Идти домой категорически не хотелось, но голод взял свое. Сегодня отец не планировал никуда уходить, а значит самый благоприятный исход, на который можно надеяться, это сидеть у себя в комнате и в который раз перечитывать учебник по истории магии, который она, казалось, уже выучила наизусть. Но ей нравилось читать рассказы про то, что происходило за много-много лет до ее рождения. Северина иногда представляла себя Венделиной Странной, раз за разом дурящей магглов и вновь и вновь с хохотом сбегающей прямиком с костра Инквизиции, хихикала над бедламом, творившимся на магических саммитах прошлых веков и запоминала названия магических поселений.
«Хорошо же, наверное, было бы жить в одном из таких!» — думалось ей. — «Не то, что здесь, где волшебства раз, два и обчелся...»
Северина вспомнила про сегодняшнюю встречу, когда она впервые решилась заговорить с Эванс. И конечно же, все испортила! От досады во рту стало кисло. Девочка прокручивала в голове моменты сегодняшнего дня: полет Лили, развевающиеся огненные волосы, блестящие на солнце, звонкий заливистый смех, яркую зелень глаз... От этих воспоминаний моментально вспыхнули щеки и пришлось приложить к ним прохладные, несмотря на теплую погоду, пальцы.
Входная дверь скрипнула и в нос, на контрасте со свежим летним воздухом, ударил запах пыли и затхлости, в котором угадывались нотки пива, доносящиеся из гостиной. Звуки пятичасовых новостей прервал хриплый баритон:
— Эйлин, ты?
— Нет, пап, это я, — бросила Северина и, стащив с кухни пару холодных сандвичей, шустро поднялась по лестнице к себе.
От раздраженно-разочарованного вздоха отца неприятно кольнуло сердце. Она всегда знала, что он хотел, чтобы на ее месте был мальчик — Тобиас мечтал воспитать его точно так же, как воспитывали его самого: чинить вместе старый мотоцикл, ходить на рыбалку, научить играть в футбол... Когда она осознала это, то старалась показать ему, что тоже может все это, но наладить отношения удалось ровно до того момента, когда случился первый выброс. Отец окончательно разочаровался в ней и отдалился: мало того, что девчонка, так еще и колдунья, вся в мать. По мнению Снейпа, из такой, как она, толка выйти не могло ни при каких условиях, и он махнул на дочь рукой, изредка обращая на нее внимание лишь для того, чтобы сорвать злость после смены.
Девочка уселась в джинсах на расправленную кровать, уместив толстый том Истории Хогвартса на коленках, запихнула в рот большой кусок подсохшего хлеба и порадовалась, что ее сейчас не видит мама, не то не избежать бы ей упреков на тему того, что «приличные юные леди так себя не ведут». Северина никогда не понимала, какая из нее «юная леди»? Они представлялись ей миленькими ангелочками в воздушных рюшах на отглаженных платьицах, с белыми гольфами и пышными бантами в прическах. Нет, это все наверное, очень красиво, но ведь в таком наряде даже по деревьям не полазить! Да и гуляют они, должно быть, только по своему саду, под пристальным надзором нянюшек. Нет уж! Северина очень гордилась тем, что в свои десять была самостоятельной и могла бродить где ей вздумается хоть до самой ночи. Единственное, о чем просила ее мать — не таскать из дома волшебные книги, что она никогда и не делала, не дурочка ведь, все понимает.
Открыв главу об Основателях, девчушка задумалась: знает ли рыжая Эванс хоть что-нибудь про Хогвартс? Она и про магию свою, похоже не в курсе, что там про школу говорить. Родители у нее явно магглы, сестра тоже. Было бы так здорово ей обо всем рассказать! А еще было бы неплохо, если бы ее за сумасшедшую не приняли: мама строго настрого запретила говорить кому бы то ни было о магии, пугая дочь тем, что если она будет об этом болтать, ей не поверят и заберут в лечебницу.
Интересно, на какой факультет попадет Лили? То, что обе они на следующий год получат свои письма, Северина не сомневалась. Сама она уже давно решила, что мечтает поступить на Слизерин. Наслушавшись рассказов матери о школе, она, когда та не видела, доставала из сундука мантию с гербом-змеей и крутилась в ней перед зеркалом. Ну и плевать, что велика, зато выглядит, как настоящая волшебница. Палочку бы еще... Настоящую мать заперла на замок в старинной шкатулке, так что девочке не оставалось ничего, кроме как смастерить из тонкой ветки самодельную, с которой можно было повторять пассы из учебника по чарам.
Ее мысли прервала ругань снизу — не новость, родители часто не ладили. За дверью послышались шаги, и мать заглянула в комнату, недовольно поджав губы:
— Спускайся ужинать, все готово. И приберись, уже, наконец, в комнате, девочка не должна разводить такой бардак.
Поев в напряженном молчании, она поблагодарила и пошла к себе, чтобы переодеться в ночнушку и успеть еще немного почитать перед сном, но знакомые строчки отказывались восприниматься — все ее мысли были заняты сегодняшним случаем на детской площадке. Северина думала о том, что познакомиться ближе с маленькой ведьмочкой вряд-ли получится — после такого Лили наверняка станет ее сторониться, слушаясь сестру. Каково же было ее удивление, когда на следующий день, придя к своему любимому поваленному дереву, она обнаружила сидящую на нем Эванс. Рыжая, едва завидев ее, вскочила и решительно подошла и протянула ладошку:
— Привет, я Лили. Ты вчера говорила что-то про каких-то волшебников. Что ты знаешь об этом?
