— Сириус? – прошептал юноша, глядя на лохматого черного пса. Он не мог поверить своим глазам. Ему казалось, что крестный потерял способность к перевоплощению, когда его запихнули в другое тело. Во всяком случае, он еще ни разу не видел Бродягу с момента их возвращения из-за Занавеса. Но тут все сомнения были развеяны, когда пес встал на задние лапы, положив передние на плечи юноши, и мокрым языком коснулся его носа. Гарри рассмеялся, но радость не была долгой.
— Блэк, - тихо прошипел Снейп. – Ты с ума сошел? Погибели нашей хочешь?!
Пес посмотрел на фигуру в черном и неожиданно чихнул. Это заставило его потерять равновесие и опуститься на все четыре лапы. Так как шансов на чтение собачьих мыслей не было, он аккуратно взял в зубы край мантии и потянул крестника за собой. Тому ничего не оставалось, как двигаться вслед за громадной собакой.
Они завернули за магазин «Дервиш и Бэнгз» и направились по дороге из Хогсмида. Гарри понял, куда лежал их путь – к пещере, которую Сириус облюбовал еще пару лет назад, и где они с ребятами навещали его во время Тремудрого турнира.
— Бродяга, отпусти, я уже понял, куда нужно идти.
Пес оглянулся на следующих за ним людей и, наконец, выплюнул пожеванную полу мантии.
— Может, заодно и мне объясните, куда мы так подозрительно двигаемся?
Снейп был прав. Если их кто-нибудь заметил, то могли возникнуть лишние вопросы. Сириусу нельзя было тут появляться и тянуть Гарри за собой. Или же профессор должен был отпустить подопечного одного. Но для первого было уже поздно, для второго…
— Может, я тогда один прогуляюсь? – спросил Гарри сопровождающего его учителя.
— Нет уж, Поттер. Во-первых, директор будет крайне недоволен, что вы бродите где-то в одиночестве, во-вторых, я лично хочу высказать этой шавке мое мнение об ее непроходимой глупости.
— Но вы можете просто подождать меня в «Трех метлах». А Бродяга позаботится о моей безопасности.
— Он и о своей безопасности позаботиться не может. А мои посиделки у Розмерты будут выглядеть еще подозрительнее, чем прогулка в вашей компании. Так что терпите мое присутствие, а заодно подумайте над причиной, по которой мы с вами шляемся черт знает где.
Гарри послушно занялся выдумыванием подходящей к этому случаю лжи. Ничего путного в голову не приходило, поэтому несостоявшийся слизеринец решил оставить это на гипотетическое потом: а вдруг Сириус чего-нибудь подскажет или, еще лучше, Снейп все возьмет в свои руки.
Тем временем они уже достигли изгороди, которая очерчивала границу деревни. За мостиком уже фактически начинались горы. Гарри вспомнил, сколько занимает путь наверх, и поспешил внести свои предложения:
— Бродяга, а ты не знаешь другого столь же уединенного места для разговора?
Но его молитвы услышаны не были, пес помотал головой и побежал вперед чуть быстрее. На их со Снейпом счастье солнце то и дело пряталось за облаками, и погода была нежаркая, так что отвесную каменистую тропку они преодолели без лишних усилий и нырнули вслед за черной тенью в расщелину.
Пещера была так же холодна и необитаема, как и полтора года назад. Но в ней был все тот же Сириус Блэк, пусть и сильно не похожий на себя и пусть гораздо богаче одетый, но все же это был он. Его ярко-синие глаза смотрели на крестника с теплотой и легким беспокойством.
— Гарри! – своды пещеры усилили его рычащий голос, словно он все еще принадлежал Бродяге.
— Сириус, - Гарри, недолго думая, кинулся на шею мужчине. Хотя нет, молодому человеку. Эта двойственность восприятия заставила юношу покраснеть и смущенно выбраться из крепких объятий.
— Когда вы покончите с мелодраматическими страстями, я хотел бы послушать, что заставило Блэка покинуть поместье Малфоев и примчаться сюда, несмотря на все мои предостережения. - Фигура Снейпа смотрелась очень органично, она просто растворялась в этом полумраке, и казалось, что с ними говорит нереальное существо. Это впечатление портил только сарказм, присущий хогвартскому зельевару.
