Прокатился Гарри Поттер на гиппогрифе, сразился с сотней дементоров, победил Волан-де-морта. Пришел домой, развалился на диване и говорит:
- Теперь можно и дурака повалять.
Говорят, в этот момент Снегга страшно валяло по полу.
Бета: Акварельная Пейринг: Сириус Блэк/Северус Снейп Рейтинг: R Жанр: юмор Размер: драббл Саммари: Если взять много алкоголя и добавить шило в заднице — может выйти неожиданный результат. Времена Мародеров. Предупреждение: ООС, неканон, алкоголь, мат
Голова гудела.
Нет, не совсем.
Голова гудела так, словно в ней устроили развеселую звонницу мелкие злобные карлики.
Сириус застонал и попытался разлепить глаза. Последнее, что он помнил — это как после четвертого глотка огневиски, неведомо как протащенного Питером, они решили, что им скучно. И после этого они… куда-то пошли?
Со второй попытки ему все же удалось открыть глаз. Один. Вокруг царил приятный полумрак, но кроме этого он ничего не увидел — обзор заслоняло нечто черное и бесформенное. Он приподнял голову и тут же пожалел об этом, уронив ее обратно на что-то мягкое.
Мягкое отозвалось злым шипением и попыталось вывернуться. Хэй, как будто хотя бы один из Блэков упустит собственную подушку! Он ее схватил и попытался примостить голову, краем сознания отметив, что подушка странно костлявая и больше похожа на…
— Отпусти меня, скотина!
Шок сумел сделать то, с чем не справилась воля — Сириус распахнул глаза и даже сфокусировал взгляд. О чем немедля пожалел.
Нюнчик — а этот что тут делает??? — торопливо выкарабкивался из-под него, сверкая голой задницей, на которой, судя по всему, Сириус и дрых все это время. Нюнчик зло дрыгнул ногой, скидывая с себя блаженно спящего Джеймса, чей лоб звучно столкнулся с полом.
— Блять!
— Обязательно так шуметь? — хрипло и очень недовольно поинтересовался откуда-то сбоку Ремус. — Некоторые спать пытаются.
— У некоторых украли подушку, — невнятно пожаловался Джеймс куда-то в пол.
— Это была моя подушка! — возмутился Сириус, не отрывая взгляда от нюнчиковой задницы. Весьма ладной, как оказалось, не зря ему неплохо спалось… кажется. Он толком не помнил. И что вообще вчера было? А главный вопрос — что тут делает Нюнчик и куда подевался Питер?
— Это вообще не подушка! — крикнул Нюнчик и рванулся, наконец, вперед. Впереди жалобно всхлипнули. — Да драккла вам в печенку! Когда вы уже кончитесь?
— О, а вот и Питер, — флегматично отметил Джеймс, даже не пытаясь поднять голову. — Еще кого-нибудь нащупали?
— Загрызу, — невнятно проворчал Ремус. И судя по тому, что Сириусу в бок въехали острые коленки, попытался свернуться калачиком.
— Эй!
— Гребаные грифы. — Нюнчик сумел встать, но угрожающе покачнулся. И быстро прикрыл руками член, осторожно пятясь к стене. У которой, Сириус сощурился, не обращая внимания на перезвон в голове, кажется, валялась одежда. Нюнчик нагнулся, подхватил первую попавшуюся мантию и закутался в нее.
— Это мантия Питера, — сообщил ему Сириус. Сил смеяться не было, а шутка была бы хороша: мантия их приятеля на тощем и довольно высоком Нюнчике смотрелась… похмельный мозг не сумел подобрать сравнение.
— Мать вашу, — обреченно вздохнул Нюнчик и принялся перебирать куль с вещами уже более внимательно. Наконец он выудил собственную мантию, но вместо того, чтобы ее натянуть, начал шарить по карманам. И с победным воплем вытащил склянку.
— Гады, — тоскливо протянул Ремус. И осторожно сел, держась за голову. — Вот что бы вам не молчать, как всем нормальным людям, а?
— Когда это Нюнчик был нормальным человеком? — поинтересовался Джеймс, все так же не пытаясь менять свое положение. — А это он тут орет.
Нюнчик только презрительно фыркнул и начал доставать остальные свои вещи.
— Кому вообще пришла в голову светлая мысль притащить к нам эту змею?
— Тебе, Джеймс, — сказал Питер.
— О, Хвостик, — обрадовался Джеймс. И сумел-таки сесть. — А может, ты еще помнишь, зачем мы его взяли?
— Помню, — вяло ответил Питер. — Потому что Нюнчик успевает по зельям и может сварить опохмельное.
Друзья на минуту задумались, переваривая эту информацию. А потом Сириус вдруг прыгнул и свалил попытавшегося быстро-быстро выскользнуть из комнаты Нюнчика. Тот, не ожидавший такой прыти от страдающих похмельем Мародеров, грохнулся с высоты роста на пол и взвыл.
— Твою мать…
Сириус быстро пополз по распластавшемуся под ним телу, добрался до головы и начал ощупывать. Пальцы тут же вляпались в что-то липкое.
— Если мы его тут убьем, нас все же исключат, — все так же вяло сказал Питер. Ремус резко обернулся, а Джеймс попытался вскочить. Слова "убить", "Снейп" и "исключить" в одном предложении с некоторых пор вызывали нешуточную тревогу. Оба застонали в унисон.
— Нюн… Снейп, ты как, живой? Посмотри на меня! В глазах двоится? — Сириус поймал, наконец, за подбородок отворачивающегося Нюнчика и вгляделся в злые глаза, в которых дрожали слезы боли.
— Отъебись!
— Ругается, значит, живой.
— Верно подмечено, Хвостик! Сири, он там пил что-то, проверь-ка!
Сириус, не выпуская Нюнчика из-под себя, нашарил склянку и после некоторой борьбы вырвал ее. Часть содержимого расплескалась, он поднес ее к носу, принюхался… точно, опохмельное. Сириус сделал глоток и блаженно прищурился.
— Рем, ползи сюда, отличная штука. Вот уж в чем не откажешь нашему старому доброму Нюнчику, так это в умении варить зелья.
— Все? — зло прошипел Снейп. — Доволен?
Сириус вручил добравшемуся до него Ремусу склянку, освободившейся рукой забрался Нюнчику под мантию и довольно облапал задницу, тесно прижимая его к себе.
— Не совсем. Во-первых, мы еще не разобрались с твоей головой. А во-вторых, я так и не сказал "спасибо".
Как оказалось, Нюнчик весьма заковыристо ругается. И очень громко стонет, если заглотить его член до самого основания. А если надоест слушать ругань и угрозы — то надо с силой всосать головку и несколько раз пройтись по ней языком, и чтобы в это время кто-то старательно вылизывал ему шею. Очень эффективный способ его, наконец, заткнуть.
И задница у него действительно ладная.
Не то чтобы это что-то меняло в их отношениях, разумеется.
