Уилсон

Следующими проектами в нашей суровой действительности являлись психологическая реабилитация и физическая терапия. Уговорить Хауса на вторую было гораздо проще, чем на первую. Ввел в оборот все знакомые мне методы агрессивного маркетинга.
Модель "захлопнутая перед носом дверь" оказалась наиболее эффективной. Клиенту было предложено несколько вариантов, от которых у него волосы встали дыбом (когнитивная психотерапия как метод управления с болевым синдромом, психоанализ, классы медитации и йоги, оздоровительный санаторий, визиты к психиатру и коучинг), и когда он уже готов был гнать меня в шею, я сделал вид, что иду на компромисс, и напомнил ему о рекомендации ортопеда и о шестом этаже Принстон Плейнсборо.

- По крайней мере, от физической терапии ты, как врач, отказаться не можешь, - и элегантным жестом агента по продажам я вывалил из сумки кипу статей, исследующих эффективность этого метода при мышечном ущербе.

Хаус окинул презрительным взором макулатуру и достал пузырек с викодином

- Принеси воды, Вилли Ломан
- Ты же принимал таблетку утром, - удивился.
- Утро имеет свойство превращаться в день.
- Ты злоупотребляешь этой штукой.
- А ты - моим терпением. Никто не совершенен.
- Завтра утром Стейси повезет тебя в Принстон Плейнсборо, - я вернулся со стаканом.

Вместо ответа Хаус включил телевизор и перестал обращать на меня внимания.

Стейси ждала завтрашнего утра с дурными предчувствиями, но я заверил ее, что Хаус дозрел. Сам не знаю, почему был в этом столь уверен. Возможно, потому, что наблюдал за его попытками собственными усилиями перемещаться по квартире, самому готовить себе кофе, выслушивал его ворчание по поводу фильмов, которые я приносил, и видел его активное недовольство креслом на колесах, которое он, похоже, начинал ненавидеть лютой ненавистью. Казалось, Хаус начинает проявлять самостоятельность, что было положительным знаком.

На следующее утро решил самолично проследить за ситуацией, и первым делом направился в студию физиотерапии на шестом этаже.

Масштабы будущей катастрофы сразу наметились в лице желторотой стажерки, которую заведующая отделением, Роджерс, прикрепила к Хаусу, ошибочно решив, что опыт с подобным пациентом пойдет на пользу новичку.

Эта девушка, встретившая меня у входа в клинику, с первого взгляда поражала бесконечной самонадеянностью и неосмысленной улыбкой. Попытался подготовить ее к тому, что ее ожидает, но школьная наивность, с которой она строила мне глазки, лишала последней надежды. Было очевидно, что Хаус сожрет ее с потрохами. Оставалось лишь довериться опыту Роджерс, известной в больнице своей железной хваткой.

Как бы там ни было, Стейси привезла Хауса в госпиталь, и это уже было огромным шагом.

Без уродливой сцены, главной пострадавшей в которой оказалась юная стажерка, естественно, не обошлось, о чем рассказала мне Стейси, но вечером Хаус заявил, что намерен продолжать курс лечения ради возможности поиздеваться над очередным недоразумением ДНК. Я сделал вид, что поверил.

Следующие дни протекали относительно спокойно. Жизнь, казалось, начала вливаться в рутинное русло. Я много работал, Стейси исправно привозила Хауса на курсы лечения, и я полагал, что эти поездки и общая цель благотворно влияют на их отношения. От вопросов о том, что происходит на шестом этаже, Хаус уклонялся с упорством носорога. Но вечера у телевизора окрасились в более мягкие тона, и я уже готов был поверить, что в отношениях Стейси и Хаусом наступила оттепель.

Однажды зашел в кабинет Кадди, наметив определенную цель для разговора. Лиза, как всегда, умудрялась одновременно просматривать бумаги, отвечать на телефонные звонки и уделять внимание посетителю.

- Каковы вести с полей? - спросил.
- Ты, должно быть, о Хаусе? - Лиза почему-то сдвинула брови. - К сожалению, ничего особенно положительного не могу сообщить. Роджерс говорит, что Хаус еще не готов к серьезной работе, что непроработанная травма мешает прогрессу. Советует направить его на групповую терапию. - Поморщился. - Хотя бы не сбегает из зала.
Она, видимо, пыталась меня ободрить.
- И чем он там занимается?
- Перекидывается мячом с одной из пациенток, достает непутевую стажерку и читает журналы.
- Надеюсь, стажерка не собирается открывать судебное разбирательство?
- Бельски? Нет, ты что. Эта девчонка собралась его спасти. - Кадди беспомощно улыбнулась.
- Ты уверена, что они там смогут с ним справиться? Может, стоит перевести его к более опытным профессионалам?

