Наивысшее удовольствие, о котором годами мечтал профессор Снейп, это принять зелье невидимости, подкрасться со спины к Вольдеморту и голосом Люциуса Малфоя предложить:
- Лимонную дольку, Том?
А потом наслаждаться тем, как Темный Лорд будет громить усадьбу Малфоев в поисках хозяина, забыв, что тот уже месяц как сидит в Азкабане.
А не надо было дарить на день рожденья шампунь и бальзам-ополаскиватель на 5 курсе! Мечты сбываются!
Я поспешно, не позволяя разуму полностью осознать направление рук, собираю самые необходимые вещи, чтобы больше никогда не вернуться в свой родной дом. В рюкзаке покорно утопают несколько комплектов сменной одежды, моя чашка, книга по демонологии и прочих мифологических существах, статьи о паранормальных способностях одарённых, заметки для статей и мои исследования по генетическим модификациям в организме, медицинский набор и возвращённый материнский браслет с рубином.
Я стою над своими пожитками несколько минут, прикидывая, нужно ли мне что-то ещё. Взгляд упирается в слегка выглядывающую из-под ткани белым боком чашку. Проскальзывает отрезвляющая мысль, что я изначально даже не собирался брать с собой еду и не планирую где-то особо задерживаться, так что чашка — точно не предмет первой необходимости. Я выуживаю чашку и громко водружаю её на прикроватную тумбочку. Затем возвращаю обратно в недры рюкзака: это всё же элемент из потерянного навсегда прошлого. Рассудок моим голосом сообщает о бесполезности такого сентиментального действия — и чашка снова оказывается за пределами моей поклажи.
А затем на меня молниеносно, как по сигналу (всегда после ряда нелепых-не-полностью-осознанных-действий), накатывает ужасное чувство скорби и обречённости. Пугающая пустота, таящаяся во мне всю жизнь, тоже подаёт ликующий вопль.
«Я больше не смогу подарить своим родителям бессмертие».
Меня подкашивает этой болью. Я тяжело оседаю на пол. По щекам катятся горячие слёзы.
На свой страх и риск, я приказал Себастьяну не следовать за мной и оставить одного на какое-то время, потому что мне необходимо позволить себе эти несколько эмоциональных минут.
Но я не приказывал ему не появляться без призыва. И он почему-то таки пришёл по своей воле: его поступь я, как ни странно, распознал безошибочно. Действительно странно, это мог быть кто угодно, а манеру его ходьбы я ещё не запомнил.
Глубоко вдохнув, обращаюсь к своей сильной стороне личности, уравновешенной и целеустремлённой. Я всегда своевременно давал волю негативу: несколько минут мрачных размышлений — и дни абсолютной эмоциональной стабильности.
Пустота и печаль неохотно, но стремительно отступают в дальнее неизученное место подсознания. Я вытираю слёзы и поднимаюсь с пола лицом к демону.
Само собой, по мне хорошо видно, что я не в лучшей форме и расположении духа. Но Себастьян никак не комментирует мой внешний вид, лишь неотрывно глядит в мои запухшие глаза нечитаемым взглядом.
— Прошу прощения, что пришёл без приказа, Хельм.
— Наверняка была причина?
— Действительно, — произносит демон и демонстрирует ничего не значащий для меня пластик. — Я нашёл это удостоверение у одного из преступной группировки. Сегодня скажу только, что у нас есть зацепка. И я знаю, кто поможет выяснить больше.
— Чудесно. Спасибо, — говорю я и невольно вспоминаю о первом пункте контракта, установленном мной: «Ты будешь всячески содействовать мне в моей цели в течение всего срока контракта при помощи всех доступных тебе сил и информации».
Похоже на то, что действует. Обнадёживающе.
— Судя по всему, — взгляд демона касается моего рюкзака и задерживается на нём ровно настолько, чтобы я успел понять его значение, — ты решил покинуть свой дом навсегда?
— Да, в точку. Мне здесь делать больше нечего.
— Возможно, Хельм, будет разумно остаться здесь? Существует вероятность, что враги придут за тобой. Поскольку, в чём бы ни состояла их цель, нельзя исключать вариант, что ты являешься незаменимой составляющей для её достижения. Если моя догадка верна, наша задача упростится в несколько раз.
Наступает моя очередь смотреть на своего демона нечитаемым взглядом, за которым таится мысль о второй основе нашей сделки:
«Ты всегда, в течение всего срока контракта, будешь следовать моим приказам и выполнять их. Тем не менее, если ты посчитаешь, что существуют дополнительные варианты, выгодные для моей цели в конкретной ситуации, ты будешь их озвучивать мне».
— Звучит хорошо и логично, Себастьян. Однако вся идея заключается как раз в том, что я приду за ними, а не они за мной. Я должен быть готов. К тому же, пока мы фактически не владеем информацией, не вижу смысла сталкиваться с оппонентом при любом раскладе. Однако... — я колеблюсь, но все сомнения как рукой снимает, когда я случайно встречаюсь с раскосыми — сейчас карминными — внимательными глазами демона. — По правде говоря, я бы переночевал сегодня, в последний раз, здесь. Нет сил и желания искать сейчас другое место.
— Вряд ли твой враг придёт этой ночью, после сегодняшнего поражения, — вслух размышляет Себастьян, — но всё же, ради предосторожности, мне остаться, Хельм?
Я медленно склоняю голову набок.
Третье условие контракта звучит следующим образом:
«Ты при любых условиях и в течение всего срока контракта будешь предотвращать опасности и защищать меня от травм и смерти».
Кажется (я не уверен, ведь последствия стрессового дня надвигаются на меня с новой силой), что по всем канонам договора с демоном, условия прописаны мной и мной же должны инициироваться каждый новый раз. Но мой контрактор, Себастьян Михаэлис, в первые часы знакомства уже проявляет поразительное рвение в выполнении моих условий.
Временно списав всё на особенности характера доставшегося мне потустороннего, я мимолётом гляжу на запястье правой руки: на коже тёмными фиолетовыми линиями высечено свидетельство действующего договора — замысловатая пентаграмма с множеством деталей и слов. Что-то меня настораживает, но разум совершенно не настроен отвечать, что именно послужило причиной.
С мыслью, что я разберусь с этим на следующий день, делаю три нетвёрдых шага, плюхаюсь на диван и выдавливаю из себя на грани сна только лишь кивок и невнятное «оставайся» в ответ на вопрос демона.
