Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Джон Шеппард жил в маленьком домике на краю света, несколькими милями южнее левого конца радуги. Он жил один; дом окружала только высокая трава и полевые цветы, а невдалеке росло несколько деревьев. И конечно, была еще широкая скала, нависающая над бесконечностью примерно в пятнадцати футах от задней двери.
Комментарии:
Авторские примечания: Написано в подарок Sonadorita на заявку «Джон/Родни, радуга». Хотя получилось не совсем про радугу. Спасибо Neevebrody за бетинг.
Джон Шеппард жил в маленьком домике на краю света, несколькими милями южнее левого конца радуги. Он жил один; дом окружала только высокая трава и полевые цветы, а невдалеке росло несколько деревьев. И конечно, была еще широкая скала, нависающая над бесконечностью примерно в пятнадцати футах от задней двери. Небольшой источник пробил себе путь сквозь камень в сотне ярдов под краем скалы, и его вода обладала всеми волшебными свойствами воды, порожденной краем света. Время от времени Джон спускался под скалу и приносил воду тем, кто нуждался в ней, если их просьба казалась ему достойной.
В десяти минутах ходьбы бил еще один источник, достаточно большой, чтобы дать жизнь небольшой речке, если бы воде позволили свободно течь в пространство за краем света. Увы: воду загнали в трубы, окружили помпами, в камень вплавили чудовищные резервуары. Скала то и дело содрогалась, когда помпы переключались между резервуарами, и дрожь чувствовалась на много миль вокруг. Автоматы разливали воду в невообразимо крошечные бутылочки, которые продавались по невообразимо высоким ценам. Так семья Шеппарда сколотила состояние и теперь могла позволить сбившемуся с пути сыну иметь свои представления о том, что правильно и что должно быть свободно.
Однажды в дверь Джона постучала женщина и попросила его поделиться с ней чудесной водой. Она была прекрасна, стройна, каштановые волосы отливали красноватым, а улыбка была полна радости и озорства. Она рассказала Джону о своем народе, страдающем от загадочной болезни, укравшей их разум и изменившей тела. Она рассказала о богатой культуре и традициях своего народа и о том, что у них совсем нет денег, потому что их мало волнуют материальные блага. Джон выслушал ее, немного подумал и сказал:
- Хорошо.
Он спустился вниз и набрал воды, и женщина прикоснулась лбом к его лбу и назвала его другом ее народа до конца времен.
Некоторое время спустя, когда Джон копался в саду, к нему пришел высокий, сильный мужчина. Его одежда была из кожи, а рука – всегда готова выхватить оружие. Он рассказал Джону о враге, давнем и жестоком, и о том, как был разрушен его дом и убиты его люди. Он рассказал о предании, гласящем, что вода из источника сделает врага смертным, и это спасет бесчисленные народы от ужасной судьбы. Джон выслушал его, сжал губы и сказал:
- Хорошо.
Он спустился вниз и набрал воды, и мужчина хлопнул его по спине и назвал его братом, и помог вскопать новую грядку под картофель.
Шли дни. Джон обустраивал сад и дом и наблюдал за птицами, но однажды к нему пришел еще один человек. Он был чуть ниже Джона, широкоплеч, громкоголос и подбородок держал высоко поднятым. Он рассказал Джону о гениях и их исследованиях, и о категорическом нежелании отваливать такую кучу денег за воду с несколькими редкими свойствами, к тому же научно не доказанными, в которые он как очень разумный человек отказывается верить, пока сам не убедится в их существовании и не изучит их природу. Он сказал Джону, что, несмотря ни на что, хочет рассеять свое недоверие, поскольку Зеленка – не слишком способный, но и не совсем идиот – рассказал ему о свойствах воды, и он разработал собственную теорию, согласно которой использование предположительно волшебной воды для создания чего-то очень близкого к атомной бомбе представляется вполне возможным. Бомба будет мощнее, но без радиации, что несомненно сделает войну куда опрятнее, что будет выгодно всему человечеству, и только он может сделать такую бомбу. Джон выслушал его, медленно кивнул и сказал:
- Нет.
И захлопнул дверь у человека перед носом.
На следующий день человек вернулся. Когда Джон вышел посадить саженцы сладкой кукурузы, которые он четыре недели уговаривал расти, человек сидел на крыльце перед задней дверью, сложив руки на груди. Увидев Джона, он немедленно вскочил на ноги, и из его рта полились слова, как вода из источника под скалой. Он рассказал Джону о великих войнах прошлого, о том, как магия выжигала землю и атомные бомбы делали огромные территории непригодными для жизни, пока на них не просыпалась волшебная пыль; и хотя он не очень-то любит все эти шарлатанские науки, очевидно, такова природа человека, и если невозможно – а он редко использует это слово – уничтожить войны совсем, не лучше ли постараться хотя бы уменьшить сопутствующий вред? Он рассказал Джону, как важна его работа, как гениальны его идеи, и сказал, что долг Джона – долг – слазить под скалу и принести ему немного воды, а лучше целое ведро. Джон дал ему выговориться, отвлеченно слушая его, пока все саженцы не выстроились в шесть ровных рядов, а потом выпрямился, вытер пот со лба и сказал:
- Нет.
