Едва взглянув на тех, кого в далеком прошлом он называл своими друзьями и кто отвернулся от него, когда ему так нужна была помощь и поддержка, Гарри произнес:
- Рон, Гермиона. Странно видеть ВАС здесь. Насколько я понимаю, приглашения в этот дом вы не получали, - несмотря на удивительное спокойствие и ровность голоса, руки Гарри судорожно сжались в кулаки. С огромным удовольствием он бы отправил людей, которых некогда так любил, куда подальше.
- Гарри, мы… Ты так неожиданно исчез… а теперь ты здесь… - Грейнджер, никогда не терявшая присутствия духа, сейчас запиналась и мямлила не хуже Рона. Ледяной прием, который оказал им Малфой, был ничем в сравнении с отстраненной вежливостью Золотого мальчика.
Разумеется, они сами были виноваты в подобном отношении – девушка отлично помнила жгучую обиду в огромных изумрудных глазах, когда она, подобно всем остальным стала избегать общества Гарри. Когда инстинктивно отшатывалась в сторону, видя уродливые шрамы на некогда прекрасном лице. Когда облегченно вздохнула после бегства Золотого мальчика из волшебного мира.
И только когда Гарри ушел, они с Роном поняли, что потеряли. Вот только исправить ничего было нельзя – юноша старался не пользоваться магией, и найти его в маггловском мире магическими способами не представлялось возможным. Совы возвращались ни с чем, ошалело тряся головами и почти полностью утратив ориентацию – Гарри обладал достаточными знаниями для того, чтобы ограничить доступ к своей особе.
Через несколько месяцев беспрерывных слез, биений себя в грудь и бесполезных поисков, его бывшие друзья смирились с тем, что навсегда утратили возможность на примирение…
И вот теперь… а теперь они не знали, что тут можно сказать и что нужно делать. Гарри решил все за них.
- Полагаю, мы должны обсудить возникшую неприятную ситуацию. Думаю, нам стоит сделать это за пределами кабинета мистера Малфоя. Надеюсь, сэр, Вы не будете в обиде, если мы поговорим не в Вашем присутствии, - на последние слова, относящиеся к замершему в полной неподвижности блондину, тот смог лишь слегка наклонить голову в безмолвном согласии…
Дождавшись, когда бывшее неразлучное Трио покинет комнату, прикрыв за собой дверь, Люциус немедленно подбежал к ней, надеясь на несдержанность и нетерпеливость Уизли – он хотел услышать хотя бы начало разговора! И не обманулся в своих ожиданиях.
- Гарри, что ты здесь делаешь? – по своему обыкновению Рон орал, даже не пытаясь говорить потише. – Это же дом Малфоя! Он же Пожиратель!
- А тебе не кажется, что с тех пор, как вы отвернулись от меня, я не обязан давать вам отчет в своих действиях? И потом, попрошу не забывать – Малфой бывший Пожиратель. Я живу в этом доме, пользуясь гостеприимством его хозяина, а потому попрошу в моем присутствии воздержаться от оскорблений Люциуса.
- Что? Ты его по имени называешь? Защищаешь? Совсем с ума сошел? – голос Рона становился все тише по мере того, как молодые люди удалялись от кабинета. Но ответную фразу Золотого мальчика Люциус успел услышать:
- Да, я его защищаю! Если хочешь знать, Рональд Уизли, я сплю с ним, и мне это нравится. Мне дорог этот человек – и из-за вас я не собираюсь отказываться от него!
В первую минуту Люциус почувствовал тепло и нежность, мгновенно разлившиеся в груди – подумать только, мальчик к нему вовсе не так уж равнодушен, как старался все это время показывать. Но когда первый порыв восторга прошел, Люциус испугался по-настоящему – он не был готов к подобным признаниям, он не был готов к зависимости от другого человека, он не был готов к таким отношениям. Пока они с Гарри притворялись и делали вид, что понятия не имеют, кто есть кто, все можно было списать на игру, в которую играли оба, но теперь все стало очень серьезно. Предстоял тяжелый разговор – а Малфой не знал, что говорить, и говорить ли вообще. Слизеринец не желал нарушать свой устоявшийся уклад неизбежными трудностями совместной жизни…
Раньше, желая прекратить общение с надоевшим любовником, Люциус просто уходил, не слушая просьб и уговоров. Но это был его дом, и следовало вынудить уйти Гарри… нет, не Гарри – Поттера! Что ж… Ему не нужен этот мальчишка и не нужна его любовь, нет, не нужна! И он тоже забудет о том, что было между ними, он вернется в волшебный мир, к своей семье, займет подобающее ему положение.
Следовало одним ударом разрубить эту связь, которая грозила его дальнейшему спокойному существованию, и выйти из сложившейся затруднительной ситуации с минимальными потерями…
… С трудом отделавшись от бывших друзей, высказав им без обиняков все, что думает о них самих и их поведении, особо не выбирая слов и выражений, Гарри выпроводил их из особняка и устало пошел обратно в кабинет – юноша не сомневался, что Люциус ждет его и предстоит неприятный разговор. Но он и предположить не мог, НАСКОЛЬКО неприятный…
Гарри решил откровенно рассказать Малфою о своих чувствах, о том, как вначале он относился к аристократу с недоверием, смешанным с холодным равнодушием – и как затем все переменилось. Ему хотелось окончательно разрушить те границы, которые все еще существовали между ними. Он отлично понимал, что еще рано, но надеялся на то, что Люциус к нему не равнодушен и сможет переступить через свои предубеждения и страхи.
