Dal segno al fine

- Поттер, прекратите немедленно! - Снейп в бешенстве открыл окно и прислушался к потокам дождя. - Вы мешаете мистеру Малфою! Разве вы не слышите начало его соло?!
Гарри, вздрогнув, отнял руки от клавиатуры и в отчаянии посмотрел на ноты: действительно, у него была длинная пауза. Вздохнув и едва ли не захныкав, он с ненавистью посмотрел на имя композитора в верхнем правом углу листа: он начинал пылко презирать авангардиста за его идиотские гармонические решения. Впрочем, Малфоя, который вдохновенно играл даже такую какофонию, он ненавидел сейчас не меньше - а тот, словно издеваясь, с упоением извлекал из скрипки сонм звуков, филигранно складывая, казалось, несовместимые гармонии в единую мелодию. Лишь в конце своего сольного отрывка он опустил смычок и насмешливо посмотрел на партнера, а затем перевел взгляд на преподавателя:
- У Вас нет поправок к моей партии, профессор? - Малфой бережно отложил скрипку и размял пальцы левой руки, затем подходя к окну и с удовольствием вдыхая посвежевший от дождя воздух. - Мне кажется, что ближе к коде² я сбиваюсь.
Снейп покачал головой:
- Нет, Драко, вы играете великолепно, как и всегда. Спасибо большое за помощь мистеру Поттеру, - он презрительно фыркнул и посмотрел на сидевшего перед роялем в унынии Гарри. - Впрочем, думаю, ему уже ничто не поможет. Драко, вы можете идти, я позанимаюсь с мистером Поттером теперь сам.
- Благодарю, сэр, - Драко слегка кивнул наставнику и стал собираться, после подходя к мужчине и протягивая тонкий длинный конверт. - Отец просил напомнить о приглашении к ужину. Они с матерью вернутся в Лондон в следующую среду.
Снейп, усмехнувшись, кивнул:
- Благодарю, Драко, я обязательно приду, - он повернулся к Поттеру и подошел к нему, кладя свою ладонь на его плечо. - Поттер, освободитесь, у вас весь плечевой пояс зажат. И прекратите, хотя бы ради Хиндемита, играть кистью, здесь важны пальцы!
Драко, проходя мимо него к двери, едва слышно фыркнул:
- Бедные пальчики бедного Потти очень устали от долгой "работы"... - он с улыбкой обернулся к Снейпу. - Доброго вечера, сэр. Я передам отцу Ваше согласие, - скрипач выскользнул из комнаты, не переставая мурлыкать себе под нос мотив высказанных строк.
Гарри, вскочив было, чтобы ринуться за Малфоем, вовремя опомнился и вновь опустился на стул у инструмента. Ему безумно хотелось врезать Малфою как следует, но в присутствии Снейпа он не мог ему даже высказать своего презрения. Ничего не оставалось, кроме как играть треклятого Хиндемита. Он медленно начал прорабатывать партию левой руки, с трудом растягивая пальцы и играя кое-где аккорды быстрыми арпеджиато.³
- Если у Вас не вызывает отвращения сама мысль о сексе, что заставляет Вас медлить и рисковать своим положением? - задумчиво вглядываясь в противоположную башню, размытую за пеленой дождя, Снейп неожиданно нарушил жалкие потуги Гарри своим вопросом.
Гарри, опешив, доиграл фразу до конца и снял ладони с клавиш:
- Я... я не знаю, сэр, - он смешался и посмотрел на свои колени, барабаня по ним пальцами. - Наверное, для меня это просто не так мимолетно, как для остальных. То есть... я хочу слышать музыку, я ею дышу, я очень хочу играть по-взрослому, но и абы какому альфе я отдаваться не хочу... вы же понимаете, наверное - я стал жутко чувствительным уже, и мне кажется, что, трахнись я с кем-нибудь из ровесников, течка у меня начнется незамедлительно, и потом я не смогу от этого человека отказаться. А я так не хочу. Малфой и Лонгботтом - тоже ведь показательно... - он грустно провел рукой по своим непослушным черным вихрам. - Может, Малфой и прав, и я романтик, но я не хочу потом убегать спешно с занятий гармонией, потому что моему альфе взбрело в голову мной овладеть. Не хочу дуреть из-за того, кто этого не стоит.
- Сознательно давя свою природу, вы серьезно вредите не только своему таланту, - профессор отошел от окна и встал рядом с фортепиано. - А о Малфое и Лонгботтоме лучше пока не размышляйте: для сколько-нибудь обоснованных выводов вы не знаете ни о тяге омег и альф, ни об их общении в принципе.
- Я и не думаю, просто... они же совсем друг другу не подходят. Хоть оба и талантливы до одури, - Гарри с грустью посмотрел на ноты и оперся подбородком о свои ладони, изучая текст взглядом. - Профессор Снейп... маэстро Дамблдор говорит, что, если я буду стараться, то я смогу в следующем году выиграть конкурс Риддла. Я не могу перечить маэстро, но я понимаю, что я... я никогда не буду так же хорош, как тот же Малфой, и куда мне ехать на конкурс?
Мужчина тихо хмыкнул на его замечание, но ответил лишь на последний вопрос:
- Полагаю, маэстро Дамблдор видит в вас потенциал достаточный, чтобы одержать победу в подобном соревновании. Но все его ожидания, планы и предположения разбиваются о факт вашей детскости. Как, кстати, и средняя успеваемость всего вашего отделения и курса. Поэтому в том отношении, которое проявляют к вам остальные студенты, вы виноваты не больше, чем и они.
- Но... - Гарри посмотрел на преподавателя снизу вверх очень по-детски, беззащитно и жалобно. - Сэр, пожалуйста, подскажите - что мне делать? Я не хочу поступаться своими принципами, - он пробормотал затем что-то очень тихо и неразборчиво.
- В таком случае, вам пора всерьез заняться поисками того, с кем вы сможете составить пару, - мужчина пожал плечами. - Это очевидный и самый разумный выход из вашего положения.
- Я пытался, но никого рядом нет...
Снейп поморщился:
- Если хотите говорить серьезно, будьте добры, Поттер, избегайте подобного упаднического пафоса. В конце концов, вы не в монастыре и не в тюрьме, а в школе, из которой вы можете достаточно свободно уходить для заведения новых знакомств. Вы когда последний раз пользовались своим уикэндом за стенами замка?
Гарри вскинулся и посмотрел на него растерянно:
- Никогда... я же занимаюсь по выходным. Вы сами рекомендовали мне еще на третьем курсе всегда использовать каждый такой уикэнд для использования классов с хорошими роялями, когда никого нет рядом. Да и маэстро всегда хмурится, если я по выходным не занимаюсь.
- Поттер, когда вы были на третьем курсе, вы были слишком наивны, чтобы одному выходить в город, тем более в период гона. Даже несмотря на вашу невинность, а в каком-то смысле и именно из-за нее, - мужчина раздраженно провел ладонью по волосам, зачесывая назад гладкие блестящие пряди. - Вы хотите сказать, что до сих пор не заметили? После начала течки подобные прогулки всегда только поощряются. Но так как у вас столь особенный случай, для вас они могут быть не менее полезны.
