Гермиона приходит в библиотеку и просит:
- Дайте мне пожалуйста книгу "Гриффиндор - обладатель Кубка по Квиддичу".
А Малфой ей с ухмылочкой:
- Фантастика у нас в другом конце зала...
Двадцатью минутами позже, сидя в гостиной у камина, я пытаюсь разобраться в предпосылках великого сражения кентавров и вампиров, произошедшего в шестнадцатом веке, но текст в учебнике по Истории магии буквально расплывается перед глазами.
От пламени в камине мне жарко — на лбу проступает испарина, становится тяжело дышать. Я тереблю воротник и пробую сконцентрироваться: эссе само себя не напишет.
Рон и Гермиона расположились чуть поодаль на диване — подруга погружена в чтение фолианта о рунах, а мы с Роном корпим над заданием Биннса. Однако он вывел на пергаменте с десяток строчек, а я никак не сосредоточусь.
В голове творится полнейший сумбур — иллюстрации с бледнолицыми длинноволосыми вампирами в мрачных одеяниях напоминают о Снейпе, и меня почему-то еще сильнее бросает в жар. Однозначно, он гораздо привлекательнее любого создания, нарисованного здесь. И любого человека в школе. Стоп, что?
Да он же сексуален, как дьявол. Чего стоят только эти чувственные губы, эти длинные пальцы, эти обсидиановые глаза. Гарри, ты должен сейчас же пойти к нему и сказать все в лицо.
Я вскакиваю, отбрасываю книгу и сам не замечаю, как оказываюсь у портретного проема. Когда я успел пересечь гостиную? Внезапно, словно из тумана, показывается встревоженное лицо Гермионы, и я испуганно отшатываюсь.
— Гарри, ты куда? Отбой же был, — вот и Рон тут как тут.
— К Снейпу, — странно, что они задают такие глупые вопросы. Куда я вообще могу направляться, как не в подземелья? Да туда давно должны стекаться паломники со всего света, чтобы хоть мельком увидеть самого прекрасного в мире мужчину.
— Зачем? — в один голос выпаливают друзья.
— Как зачем? Я люблю его! — эти дураки продолжают отнимать у меня время, а ведь я уже мог быть на полпути к кабинету зельеварения!
— Ч-чего, бл..? — видимо, Рон мне больше не друг.
— Похоже, Гарри опоили, — Гермиона в ужасе прижимает ладонь ко рту. — Приворотным зельем. Идем, Рон! Срочно!
— О, вы тоже пойдете? — воодушевленно спрашиваю я. Ну вот, наконец-то они пришли в себя. — Но не забудьте, дружба дружбой, а любовь по расписанию, так что я бы хотел потом остаться с ним наедине!
Рон с какими-то ужимками кашляет в свой кулак и сгибается пополам — вероятно, ему стало нехорошо. Не будь мы знакомы шестой год, подумал бы, что он схватился за живот от смеха.
— Ладно, милый, как скажешь, — Гермиона встревоженно оглядывается на стайку четверокурсников, косящуюся на нас, и сердито подталкивает вытирающего слезы Рона к портретному проему. — Идем немедленно. Нельзя тратить время.
Обрадованный предстоящей встречей с возлюбленным, я ускоряю шаг в сторону подземелий, а друзья едва поспевают за мной. Неужели Рон плачет из-за того, что у него нет никаких шансов с этим великолепным мужчиной?
— Не расстраивайся, приятель! — я хлопаю по плечу Рона, торопливо идущего справа, и киваю на Гермиону, шагающую слева: — У тебя ведь есть Герми, а она тоже красивая, умная, талантливая, смелая! Конечно, никто не может сравниться с профессором Снейпом...
Друзья крепко стискивают меня и ведут под руки дальше, вот только почему-то мы минуем вход на лестницу вниз и движемся по направлению к больничному крылу. Я начинаю беспокоиться и возмущенно пытаюсь их остановить.
— Эй, ребята, мы неправильно идем. Ну какой лазарет? Я же вам сказал, мне надо в под-зе-мель-я!
— Гермиона, он сейчас своими криками весь замок на уши поставит! — Рон судорожно старается удержаться на месте, а я ожесточенно сопротивляюсь. Подруга выхватывает палочку из моего кармана и забирает себе.
— Нет! Нет! Я хочу увидеться с профессором Снейпом! Бежим в класс зельеварения! Если я не скажу ему, как обожаю его, то умру сегодня же!
