Все права на персонажей принадлежат Дж. Роулинг. Данное произведение создано исключительно в личных развлекательных целях и не влечет за собой коммерческой выгоды
Это становилось уже неприличным. Шли годы, а портрет все не появлялся. Конечно, люди придумали тому объяснение, но оно, мягко говоря, не выдерживало критики. Ну скажите на милость, что значит, «покинул школу»? А когда Дамблдора отстранили? Умри он в то время, и что? Хогвартс остался бы без его портрета? Абсурд. Но приходилось мириться с такой версией, а что еще делать?
Но за первый же год обучения в школе Ал извел Гарри вопросами. По непонятной причине сын хотел видеть портрет директора, в честь которого получил второе имя. Объяснить внятно свое желание Ал не мог. Но Гарри знал, что еще одного года приставаний не выдержит, и подумал, что пора что-то делать.
Сумбурный разговор с МакГонагалл закончился совещанием в ее кабинете со всем преподавательским составом, которое грозило затянуться на несколько часов. В общем-то, решение о том, что портрет надо повесить, приняли единогласно в первые же минуты. Вопрос о том, как это сделать, не стоял — раз портрет не появился сам, его придется заказывать. Предстояло убедить в необходимости этого Министерство. А точнее, объяснить Попечительскому совету нецелесообразность трат на портрет средств из школьного бюджета. Дальше — уже проще: никто не сомневался в том, что Малфои заставят раскошелиться Министерство.
Проблемы возникли с самым главным — выбором портретиста. Кандидатур было достаточно. Но, к несчастью, лично Снейпа знали не все. На единственной сохранившейся колдографии — в честь вступления в должность директора — лица Снейпа никто не видел со дня его смерти. Его там или не бывало вообще, или он поворачивался спиной. И как тогда рисовать?
Оставалось надеяться только на учеников Снейпа. И вот тут обычно сдержанный и немногословный Невилл Лонгботом зашелся смехом.
— Портрет назовут «Отмщение».
— Невилл, не ожидала от вас! — Минерва строго взглянула на бывшего ученика.
— Уверен, нам не о чем беспокоиться, — Флитвик с трудом скрывал зевоту. — Прошло двадцать лет, дети выросли и забыли о своих обидах.
— Я и не говорю о злопамятности. Но вы вспомните, как выглядел Снейп. Если его изобразят таким, каким он был, то нам всем — и художнику заодно — придется долго объяснять, что автор вовсе не хотел свести счеты. И я почему-то сомневаюсь, что нам поверят.
Возражений не последовало. Слагхорн многозначительно хмыкнул. Флитвик на мгновение застыл, а потом то ли засмеялся, то ли закашлялся. Смущенно отвернулась Синистра. «О, черт», — вырвалось у Хутч. Грабли-планк поперхнулась табачным дымом.
— Нам необходим человек со стороны, может даже вообще иностранец. Чтобы уж наверняка не было подозрений…
Ночной ветерок потревожил штору, Минерва покосилась на открытое окно и потянулась за палочкой. И чуть не застонала — из-за слишком резкого движения поясницу пронзила боль.
— Все, довольно на сегодня, — она откинулась в кресле, с трудом переводя дух.
— Ревматизм, Мини? — участливо осведомился молчавший до этого Дамблдор. — Вот, помню, Северус готовил хорошую мазь на основе адамового яблока и яда лобалуга. Не осталось записей?
— Альбус, вы бы лучше подсказали, что делать. Тогда бы мне не понадобилась никакая мазь.
— А что тут подсказывать? Решение очевидно. — Дамблдор неторопливо вытащил из кармана и развернул бумажный кулек, достал засахаренный орешек, с какой-то непонятной радостью посмотрел на него и отправил в рот, зажмурившись от удовольствия. — Кто сможет увидеть Северуса на колдографии, тот и будет его рисовать.
***
Избранный Снейпом портретист с сомнением смотрел на колдографию. С колдографии на него с кривой усмешкой смотрел Снейп.
— Не переживайте. У Северуса скверный характер, но он ценит профессионализм. Недаром он из всех выбрал именно вас, — Люцуис Малфой уже полчаса лез из кожи вон, лишь бы не позволить Снейпу спугнуть художника, чей капризный нрав — судя по слухам — компенсировал лишь его талант.