Гарри смущенно опустил голову и сказал очень тихо, но все же разборчиво:
- Сэр, я... я боюсь выходить туда. Я в стенах школы-то боюсь гона у контрабасистов, духовиков, да просто даже семикурсников-альф, а там никто даже думать не будет. Я же знаю, от меня все равно пахнет омегой, хоть и намного слабее. Я не хочу отдаваться кому попало, правда. Уж лучше я вылечу из школы, но свою жизнь с кем-то недостойным связывать не буду.
Снейп хмыкнул:
- Поттер, не стоит думать, что стоит вам только выйти, и вас сразу изнасилуют. Ваш статус студента этого учебного заведения дает вам определенные преимущества и своеобразную неприкосновенность. Так что если голову не сорвет у вас самого, с вами ничего не случится.
- Я все равно боюсь. Меня уже альфы... трогали, - Гарри поежился, вспомнив, как прошлым летом, когда он еще жил у тети Петуньи и ее мужа-альфы Вернона, его кузен Дадли, альфа просто-таки необъятных размеров, попытался было сделать из него "взрослого", неожиданно заперевшись с Гарри в ванной и попытавшись овладеть тугой задницей Поттера.
Всхлипнув, он прикрыл глаза рукой: все же, даже несмотря на отсутствие течек, он оставался омегой, и любые воспоминания о собственной слабости делали его невероятно уязвимым.
- Что еще лишь подтверждает, что вам пора найти себе пару. Поттер, такое ощущение, будто вы не проходили основы сексуального устройства общества на уроках полового воспитания.
Гарри с убитым видом закрыл лицо ладонями и глухо проговорил:
- Я не романтик, но я очень хочу быть с человеком, который меня поймет не только на физиологическом, но и на интеллектуальном уровне. С кем можно будет обсуждать фильмы, книги... я хочу невозможного, да?
Мужчина пожал плечами:
- Нет. Но подобного человека невозможно найти, сидя на одном месте. Тем более в четырех стенах.
Гарри сглотнул:
- Но, пока я не созрел, мне нельзя пропускать ни дня занятий.
- Если вы так и будете один, ваше затянувшееся созревание может перетечь в патологию, - профессор утомленно посмотрел на юношу. - В конце концов, Поттер, мы живем не в Средние века, и сейчас существует огромное количество средств, чтобы скрыть свой запах или подменить его. Если вы так боитесь, что вас учуят, воспользуйтесь одним из них.
Гарри вздохнул:
- Вы правы... - он посмотрел на мужчину виновато. - Простите, что трачу ваше время. Можно я пойду заниматься?
- Занимайтесь здесь, при мне. Если маэстро планирует направить Вас на конкурс Риддла, над Вашей техникой предстоит провести еще много работы. То, что Вы играете сейчас, крайне сложно назвать музыкой.
- Но ведь я далеко не аккомпанировать там буду... - Гарри смущенно потер пальцами лоб, начесывая на него челку. - Можно я тогда сыграю вам свою программу по специальности?
Снейп, кивнув, опустился на стул:
- Прошу.

***

- А, привет, Невилл, - Рон, оторвавшись от тетради по гармонии,⁴ кивнул парню, в новом учебном году, вопреки обыкновению, начавшему заниматься в общей гостиной. - Падай.
Арфист кивнул и сел в одно из кресел, устраиваясь рядом с Малфоем, как всегда, окруженным младшими студентами из числа его поклонников:
- Не делай за них и не давай всему курсу у себя списывать, Малфой. Иначе на экзаменах они завалят всю теоретическую часть, - достав из сумки внушительных размеров учебник, Лонгботтом погрузился в чтение, периодически выписывая что-то в блокнот.
Гарри, который сидел в углу, покорно смотрел, как внушительный, плечистый контрабасист Забини списывал из его тетради решенную задачу на достройку трех голосов к басу с модуляцией и двойной доминантой:
- Ты только не показывай это Вектор сразу, - пискнул он. - И где-нибудь диез⁵ замени на бекар.⁶
Блейз же только усмехнулся и взъерошил волосы Гарри:
- Не боись, мелкий, - почему-то он относился к Поттеру покровительственно, хотя и не совершал поползновений к заднице омеги.
В гостиную вошла парочка девушек, довольно редких гостий для общего холла - обычно девичья половина курса предпочитала свои уютные спальни этому гнездовью "озабоченных" мальчишек. Впрочем, когда Гарри увидел, что вошедшими были Грейнджер и Лавгуд, он понял, почему те выбрали холл: всезнайка Грейнджер, очень усидчивая и умная, но слабая технически пианистка, всегда таскала свою омегу Лавгуд за собой, даже когда шла отдавать свою тетрадь по теории музыки на растерзание алчных на списывание скрипачей, которым всегда было лень делать домашние самим.
- Дин, ты скоро? - Финниган, бравший тетради одним из первых, тоскливо посмотрел на друга, как всегда с трудом разбирающего почерк Драко: несмотря на его утонченность и каллиграфичность, обилие завитков всегда вгоняло Томаса в ступор. Дин фыркнул:
- А ты сам сначала разбери. Или сейчас потерпи, а я вон у Поттера в следующий раз возьму, он тоже конспекты хорошо пишет.
- У Поттера? Да он же малявка еще, - с удивлением воззрился на него Финниган.
- Малявка малявкой, а пишет хорошо. И задачки у него вон даже Забини скатывает.
Дин, перелистнув конспект и перейдя к решению задач, через пару минут поднял глаза на Драко и хмыкнул:
- Малфой, ну тут даже я вижу, что ты схалявил. Субдоминанту⁷ перед кадансом...⁸ ну ты бы еще просто тонику⁹ написал. Поттер, - он посмотрел на "малявку" чуть высокомерно, - у тебя что в тридцать седьмой задаче перед кадансом?
- Секундаккорд второй с пониженной квинтой...¹⁰ - растерянно поправил очки Гарри, сверяясь со своей тетрадью, что была в тот момент у Забини.
- Вот, - наставительно кивнул Драко Дин и пересел на диван к Блейзу, передвигая тетрадь, чтобы было удобнее списывать. - Видишь, Малфой, вот как надо решать. А то - субдоминанта голая...
Драко фыркнул, не отрываясь от нового сборника нот, недавно присланного ему отцом из Италии:
- Ты прекрасно знаешь, что, даже если я поленюсь над половиной задач, это не испортит мой средний балл. А если есть претензии, я могу больше не давать тебе тетрадь вовсе, - юноша растянул губы в ехидной усмешке, посмотрев на Дина поверх страниц. - Ты сам вообще никогда гармонию не делаешь, только списываешь.
Томас пожал плечами:
- А мне-то она за каким фигом, ваша классическая гармония? Разве только для общего фо-но¹¹, да для кругозора. Я ж народник, забыл? - он оскалился в ответ Малфою. - Меня тут тянуть будут, даже если я вашу гармонию с треском завалю.