Юноша тихо вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. При его появлении Малфой, неподвижно сидящий в кресле перед столом, даже не шевельнулся, лишь поднял на Гарри пронзительно-серые глаза – и Золотой мальчик вздрогнул от дурного предчувствия. Столько холода и презрения отражалось в этом взгляде…
- Люциус, я…
- Нет нужды в объяснениях, мистер Поттер, все предельно ясно. Надеюсь, Вы не питаете иллюзий относительно моих дальнейших действий? Или мне требуется озвучить принятое мной решение? Что ж, извольте – Вы уволены, я не нуждаюсь в Ваших дальнейших услугах. И, полагаю, как человек достаточно разумный, Вы не станете удивляться подобному решению.
Вы и сами должны понимать, что если я, поддавшись жалости к мальчишке Габриэлю и увлекшись новизной, сопротивлением, им оказываемым и его экзотической внешностью, довольно охотно терпел его присутствие в своей постели и в своей жизни, то с Мальчиком-Который-Выжил я не желаю иметь ничего общего.
Впрочем, Ваши услуги были весьма полезны и, не могу не признать сей факт, достаточно профессиональны. И раз уж я увольняю Вас – потрудитесь получить расчет.
Малфой достал из ящика стола две совершенно одинаковых пачки денежных купюр и положил их перед собой, не переставая при этом говорить.
- Итак, - Люциус небрежно прикоснулся кончиками пальцев к одной из пачек. - Здесь оплата работы садовника со всеми обещанными мной надбавками.
- А это, - изящная рука переместилась ко второй. – Это оплата Ваших услуг сексуального характера. Никто не может упрекнуть меня в том, что я не готов платить за удовольствия.
Хаслер из Вас, мистер Поттер, получился не хуже, чем садовник, а потому и плата должна быть не ниже. Потрудитесь забрать Ваши деньги и немедленно покинуть мой дом.
Настолько больно Гарри еще не было никогда. Даже когда он стоял над телами близнецов, которые и в смерти остались неразлучными… Даже когда он понял, что от него в один миг отвернулись друзья…
Вот только если Малфой рассчитывал выбить у Гарри почву из-под ног – он сильно просчитался.
Пошатнувшись от неожиданной гнусности слов блондина, юноша тут же взял себя в руки. Да, не так он хотел поговорить и не того ждал. Но раз Малфой хочет расставить все точки над “i”…
- Значит, мистер Малфой, Вы и понятия не имели, что Габриэль Эванс и Гарри Поттер – одно лицо? Для слизеринца Ваша недогадливость просто поразительна… хотя я могу с полным правом усомниться в ней.
Интересно, когда Вы догадались, что садовник – это Золотой мальчик? Лично я вспоминаю лишь два случая, когда был неосторожен. Меня выдало использование магии? Или это была линза?
Ах, мистер Малфой, Вы повторили всеобщую ошибку. Неужели Вы действительно считали, что, пройдя войну, пережив Вольдеморта, я все так же останусь глупым наивным мальчишкой?
Вы действительно думали, что я поверю в то, что осторожный и осмотрительный Малфой оставит письма с описанием событий в магическом мире почти на виду и отправит практически незнакомого мальчишку в свой кабинет, где этот самый мальчишка сможет эти самые письма прочитать?
Кстати, Люциус, не могу не выразить Вам свое восхищение – почерк Снейпа был подделан мастерски! Одна маленькая деталь – правая рука у Северуса была довольно сильно повреждена в одном из его милых визитов к Вольдеморту. Работе не мешало, а вот почерк изменился. Даже жаль, что Вы этого не знали – право, если бы не сия досадная случайность, фальсификация была бы безупречной.
Итак, игра получилась обоюдной… Впрочем, теперь это все неважно. В магическом мире для Вас наступили благоприятные времена, Вы вполне можете вернуться к своей семье и прежней жизни… Осталось решить вопрос с оплатой.
Гарри подошел к столу и равнодушно, но очень тщательно пересчитал деньги одной из пачек, спрятав затем ее в карман. Вторую, после столь же скрупулезного пересчета, юноша аккуратно разделил на две равных половины, стараясь при этом не выпускать наружу ненужные сейчас эмоции.
- Деньги за работу садовником я забираю с чистой совестью, поскольку заслужил их честным и тяжелым трудом. Что же касается комиссионных за интимные услуги… - Гарри холодно усмехнулся, пряча одну часть поделенных денег и продолжая держать вторую в руке. – Поскольку я получил удовольствие не меньше Вашего от нашего.. хм… общения вне работы, думаю, будет только справедливо оплатить ВАШИ услуги…
С этими словами юноша небрежно швырнул купюры в сторону остолбеневшего Малфоя, а в следующую секунду с громким хлопком аппарировал из проклятого особняка…