Он даже чуть улыбнулся в ответ на гневное бормотание.
На следующий день человека не было, но он вернулся через день с таким хитроумным снаряжением, что оно само по себе выглядело немного волшебным. Прислонившись к двери и сунув руки в карманы, Джон наблюдал, как человек соединяет друг с другом трубки и шнуры, и сетки, и блоки и наконец привязывает толстую, прочную веревку к конструкции, теперь похожей на сплющенного металлического паука с колесиками подмышками.
- Если ты не хочешь принести мне воды, - презрительно фыркнув, сказал человек, - мне придется слазить самому.
Джон пожал плечами: по его мнению, любому, кто осмелится спуститься с края света, воздастся за труды.
- Пожалуйста.
Человек сверкнул на Джона глазами и сжал губы, схватил самый огромный бурдюк, какой Джону доводилось видеть, пристегнул веревку к своему снаряжению и скрылся за краем. Джон подобрался поближе к «пауку», с любопытством разглядывая его и вполуха слушая, как затихает ободряющее бормотание человека по мере того, как он опускался ниже.
Джон ничего не имел против размеренной жизни без неожиданностей, но это было первое развлечение за недели, может быть, даже месяцы, и он собирался наслаждаться им столько, сколько сможет.
Вдруг едва слышный гул, постоянно живущий под землей, резко прекратился, и слабая улыбка сбежала с лица Джона. Он посмотрел в сторону далекой фабрики. Птичий щебет вдруг стал очень громким.
Он вытащил руки из карманов.
- Эй! - крикнул он. - Вылезай оттуда!
- Ни за что! - откликнулся человек. - Я почти добрался, и тебе не испортить момент триумфа!
- Черт, я наберу тебе воды позже, но сейчас ты должен подняться, немедленно!
Ответ затерялся в рокоте снова включившихся мощных помп, от которого край света вздрогнул и заколебался. Джон взмахнул руками, пытаясь удержаться на ногах. «Паук» сложился, как карточный домик.
Веревка оборвалась.
Джон бросился вперед, к последней держащей веревку трубке, и ухватил веревку обеими руками. От напряжения он застонал сквозь зубы, рвущаяся из рук веревка окрасилась кровью, но он сжимал кулаки все сильнее, пока веревка не остановилась.
Человек внизу перестал орать, осознав, что больше не падает с края света к границе атмосферы.
- Что, черт возьми, это было? - высоким голосом требовательно спросил он.
- Лезь давай, - выдавил Джон, напрягая руки.
Человек подчинился, и Джон держал веревку так крепко, что когда человек наконец перебрался через край, Джон обнаружил, что не может разжать пальцы. Глаза человека распахнулись, когда он увидел руки Джона, и он поспешил ему на помощь.
- Не надо, - бросил Джон, когда человек протянул к нему руку, но тот не обратил на него внимания, неожиданно осторожно отрывая пальцы Джона от пропитанной кровью веревки.
- Ох, - выдохнул он, не выпуская рук Джона из своих и пораженно глядя на его ладони.
- Да уж, - хрипло сказал Джон и закрыл глаза.
- Я... Что это было? - голос человека звучал неуверенно, а сам он никак не мог оторвать глаз от ободранных кровоточащих ладоней.
- Помпы переключили. На фабрике.
- Аа, - сказал человек и закусил губу. - Я мог бы... Вода помогла бы тебе.
- Нет, - Джон глубоко вздохнул и открыл глаза; его пальцы дрогнули, когда он освободил руки из осторожного захвата. - Не хочу, чтобы они наживались еще и на мне.
Он повернулся и пошел прочь от человека и груды железа, поморщившись, когда пришлось взяться за дверную ручку. Человек подавленно понаблюдал за ним, потом расправил плечи и направился к дому, осторожно оттеснил Джона и открыл дверь.
- Слушай, ээ...
- Джон, - сказал Джон, немного смущенно глядя на него.
- Джон, - человек поднял подбородок и посмотрел Джону в глаза, словно пытаясь подчинить его своему разуму. - Это я виноват.
Джон поднял бровь.
- Ты знал, что помпы переключатся, как раз когда ты полезешь туда?
- Ну... Нет, - признался человек, но не отступил, а снова взял Джона за руки и втащил в дом, оглядываясь в поисках раковины. - Но если я оставлю тебя одного в таком состоянии, это здорово подпортит мне карму, - он нахмурился. - У тебя есть набор первой помощи? Спирт, бинты?
- Послушай, - сказал Джон, пытаясь вернуть себе руки, но человек крепко держал его за запястья, и боль, которую причинила бы борьба, того не стоила. - Я даже не знаю, кто ты такой.