— Рад и тебя видеть, Снейп. Я тут в качестве почтальона, - с этими словами Сириус достал из кармана конверт и передал по назначению, а сам вернулся к Гарри, предоставляя некромагу в относительном уединении прочитать сообщение от коллеги. – Как ты? - спросил он крестника.
— Все хорошо. Правда, хорошо, - ответил тот, кожей чувствуя сомнения стоящего рядом человека.
— Тогда ладно, - вздохнул Сириус и нехотя признался. – Я очень беспокоился за тебя, последнюю нашу неделю ты был сам не свой, смотрел на меня так, будто подозреваешь во всех смертных грехах.
Гарри вспомнил ту версию событий, которую выдал Дамблдору и то, как выглядел в его воображении Кайл. Ему стало нехорошо. Он бросил виноватый взгляд на крестного: как можно было отождествлять надежного, отзывчивого Сириуса и этого сексуально озабоченного маньяка. Самое неприятное, Гарри вынужден был признать, что эти фантазии целиком принадлежали ему.
— Прости, Сириус. Я должен был это сделать.
— О чем ты? – переспросил тот, положив руку на юношеское плечо. От этого прикосновения странная дрожь прошла по телу подростка. Он не знал, что ответить, лишь чувствовал возросшее беспокойство крестного. От ответа, сам того не подозревая, его спас Снейп:
— Время нас все больше поджимает. Наш Лорд начинает давить на Нарциссу, чтобы добиться вступления Драко в ряды Упивающихся Смертью. К тому же он уже даже не намекает, а говорит открытым текстом, чтобы она сама присоединилась к сыну и мужу.
— А зачем? – поинтересовался Гарри.
— Поттер, вы же только что читали книгу о способностях некромага и после этого имеете наглость задавать этот вопрос.
— Но зачем ему некромаг, если он уже возродился? – в свою очередь спросил Сириус, обиженный, что Нарцисса ему ничего не сказала.
— Если бы способности твоей кузины ограничивались только поднятием или возрождением мертвой плоти, то конечно, тут он получил все, что хотел. Но дело ведь не только в этом. Он боится, что раскроется его тайна.
— Какая? – прошептал юный волшебник, отчетливо понимая - все, что сейчас говорит Снейп, напрямую касается его.
— То, что Волдеморт – ненастоящий Темный Лорд, - так же тихо ответил бывший Упивающийся Смертью. Впервые Гарри осознал, что слышит настоящее имя Того-Кого-Нельзя-Называть из уст слизеринского декана. А ведь прежде гриффиндорцу не раз доставалось от за то, что тот вслед за Даблдором, не прибегал к помощи общепринятой отговорке, говоря о Волдеморте. Но сейчас Снейп не стеснялся следовать их примеру, правда, Гарри некогда было задумываться над этим. Его испугала перспектива скорого столкновения с могущественным противником.
— Я не готов, - хотел выкрикнуть он, но у него получилось только прохрипеть это.
— Да, ты не готов, - подтвердил Снейп, а Сириус ободряюще обнял юношу за плечи. На этот раз это не вызвало никакой реакции, кроме прилива волны тепла и покоя, словно летнее солнце согрело его в своих лучах.
— Что нам нужно? – уже своим голосом спросил Гарри.
— Нам нужно время, а как раз его у нас и нет, - безапелляционно заявил Снейп.
«Время. Странная штука, это время. Его всегда не хватает».
Гарри сам не заметил, как произнес это вслух.
— Поттер, да вы философ, - съязвил Снейп, но юноша его уже не слышал. В его голове птицей билась мысль, пытаясь вырваться наружу. Сама обстановка и присутствие Сириуса навела его на воспоминания. В них он как во сне стоял в круглой черной комнате, полной одинаковых дверей, без ручек и каких-либо отметок на них. В холодном пламени свеч он толкнул одну из них, чтобы ослепнуть от яркого слепящего света. Когда же зрение прояснилось, перед ним оказалась комната полная всевозможных часов.
—Гарри, что с тобой? Гарри! Северус, что с ним? – пробился сквозь многоголосое тиканье обеспокоенный голос Сириуса.
Тут лицо впавшего в прострацию юного мага обожгло огнем пощечины. Он вздрогнул и схватился за пострадавшую щеку.