Кадди отложила бумаги и сосредоточилась на мне. Эта женщина была достойна всяческого восхищения: если ее и задело мое сомнение в компетентности отдела ее госпиталя, то она ничем себя не выдала.

- Джеймс, - сказала она, - тебе не кажется, что пришло время немного отпустить поводья?
- Что ты имеешь в виду? - не хотелось признаваться, что прекрасно понял.
- Твоя забота принимает признаки навязчивости. Дай Хаусу немного пространства. И им со Стейси. И, главное, себе. Ты ведешь себя так, словно Хаус превратился в твой личный филантропический проект. Твои намерения не сильно отличаются от того, что движет этой стажеркой. Что происходит?
- Не вижу ничего странного в том, что я беспокоюсь о близком человеке, который перенес тяжелую болезнь, и в том, что мне важно, чтобы он приобрел самостоятельность.
- Но твое поведение говорит об обратном. Ты не беспокоишься об его самостоятельности, ты культивируешь его зависимость от себя.

Первым порывом было желание вступить в спор, но я себя одернул. Лиза заметила мою готовность слушать дальше, и продолжила:

- Я говорила со Стейси, я знаю, что она тоже стала зависима от твоего постоянного присутствия. Когда ты все время с ними, у них нет причин пытаться исправить отношения. Дай им побыть вдвоем.
Усмехнулся.
- Пытался. Он этого не хочет. Она этого боится. Неужели ты всерьез думаешь, что это такое удовольствие, быть третьей ногой? - пожалуй, эта метафора была не совсем уместной.
- Понимаю, что ты хочешь помочь, но, возможно, ты оказываешь медвежью услугу.
- Я всего лишь хочу, чтобы он выздоровел! - не выдержал. Кадди посмотрела на меня так, как смотрит взрослый на ребенка, заявившего, что он хочет научиться летать.
- Он не выздоровеет никогда. Ты это знаешь. Я это знаю. Он это знает. Ему может стать лучше. Но для этого нужны время, терпение и вера в его силы.
- Я, как никто другой, верю в его силы. Если бы не верил, давно бы махнул рукой.
- Мне кажется, ты не до конца откровенен. Ты веришь в свои силы, и веришь, что без тебя ему не справиться. Еще немного, и он тоже в это поверит.
- Что ты предлагаешь?
- Расслабься, Джеймс и отпусти. Найди постоянное жилье. Начни с кем-нибудь встречаться. Сосредоточься на работе. Ты, вероятно, слышал, что Сомерсон увольняется.
- Что ты хочешь сказать?
- Совет директоров уже начал подумывать о новой кандидатуре на пост главы онкологии.
- Лиза... - не знал, что сказать.
- Подумай об этом.

Подумал. Понял, что в первую очередь стало тревожно, что подобное повышение в должности лишит меня свободного времени, и только потом позволил себе почувствовать самодовольство. Но, отследив эту последовательность мыслей, понял также, что Кадди во многом права.