— И что мне делать с характером? Так и рисовать — лицо перекошено, презрительный взгляд, скрещенные руки?
— Кхм… В процессе, думаю, он смягчится. Вот, смотрите, он уже заинтересован! — на колдографии Снейп задумчиво провел пальцем по губам. Малфой вздохнул. — Вы представить себе не можете, какого ума был человек!
— Ну не знаю… Этот взгляд… Он ненавидит весь мир!
Слагхорн поспешил покинуть кабинет.
— Ну что вы! Северус просто был… сложной натурой. Но ненависть — что вы! Никто же не говорит, что природа нас ненавидит, когда идет ледяной дождь? Она всего лишь порой сурова, — Малфой махнул рукой в направлении окна. За стеклом в лучах заката черным пиком угрожала скала.
Художник пожал плечами.
— Ну, хорошо. Суровый, значит… О цене мы договорились. Завтра же с утра я приступлю к работе.
***
арт (вне конкурса) Riikka Jantti без названия
https://media.hp-lexicon.org/legacy/images/rj/rj_ss.gif
— Я понимаю, что задача была непростой. Но вам не кажется, что портрет не удался? — Минерва раздраженно разглядывала злобное выражение лица Снейпа на портрете.
— Я не погрешил против истины ни на йоту. Сами судите, — портретист ткнул в газету с колдографией.
Снейп с портрета демонстративно повернулся спиной.
— Но вы же художник!
— Миссис МакГонагал хотела сказать, что вас не ограничивают в возможности подойти к работе творчески. Думаю, никто не стал бы пенять вам за некоторое отступление от этого изображения, — Малфой указал на колдографию. — Тем более, что там его почти никто не видит, вскоре все вообще забудут, как он выглядел. А портрет будет висеть еще долго. Ну что вам стоит чуть… — Малфой запнулся.
— Мистер Малфой! Я рисую магические портреты! Если на нем не будет изображен Снейп, то он не оживет! То есть оживет, но это будет не Снейп!
— Разве мы просим вас приукрашать его? — деланно удивился Малфой. — Я понял! Вас подвело незнание Северуса в жизни. И это моя ошибка — я должен был рассказать о нем больше. Ну, например… — Малфой обернулся к Слагхорну.
— Да, конечно. Мы все забыли о том, что вас необходимо познакомить с объектом поближе, чтобы вы смогли прочувствовать его неординарность и глубину души. Северус руководил школой в период общей нашей трагедии, ему приходилось быть жестким, чтобы спасти всех. Но если бы вы знали, сколько он страдал! Как истинный художник вы бы не смогли не заметить этого. В его глазах отражалась боль всего мира! Временами… — поспешно добавил Слагхорн.
— Отчаявшаяся душа! — подтвердила Минерва. — Всегда один, без поддержки, против Волдеморта. Окруженный ненавистью и презрением, — она вздохнула, кажется, искренне. — Заблудший мальчик…
— А этот сарказм, — Слагхорн махнул рукой в сторону колдографии, — это только маска!
— Боль всего мира? Маска?! Но мне придется начать работу заново! — художник картинно запахнул мантию и схватил берет.
— Будьте великодушны: мы не простим себе, если из-за нашей ошибки школа останется без портрета. А за этот вариант и гонорар не беспокойтесь! — берет вновь оказался на столе, Малфой с облегчением вздохнул. — В зале заседаний Визенгамота как раз хотели повесить несколько портретов героев. Я полагаю, этот туда подойдет в самый раз. Откажутся — повесим в комендатуре Азкабана. Те, кто считает, что тюрьма по Северусу плакала, наконец-то успокоятся. — Малфой похлопал портретиста по плечу. — Считайте, что мы заказали вам два портрета.
***
— Кто это? — вкрадчиво поинтересовался Малфой.
С портрета на мир смотрел полные скорби огромные карие глаза. Горестная складка исказила рот. Глубокие морщины на лбу перечеркивали надежду на лучшую жизнь.
— Это профессор Снейп. Вы что, не узнаете его нос? — Невилл Лонгботтом смотрел на портрет почти с любовью. — И плащ его, — я помню, что он ходил в таком часто. Почему-то головные уборы носил редко. Не любил, наверное. Ни колпаки, ни шляпы… — Невилл смутился. — А вот плащи с капюшонами были.
