Приходит Люциус Малфой к своему личному психоаналитику:
- Знаете, я, похоже, схожу с ума.
- Ну почему же, Люциус?
- Вот уже несколько дней мне кажется, что то, что говорит моя жена Нарцисса,
имеет какой - то смысл...
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Леонард Маккой зашёл в турболифт и прижался к стенке, ощущая, как она легко вибрирует. А может, это и не стена, может, всё внутри доктора Маккоя дрожало от милых картин, которые подкидывало воображение. Он и без сегодняшнего приключения знал, что космос — сплошное дерьмо, и ещё одно доказательство этого факта было лишним. Так нет же, понадобилось кому-то там наверху подёргать некоего доктора Маккоя за нервные окончания.
Когда рука Маккоя застряла внутри готовой взорваться торпеды, ему удалось сохранить если не присутствие духа, то хотя бы видимость этого. Но после подъёма с планетоида Леонарда так трясло, что он пошёл в санитарный блок и встал под горячий водяной душ. Доктор бездумно наслаждался теплом, пока не услышал голос Кирка по громкой связи. Конечно — срочно, разве на этой ржавой жестянке бывает по-другому? Теперь мокрая футболка отвратительно липла к телу, добавляя доктору «приятных» ощущений.
В лифт зашла Кэрол Маркус, и только тогда Маккой сообразил, что так и не нажал кнопку подъёма. Маркус выглядела возмутительно: свеженькая, с влажными блестящими после душа волосами — тоже предпочла воду ультразвуку. И ещё запах: тонкий, едва уловимый, очень нежный. Кажется, именно он и взбесил Маккоя больше всего. Всё ведь случилось по вине Маркус, а она смеет стоять тут, смущённо улыбаться и приятно пахнуть! Кэрол нажала кнопку подъёма, и тут доктор взвился.
— Эта грёбанная торпеда чуть не взорвалась на хуй! — рявкнул Маккой.
Кэрол вжалась в стену, а её взгляд изменился. В нём не было страха, скорее, сосредоточенность, и то, что она не испугалась, разозлило Маккоя ещё сильнее.
— Всё твои корявые руки! — Он навис над Кэрол, наклонившись очень близко к её лицу, чувствуя на коже её дыхание, спокойное и размеренное.
Он резко выбросил руки вперёд и упёрся в стену турболифта по обе стороны головы Маркус.
—Ты…
Маркус внезапно протянула руку и нажала на кнопку остановки лифта. Одним неуловимым движением она проскользнула под рукой Маккоя и оказалась у него за спиной.
— Доктор, — хрипловато прошептала она ему на ухо. — Тебе нужно расслабиться. Я могу тебе помочь.
Она прижалась всем телом к спине Леонарда, подула на его шею — тёплое дыхание шевельнуло волосы на затылке, потом провела острым ноготком по спине вдоль позвоночника. Злость Маккоя превратилась в жар, и этот огонь, следуя за пальцем Кэрол, ухнул вниз, в пах, заставляя сладко заныть член. Маркус мягко потянула доктора за руку, вынуждая развернуться, и он подчинился, словно загипнотизированный.
Кэрол приподнялась на носки, вгляделась в лицо Маккоя и провела кончиком языка по его губам, потом нажала сильнее. Горячий язык скользнул внутрь, касаясь нёба, щёк, зубов. Чуть приподняв юбку, Маркус откровенно потёрлась о бедро Леонарда. Даже через брюки он ощутил горячую влагу и понял, что на Кэрол нет белья.
У него не было секса слишком давно, чтобы он смог сопротивляться. Маккой чувствовал, как наполняется кровью и встаёт член, как горячие волны пробегают по позвоночнику, и с ужасом понимал, что может кончить как подросток, не дождавшись даже, пока Маркус прикоснётся к его пенису. Все ощущения сосредоточились внизу живота.
Бельё, блядь! Маккой даже не подозревал, что у него такое грубое бельё, шов боксёров болезненно впивался в напряжённый член. Пульсации — ого, как часто и резко! Острое покалывание в мошонке, возбуждение, требующее немедленной разрядки. И везде была Кэрол: её губы и язык дразнили, ладони скользили по телу, пальцы массировали соски, тут же ставшие чувствительными, а бёдра — о, космос всемогущий, её бёдра! Ну, сильнее же, чёрт!