- Ты полагаешь, что я смогу взять на себя ответственность за онкологию?
- Если не ты, то кто? Ты талантлив, и я полностью тебе доверяю. Из тебя получится мягкий и демократичный начальник, чьи подчиненные будут действовать не из страха, и даже не из уважения, а из любви к директору. Кроме того, семьдесят шесть процентов медперсонала в онкологии составляют женщины. Подозреваю, что твой стиль управления очень подойдет подобному контингенту. - Она открыто улыбнулась. Потер затылок. - Что скажешь?
- Мне очень приятно.
- Будем считать, что я получила согласие на рассмотрение твоей кандидатуры, - Кадди собралась отвечать на телефонный звонок, но я перехватил ее руку.
- Вообще-то у меня к тебе тоже было предложение, - замялся, - насчет Хауса. - Нахмурилась.
- Мы же договорились.
- Никакого противоречия. Мне бы хотелось, чтобы ты нашла ему занятие.
- Так, - посмотрела вопросительно.
- Наверняка в госпитале найдутся нерешенные дела, пациенты, чьи болезни не попали ни под какую классификацию. Головоломные случаи, от которых отказались все врачи.
- Ты же знаешь, что мы стараемся не заниматься не диагностированными делами. Каждое такое дело - минус в репутации Принстон Плейнсборо. Все загадки, как - правило, направляются в Принстон Дженерал.
- Неужели у тебя не найдется пара тупиковых случаев? Прежде чем перенаправить пациента в Дженерал, обратись к Хаусу. - Кадди недоверчиво на меня посмотрела.
- Он блестяще раскусывает подобные случаи. Он делился со мной своими размышлениями об опубликованных загадках медицины. Пару раз он даже не поленился разыскать авторов этих заметок, предлагал им свою версию, и каждый раз оказывался прав. Он никогда не опускает рук, не успокаивается, пока не находит правильное решение. В нем есть та одержимость, которая превращает хорошего врача в борца с безнадежностью. Hо его дурацкий характер до сих пор не позволял ему использовать в полной мере, в деле, а не в науке, потенциал, который...
- Джеймс, к чему эта рекламная пауза? Я прекрасно осведомлена об интеллектуальных качествах Хауса. И в не меньшей мере - о качествах его характера. Хороший врач должен быть, прежде всего, хорошим человеком.
- И где ты набралась подобных клише? Хороший врач должен быть, прежде всего, хорошим врачом.
- Тебе не идет на пользу постоянное общение с Хаусом.
- А тебе не идет на пользу морализаторство.
- У Хауса есть должность в Мерси Ист.
- Он и до операции держался там во многом благодаря юридическим уверткам Стейси. Они не возьмут его обратно после всего, что он наделал в нефрологии. Тамошний директор давно искал повод для его увольнения. А без работы он окончательно зачахнет.
- Увольнение в виду физической инвалидности - незаконно.
- Они найдут способ от него избавиться, при этом инфаркт сослужит хорошую службу. Ничего не стоит придраться к его ментальному состоянию, диагностировать пост - травматический синдром, на худой конец. Более того, зная Хауса, уверен, что он сам не захочет туда возвращаться... в таком виде.
- Я не могу дать ему работу в Принстон Плейнсборо. Это же учебный госпиталь, в конце концов!
- Ты не подозреваешь, на что он способен...
- Джеймс, я не могу, у меня нет вакансий.
- Или же ты не хочешь взваливать на себя такую ответственность.
- У меня хватает проблем и без восьмилетнего ребенка в роли врача.
- А ведь он мог открыть судебное разбирательство после того, что этот госпиталь с ним сотворил, - не знаю, зачем это сказал и на что надеялся, но на этот раз задел Лизу за живое
- Это угроза? - гневно на меня посмотрела.
- Но он не стал этого делать.
- Ты порою бываешь очень жестоким, - ничего не ответил, ведь и сам не раз в последнее время упрекал себя в этом
- Я не могу дать Хаусу работу. У него ужасная репутация, он не умеет себя вести в нормальном обществе, он доведет пациентов до приступов, а меня затаскают по судам, - она помолчала немного. - Он не здоров, Джеймс, он инвалид с хроническим болевым синдромом. Он не может работать. Признай это.
- Вот в чем дело! - взвился. - Лучше бы сразу сказала, что не желаешь иметь в штате больного врача. Ты, вероятно, считаешь, что хороший врач, прежде всего, должен быть здоровым врачом. Как же! Внешний облик госпиталя превыше всего. Боишься очередного минуса в федеральной градации медицинских заведений учреждений?
- Немедленно прекрати! Хаус может быть трижды гениальным медиком, но он уже привязан к опиатам. Теперь представь себе, что будет дальше. Я не могу допустить к пациентам наркозависимого врача.