— Ну вот, с ним все в порядке, - спокойно констатировал Снейп и обратился за разъяснениями: - Что вы хотите нам сообщить, Поттер? Или вы медитировали о нашей скорбной судьбе?
— Маховик Времени, - просто ответил тот и попытался объяснить ничего непонимающим мужчинам. – Маховик Времени мог бы решить все наши проблемы, он дал бы нам то, что нам так необходимо.
— Откуда ты знаешь об этом артефакте? – удивился Сириус.
— С его помощью я и Гермиона вытащили тебя из кабинета Флитвика, когда тебя хотели сдать дементорам.
— Я мог бы догадаться, что Альбус не станет врать напрямую. Он сказал правду, но при этом она была явной ложью. Я всегда знал, что тем побегом Блэк обязан был именно вам, Поттер, и вашим друзьям.
Гарри втянул голову, ожидая громов и молний, но голос Снейпа прозвучал устало. Простая констатация факта. Но именно сейчас ему, как истинному гриффиндорцу, захотелось принести свои извинения. Не за то, что он освободил Сириуса, а за то, что был несправедлив к учителю.
— Профессор, простите меня.
— Убейте Волдеморта, и я прощу вам все прошлые грехи и даже часть будущих, - спокойно ответил слизеринец.
— Обещаю, - торжественно поклялся Гарри и понял, что пути назад у него больше нет. Это обещание было сродни Клятвы Мага, которую нужно было либо выполнить, либо умереть.
***
Приближалось первое сентября. Скоро коридоры Хогвартса наполнятся детским гомоном, вернутся верные друзья и не менее преданные враги, скоро начнется новый виток факультетского соперничества, а также многочисленные уроки, домашние занятия, тренировки по квиддичу. В общем, обычная школьная жизнь. А помимо нее собрания Армии Дамблдора, факультативы у преподавателей, Окклюменция и… продолжение его летних занятий.
Если, конечно, их план сработает.
Идея об использовании Маховика Времени была принята, как вполне достойная осуществления. Сириус было предложил под каким-либо предлогом выпросить его у МакГонагалл или Дамблдора, но это вызвало бы много вопросов. Поэтому было принято решение поговорить с Нарциссой, которая имела доступ в Отдел Тайн, а значит, могла попытаться раздобыть нужный артефакт там. Если же этот план не сработает, тогда Гарри все же придется идти на поклон к Дамблдору и, ссылаясь на сильную загруженность, пытаться достать его там. Пока же он будет учиться у Снейпа всему тому, что тот сможет ему дать в ограниченных условиях Хогвартса.
За прошедшую неделю, если не считать похода в Хогсмид и вечернего занятия, они встречались лишь в Большом Зале за трапезами. Остальное время Гарри был вынужден готовиться самостоятельно. Часть книг из личной библиотеки Снейпа перекочевало в распоряжение его ученика. Правда, пришлось наложить на фолианты маскирующие заклинания, чтобы они не вызвали лишних вопросов у любопытных гриффиндорцев. Хотя Гарри мог поручиться, что никто из его соседей по комнате лишний раз в книгу не заглянет. Единственное исключение составляла Гермиона, но она, к всеобщему счастью, в их мужскую спальню не заглядывала.
Вскоре к этим учебным материалам добавилась еще одна стопка, — реальный плод намерений профессора МакГонагалл сделать из среднего ученика отличника в трансфигурации и чарах. Пользуясь тем, что у юноши стало больше времени и меньше факторов, отвлекающих от учебы, она занялась им всерьез: за оставшиеся три дня успела тщательно проверить весь пройденный материал и объяснить что-то сверх программы. Гарри только и оставалось надеяться, что хлопоты первого сентября и многочисленные обязанности декана хоть ненадолго отвлекут внимание целеустремленного преподавателя от его персоны. Так что наступившее воскресенье он встретил в приподнятом настроении.
За завтраком Гарри увидел весь преподавательский состав во всей красе, лишь кресло преподавателя ЗОТС все еще пустовало. Гарри тепло поздоровался с Хагридом, которого увидел впервые со дня своего появления в Хогвартсе. Загруженный учебой он так и не нашел времени выбраться к старому другу и теперь чувствовал себя виноватым, о чем и сказал сразу же по окончании завтрака.
— Да ладно, - пробасил великан. – Я все понимаю.
— Я могу сейчас побыть с тобой, - предложил юноша.