Гарри, устало вздохнув, только откинулся на спинку дивана: сидеть ему здесь нужно было еще очень долго, пока последний из однокурсников не закончит со списыванием. Впрочем, эту альтернативу он все равно предпочитал глухому одиночеству и кукованию перед тарелкой с остывшей овсянкой.
- Знаю. Но это не дает тебе право критиковать мою работу, - Малфой поморщился и перелистнул страницу. - Но если тебя так не устраивают мои работы, обращайся к Поттеру - наш "малыш" никогда не против помочь старшим, - он ухмыльнулся, недвусмысленно указывая на Забини и переводя взгляд на Гарри.
Тот вспыхнул и обиженно отвернулся от Малфоя, буркая лишь:
- Я хотя бы помогаю, а не милостиво спускаюсь с трона.
Забини, усмехнувшись, потрепал его по волосам и шепнул:
- Не обращай на него внимание, малыш. Малфой побесится и перестанет. Когда течную задницу чей-нибудь член успокоит.
Драко тем временем воззрился на Гарри, скептически приподнимая бровь:
- А ты полагаешь, что я должен быть всем благодарен за то, что они, по сути дела, ленятся за мой счет, да еще и высказывают претензии о том, чего сами даже не подумали делать?
Гарри, усмехнувшись ему в тон, все же показал острый язычок:
- Я, Малфой, считаю выполнение домашних своей обязанностью - а если мои однокурсники не понимают, как это сделать, я им лучше помогу тем, что покажу свое решение. От меня не убудет, да и я никаких усилий к этому не прикладываю.
- О, да, Поттер, тем, что ты оказываешь им медвежью услугу, давая списывать и думая за них, ты, конечно, им сильно помогаешь. Экзамены ты тоже за них решишь при всей комиссии, чтобы помочь? - Малфой фыркнул и захлопнул сборник. - Хватит оправдывать свое желание хоть как-то отвлечь всех от темы твоей глупой ребячливости лицемерными фразами о помощи. Пока ты не станешь нормальной омегой, ты, Поттер, не Музыкант, - он поднялся и смерил Гарри презрительным взглядом. - И как профессионал с такими установками и мотивами ты - полный ноль, которому и правда не место в подобном учебном заведении, как и сказано в манифесте маэстро Риддла, - юноша раздраженным жестом откинул с глаз светлые пряди и стремглав вышел из комнаты, с шумом закрывая за собой дверь.
Гарри, вскочив на ноги, оскорбленно вскрикнул вслед Малфою:
- Подстилка! - он сжал кулаки до боли, впиваясь коротко остриженными ногтями в ладони и пытаясь сдержать навернувшиеся слезы: он не понаслышке знал о манифесте Риддла, и, собственно, именно поэтому маэстро Дамблдор собирался выставить именно его, пусть и династийного,¹² но лишь во втором поколении музыканта, на знаменитый конкурс. А эта проклятая течка все никак не приходила. Порой Гарри задавался вопросом - придет ли она вообще?

***

Через полчаса, поняв, что делать в гостиной ему больше было нечего, он собрал свои тетради и вышел через противоположную дверь. Он направлялся в спальню: он знал, что, когда возможности посидеть у любимого инструмента не было, помочь могло даже зазубривание текста по методу Леймера-Гизекинга.¹³ Уже бухнувшись на кровать и открыв ноты выбранного с маэстро концерта Листа, Гарри улыбнулся: пальцы чуть пробежались по корешку старинного издания, почти что Уртекста,¹⁴ на которых обычно настаивал маэстро; затаив дыхание, он открыл ноты и посмотрел на первую строку.
Мощь унисона двух рук, глиссандо-децимы¹⁵ левой, триольные пассажи¹⁶ - все это мгновенно заполонило его разум, начав играть внутри невидимым оркестром, где Гарри был главным дирижером. Он медленно проработал каждый штрих первых нескольких тактов, промурлыкал себе тему верхнего голоса и перевернулся на спину, держа ноты теперь на весу и изучая вторые четыре такта. Концерт был сложным, увлекательным, он был его собственным художественным произведением, в котором только Гарри теперь был волен расставлять декорации и персонажей, сводить их вместе и разводить в историях любви и войн.
Без устали разбирая каждую восьмую, он пролежал так до глубокой ночи, позволив герру Листу - а Гарри предпочитал обращаться к нему по-немецки, несмотря на венгерское происхождение композитора - увлечь его в романтическое путешествие.
Уже глубоко заполночь он чуть отдернул полог своей кровати и огляделся: соседи по спальне уже спали. В его голове все еще бухали литавры оркестровой мощи всех октавных пассажей и мелко-бисерного brillante¹⁶ правой руки, когда Гарри, надев мягкие тапочки, бесшумно прокрался из башни вниз, в единственную полностью звукоизолированную студию. Сейчас, когда все обитатели старинного замка спали, он мог предаться занятию, о котором мечтал все лето: с чуть разодранным томом в руках он очень тихо открыл дверь студии и проскользнул ужом в маленькую щель, затем тщательно запирая замки.
Посередине комнаты, стены которой были тщательно обиты многослойными драпировками-глушителями, стоял рояль - красавец Steinway.¹⁷ Гарри не удержался, чтобы не погладить старого друга, не приподнять любовно крышку на малую позицию и не обмахнуть нежно платочком клавиатуру: он давно уже, еще на третьем курсе, облюбовал себе именно этот рояль для не очень частых, но регулярных ночных вылазок. Тогда, зеленым и маленьким, будучи наравне со всеми, Гарри просто занимался своей программой; однако после зимних экзаменов на четвертом курсе все стало куда серьезнее, и он стал использовать эти ночные посиделки с роялем для того, чтобы убежать от всех школьных проблем. Тогда он выучил за семестр по собственной воле несколько виртуозных этюдов-картин Рахманинова; пятый курс был ознаменован Берлиозом и переложениями его симфонических произведений, что Гарри откапывал где-то на задворках библиотеки; сейчас, на шестом курсе, он счел возможным для себя взяться за громадину Первого концерта Грига.
Он с удовольствием разыгрался, пробегаясь пальцами по восхитительно разработанным, не тугим, но и не разболтанным клавишам; вслушавшись в идеально настроенную темперацию струн, он не смог сдержать счастливой улыбки. Этот рояль и вправду был его другом, послушно подчиняясь всем прихотям мальчишки и позволяя Гарри творить все, что угодно - ведь иногда он даже позволял себе шалости, и, наигрывая вступление к знаменитому Второму концерту Рахманинова, ляпал вместо нижнего "фа" что-нибудь невпопад, и сам же тихо хихикал над тем, как, несмотря ни на что, благородно это несоответствие звучало, исходя из недр его друга.
