Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
"Для него теперь всё было экзотическим: вот уже второй день. Это слово вертелось у него в голове с того самого момента, как Гил Гриссом перешагнул порог их общего дома..."
Комментарии:
По серии 9-10
Написано на фест "Сто историй", тема - экзотический запах
Микроволновка уже пятый раз подавала сигнал о том, что пицца готова, и безусловно, позавтракать бы не мешало: но… как же не хотелось вставать.
- Эй, – произнес Гриссом полушепотом, пытаясь пошевелиться. – Кажется, нас приглашают к столу. Слышишь? Пищит.
- Пищит, пищит... – согласился Грэг. – Пусть остынет немножечко. Но если хочешь прям горячую – вставай.
- Легко сказать. Ты же прямо на мне лежишь.
- Угуууу… Знаешь, как приятно?
- Могу себе представить. Если даже пицца тебя не привлекает.
- Гил, ну в самом деле, я эту пиццу уже пятый день вижу. А тебя я неделю не видел, не слышал и…
- …не нюхал, - торжественно закончил фразу Гриссом, воспользовавшись тем, что Грэг сделал глубокий вдох, уткнувшись носом ему в шею. – Пахнет гелем для душа, да?..
Грэг про себя усмехнулся и счел за лучшее промолчать. Он потом расскажет Гилу, что его кожа все еще пахнет совсем не гелем для душа, а костариканским ветром и густыми тропическими зарослями. И так приятно вдыхать этот запах – такой волнующе-экзотический и такой в то же время родной, что микроволновка может хоть обпищаться на кухне: вставать все равно не хочется. И черт с ней, с пиццей, - в конце концов, всю прошедшую неделю Грэг завтракал каждый день, а вот поваляться так вместе с Гилом утром в кровати - без ничего, даже без одеяла! - за эти чертовы семь дней довелось впервые.
Грэг и не знал, что семь дней – это так долго.
- Расскажи хоть про то, как там всё, - пробормотал он, сползая чуть в сторону: чтобы удобно было проводить ладонью по всему телу Медведя, слушая его довольное сопение. – Как там девушки? Загорелые и красивые, ммм?...
- Да я и не видел там никаких девушек... разве что Сару, - Гриссом прикрыл глаза и расслабленно откинулся на спину. Ему уже тоже не хотелось пиццы. – Я уж думал, что после того поцелуя я вернусь домой, весь пропахший ее духами. Представляешь? Сара стала пользоваться духами. Такими… едко-сладкими.
- Экзотическая женщина, – усмехнулся Грэг.
Для него теперь всё было экзотическим: вот уже второй день. Это слово вертелось у него в голове с того самого момента, как Гил Гриссом перешагнул порог их общего дома и сказал «Привет, ушастый». Даже не сказал – выдохнул, бросая сумку на пол и обнимая Грэга что есть сил.
Наверное, экзотический запах Коста-Рики уже тогда вскружил им обоим голову. Так весело и приятно вспоминать, как они занялись любовью прямо там, в прихожей, почти не раздеваясь, - и Гил все повторял «Дай я в душ схожу», а Грэг смеялся: «Неее, так ты смоешь с себя всю экзотику!» И этот бурный секс у входной двери, практически на дорожной сумке, – это точно была экзотика. Для них обоих: проживших вместе уже больше пяти лет.
Просто они неделю не виделись. Вот и всё. И просто так тяжело было прожить в одиночку эту неделю: зная, что Гил полетел к Саре, что ему там предстоят не самые приятные переговоры, и что может быть, эта экзотическая женщина в экзотических джунглях... черт, о таком даже думать не хотелось.
Но неделя прошла, и Гил вернулся, и прямо с порога говорит «Привет, ушастый», и недвусмысленно дышит Грэгу в ухо, не разжимая объятий, - кто бы знал, как приятно застыть на секунду в этих объятиях, а потом шептать в ответ «Ты тоже скучал?..», и почувствовать вместо слов, как Медведь неуклюже старается выпутаться из полурасстегнутой рубашки.
Давно ничего подобного не было, это уж точно. Грэг еще пытался сказать что-то типа «Мы оторвем вешалку», на что Гил отвечал - уже неровно дыша, но все еще со знакомыми супервайзорскими нотками: « А ты за нее не держись… ты за меня держись..»
Торопились, спешили, словно сто лет прошло. А всего-то семь дней.
Но сейчас, просыпаясь вместе уже в постели, как все обычные люди, - можно никуда не спешить, даже на кухню есть пиццу. Можно уже не торопясь трогать и разглядывать человека, по которому ты чертовски соскучился, и вдыхать его собственный запах: не геля для душа, не далекой страны, и не едко-сладких духов чужой женщины. Которой достался всего-навсего поцелуй. А вам обоим – вся оставшаяся жизнь. И еще – окончательно остывшая пицца.