— Это Северус Снейп, он подтвердил, — художник с гордостью взирал на свой труд. — Вы были правы. Кто бы подумал? Боль всего мира, скрытая под маской! Это мой лучший портрет. Никогда я еще не проникал так глубоко в душу человека!
— Да, портрет великолепен, — Слагхорн внезапно поддержал и коллегу, и художника, предусмотрительно крепко прихватив Минерву под локоть. — А обратите внимание на свет! Северус видит, что впереди победа над тьмой, и скорбит от предчувствия своей жертвы. Но скорбь его светла!
— Вы думаете? — Минерва с сомнением посмотрела на Слагхорна и Лонгботтома и обернулась к Малфою, словно ища у него поддержки.
Малфой со вздохом опустился на свободный стул и утер лоб шейным платком.
— Несомненно, лучший. Я восхищаюсь тем, как вам удалось поймать это трудноуловимое состояние Северуса. Он настолько хорошо скрывал душевные терзания, что даже близкие люди не догадывались об этом. На портрете запечатлены исключительно глубокие переживания, — Малфой обернулся к Минерве. — Но если позволите, я этот портрет у вас перекуплю. Хочу сделать в Мунго пожертвование… Недавно зашел инкогнито, постоял в очереди — никакого сочувствия к людям. Слишком формализировано у них там все, без души как-то. Нужно сострадание разбудить. Не знаю только, куда этот портрет лучше повесить: в приемный покой или сразу в кабинет заведующего больницы?
— Ваша просьба так внезапна. — Минерва поежилась и с благодарностью взглянула на Малфоя. — Но, право, я не могу отказать вам. Благородные порывы души нельзя пресекать. — Она с надеждой посмотрела на недоуменно взирающего на происходящее портретиста. — Вы ведь сможете еще один портрет написать? И давайте сделаем так, чтобы он был не похож на первые два. Мы раскроем еще одну грань личности Северуса…
— Точно! Еще одну грань! — Слагхорн облегченно вздохнул. — Я помню Северуса в школьные годы, это был такой любознательный мальчик, читал много.
— Точно, у меня полбиблиотеки книг с его пометками, — подтвердил Малфой. — И вообще, он не был аскетом. Ценил удобства, хотя и немногие об этом знают. В Малфой-мэноре всегда занимал лучшую гостевую комнату. А как он шутил! Я до сих пор с удовольствием вспоминаю о его перебранках с моей свояченицей.
— О да, Северус был изрядным шутником! Помните, как он Локхарта в дуэльном клубе подколол-то? Столько иронии! До сих пор легенды ходят, — поддержал коллег Флитвик и наконец-то перевел взгляд с портрета на художника. — Вы же не сердитесь на нас, правда?
— Ну, если вы настаиваете… — портретист прикрепил к мольберту чистый холст.
Снейп с колдографии осклабился.
***
— Похож. Точно он, — слова Слагхорна как-то контрастировали с сомнением в голосе и взгляде. — И юмор его. Яды и Эпитафии рядом — это вы очень хорошо придумали. Можно даже сказать, что не придумали, а подсмотрели.
Снейп с портрета подмигнул, снял галстук и повесил его на Баст. По щелчку рядом возник бокал вина.
— Несомненно, — неуверенно подтвердила Минерва. — Но что скажут остальные портреты?.. — она обернулась к Малфою, явно рассчитывая на поддержку. — Все же они… нарисованы в более академическом стиле, — еще один полный недоумения взгляд на портрет словно вдохнул в нее красноречия. — Я ни в коей мере не умаляю ценности новых веяний живописи, но в галерее портретов в моем кабинете этот будет слишком выделяться. Не придется ли нам переписывать их все?.. Нам хватит для этого средств, мистер Малфой, как думаете?
Застывший Малфой не отреагировал. Его взгляд был прикован ко Снейпу. Тот распахнул жилет и расстегнул еще одну пуговицу рубашки.
— Люциус… — в голосе Минервы зазвучало отчаяние.