Сейчас он раскрыл ноты и медленно, осторожно извлек звуки первой двойной тоники.¹⁸ Он знал, что композитор подразумевал более резкую игру, абсолютно неаккуратное, яростное даже обращение с инструментом в этом первом нисходящем пассаже; но он не мог отказать себе в удовольствии взять эти ноты бережно, мягко, словно создавая из них более скульптурный и очерченный образ, нежели тот, высеченный из норвежской скалы оригинал.
Продолжая осторожно разрабатывать этот первый пассаж, Гарри мечтательно улыбнулся: в голове он уже слышал продолжение концерта, слышал, как подхватывает и перехватывает у него соло оркестр, как рукоплещет ему зал, когда он, доиграв, наконец, Allegro moderato¹⁹, встает из-за рояля, взметнув фалды своего концертного фрака. Руки, впрочем, не спешили подчиняться: арпеджио²⁰ вверх у них все время расходилось, темп никак не складывался, да и пальцы упрямо не становились в нужную позицию с кистью, зажимая все плечо. Гарри вздохнул и покорно пошел на поводу у собственных рук: он знал, что без медленного, тщательного и кропотливого прорабатывания каждой нотки этого вступления концерта целиком ему не видать.
Он и сам не заметил, как пролистал в работе несколько страниц, увлеченно рассматривая каждую деталь динамики и штрихов, погружаясь в глубины технических деталей мощного произведения. Пальцы его уже слегка побаливали, кончики все норовили соскользнуть с клавиш, а из трещинки на правом мизинце даже вытекло несколько капель крови, что Гарри, не заметив, размазал по изящной слоновой кости от “фа” до “си” второй октавы. Он так увлекся, что даже не заподозрил, что уснул прямо за роялем - и продолжил играть концерт уже во сне.

***

Профессор МакГонагалл, одна из самых заслуженных преподавательниц Хогвартса и автор многих учебников теоретического отделения²¹ (на которое допускали учиться только старшекурсников, да и то не всех), строго оглядела класс.
- Как вы знаете, в этом году в вашу программу добавляется дисциплина анализа музыкальных произведений²². Хочу предупредить вас сразу - курс сложный, писать и запоминать придется многое. Теоретики, обратите особое внимание на программу сентября-октября, это вам пригодится на коллоквиуме в ноябре; струнникам просьба уделить больше внимания анализу полифонии²³; пианисты, для вас, думаю, многое станет сюрпризом, но те, кто справится с курсом, могут рассчитывать на хорошие оценки по специальности при условии достаточных занятий, - она усмехнулась и отошла к доске, начав записывать тему занятия.
Гермиона, которая, узнав о возможности перевестись на теоретическое, тут же подала документы на конкурсный отбор, чуть прикусила щеку с внутренней стороны:
- Мэм, но разве мы уже знаем, кого выбрали теоретиками? Ведь отбор еще не провели?
- Провели, мисс Грейнджер, - хмыкнула МакГонагалл и чуть улыбнулась. - Теоретиками на вашем курсе становятся мистер Гойл, мистер Финч-Флетли, обе мисс Патил, мисс Булстроуд, мисс Лавгуд... и вы, мисс Грейнджер. Поздравляю, - сухо обронила она и продолжила записывать план занятия на доске.
Гермиона пораженно посмотрела на Луну и чуть сжала ее ладонь в руке под партой, не скрывая своей радостной улыбки.
- М?.. - Луна, свободной рукой выцарапывая строчки нот поперек тетради, повернула к ней голову и вопросительно улыбнулась, явно не понимая, что от нее хочет ее пара: девушка, как всегда, витала разумом очень далеко от класса и занятия. - Уже начинаем?
- Глупышка... - растаяла Герми и, не смущаясь присутствия преподавателя, впервые прилюдно обняла свою омегу. - Мы прошли отбор, Луна!
Луна рассеянно улыбнулась и неловко коснулась губами щеки Герми:
- Поздравляю, - она немного подвинулась, устраиваясь удобнее в новом положении, и вновь с головой ушла в свои закорючки, назвать которые нотами могла только сама Лавгуд - даже ее альфа, постоянно наблюдающая за письменами своей омеги, редко могла разобрать больше семи-десяти символов на строку.
Чуть смеясь над девушками, которые пытались существовать на исполнительских²⁴ факультетах и страдали от своего непомерно развитого теоретического тезауруса, за которым не могли угнаться их руки, Гарри внимательно посмотрел на преподавателя и приготовился записывать: он знал, что у этого профессора пощады действительно ждать не стоило. Однако, вопреки его ожиданиям, писать ничего больше профессор не стала, а вместо этого внезапно проговорила:
- Однако, прежде чем мы начнем наш курс, я хочу убедиться, что все присутствующие адекватно воспринимают музыкальную форму с уроков музыкальной литературы²⁵. Начнем, пожалуй, с мисс Грейнджер - скажите, пожалуйста, мисс Грейнджер, помните ли вы, в чем состояло нововведение "Фантастической симфонии" Берлиоза?
Естественно, всезнайка Гермиона - она всегда была такой, сколько Гарри ее помнил, - немедля откликнулась:
- Поскольку Берлиоз, как композитор эпохи романтизма, не мог не признавать, что для современной ему музыки классические рамки были строги, он часто использовал новаторские экспериментальные приемы; "Фантастическая симфония", в отличие от классического симфонического цикла, состоит из пяти, а не четырех частей; более того, он также использовал и другие формы - симфония-концерт "Гарольд в Италии", симфония-оратория "Ромео и Джульетта"...
- Благодарю, мисс Грейнджер, в ваших знаниях я и не сомневалась, - благосклонно кивнула профессор и взглянула бегло на список студентов. - Что ж... мистер Гойл, не подскажете, большое рондо у нас по какому принципу строится?
- ABACABA²⁶, профессор. Разумеется, только регулярное. С вашего позволения, не буду распространяться о нерегулярных и неклассических²⁷, - лениво отозвался Гойл, который для будущего теоретика выглядел слишком брутально, на взгляд Гарри - впрочем, что ему-то было знать об альфах и их стремлении к постижению науки.
- Великолепно. Так... мистер Поттер, пожалуйста, скажите мне, что вы в курсе, в каком соотношении обычно проигрывается первое противосложение в барочной фуге²⁸.
Гарри, очнувшись, посмотрел на профессора и с ужасом понял, что не сообразит сейчас ничего: из головы вылетели абсолютно все фуги, даже самая простенькая трехголосная²⁹...
- Я... - он запнулся.
- Первое противосложение, как правило, играется в доминанте³⁰. И очень часто в сопрано, - когда пауза стала затягиваться, с противоположного конца класса раздался ехидный голос Драко, слегка растягивающего гласные. - Точнее, "часто" здесь весьма спорный временной и частотный указатель, все зависит от конкретных примеров. Например, у Баха голосоведение³¹ может начинаться с первой темы в басу, - он поправил манжеты. - Простите за ответ с места, профессор.
