Свяжи меня

— Ты смотри, что творит Кацуки Юри! — Виктор оторвался от экрана своего смартфона и протянул его Плисецкому, присевшему с ним рядом на скамейку, чтобы чуток передохнуть после тщательно отработанного каскада из трёх прыжков. Чуть поодаль Яков увлечённо спорил со своей бывшей женой, периодически бросая на Юрку настолько красноречивые взгляды, что предмет их беседы не был тайной ни для кого из его учеников.

— Срать я хотел на этого Кацуки, — вежливо ответил Юрочка, — Тонкой струйкой с высоты птичьего помёта.

— Может, всё же полёта? — уточнил Виктор.

— Нет, помёта, — стоял на своём Плисецкий, тем не менее, бросил взгляд на экран. И тут же присвистнул. — Этот японский Юри дурак, что ли, катать твою программу да ещё в таком же костюме? Мало ему того, что он тогда с тобой сделал?!

— Да ничего такого он со мной не сделал, — возразил Виктор, которому стало обидно, что Юра так плохо думает о Юри. Просматривая видео, он обратил внимание, что на правой руке у Юри поблёскивает такое же кольцо, как-то, что было прикреплено к ошейнику Маккачина. Значит, всё ещё на что-то надеется.

— Всего лишь похитил тебя, связал и, судя по синякам на теле, избил, — фыркнул Плисецкий. — Тянет на уголовное преступление.

— Всего-то пару раз ударил, пока связывал, а потом заботился обо мне: вкусно кормил, рассказывал о своём родном городе, мыл спинку и укладывал спать.

— Ага, и укладывался сверху, принуждая к сексу, — в реплике Плисецкого читалось неудовлетворённое любопытство. После своего чудесного спасения Виктор скоропостижно отбыл в Швейцарию зашибать баблосы, так и оставив Юру с множеством вопросов интимного характера без ответа.

— Скорее, наоборот, — улыбнулся Виктор, поняв, что молодой да ранний Плисецкий на сей раз от него не отстанет. — Мне самому пришлось его уламывать, а он хотел сначала на мне жениться.

— По-твоему, выходит, Кацуки хороший, — возмутился Юрка.

— А он и есть хороший, — Вите было стыдно, что он так закрутился с этим контрактом, что до сих пор не удосужился связаться с Юри и объяснить своё бегство.

Он надеялся поговорить с Юри в тот же день, но, когда вернулся в ту квартиру, обнаружил, что дверь заперта. Сколько Виктор не звонил, никто не открыл ему. Судя по всему, обнаружив его исчезновение, Юри поспешно съехал. Оставалось только отправиться к себе домой, волнуясь за оставшегося с Кацуки Маккачина. Обиженный пёс обнаружился возле дома. Сидел на привязи у фонарного столба и яростно облаивал пытавшихся приблизиться к нему прохожих. Ещё бы не сердиться псине, почитай, весь день просидел один, охраняя привязанный к ошейнику бархатный мешочек, в котором обнаружились коробочка с обручальным кольцом и записка с одним-единственным словом: «Прости». Пришлось срочно идти в магазин за Докторской колбаской, чтобы вознаградить пуделя за причинённые неудобства, а потом тащиться на другой конец города к родителям за последней связкой ключей от своей квартиры. К счастью, через пару дней пришло извещение о посылке, в которой оказались два комплекта ключей и его смартфон, экспроприированные японцем. Странный человек этот Кацуки — золотое кольцо на улице не побоялся оставить, а ключи и телефон почтой прислал.

— Ёперный Экибастуз! Ты ещё более примаханный, чем он, — заключил Юрка. — Ну и катись тогда в Японию к своему хорошему! — выпалил он и вскочил на ноги.

— Юра, ты тоже хороший, но почему-то хочешь казаться хуже, чем есть на самом деле, — встав и обняв его за плечи, произнёс Виктор. — Мы можем поехать туда вместе, я поставлю там программы для вас обоих.

— Чтобы я тренировался вместе с этим поросёнком? — для порядку Юрка двинул Виктора локтем в бок, чтоб руки не распускал. Он — нормальный пацан, не то, что эти два пидальберто, так что нехрен его лапать. А что вопросы задавал про секс, так ведь интересно, как он между мужиками происходит. Чисто академический интерес. Блин, так и не понял из ответов Виктора, кто из них был сверху.

— Да брось ты, тебе же нравится, как он катается, я видел, как ты следил за его выступлением в Сочи, — заметил Виктор.

— Тоже мне, выискался наблюдательный… Ну да, нравятся его дорожки и то, как он проживает на льду свою программу. Я тоже хочу так научиться, ведь на голой технике далеко не уедешь, — признался он после небольшой паузы.