— О-о-ох, — простонал Маккой.
Тридцать секунд, всего тридцать секунд прошло, не больше. Что эта мерзавка с ним делает?
Он инстинктивно двинул бёдрами.
— Не шевелись, — промурлыкала Кэрол. — Замри. Это правило. Понял?
Маккой даже не осознал сказанное, просто по тону догадался, что от него требуется согласие, и кивнул. Он застыл, хотя больше всего на свете мечтал спустить штаны и освободить член. Неподвижность была почти мучительной. Ладонь Кэрол скользнула под ремень брюк, под резинку трусов. Каждое, даже самое слабое движение огнём отдавалось в теле Леонарда. Он мечтал, чтобы Маркус потёрла его напряжённый пенис.
Язык Кэрол скользнул по шее.
— М-м-м, — шепнула Маркус. — А ты вкусный.
Идиотская, идиотская, идиотская банальность, которую использовали в каждой голографической порнушке! И что же? Член Маккоя напрягся ещё сильнее, возбуждение сделалось болезненным, и Леонард не выдержал:
— Бедняжка, — нежно пропела Кэрол. — Сейчас я тебе помогу.
Она ловким движением приспустила брюки Леонарда. Маленькая ладонь пропутешествовала по внутренней поверхности бёдер. Член Маккоя стоял колом, но Кэрол всё ещё ни разу его не коснулась. Её рука пробежала по низу живота доктора, лишь немного задевая лобок, чуть-чуть подёргивая волосы. Леонард дёрнул бёдрами, он уже сожалел об отсутствии жёсткой ткани трусов: сейчас он мог бы потереться хотя бы об неё. Ему не хватало всего нескольких движений, чтобы кончить, и он плюнул на игры и сжал пенис, отчаянно желая совершить эти движения.
— Руки! — рявкнула Кэрол.
И тот час её пальцы сомкнулись у основания члена, не давая Маккою кончить.
— А-а-а! — мучительно простонал Леонард.
Он вцепился в поручни лифта. Ладонь Кэрол снова оглаживала внутреннюю поверхность бёдер, словно случайно задевая то мошонку, то член. Но этого было недостаточно, так недостаточно!
— Мне нужно! — почти выкрикнул Маккой. — Очень нужно!
— Ах, ну если ты так просишь, — проворковала Кэрол и скользнула вниз, прижимаясь к телу Леонарда грудью с напряжёнными сосками.
Губы Маркус плотно обхватили пенис, язык быстро, дразняще порхал по головке. Маккою хотелось двигаться, но он боялся, что, если нарушит правила игры, Кэрол снова не даст ему кончить. Поэтому он изо всех сил старался сохранять неподвижность, но сдержать стоны не мог.
— Проклятие, проклятие, — бормотал он. — Ну быстрее же, ну хоть чуточку, ну быстрее…
Кэрол словно не слышала, она плавно скользила губами вверх-вниз по пенису, не увеличивая темп и нажим.
Маккой был уже готов кричать от болезненной неудовлетворённости, когда Кэрол сжалилась над ним: она задвигалась быстрее и плотнее обхватила губами член. Двух движений хватило, чтобы Леонард Маккой кончил в рот Кэрол Маркус, вскрикивая и цепляясь за поручни лифта как за единственную в мире опору.
Кэрол посмотрела на него снизу, тщательно и медленно вылизала его член, аккуратно натянула на него трусы, потом брюки и встала.
— Ну что, забыл о торпеде? — спросила она.
— Какой торпеде? — пробормотал Маккой.
Кэрол засмеялась.
«Прошло только несколько минут», — сообразил Маккой.
Он потянулся к ней, желая прикоснуться к её груди, промежности, но Маркус ловко увернулась.
— Не сейчас, — шепнула она и нажала кнопку пуска лифта.
— Когда? — требовательно спросил он.
— Будешь мне должен, доктор, — мягко проговорила она. — Когда-нибудь я скажу одно слово, и ты трахнешь меня там, где мы будем.
Лифт остановился, кабина открылась, и Кэрол выскользнула из неё.
Леонард Маккой потрясённо смотрел ей вслед и мог думать только о том, сколько ему придется ждать этого слова.