Профессор, хмыкнув, кивнула:
- Вы правы, мистер Малфой. Мистер Поттер, уделите больше времени своей теоретической подготовке к следующему занятию, - она скептически поджала губы и все же начала вести лекцию, во время которой студентам пришлось спешно записывать длинный конспект о деталях использования основных атрибутов тонального плана в произведениях для инструментов с темперированным строем³². Писали лекцию все - пожалуй, отдыхать себе позволили только народники, которым любой темперированный строй был почти что по барабану - они играли, ориентируясь на слух и внутреннее чувство музыки, на зов крови и этнические особенности своей истории, а не базируясь на каких-то там глупых законах и построениях.
Гарри, иногда поглядывая на Малфоя, который был вполне доволен жизнью и собственным ответом, угрюмо писал лекцию: обычно он отвечал на подобные вопросы с легкостью, но сегодня что-то словно затормозило его мысли.


***

Гарри уныло ковырял свое пюре в тарелке, гоняя горошинки с одной стороны на другую. Ему не терпелось пойти уже наверх в башню и взяться за новую домашнюю по гармонии, тем более что профессор Вектор сегодня объяснила им безумно увлекательную тему модуляций в тональности доминантовой группы - Гарри очень любил щелкать задачки, даваемые преподавателями, и достраивать голоса; еще больше ему нравилось фантазировать и, подражая Луне Лавгуд, находить совершенно дико, но фантастически-призрачно звучащие последовательности; так, например, профессора уже знали, что прерванные обороты в шестую на курсе писал обычно один только Гарри, причем после этого он обычно закладывал крутые виражи и через альтерированные секундаккорды вводного или еще какие-нибудь диковинные сочетания доминантовых выходил к тонике³³. Именно поэтому Забини, который предпочитал списыванию стандартных, строгих задач Малфоя именно эти выкидоны Гарри, всегда редактировал свои выписки перед сдачей. Собственно, он был единственным, кто решался на подобные фортели; остальные плагиаторы решений Поттера просто компоновали различные куски с его экстравагантными ходами из разных задач, весьма в этом преуспевая.
Вот и сегодня Гарри хотел подняться в башню как можно скорее - правда, сделать это он не успел, потому что его остановила Грейнджер. В отличие от большинства его сокурсников, эта всезнающая умница-теоретик была более или менее понимающей, даром что альфой, и с ней Гарри никогда не был против поболтать. Она покровительственно похлопала омегу по плечу:
- Куда торопишься?
- Гармонию решать.
- О, идем вместе, - загорелись у Гермионы глаза. - Луна тоже хотела сделать сразу домашнюю, а я хоть посмотрю, как вы, два чудика, будете альтерации³⁴ пихать везде, куда не надо.
- Не не надо, а нежелательно, - поправила ее Луна и посмотрела на Гарри с улыбкой. - Идем?
Парень с легкой улыбкой поколебался и все же согласился: его редко когда приглашали заниматься вместе, все больше за кого-то.
По дороге в библиотеку он невольно вспомнил, как шел туда в последний раз, с трудом поспевая за скорым шагом своего профессора, маэстро Дамблдора...
Тот, пружинистым шагом преодолевая лестничные пролеты, казалось, даже не ощущал на плечах тяжести своих многих лет - поговаривали, что ему уже перевалило за девяносто, но точной даты рождения никто не знал.
Уже в библиотеке, снуя между высоченными стеллажами, Гарри все же позволил себе робко пискнуть:
- Сэр, а что мы ищем?
Маэстро безмятежно улыбнулся, оборачиваясь к нему с фонарем:
- Я не знаю, Гарри. Музыка подскажет сама, - он продолжил перебирать хаотично ноты, оставляя на полках форменный беспорядок. А Гарри осталось лишь вздохнуть и продолжить рыться на полках в поисках какой-нибудь "жемчужины", о которой всегда говорил маэстро. Он уныло посмотрел на тома ХТК³⁵:
- Сэр, а полифонию³⁶ опять баховскую играть, да?
- Нет, Гарри, - рассеянно отозвался маэстро и, привстав на цыпочки, достал с верхней полки запылившийся, но относительно новый том. - Полифонию ты будешь играть Щедрина.
- Ще... Щедрина? - с трудом повторил сложный звук за ним Гарри, вопросительно глядя на маэстро и ловя из его рук массивный фолиант.
- Муж Плисецкой, - отозвался Дамблдор еще более рассеянно и пошел дальше по коридору меж стеллажей, переходя в раздел композиторов романтизма.
Гарри тряхнул волосами: он знал, конечно, с уроков истории искусств, что Плисецкая была балериной из России, но что муж у нее был композитором - да еще и таким плодовитым... и, судя по всему, умным, раз написал полифонию. Он машинально последовал за маэстро, а затем встал, как вкопанный: Плисецкая была еще жива. Муж ее, соответственно, был композитором двадцатого века - и... авангардистом. В двадцатом уже никто не писал относительно классическую полифонию, это Гарри помнил по тому же Хиндемиту и его невообразимым кошмарным темам с уроков музыкальной литературы. Юноша едва сдержал безнадежный стон и сполз вниз, с опаской раскрывая том и глядя на ноты с начинающей закипать ненавистью: да, конечно, знаки альтерации стояли при ключе³⁷, но в целом это выглядело совершенно безобразно, атонально, непонятно... он представил себе, как будет играть сие перед комиссией, совсем маленький, с растяжкой до ноны³⁸, еле справляясь с голосоведением и ни черта не понимая в фуге...
- Сэр... а можно все-таки Баха или хотя бы Генделя³⁹? - посмотрел он на Дамблдора в просвет меж нот. Тот усмехнулся в бороду и посмотрел на него поверх своих очков:
- Гарри, Гарри... мальчик мой, ты сможешь отлично это сыграть, ты просто недооцениваешь силу абсурда в своей голове. Так, что тут у нас... концерт Листа, отлично, как раз разомнешь кончики, - он передал Гарри еще один внушительный переплет и пошел дальше по ряду, переходя к техническим и виртуозным произведениям. Отдаляясь от Гарри, он промурлыкал себе под нос тему из "Жизели" и присел на корточки, извлекая откуда-то снизу еще один пыльный сборник. - Превосходно, именно то, что искал. Шопен-Годовский⁴⁰, выучишь отсюда что-нибудь по своему выбору... на сексты⁴¹ возьми, например, - Дамблдор водрузил третий фолиант поверх стопки у Гарри в руках. - Даже лучше два, побольше будет программа. Так... осталось выбрать пьесу и сонату. Ну, сонату мы возьмем... м-м-м... - он огляделся и прошагал к стеллажу венских классиков. Там он, впрочем, не задержался, и зачем-то прошел к восточно-европейским композиторам. Бартока⁴² он миновал - к невероятному облегчению Гарри, который не играл его еще со второго курса, но все еще не забыл, как тяжело ему давались странные сочетания. Впрочем, в следующий момент его сердце вновь упало: Дамблдор снял с полки хорошо знакомую ему нотную книгу.