— Ну, я… это… - смутился Хагрид. - Я рад бы, но сейчас мне… это… нужно готовить кареты.
— Может тебе помочь?
— Понимаешь… Там малыш… - Видя, что Гарри ничего не понял из объяснения, лесничий попытался объяснить поподробнее. - У Лота и Стриги маленький появился… Хорошенький малыш… Я обязательно тебе покажу… Когда он подрастет… А пока к табуну лучше… это… не подходить.
— Я понимаю. Ладно. Тогда увидимся позже.
—- Не скучай, - постарался Хагрид утешить друга и посоветовал: - Сходи лучше к профессору Люпину, он будет рад тебя видеть.
— Профессор Люпин здесь?!
— Да, уже второй день.
— Как?
— Ну, это… Я сам его встречал на станции.
— Я… Увидимся позже. – Гарри хотел возмутиться, что ему никто не сказал раньше, но претензии предъявлять было некому, он сам забросил все и всех, все время отдав своим мыслям и занятиям. Понадеявшись, что увлеченный своими любимыми монстрами Хагрид не обидится, гриффиндорец помчался в направлении комнат, которые по традиции занимал преподаватель Защиты от Темных Сил. Он рассчитывал застать там профессора Люпина, и его надежды в полной мере оправдались. На стук открылась дверь, и на пороге появился худой, изможденный человек в залатанной мантии, в котором Гарри узнал своего любимого преподавателя и старинного друга его родителей и крестного.
— Гарри? – в голосе Люпина сквозило удивление.
— Профессор, я так рад видеть вас снова!
— Тогда, может, зайдешь? – легкая улыбка осветила усталое лицо мага, и он отошел, пропуская Гарри внутрь. – Я не знал, что ты навестишь меня сегодня, поэтому ничего не смогу тебе предложить кроме чая.
Ожидая пока Люпин закончит возиться с чайником, Гарри пристально рассматривал его. Надо сказать, что зрелище было неутешительное, особенно по контрасту с новым обликом Сириуса. Их друг стал больше походить на Снейпа, который выглядел старше своего возраста. Лицо Ремуса посерело, и стали отчетливо проступать скулы, некогда светло-каштановые волосы стали практически серыми от седины. Лишь золотистые глаза светились все тем же спокойствием и добротой.
— Я рад тебя видеть живым и здоровым, - признался Люпин, так же внимательно вглядываясь в сидящего перед ним юношу. Последний раз они виделись на вокзале Кингс-Кросс, но тогда у них не было времени поговорить о том, что случилось с Сириусом. Гарри тяжело переживал потерю крестного, но он даже не задумался, чего это стоило последнему из Мародеров. Думать о Петтигрю, как о школьном друге и участнике их проказ, не хотелось. Теперь перед юношей предстал уставший от жизни и своего загнанного положения человек, потерявший последнее, что связывало его с тем беззаботным детством, где у него были друзья и надежда на лучшее будущее. В медовых глазах притаилась тоска зверя, который никогда не будет выпущен из клетки жесткого контроля.
Внезапно Гарри почувствовал запах прелых листьев и мха, а также хвойной смолы и мокрой шерсти. Это был аромат леса, который, как он теперь точно знал, был любим обоими половинами вервольфа.
— Гарри, что с тобой? – обеспокоился тот, заметив странное выражение на лице юноши. И Гарри не выдержал. Он вскочил на ноги и метнулся к другу, обнял его худое поджарое тело и уткнулся в потертую мантию, как одеколоном пропитанную тем самым ароматом.
— Со мной все в порядке, теперь все в полном порядке, - успокоил он Люпина и почувствовал, горячие руки обнимают его в ответ.
— Прости меня, Гарри. Я должен был не обращать внимания на запрет и приехать к тебе, как только ты перестал нам писать.
В этих нескольких словах было столько грусти, столько покаяния, что юноша почувствовал неловкость: он сам половину лета мучился от сознания собственной вины, что теперь просто не мог спокойно слышать те же ноты отчаянные в голосе старшего товарища. Ведь Люпин действительно считал, что это из-за их невнимания Гарри был похищен, и думал, что тот не подойдет к нему больше, обиженный на предавших его доверие. Проклиная свой собственный дар, но еще больше собственную глупость, юный маг застонал, не зная, как разрешить эту ситуацию и при этом не проговориться. Он потихоньку выбрался из крепких объятий и посмотрев в лицо Люпина произнес:
— Профессор, я хотел бы поговорить с вами. Я хочу сказать, что вы ни в чем не виноваты. Все что со мной произошло, только на моей совести. То, что случилось с Сириусом тоже в большей части его выбор. И уж точно здесь нет вашей вины.