— Нет. — Малфой сглотнул. — Другие портреты перерисовывать не придется. Да и кому они нужны… Нарцисса хочет повесить портрет Северуса у нас в гостиной, все же он спас Драко… Или у меня в кабинете… Я все равно собирался сделать личный заказ сразу после окончания работы над школьным портретом. — Он пришел в себя и принял невозмутимый вид. — Но если вы считаете, что этот недостаточно официален — все разрешается просто великолепно. Этот я заберу себе, а господину художнику мы закажем еще один. — Малфой очаровательно улыбнулся.
Портретист устало оглядел мастерскую.
Снейп с портрета по-мальчишески засмеялся, запрокинув голову. Капля вина с подбородка стекла на ключицу и скрылась за воротом. На рубашке небрежными штрихами проступило пятнышко.
Снейп стоял в профиль, склонив голову. За ним в разводах защитного купола проступали очертания замка. Можно было бы подумать, что художник иронизирует, изобразив директора в самый драматичный момент его карьеры. Но Снейп на портрете так не считал. Он не поднимал головы — то ли признавая вину за случившееся, то ли смиряясь с неизбежным. Или молился, если умел. И не вставал вопрос о том, что он исчезнет с портрета. Уйти в такой момент — не с кресла встать.
— Это мой последний Снейп! — на художника было больно смотреть. Он осунулся, стал нервным. Домовые эльфы уже месяц отказывались приходить в башню, когда он там работал. А работал он почти круглосуточно. — Я учел все, включая капюшон и трагическую судьбу.
— Дорогой вы мой, — Минерва МакГонагалл всхлипнула, — все, больше ничего не надо. Вы нашли нужный образ, вы его увидели, нашего Северуса!
Слагхорн достал носовой платок.
— А вы помните, как нам было страшно? Я смотрел на тающую защиту и чувствовал, что тает моя жизнь. Я ощущал это физически. Словно в эти прорехи из меня выкачивали надежду и жизнь. Я готовился умереть, я так боялся!
— Естественно, мы боялись, Гораций, — Флитвик не скрывал слез, он сложил на груди ладони, словно молясь. — Все боялись. И там же были дементоры!
— Что он должен был чувствовать, когда не мог нам помочь? Чем это было для него? — Слагхорн промокнул глаза.
— Болью всего мира, — Малфой решил подвести черту под вечером воспоминаний. — Я считаю, что этот портрет идеален. И наш многуважаемый мастер смог изобразить Северуса таким, каким он хотел бы и сам предстать.
— Да, он может не проявлять заинтересованности — и быть при этом в курсе происходящего в школе, — заметил Флитвик. — Ему бы понравилось.
— Именно, — согласился Малфой. — И мне кажется, что кресло — все же не та обстановка, которая подходила Северусу. Правильно так, как изображено здесь. Ночь, неясные силуэты в свете заклятий, капюшон, мас… — Малфой запнулся. — В общем, так гораздо лучше.
— Ну что ж, если все всех устраивает, то работа принимается, — с улыбкой подытожила МакГонагалл.
— Я тебе говорил, что и года не пройдет — портрет будет! А ты сомневался: «Раз сам не появился — уже не повесят». Я знал, что папа убедит их!
— Ага, убедил, — пробурчал Скорпиус. — Если бы мой дед не стоял за всем этим, кнат — цена этим убеждениям.
— Что говоришь? — Ал обернулся.
— Говорю, что вы, Поттеры, умеете убеждать.
— Да! Ты проиграл! И теперь должен праздновать у меня Рождество!
— Ну, проиграл — и проиграл, — Скорписус удовлетворенно улыбнулся. — Идем, пока МакГонагалл не вернулась и не застукала нас.
— Ну и застукает! Я скажу, что хотел посмотреть на Снейпа.
— Конечно. И поэтому дождался, пока она выйдет из кабинета.
— А у меня личное дело, — засмеялся Ал. — Я хотел сказать профессору Снейпу, что хотя он и храбрец, я все равно поступил на Гриффиндор. Слизерин, выкуси! — довольный Ал скорчил портрету рожицу.
Скорпиус от удивления ойкнул: Снейп на портрете развернулся и посмотрел на них в упор. И вдруг закрыл лицо рукой, словно защищаясь от света.
За спиной Снейпа на фоне замка показался смеющийся Дамблдор.