- Наконец-то нашел! Гарри, мальчик мой, в этом году уже стыдно отказываться, ты отлично сможешь это сыграть, - маэстро потрепал его по волосам, положив сверху стопки сонату Сметаны⁴³, от которой Гарри пытался отвертеться два года подряд.
Гарри тяжело вздохнул: действительно, отказываться от этой сонаты третий год подряд было бы свинством, тем более что сам маэстро, по слухам, когда-то даже выиграл конкурс Лонг и Тибо⁴⁴ именно с ней. Угрюмо следуя за Дамблдором, Гарри перехватил тяжелые сборники удобнее: он уже с тоской представлял, как много нужно будет в этом году втиснуть в голову перед экзаменационной сессией, ведь ему предстояли не только музыкальные экзамены, но и рубежный контроль по общеобразовательным, которые парень, несмотря на свой талант, старался все же не запускать, в отличие от того же Малфоя и других ребят, настроенных исключительно на музыку.
Он посмотрел на маэстро с вздохом и перевел взгляд на стеллаж, у которого остановился профессор: судя по всему, он собирался дать ему какую-то концертную транскрипцию классики, и Гарри зажмурился, ожидая худшего. Рахманинов-Бородин?.. Моцарт-Лист?.. Ну не Бах-Бузони⁴⁵ ведь...
Приоткрыв один глаз, он посмотрел на сборник нот, которым украсил сверху стопку маэстро, и в потрясении раскрыл рот:
- Григ?!..
- У Гинзбурга совершенно очаровательная транскрипция "Танца Анитры"⁴⁶, как раз для такого нежного омеги, как ты! - воодушевленно потрепал его по волосам Дамблдор. - Мальчик мой, ты засверкаешь с этой программой, обещаю. А в следующем семестре возьмемся и за Скерцо⁴⁷, и за сонаты Моцарта, и еще что-нибудь придумаем, например, "Охоту" Листа⁴⁸... - маэстро вновь погрузился в размышления, начав бормотать что-то рассеянно. Уже на пути обратно к выходу из библиотеки он обернулся к Гарри и просиял. - Цукат, мальчик мой? - он достал кусочек засахаренного апельсина из коробочки на поясе, а когда Гарри вежливо отказался, положил его в рот и улыбнулся. - Зря, зря, это же так вкусно! - напевая что-то и дирижируя себе по ходу дела, он пошел вперед, не дожидаясь ученика - а Гарри тем временем еще раз посмотрел на стопку толстых фолиантов и представил себе с тоской процесс заучивания многих страниц нотного текста: семестр обещал быть тяжелым. Правда, интересным - хоть в этом на маэстро можно было положиться...

*** Интерлюдия № 1.***

- Драко, не смей, - занесенная для удара рука Малфоя остановилась в нескольких сантиметрах от стены, а сам он, вздрогнув, замер на месте. - Не смей причинять вред своим рукам, - повернувшись, чтобы прикрыть дверь давно заброшенного, но все же женского туалета, где когда-то, по слухам, от укуса змеи умерла студентка, Невилл всего на секунду отвлекся от своего омеги. Впрочем, мимолетного мгновения тому хватило, чтобы со злостью укусить себя за запястье и тихо зашипеть от боли.
- Драко, я что тебе сказал? - Невилл, нахмурившись, шагнул к любовнику и дал ему легкую пощечину, заставляя разжать зубы. Зажав протестующего парня в мягких, но сильных объятиях, он рывком дернул себя за воротник и, не заботясь о пуговицах, освободил из-под ткани плечо. - Сколько раз повторять: не можешь сдержать злость, кусай меня, а не ставь под угрозу свои руки, - он чуть поморщился, чувствуя, как Малфой вцепился в его кожу и замер, постепенно успокаиваясь и выравнивая тяжелое дыхание.
- А теперь говори, - через несколько долгих минут, когда Невилл почувствовал вслед за хваткой зубов Драко невесомое прикосновение губ к появившемуся синяку, он счел возможным продолжить разговор. - Из-за чего ты опять начал его задирать перед всеми?
- Я всего лишь указал ему на истинные мотивы его поведения, - Драко хмуро уткнулся лицом в грудь альфы. - Тем, что он будет давать всем списывать, он сделает им только хуже. Невозможно всегда все делать за других. Когда-нибудь им придется справляться самостоятельно, и тогда даже эти на первый взгляд никому не нужные уроки окажутся решающими.
Невилл тихо хмыкнул:
- В таком случае, тебе стоит сердиться и на себя, ведь ты тоже даешь всем свои тетради, стоит только попросить. Да еще и ленишься делать все до конца.
- Потому что мне сейчас важна не столько теория, сколько практика, и ты это знаешь! А Поттеру с его "детством" следует хвататься за каждую мелочь, если он не хочет вылететь. Вместо того, чтобы сидеть и овечьими глазами наблюдать, как альфы списывают его задачи, лучше бы пошел лишний час позанимался!
- А ты считаешь, что он и так недостаточно занимается? - Невилл поймал Драко за подбородок и насмешливо заглянул ему в глаза, заставляя любовника немного сбавить обороты и отвести взгляд.
- Нет, не думаю, иначе он бы не дотянул до этого года, - Малфой вздохнул и вновь вскинулся. - Но его отношение меня бесит! Какого черта он, мало того, что всеми силами старается себя затормозить, так еще и оправдывает это, строя из себя жертву?! Почему я должен работать лучше всех и до сих пор ждать, пока малыш Потти соизволит потрахаться и потечь?
Невилл покачал головой:
- Драко, ты рассуждаешь очень эгоистично; более того, мне кажется, ты намеренно утрируешь факты и не пытаешься посмотреть на все с его точки зрения.
Драко обиженно засопел:
- А он хоть когда-нибудь обо мне думал? Мне с первого курса твердят, что мы в равной степени талантливы и к выпуску будем лучшими, каждый в своем. В этом году мне поставили его в пару с заверениями, что он именно тот, кто нужен, для того, чтобы суметь держать планку на достойном меня уровне. Ты понимаешь, что я уже устал быть лучшим и непревзойденным? Что меня до истерики скоро доведет отсутствие достойного соперника не только среди струнников, но и среди всего нашего курса... А тот единственный, кто может составить мне хоть какую-то конкуренцию, сидит на попе ровно и наивно верит, что в один волшебный день все случится само собой и без его участия, - Драко тяжело вздохнул и устало уткнулся лбом в плечо любовника. - Почему я один должен из кожи вон лезть, день и ночь оттачивая свое мастерство и каждую мелочь, быть "достойным наследником своих выдающихся родителей", если мне даже не с кем потягаться, если нет никого, соперничество с кем будет меня подстегивать двигаться дальше? Я скоро настолько устану себя тянуть к вершинам, что просто остановлюсь - какой смысл прыгать все выше и выше, если я и так уже первый среди окружающих?