— Вот и поработаем над его техникой и твоим артистизмом. Если, конечно, Яков согласится, — предложил Виктор.

— А кто его спрашивать будет? — ухмыльнулся Юрка. — Главное — забрать у него мой загранпаспорт.

— Главное — это получить визу и найти денег на билет. А для получения визы тебе понадобится разрешение родителей, — Виктор уже пожалел, что поспешил со своим предложением. Вот так всегда: сначала ляпнешь что-то от души, искренне веря в то, что обещаешь, а потом задумываешься над тем, как будешь это выполнять. Поэтому многие и считают, что Никифоров — трепло безответственное. Вдруг эти двое не смогут ужиться, как кошка с собакой? Ещё подерутся, разнимай их потом.

— Я давно откладываю премиальные, чтобы квартиру в Питере купить, а деду что-нибудь наплету, чтоб бумаги подписал, язык, мол, еду учить, — отмахнулся Юрка, увлёкшийся этой идеей.

Цель была поставлена, и ничто больше не имело значения. Поездка в Японию обещала быть интересной. Ещё бы, можно ведь не только отшлифовать своё катание и продемонстрировать Виктору, что он лучше его сраного японца, но и поприкалываться над этими двумя удурками. Кстати, за границей наверняка представится возможность немного прибарахлиться, а то все его моднявые шмотки уже примелькались и больше не вызывают пристальных взглядов окружающих.

Виктор направился к Фельцману. Уже через минуту до Юрки донеслись возмущённые вопли тренера:

— Это безответственно! Я только сумел договориться с Лилией, чтобы она позанималась с Плисецким. Она обещала сделать из этой шпаны прима-балерину. Надо же как-то сгладить его резкость.

— Один хочет сгладить мой характер, а другой движения… Не надо мне ничего сглаживать, — буркнул Юрка и поспешно выкатился на лёд, демонстрируя изящное вращение Бильман. Что, откусили? Он тоже может красиво двигаться, и для этого ему не надо, подобно Кацуки, копировать жеманные жесты Виктора. Он торжествующе улыбнулся, представив, как удивится этот Хрюша, когда они к нему нагрянут.

Музыка затихла. Тяжело дыша, Юри застыл в финальной позе. Он вложил в этот прокат всю свою тоску по Виктору, желание быть с ним, стать не хуже его. Каждое его движение говорило: «Будь рядом со мной». Юри надеялся, что рано или поздно Никифоров увидит это видео, которое сейчас снимала Аксель, и всё поймёт. Исполняя произвольную Виктора, он был одновременно Кацуки Юри и Виктором Никифоровым, и сейчас, закончив прокат, неохотно возвращался к своему обычному половинчатому состоянию. Вновь пробудилась привычная неуверенность. На что он надеялся? Не сочтёт ли Виктор его попытку исполнить «Stammi vicino» оскорбительной? Может быть, ещё можно остановить юную папарацци? Поздно, проворное дитя с заливкой видео в интернет расправилось шутя.

— Это было отпадно! Идеальная копия Виктора! — воскликнула, подбадривая его, Юко. — А я думала, что ты был какой-то расстроенный.

— Да, но мне надоело хандрить, — признался Юри. После возвращения из России, он только и делал, что хандрил. С перерывом на сон и еду. Спать было хорошо. Во сне он не помнил, что в очередной раз облажался. Во сне он был с Виктором. Поэтому выныривал оттуда неохотно, когда родители будили его, чтобы привлечь к хлопотам по хозяйству. — Я думал о том, как бы вернуть свою любовь к фигурному катанию, — продолжил он, умалчивая о том, что ещё больше хотел бы завоевать любовь Виктора. — Вспомнил, как мы с тобой в детстве копировали программы Никифорова.

— Ты можешь тренироваться здесь в любое время, — предложила Юко.

— Наша семья Нишигори всегда поддерживала тебя, — согласился её супруг.

— Спасибо, — Юри всё ещё побаивался давным-давно остепенившегося Такеши, постоянно задиравшего его в детстве, поэтому предпочёл ретироваться.

Дни шли, его видео с программой Виктора на ютубе обрастало всё новыми лайками и комментариями. Однако среди них не было того одного, ради которого Юри затеял эту авантюру. Никифоров никак не отреагировал на его прокат, значит, не простил, и всё, что произошло между ними, с его стороны было всего лишь притворством. Так что Юри следовало забыть о своих безумных мечтах и вернуться к реальной жизни, где он звёзд с небес не хватал. Но Юри не мог отказаться от того, чем жил столько времени. Любовь к Виктору была для него неотделима от любви к фигурному катанию. Отказавшись от одной, он терял и другую. Чего стоили любые победы, если рядом не будет Виктора? Зачем они ему, если Виктор не будет на него смотреть? Наверняка Никифоров не станет на него смотреть, только если Юри когда-нибудь снова не выйдет на тот же каток. А значит, надо постараться и приложить максимум усилий, чтобы добиться этого.