— Гарри…
— Ничего не говорите, профессор, - перебил его гриффиндорец, боясь, что не сможет потом сказать, что должен. - Я считал и считаю вас одним из самых дорогих мне людей и никогда не перестану вам доверять. Клянусь вам в этом.
Люпин смотрел на юношу, и облегчение сквозило в его взгляде. Затем он тихо произнес:
— Гарри, я хотел сказать, что не нужно меня именовать профессором. Я буду счастлив, если ты будешь звать Ремусом.
— Конечно, Ремус.
Довольные собой, они стояли друг напротив друга и улыбались. Наконец, Люпин вспомнил про чай и засуетился, подавая чайные приборы на стол. Через несколько минут они пили горячий ароматный напиток.
— Такое событие нужно отметить, так что приглашаю тебя как-нибудь на пирог. Когда у тебя будет время, конечно.
— Ну, за год я, так или иначе, найду время. Все же хорошо, что вы вернулись.
Маг помрачнел.
— Я не вернулся. Альбус попросил меня замещать вашего нового преподавателя по Защите от Темных Сил, который задерживается по пути из Европы. Он должен прибыть через неделю-полторы, так что к полнолунию меня здесь не будет.
— Но почему Альбус не нанял вас снова? – возмущению Гарри не было предела. Он почувствовал себя несправедливо обиженным, словно ему сделали огромный подарок и тут же его отобрали. - Сейчас он мог бы себе это позволить. Конфликт с Министерством улажен, Малфои больше не имеют веса в совете попечителей, Дамблдор практически единственный хозяин в школе.
— Ты не прав. Да, все так, как ты сказал, но то, что Альбус оказался прав в этот раз, не решает его проблем с Фаджем. Тот по-прежнему считает, что на его пост претендуют, а посему будет всячески чинить препоны.
— Значит, нам стоит ожидать вторую Амбридж? – забеспокоился Гарри, вспоминая просьбу МакГонагалл возобновить занятия с участниками Армии Дамблдора.
— Насколько я знаю, нет. Альбус лично нашел вам учителя.
Гарри облегченно вздохнул, значит, у него есть шанс оставить занятия с ребятами и сконцентрироваться на собственной учебе, о чем он не преминул сказать Люпину. Тот расплылся в улыбке.
— Да, мы наслышаны про твой отряд. Сообразили же, – но тут же Люпин посерьезнел. – Думаю, вы были правы. Ты хорошо справился с преподаванием и получил свою небольшую армию солдат, которые пойдут за тобой в огонь и воду. И думаю, твои учителя хотят, чтобы так оно и оставалось.
— Но меня это не устраивает. Я не хочу, чтобы они шли за мной и гибли.
— Я понимаю, но это война, а значит должен кто-то прикрывать твою спину.
Гарри хотел сказать, что это не так уж необходимо, если все будет решать только их поединок с Волдемортом, но не успел открыть рот, как в его голову пришла мысль, что Лорд не будет играть в благородство, не будет никакой честной дуэли, а посему не стоит сбрасывать со счетов Упивающихся Смертью. Да, многая часть из них оказалась в Азкабане, но сколько они просидят там. Да и не одиноки они в своем стремлении к власти, есть и другие, жаждущие погибели для Ордена Феникса.
— Да, согласен, что Рону и Гермионе, даже Невиллу, я больше доверю прикрывать меня, чем кому-то неизвестному, но с другой стороны и терять мне их будет куда как тяжелее. Была бы моя воля, я бы встретился бы с Волдемортом один на один.
— Гарри, Темный Лорд не склонен к благородству, - чуть ли ни слово в слово повторил Люпин вывод, к которому пришел Гарри. Ничего удивительного, что они думали одинаково, только вот отношение к проблеме у них разнилось. В конце концов, Ремус может уйти в леса, может бросить борьбу, но у Мальчика-Который-Выжил так или иначе другого выхода, кроме как сражаться, не было.