- Я понимаю твое стремление к соревнованию, Драко, - Невилл, помолчав, кивнул и ласково провел ладонью по спине омеги, прижимая его к себе еще теснее. - Но даже со всеми высказанными тобой фактами и ожиданиями, к Гарри ты несправедлив. Поставь себя на его место: все вокруг только и делают, что указывают ему на его "недостаток", подтрунивают и насмехаются - и не без твоего влияния в том числе, а твои издевки не каждый сможет долго терпеть или пропускать мимо ушей. И с практикой у него все очень сложно, ведь то, на что у взрослых омег уходит всего несколько занятий для того, чтобы все отложилось в мышечной памяти, у него тратится намного больше времени из-за его невинности. Я, конечно, невесть какой пианист, но я видел, как он занимается: если для тебя музыка - радость, то для него год от года она становится все большей мукой. Интересной, завораживающей, но каторжно тяжелой. Даже недавно, когда вы играли вместе, это было слышно очень явственно, - он покачал головой. - Если ты хочешь, чтобы он побыстрее стал для тебя достойным соперником, тебе лучше не доводить его, а оказать хоть какую-то поддержку.
- Пока он будет таким упрямым бараном в отношении секса - пусть разбирается сам, - Драко упрямо дернул головой и тоскливо вздохнул. - И почему мне его не поставили в пару уже после того, как он потечет?
Невилл чуть усмехнулся:
- Во-первых, потому что с партнером лучше начинать работать как можно раньше, во-вторых, думаю, тут дело еще и в твоей популярности. Будь ты открыт, за тебя могла бы начаться весьма жесткая внутренняя борьба - а маэстро вряд ли хочет повторения истории Седрика.
Драко невольно вздрогнул от упоминания о Диггори. Перед финалом прошлогоднего конкурса, для всех его участников приравненного к итоговому экзамену, Седрик стал жертвой несчастного случая: упавшая на пальцы пианиста крышка рояля навсегда перечеркнула его предполагаемую блестящую карьеру, в который раз жестоко напомнив музыкантам, что их руки - хрупкий и бесценный инструмент. По слухам, Седрик, с началом летних каникул переведшийся во французскую академию Шармбатон, до сих пор пребывал в глубокой депрессии от случившегося, закрывшись от людей и наблюдаясь у психоаналитика.
- Ты думаешь, тогда это все же не было случайностью? - Малфой, который до случившегося работал с Диггори в паре, инстинктивно потер пальцы и вздрогнул, осознав свой жест. - Он ведь утверждал, что это был несчастный случай по его собственной неосторожности...
- Возможно, что так, кто знает, - Невилл пожал плечами. - Но, тем не менее, доподлинно никому неизвестно, что произошло. Ты и сам прекрасно знаешь, насколько он был внимателен к деталям, чтобы этот случай не вызывал подозрений. И то, что он был в классе один... В общем, так или иначе, но в случае с Гарри ситуация не настолько опасна: пока он еще незрелый, ты условно вытягиваешь его по просьбе учителей, а когда он раскроется, если прогнозы маэстро сбудутся, никто не сможет выразить своих претензий к его уровню и попытаться настоять на замене, - он улыбнулся и поцеловал Драко в нос. - Но если ты хочешь второго варианта как можно скорее, хотя бы постарайся немного облегчить ему жизнь и не задирай его в ответ на каждое слово.
Драко с тяжелым вздохом коротко кивнул, затем прижимаясь к любовнику:
- Хорошо. Я постараюсь быть к нему более терпеливым.

Примечания:
¹ Penseroso - музыкальный термин, означающий “вдумчиво”.
² Кода - заключительный фрагмент крупной музыкальной формы, как правило, повторяющий главную партию и подводящий произведение к его финальному разрешению.
³ Арпеджиато - прием игры аккорда не одновременно, а поочередно взятыми звуками, упорядоченными по высоте (арпеджио).
⁴ Гармония - дисциплина, изучаемая в музыкальных колледжах/старших классах специальных музыкальных школ; как подраздел теории музыки, гармония изучает взаимодействия между соотношениями базовых аккордов и тональным планом произведения в последовательном его развертывании во времени.
⁵ Диез - нотный знак, означающий повышение ноты на полутон.
⁶ Бекар - нотный знак, означающий отмену предыдущего повышения или понижения.
⁷ Субдоминанта - одна из трех основных гармоний в тональности; представляет собой родственную основной тональность, получаемую из построения трезвучия на четвертой ступени основной.
⁸ Каданс - первая доля предпоследнего такта перед окончанием периода (музыкальной фразы), как правило, на этом месте стоит тонический квартсекстаккорд, который может предваряться любой функцией субдоминантовой группы (из которых базовая субдоминанта является самой примитивной).
⁹ Тоника - основная тональность.
¹⁰ Секундаккорд второй с пониженной квинтой - одно из обращений септаккорда второй ступени (аккорд субдоминантовой группы), в котором квинтовый звук понижен на полутон; имеет весьма “джазовое” звучание.
¹¹ Общее фо-но - курс общего фортепиано, который обязателен для всех студентов музыкальной школы, не являющихся пианистами; направлен на освоение навыка игры на “короле всех инструментов” (см. А.Рубинштейн), на деле является вспомогательной дисциплиной и не идет ни в какое сравнение с профессиональной игрой на рояле.
¹² Династийный - в этой Вселенной аналогом “чистокровности” в каноне “Гарри Поттера” является принадлежность музыкальной династии, где секреты овладевания игрой на инструменте, особо ценные и редкие инструменты передаются из поколения в поколение, и музыка сопровождает ребенка с рождения.
¹³ Леймер и Гизекинг - немецкие учитель и ученик, выдающиеся пианисты-педагоги ХХ столетия; им принадлежит техника освоения музыкальных произведений, делящая период совершенствования любой пьесы на четыре типа работы: с нотами и с инструментом (период разбора), с нотами, но без инструмента (визуальное запоминание нотного текста), с инструментом, но без нот (оттачивание техники), без нот и без инструмента (развитие внутреннего слуха и оттачивание ментальных аспектов игры произведения).
¹⁴ Уртекст-издание нотного текста представляет собой перепечатку автографа композитора без внесения какой-либо редактуры, указаний аппликатуры и динамики - т.н. “голые ноты” по усмотрению автора.
¹⁵ Глиссандо - пианистический прием очень быстрой игры пассажей или аккордов с “наложением” звуков друг на друга; децима - музыкальный интервал, равный 8 тонам.
¹⁶ Триоль - ритмическая фигура, равная по времени проигрыша ¼, но делящая ее не на две части, как восьмые доли, а на три.
¹⁷ Steinway&Sons - одна из самых известных компаний по производству музыкальных инструментов; славится непревзойденным качеством звука роялей, каждый из которых по праву может считаться произведением искусства.
¹⁸ Гарри имеет в виду тонику, взятую в унисон обеими руками - первый аккорд Концерта именно ля-минорная тоника.
¹⁹ Allegro moderato - темп третьей части Концерта; как правило, части музыкальных произведений (не программных) именуются согласно их темпу.
²⁰ Арпеджио - техника игры аккорда отдельными звуками поочередно.