Новости спорта, в которых показывали вместе двух русских чемпионов, Виктора Никифорова и Юрия Плисецкого, не способствовали обретению душевного равновесия и уверенности в себе. Виктор нашёл более перспективного ученика, думал Юри и чувствовал себя никчемным. Даже ласковое весеннее солнышко и расцветшая сакура не особо радовали Юри, в душе которого хозяйничала метель. Видимо, природа почуяла это, вот и пригнала к берегам Хасецу циклон, заваливший город мокрым снегом. Ничего удивительного, если б не в апреле. Мама в приказном порядке подняла Юри с постели с утра пораньше и отправила чистить снег. Хорошо, что не весь, а только вокруг Ю-топии. Стоило закуклившемуся в тёплую куртку, шапку и шарфик Юри открыть входную дверь, как его сбило с ног большое мохнатое существо, при ближайшем рассмотрении оказавшееся пуделем. Неужто дух покойного Вик-чана явился, чтоб его утешить? Юри приподнял запотевшие очки. Пудель, облизывавший его лицо, явно был намного крупнее Вика.

— Не может быть! Маккачин! — воскликнул Юри, всё ещё не веря в происходящее. — Откуда ты взялся?

— Он приехал с красивым иностранцем, — ответил его отец. — Сейчас он на источниках.

Юри промчался через все залы онсена, распугивая отдыхающих. Виктор оказался в последнем из них, где было маленькое озерцо. Увидев Юри, он встал из воды и протянул вперёд правую руку, на которой блеснуло золотое кольцо, говоря:

— Юри, с сегодняшнего дня я твой тренер, и ты одержишь победу в финале Гран-При. — Виктор подмигнул ему.

Юри так и стоял бы неизвестно сколько истуканом в полном офигении, если бы не дружественный пинок под зад, отправивший его в озерцо в тёплой одежде. Вынырнув из воды, Юри обернулся и увидел своего почти тёзку Юрия, застывшего над ним в угрожающей позе.

— Только попробуй ещё раз устроить такой фокус со связыванием Виктора, и я тебя, Гудини, сам свяжу и поиграю в Герасима и Му-му, — пообещал Плисецкий.

— А кто такие эти Герасим и Му-му? — поинтересовался Юри. Виктор засмеялся.

— Много будешь гавкать — утоплю, — пояснил Юра. — И заруби себе на носу: прежде всего, Виктор — мой хореограф.

— Чем зарубить? — поинтересовался Юри и плеснул на него водой, отчего Плисецкий зашипел, словно стая рассерженных котов.

— Ребята, давайте жить дружно, — отсмеявшись, призвал обоих к порядку Виктор. — Я поставлю вам обоим программы на две разные аранжировки одной мелодии.

— Что?! На одну и ту же музыку?! — воскликнули хором его ученики, правда, один на русском, а другой — на родном японском.

— Не бойтесь, у вас будут не только разные аранжировки, но и разная хореография. Вы будете, словно две стороны одной медали. Кто лучше откатает, желание того я исполню, — Виктор знал, как встряхнуть и мотивировать бороться Юри.

— Я готов, — поспешил согласиться Юри. Он уже знал, что именно попросит у тренера.

— Не раскроешь тайну, где ты достал такой же костюм, как у меня? — спросил Виктор.

— Заказал на Али-экспрессе, — честно признался Юри. — У них есть разные размеры.

— Я докатился до Али-экспресса, — вздохнул Виктор.

— Кандыба сусликам! — резюмировал Юрка.

***

После показательных на Финале Гран-При в Барселоне. Номер Никифорова и Кацуки.

— Виктор, свяжи меня.

— Юри, ты уверен?

— Я не сказал тогда своё желание, поэтому могу требовать его исполнения в любой момент. Или ты не хочешь меня, потому что я не выиграл золото? Поэтому ты не стал целовать мою медаль? — голос Юри задрожал, того и гляди, заплачет.

— Ты — моё золотце, — сказал Виктор и поцеловал его в губы, чтоб успокоить. Только так и можно было вести себя с человеком со столь неустойчивой психикой. — Ну, хорошо, я свяжу тебя тем уродливым галстуком, который был повязан на твоей голове на банкете в Сочи, и который ты, вместо того, чтобы выбросить на помойку, вновь напялил на себя на пресс-конференции перед финалом.

Юри передумал расстраиваться и поспешил достать злосчастный галстук.

Тем временем в номере Отабека Алтына Юра Плисецкий постигал на практике, как это происходит между двумя мужиками (а чё, интересно же, для того и спровоцировал). Выходило хорошо, а вот входило плохо.