— А почему бы нам сегодня не съесть пирог? – спросил он, пытаясь перевести разговор на другую тему. – Эльфы всегда что-нибудь найдут вкусненькое для одного гостеприимного преподавателя и его всегда голодного гостя.
Ремус улыбнулся на такое предложение и пошел звать эльфа. Даже занятые подготовкой торжественного ужина, домовики всегда были рады услужить, а посему через дюжину минут на столе оказались и свежеиспеченные пирожки, и ломтики ароматного мяса с различными подливками к нему, а также фрукты, сок и мягкий пышный хлеб. Это был пир и для тела и для души. С полным правом двое вновь обретенных друзей пропустили обед, продолжая болтать о своем.
А им было о чем поговорить. Ремус, из первоисточника узнавший о похождениях Золотого Трио, как называли компанию Поттера, сам с удовольствием вспоминал школьные годы и проделки Мародеров. В ответ на рассказы Гарри о маггловской жизни и пересказ некоторых из фильмов, которые чудом успевал посмотреть в доме Дурслей, Люпин делился кое-каким тонкостями магического мира. Надо сказать, что половину информации, если не большую ее часть, юноша слышал впервые. Он подумал, что в Хогвартсе впору было ввести урок маговедения, наравне с никому не нужной Историей Магии.
***
Они не заметили, как солнце скрылось за горизонтом, и подкрались сумерки. Тихо, словно извиняясь, они поглотили свет, открывая дорогу ночи. По всему замку загорались мириады свечей, возвещая наступление вечера. Первого школьного вечера, о чем друзьям напомнил сэр Николас, по прозвищу Почти Безголовый Ник, штатное привидение Гриффиндора. Он прошел сквозь стену, чтобы сообщить, что все давно собрались в Большом Зале, и директор обеспокоен, что их до сих пор нет на своих местах.
Посмотрев на часы, Ремус удивленно присвистнул.
— Так поздно! Мы заговорились.
— Ну и ладно. Мне было хорошо, и если вам не нужно было что-то сделать до приезда учеников, то ничего страшного не произошло, - утешил его Гарри.
— Нет, - улыбнулся Ремус. – Я был счастлив провести с тобой весь день. Нам никогда это не удавалось. – В его фразе явно послышалось окончание «и вряд ли удастся». Не зная, что ответить на это, юноша просто обнял старшего друга. Но время для разговоров кончилось, и они, разорвав объятия, поспешили в главный зал.
Гарри уже замечал, что ему редко удается слушать песню Волшебной Шляпы, распределяющей первоклашек по факультетам. Каждый год она готовила свое выступление, по-новому рассказывая историю создания Хогвартса и его Домов. Но к своему сожалению Золотой мальчик с завидным постоянством пропускал этот импровизированный концерт. Вот и в этот раз они с Люпином появились в тот момент, когда распределение уже закончилось, и МакГонагалл уже сворачивала свиток со списком новых учеников. Под пристальными взглядами Гарри направился к своему столу.
— Гарри! Где ты пропадал? Иди к нам! – донеслись до него крики его друзей. Заняв свое место рядом с Роном и Гермионой, юноша тихо спросил:
— Я много пропустил?
— Нет, первокурсники только разошлись по своим столам и тут появились вы, - ответила ему Гермиона.
— А ты был с профессором Люпином? Он будет преподавать? – перебил ее нетерпеливый Рон. Гарри хотел было ответить, но тут раздался голос директора призывающий к молчанию.
— До того, как вы приступите к трапезе, я хотел бы сделать несколько объявлений. Во-первых, хочу предупредить, что наступающий год будет для вас тяжел вдвойне. С этого года мы вводим новую практику: мы организуем факультативы по некоторым предметам, чтобы желающие могли получить необходимый им запас знаний сверх программы или просто закрепить пройденное. Вести их будет кто-то из старшекурсников, которых отберут преподаватели из наиболее подготовленных учеников. Одного из них мы можем назвать уже сегодня. В прошлом году Гарри Поттер с блеском вел практические занятия по Защите От Темных Сил. В этом он продолжит тренировки для всех желающих. Думаю, преподаватель не будет против.