- О чем ты?!
- Только не говори, что не считаешь, сколько таблеток в день он глотает. - Кадди, должно быть, прочла вопрос на моей физиономии. - Стейси вчера насчитала две, а Роджерс еще две.
- Не могу поверить!
- Не могу поверить, что ты не заметил, - она снова нахмурилась. - Ты готов думать, что ему становится лучше магическим образом, представлять себе все, что угодно, только бы не признавать очевидное. Хаус - твое слепое пятно.
- Он пьет таблетки, потому что ему больно. Это необходимо. Ты же сама подтвердила курс лечения.
- Он уже превышает назначенную дозу в два раза.
- Значит, ему это нужно.
- Но это так же значит, что у него началось привыкание. Викодин - это не только притупление физической боли, но и боли душевной. Проследи за этим. - Слова Кадди показались мне тогда чудовищными. Трудно было представить, что Хаус бежит от проблем таким трусливым способом. Должно быть, это какая-то ошибка. Должно быть, Стейси спутала с викодином ибупрофен, или, на худой конец, флуоксетин. Но заблуждение Кадди вполне могло оказаться козырной картой.
- В таком случае, ты тем более обязана выполнить мою просьбу. Если Хаус будет чем-то занят, ему не нужно будет прибегать к притупляющему средству.
- Работу я ему не дам.
Прозвучало категорично. Продолжать спор было бессмысленным.
- Хорошо. Тогда вернемся к моему исходному предложению. Найди ему головоломные случаи.
Судя по всему, мой недавний опыт в шкуре Вилли Ломана даром не прошел, и тактика "захлопнутой перед носом двери" сработала и в этом случае. Кадди перестала отказываться, сложила руки на груди и приготовилась слушать.
- Твоя задача- ненавязчиво подсовывать эти дела Хаусу. Подлови его, когда он занимается ерундой на шестом этаже, кинь в него папку, скажи, что без его вмешательства не обойтись, что все идиоты-врачи сдались, что он - твоя последняя надежда. В таком духе. И ты должна проделать это таким образом, чтобы он не заподозрил тебя в благих намерениях. - Видел, что Лиза обдумывает мое предложение. - Это тебя ни к чему не обязывает, ты ничего не теряешь, только выигрываешь. Ничего официального. Считай, что в лице Хауса ты приобретаешь бесплатного консультанта по неразрешимым делам. Никто не заставит тебя прислушиваться к его рекомендациям. Принстон Дженерал никуда не денется.
- Джеймс, да ты совсем рехнулся. Речь идет о живых пациентах. Ты предлагаешь мне играть с людскими жизнями ради развлечения Хауса?
- Я не рехнулся. Хаус никогда не позволит себе играть жизнями пациентов. Не сомневайся, что, несмотря на показушное равнодушие, с которым ты, несомненно, столкнешься, он сделает все возможное и даже невозможное, чтобы решить загадку.
- Решить загадку! Джеймс, да ты и впрямь слишком много времени проводишь в разлагающем обществе, - но в ее тоне уже не было категоричности. И я надавил еще немного.
- Представь себе, что таким образом ты спасаешь Хауса, обеспечиваешь его покореженную жизнь хоть каким-то смыслом. - Кадди демонстративно прикрыла уши ладонями.
- Ты абсолютно уверен, что не попал под чары этой стажерки с шестого этажа?
- Лиза, дай ему шанс.
- И с чего ты взял, что он станет мне помогать?
- Не уверен, что станет. Но его нужно как-то стимулировать, разжечь мотивацию, волю к жизни. И ему необходимо почувствовать себя значимым.
Лиза спряталась за компьютерным экраном.
- Ничего не обещаю. Подумаю, что можно сделать.
- Я знал, что ты не такая черствая, какой хочешь казаться, - скрыть удовольствие от очередной победы вряд ли удалось.
- Ты слишком долго тут задержался, у тебя много работы.
- Сейчас обеденный перерыв. Не хочешь разделить со мной салат?
- Обеденный перерыв существует для таких бездельников как ты, благодаря которым на мою голову свалился очередной проект.
- Если ты не против, приглашу тебя на ужин, - хотелось сделать ей приятное.
- Я не могу ужинать с тем, кому сулю пост главы отделения, еще не хватало, чтобы меня обвинили в коррупции.
- Слабоватая отмазка.
- Лучше сходи позаигрывай со стажерками, поднаберись опыта в прикладном искусстве спасения мира. Пока.
- Лиза...
- Что еще?
- Хотел попросить...
- Я поняла, он никогда не узнает, что это твоя идея, - в длинном перечне достоинств этой женщины, такт занимал далеко не последнее место.
- Ты чудесна, Лиза, и у тебя очень красивые сережки.
- Спасибо. - Она едва заметно улыбнулась и застучала пальцами по клавиатуре.