— Ты умрешь сегодня же, если скажешь ему это! — вспотевшая Гермиона прилагает титанические усилия, чтобы помочь Рону увести меня подальше от пункта назначения. Я прихожу в такое неистовство, что берусь во все горло вопить:
— Северус! Северус Снейп!
— Silencio! — испуганно вскрикивает Гермиона, устремив палочку мне в лицо, и я понимаю, что онемел. Шевеля губами, как рыба на суше, но больше не имея возможности звать его, я готов расплакаться от отчаяния.
— Что, если нас услышали? Мерлиновы панталоны! — Рон хватается за голову и ошалело смотрит на Гермиону. — Лети за Помфри, я покараулю Гарри здесь!
Подруга исчезает, и мы с Роном остаемся вдвоем в мрачном коридоре, освещенном факелами.
— Гарри, не переживай, Герми в пути, скоро Снейп сам сюда придет и ты ему все расскажешь, — ох, эти слова как бальзам на душу. Друзья просто решили меня разыграть! А я-то уж разволновался.
— Расскажет что?
Из темноты на свет выплывает высокая фигура в черном. Когда я осознаю, кто это, мое сердце принимается бешено биться в груди, подобно обезумевшей птице в клетке. Северус Снейп возвышается надо мной, как красивейшая статуя — величественный и статный. Я смотрю в темные глаза со счастливейшей улыбкой и уже собираюсь нежно поприветствовать его, но вспоминаю, что все еще нем. Тогда я перевожу взгляд на Рона, который по неизвестной причине застыл как вкопанный с гримасой ужаса на белом, словно мел, лице. Я настойчиво дергаю друга за рукав, пытаясь жестами объяснить, что он должен вернуть мне голос.
— Долго вы, Уизли, будете вынуждать Поттера обезьянничать?
— П-профессор... У нас возникла чрезвычайная ситуация, Гарри нужно к мадам Помфри, — мнется Рон, не обращая никакого внимания на мои ужимки.
— И вы, как телесный патронус Поттера, разумеется, обязаны его сопровождать? Насколько я вижу, он вполне уверенно стоит на ногах. Или потерянный дар речи мог помешать ему самостоятельно дойти до медпункта?
— Сэр, Гарри просто немного не в себе, он не знает, что творит, — позорит меня негодник.
— Это мы уже давно выяснили, Уизли, — самые восхитительные в мире губы кривятся в усмешке.
Я не выдерживаю и бросаюсь к профессору на шею. Шокированный Рон нервно дергается, чтобы предотвратить данное действие, но, к счастью, не успевает. Наконец-то я добился своего, и пусть я не могу крикнуть о своей любви, я расскажу о ней крепкими объятиями!
— Поттер! — удивительно, но мужчина мечты резко выворачивается из моих рук и больно хватает меня за локоть. — Очень интересно. Разыгрываете бесплатное цирковое представление?
Его голос слегка дрожит. Я и сам начинаю трястись как осиновый лист.
— Сэр, Гарри опоили приворотным зельем! — красный как рак Рон несет какую-то чушь, но выглядит при этом отчаянно и храбро. — Пожалуйста, простите. Он не нарочно. Я говорил, он не отдает себе отчет. Мы с Гермионой как раз вели его в больничное крыло. Мы никому ни слова не скажем, только отпустите нас!
— Разумеется, вы не скажете никому ни слова, — со звериным оскалом профессор приближает свое лицо к лицу Рона, по-прежнему не отпуская мой локоть. — Более того, если вы посвятите хоть кого-то в эту очаровательную историю, я превращу вашу жизнь в одну сплошную грязную отработку под присмотром мистера Филча!
Взмокший от страха Рон пятится назад, однако продолжает храбриться:
— Поверьте, сэр, наши рты будут на замке. Но сделайте что-то с Малфоем. Он подходил к нам за ужином, а спустя полчаса Гарри будто тронулся умом.
— Не смейте предъявлять необоснованные обвинения, — жестко обрывает его зельевар и тащит меня в сторону медпункта, откуда к нам уже приближаются мадам Помфри и Гермиона. — Поппи, после антидота дайте Поттеру антипохмельную настойку горного эдельвейса. Завтра он нужен мне в ясном уме и твердой памяти.
С гримасой жгучей досады объект моих желаний разворачивается и уходит, а я отправляюсь в лазарет.