На кладбище толпа молодых гриффиндорцев ликует, хлопает в ладоши, смеется, кричит. Два замученных, уставших могильщика закапывают гроб. У них спрашивают:
- Что здесь происходит?
- Да, одного декана "на бис" пятый раз хороним.
Не преследую корыстных целей. Персонажей госпожи Роулинг только одалживаю, чтобы хорошо провести время в их компании.
В фике использована песня Дельфина "Дверь".
Я охапками листья кидаю в костер,
Синим дымом подпирая бледный неба шатер.
Они пеплом взлетают, прогорев до конца.
Я рукою стираю хлопья сажи с лица.
На похоронах я, конечно, не был. Только маньяки любят возвращаться на место преступления или смотреть на скорбные физиономии близких и родственников убитого. Я абсолютно нормален, что бы ни думали окружающие, и снова оказаться здесь не хотел, но моя судьба по-прежнему подчинена чужой воле, приказам сильнейших – да, смерть еще не означает отставку с поста главнокомандующего сил Света, вы разве не знали? Хотел бы и я не знать их обоих, не встречать ни в этой жизни, ни в этой реальности. Мечты, мечты... Зачем я вообще подошел к этой белой, по-гриффиндорски пафосной стеле?
Как будто так уже было, это просто усталость
Безразличием камня в моем сердце осталось
Пламя шорохом смерти сжег сухую листву
Это лучше чем гнить, дожидаясь весну.
Многие считают, что я сделан из камня. Может, поэтому никто ни разу не пытался забить мне в грудь осиновый кол, ведь в вампиризме тоже подозревали. Подобным заблуждением с завидным постоянством болели все первокурсники. Теперь-то уже такого не будет. К чему подозрения, одно другого чуднее, если есть шокирующие факты? Так что прощай почти родной гипотетический гроб, ты верно служил мне гипотетической постелью, и да здравствует клеймо убийцы и предателя – почитай, не первое на мне, только жечь никогда не перестанет, и не нужно чернил, чтобы доказать его наличие, когда есть такие свидетели.
Открой мне дверь, и я войду,
И принесу с собою осень.
И если ты меня попросишь,
Тебе отдам ее я всю.
Просить о смерти – слабость, скажете вы, а удовлетворить такую просьбу – низость и подлость. Позволю себе с вами не согласиться. Все с точностью до наоборот. Низко и подло о подобной услуге просить человека, безоговорочно тебе доверяющего и абсолютно тебе преданного. Чтобы отказать этим то ли уговорам, то ли приказам, необходимо воистину гриффиндорское мужество, а где его взять прожженному слизеринцу. Да, я оказался слаб, но никому не позволю назвать меня трусом.
Стоит простить тех, кто мелок душою.
Их обиды наполнят лужи грязью одною.
И свое отраженье в мутной глади воды
Я прицельно разрушу белой пеной слюны.
А вы бы сумели отказать, будучи придавленными к земле тяжестью долга и логики? Положим, логику я сам приплел, и она не очень-то мне помогла: по всем расчетам, не считающимся с глупой надеждой, выходило, что смерть от моей руки – лучшее решение.
"Будь проклята логика, будь проклят долг, будьте прокляты чертовы Непростительные – будь оно все проклято!" – изо дня в день мечется в моей голове эта паническая мысль, спотыкаясь об ошметки души. Да, представьте себе, душа у каменного меня все же есть. Она и прежде не могла похвастать красотой и довольством, а теперь и вовсе не отличима от общественной плевательницы. Но мы с ней упорные, еще поборемся. И соберем все, что наплевано, и напоследок харкнем в ответ, чтоб эти правильные – каждый по своему мерилу – захлебнулись своей же "правдой".
Золото сыпется с усталого дерева.
Тут же ветер ворует, то, что было потеряно.
Он хватает что попадя сильной лапою хищника,
И тянут деревья руки-ветки, как нищенка.
Я не хочу возвращаться в Хогвартс, но должен. Я не хочу занимать его кабинет, но вынужден. И так во всем. Хотелось самому упасть с Астрономической башни – не успел, надо было срочно уводить крестника. Хотелось позволить Поттеру проклясть меня, но мальчишка ни на что стоящее не способен – и как, спрашивается, мы собираемся побеждать? Хотелось напиться... но это не помогает, я давно знаю. Хотелось... нет, сломать свою палочку не хотелось никогда – у меня только магия и осталась. Хотя...
Сколько прожито лет, сколько прожито дней
Это кто как считает, для кого как важней.
Что-то сделано мною или сделано что-то
И что для себя, ну, а что для кого-то.
Двадцать с лишним лет в школе. В убежище, но и в тюрьме. Для себя у меня было только чтение и исследования, на которые с горем пополам удавалось выкроить два летних месяца в году – два душных месяца в клубах испарений и с богатым выбором ингредиентов под рукой, подарок директора за работу без выходных, а порой и без сна и отдыха. Вредное производство, знаете ли, наставлять новое, не отличимое от старого поколение.
Счастье в секундах маленьких, острых
Щедрое к детям и скупое для взрослых
Липкой почкой набухнет долгожданной весною,
Чтобы осенью стать в костре горящей листвою.
Но я был рад и тому малому, что он мне позволял. А теперь его нет, и больше никогда не доведется отказаться от лимонной дольки, и никто не станет раздражать зрительные нервы смехотворно нелепыми расцветками мантий, и не придется слышать невыносимо родное и возмутительное "мой мальчик". Я помню его живым и почти не запомнил миг, когда его мертвое тело соскользнуло с площадки башни. И я не хочу видеть жалкое подобие его прежнего в виде мазни на портрете. Но вот та дверь и...
– Здравствуйте Альбус.
Открой мне дверь, и я войду,
И принесу с собою осень.
И если ты меня попросишь,
Тебе отдам ее я всю.