²¹ На теоретическом отделении обучают музыкантов-теоретиков, которые изучают музыку как сугубо научную дисциплину, постигая таинство закономерностей и последовательностей как в академической, так и в других музыкальных культурах.
²² Анализ музыкальных произведений, музыкальный анализ - дисциплина старших классов спец.музыкальной школы/музыкального колледжа, где особое значение придается общим приемам и традиционным техникам, используемым в композиции и в других музыкальных традициях.
²³ Струнникам нужно уделить внимание анализу полифонии, т.к. струнные инструменты, как правило, обладают возможностью игры лишь одного голоса, и “объемного” понимания работы нескольких голосов сразу, как, к примеру, у пианистов, у скрипачей и виолончелистов не развивается.
²⁴ Исполнительские факультеты включают в себя всех студентов, обучающихся игре на каком-либо инструменте; противопоставляются они вокалистам и теоретикам.
²⁵ Музыкальная литература - дисциплина музыкальной школы, направленная на изучение большого объема истории развития академической музыкальной традиции на конкретных примерах различных эпох (классицизм, барокко, романтизм и иже с ними).
²⁶ ABACABA - аббревиатура, используемая для обозначения рондо-сонатной формы с возвращением к главной партии (т.е. теме-мотиву) после проигрыша каждой из побочных, а также рефреном первой побочной (соответственно, А, В и С служат символами партий).
²⁷ Регулярное рондо описано выше; нерегулярные и неклассические отклоняются от подобной стройной формы изложения с рефренами и могут позволить себе различные вариации этой формы.
²⁸ Барочная фуга - классическая форма полифонической фуги, где несколько голосов попеременно играют одну тему; противосложение - мотив сопровождения темы в другом голосе; соответственно, первое противосложение играется сразу после ввода темы первым голосом в нем же.
²⁹ Трехголосная фуга - наиболее простая; сложность фуги возрастает почти экспоненциально с добавлением голосов, которые нужно пристально слушать и играть, “выделяя” темы (рук, напоминаем, у людей только две) - соответственно, например, шестиголосные фуги играть безумно сложно.
³⁰ Доминанта - последняя из трех основных тональностей; соотносится с тоникой как тональность, трезвучие которой строится от пятой ступени; считается основным “антагонистом” тоники, и зачастую модуляции происходят именно в доминанту.
³¹ Голосоведение - упрощенно говоря, порядок, очередность и приоритетность игры разных голосов.
³² Темперированный строй - традиционный для европейского понимания стиль настройки инструментов с равномерным делением диапазона на одинаковые отрезки-полутона.
³³ Чтобы объяснить, в чем вся крутота решений задач Гарри, не хватит и десяти глав, поэтому поверьте автору на слово - он делает очень крутые и необычные вещи, которые обычно от студентов не ждут до самой консерватории.
³⁴ Альтерации - это сознательные понижения или повышения “правильных” тонов в составе аккордов, которые придают диковинные звучания обычным созвучиям, посему и “чудики”.
³⁵ ХТК - “Хорошо темперированный клавир” Иоганна Себастьяна Баха, своеобразная Библия пианиста, без которой не обходится ни один мало-мальски приличный экзамен или зачет в школе или колледже; состоит из двух томов, в каждом из которых по 24 прелюдии и фуги, по одной на каждый мажор и минор внутри октавы темперированного рояля (от “до” до “си”); собственно, написан ХТК был именно после изобретения темперированного строя.
³⁶ Полифония - обязательный компонент экзамена в школе или колледже, полифоническое произведение, помогающее пианисту отточить навыки одновременной игры нескольких голосов, слежения за сложным голосоведением. Своеобразный аналог компьютерного мультитаска.
³⁷ Знаки альтерации при ключе - обозначение основной тональности произведения; соответственно, в атональном произведении их быть не может.
³⁸ Нона - музыкальный интервал, равный семи с половиной тонам (на секунду больше октавы).
³⁹ Георг Фридрих Гендель - композитор эпохи барокко; один из крупнейших композиторов-полифонистов, автор множества сюит, прелюдий и фуг, которые, как и произведения Баха (отца полифонии), считаются классическими проявлениями многоголосной музыки, и, соответственно, довольно логичны и не настолько трудны в понимании, как авангард.
⁴⁰ Леопольд Годовский - американский пианист и композитор, автор “53 транскрипций этюдов Шопена”, которые являются еще более сложными и виртуозными, чем даже оригинальные этюды (уже считающиеся произведениями класса виртуозо).
⁴¹ Секста - музыкальный интервал, равный 4-4.5 тонам; этюд Шопена на сексты считается одним из самых лиричных и сложных; соответственно, транскрипция Годовского еще труднее.
⁴² Бела Барток - венгерский композитор начала ХХ века, знаменит своим новаторством в музыке; детям, однако, обычно дают играть его фольклорные произведения, связанные с его происхождением и изучением этнографического материала; в старшем же возрасте начинают играть авангард и экспрессионистские его сочинения.
⁴³ Бедржих Сметана - чешский композитор конца XIX века; соната Сметаны - сложное как технически, так и интеллектуально произведение, к тому же играется исключительно редко, записей нигде не найти, и поэтому представляет собой особую ценность в музыкальной школе, где “заигранные” произведения на экзаменах слушают с особым пристрастием, ибо каждая нота комиссии известна со всех сторон.
⁴⁴ Конкурс Лонг и Тибо - один из старейших международных конкурсов скрипачей и пианистов; проводится в Париже с 1943 г., основан пианисткой Маргерит Лонг и скрипачом Жаком Тибо.
⁴⁵ Рахманинов-Бородин - автор хулиганит, на самом деле на момент этого разговора по канону эта транскрипция “Вокализа” Рахманинова Александром Бородиным еще даже не задумана; однако произведение очень красивое, и транскрипция упомянута ради ее сложности. Моцарт-Лист - транскрипция “Lacrymosa” из Реквиема Моцарта Листом является одним из признанных фаворитов концертного листа “бисов” у пианистов мира. “Чакона” Баха в редакции Бузони - фортепианная транскрипция Чаконы из Партиты №2 ре минор Баха за авторством Ферручо Бузони, тоже одно из красивейших концертных произведений, но Гарри справедливо считает его слишком легким для себя.
⁴⁶Транскрипция “Танца Анитры” из сюиты “Пер Гюнт” Грига - одно из произведений в цикле концертных виртуозных транскрипций Григория Гинзбурга, очень сложное, но очаровательно красивое произведение, немного “женское” в традиционном понимании пианизма.
⁴⁷ Маэстро имеет в виду Скерцо №2 в си-бемоль мажоре Шопена, одно из самых сложных произведений для фортепиано, обычно играемых лишь пианистами-виртуозами и лишь в составе конкурсных программ или концертных выступлений.
⁴⁸ Этюд №5 “Охота” Листа входит в состав его “Больших этюдов по Паганини”, трансцедентальных транскрипций знаменитых 24 каприсов Никколо Паганини (“Охота” варьирует тему каприса №9).