В зале раздались аплодисменты. Большая часть членов Армии Дамблдора закричало «ура!». Гарри стало тепло на сердце: что не говори, но это было приятно. Тем временем Дамблдор продолжил:
— Во-вторых, наш новый учитель ЗОТС опаздывает, а посему, чтобы вы не отстали от программы, всем вам известный профессор Люпин согласился поработать с вами ближайшие пару недель, вплоть до прибытия нового учителя.
На это многие просто не знали, как реагировать. С одной стороны Люпина все помнили, и большинство считало его самым толковым из учителей ЗОТС, но всем было известно, что он оборотень. Чтобы разрушить неловкий момент, Гарри поднялся со своего места и громко приветствовал своего любимого преподавателя. Своим примером он увлек всех остальных и вскоре практически весь зал уже был на ногах. Люпин встал и поклонился, пряча смущенную улыбку.
Когда аплодисменты стихли, Дамблдор поднялся со своего кресла и обратился ко всем присутствующим:
— Я рад, что вы можете понять разницу между другом и врагом. Под любой самой красивой маской может скрываться монстр, тогда как в груди того, кого все считают чудовищем, может биться верное отважное сердце. Помните об этом и умейте защищать свои взгляды. Грядут тяжелые времена, каждому из вас предстоит пойти по своей дороге. Об одном прошу, не давайте никому уговорить вас изменить самому себе, ибо этот выбор определит вашу дальнейшую судьбу. А теперь, время дружеского пира.
По хлопку директора столы наполнились разнообразной снедью. Оголодавшие за время дороги ребята набросились на еду, поглощая всевозможные вкусности. Гарри же всматривался в знакомые лица и, невольно пользуясь своими новоприобретенными способностями, заглядывал в сердца. Как много он узнавал о тех, с кем жил бок о бок пять лет. Дамблдор говорил об армии, Ремус — о друзьях, Снейп – о сторонниках, но как бы они не называли их, речь шла всегда об одном и том же: это всего лишь орудие для достижения поставленной цели. Сердце гриффиндорца все еще не хотело мириться с таким положением дел, но холодная слизеринская голова уже просчитывала возможности использования новой информации. Это раздвоение пугало.
Гарри бросил быстрый взгляд в сторону преподавательского стола. Снейп о чем-то переговаривался с Люпиным, было видно, что этот разговор не доставляет удовольствия им обоим. Дамблдор молча пил тыквенный сок и смотрел на учеников. Поймав взгляд Гарри, он отсалютовал ему бокалом.
Вскоре к удовольствию юноши ужин подошел к концу, и все начали расползаться по своим комнатам. Бросив первокурсников на Гермиону, Рон оттащил Гарри в сторону.
— Как ты, друг?
— Все нормально. Правда, - ответил он на сомневающийся взгляд Рона.
— Мама очень переживала, когда тебя похитили. Она такой скандал закатила Дамблдору, что тот не отпустил тебя к нам.
— Да, это она может, - улыбнулся Гарри, вспоминая темперамент Молли Уизли. – Но не стоило, Дамблдор действительно хотел как лучше. Я сам сплоховал.
— Расскажи, - потребовал любопытный Рон.
— Да нечего рассказывать. Я вышел за пределы дома, и тут меня усыпили, так что большую часть месяца провел как во сне.
Гарри не хотелось напрямую врать друзьям. Он воспользовался тем приемом, которым, как ему казалось, каждый слизеринец обладает с детства: так сформулировать правду, чтобы та выглядела, как ложь, и наоборот.
— Ладно, не хочешь говорить, я понимаю. – Рон сделал именно то, что от него требовалось. – Теперь все будет нормально, я тебя никуда одного не отпущу. Иначе мне если не мама, то Гермиона голову открутит.
— Как у вас с ней? – поинтересовался Гарри. Ни для кого не секрет, что Рон неровно дышал к их старой подруге. Улыбка младшего из братьев Уизли не хуже электрической лампочки осветила коридор.
— Она была у нас половину лета. Мама ее очень любит. С Джинни они просто лучшие подруги. Надо было слышать, как они шепчутся по ночам. Такое ощущение, что ты попал на свадьбу змей.
— Надеюсь, место шафера еще не занято, - сыронизировал Гарри с удовольствием наблюдая, как лицо Рона становится пунцовым. – Ладно, пошли в гостиную, а то Гермиона не даст нам дожить до вашей свадьбы.
Представив, на что способна разгневанная староста Гриффиндора, друзья с хохотом помчались в направлении южной башни.