- Я М... - человек откашлялся. - Родни. Меня зовут Родни, и пожалуйста, - он посмотрел на Джона огромными честными глазами, и пальцы сжали его запястья, - позволь мне вернуть долг. Я не хочу в следующей жизни родиться, не знаю, каким-нибудь навозным жуком.
В его голосе были умоляющие нотки, а пальцы держали так мягко, что Джон сжал губы, коротко кивнул и сказал:
- Хорошо.
И Родни остался. Он промыл и перевязал ссадины, потом начистил картошки на ужин, а Джон смущенно наблюдал за ним. Он мыл посуду, ухаживал за садом и ворчал, и его жалобы казались Джону такими знакомыми, словно Родни был здесь всегда. Через три дня, когда Джон наконец не выдержал и попросил о помощи, Родни даже вымыл ему голову, и пока его пальцы массировали голову Джона, он жмурился от наслаждения: страшно давно никто не прикасался к нему так. И все это время Родни не замолкал ни на минуту. Он жаловался на погоду, на шум от фабрики, на диван Джона, на его кухонные принадлежности и нелепо огромный сад. Сначала Джон реагировал вяло, но скоро они начали спорить, а потом разговор переключался на сплетни, игры, последнюю Мисс Летающий Город и то, как неприятно бывает иметь в соседях лепрекона. И каждый вечер Родни менял бинты на руках Джона.
Скоро они стали вроде как друзьями.
Жизнь шла своим чередом, пока заживали руки Джона. Пару раз Родни осторожно предлагал купить немного чудесной воды, чтобы ускорить процесс, но Джон отказывался. У Шеппардов и без него было достаточно денег.
- Я думал, ты тоже Шеппард, - сказал Родни.
В одной руке он держал нож, в другой – картофелину, а на коленях у него стояла миска с очистками.
- Не один из этих, - ответил Джон и положил кусочек картофельной шкурки Родни на голову.
Так все и было, пока однажды Джону не пришло письмо. Родни вскрыл конверт и протянул Джону одинокий листок. Читая письмо, Джон сначала вспыхнул, потом побледнел.
- Что случилось?
- Моя семья, - Джон выплюнул это слово с такой ненавистью, что Родни вздрогнул, - решила, что, хотя мой источник мал, деньги есть деньги. Я должен съехать к концу месяца.
Родни открыл рот.
- Они не могут. Они же не могут, правда?
- Это их земля, - Джон пожал плечами, но все его тело было напряжено.
- Но это твой дом! - возмутился Родни.
Джон развернулся и пошел к задней двери.
- Не жди меня, - сказал он и хлопнул дверью.
Родни долго смотрел ему вслед, бессознательно потирая руки, сжав губы в тонкую несчастную линию. Потом он взял допотопный телефон Джона и позвонил.
Четыре дня спустя Джону пришло еще одно письмо. Родни вскрыл конверт и протянул Джону одинокий листок. Читая письмо, Джон все сильнее морщил лоб.
- Что там? - наконец спросил Родни.
Джон в замешательстве посмотрел на него.
- Моя семья продала эту землю какому-то М. МакКею, и я могу продолжать делать, что хочу.
- Это же хорошо? - Родни неуверенно улыбнулся.
- Господи, да! - Джон моргнул и снова посмотрел на письмо. - Но этот МакКей, должно быть, отдал им целое состояние. Зачем кому-то...
- О, смотри-ка! - перебил его Родни. - Пюре готово! Залить его яйцами?
Джон поднял голову, посмотрел, как Родни носится по кухне, и сказал:
- Конечно.
И они сели завтракать.
В конце концов руки Джона, разумеется, зажили, и Родни снял бинты и бросил их в мусорное ведро, не глядя на Джона. Джон слегка побарабанил пальцами по столу, не глядя на Родни.
- Я, наверно, приготовлю завтрак, - Родни поднял подбородок, словно защищаясь, словно ожидая, что Джон воспротивится. - Сомневаюсь, что твои двигательные навыки полностью восстановились.
- Ага, - сказал Джон, и Родни приготовил завтрак, и они ели так медленно, что утро кончилось и наступил день, когда они встали из-за стола.
- Ну, - Джон потер шею, не отрывая взгляда от задней двери. - Знаешь, ладони еще очень чувствительные. Ты не поможешь с прополкой?
- Ага, - сказал Родни, и они выпололи все сорняки, и солнце уже садилось, когда результат удовлетворил их.
- Скоро стемнеет, - сказал Джон, наблюдая, как птицы ловят насекомых высоко над краем света.
- Ага, - сказал Родни, ковыряя землю носком ботинка. - Я переночую у тебя, не возражаешь?
На следующий день Джон вспомнил, что хотел вскопать землю под новые посадки, но не прошло и пяти минут, как заболели ладони. Через день пошел такой сильный дождь, что Родни немедленно умер бы от пневмонии и/или гипотермии, едва высунув нос из дома. Еще через день сад оказался в страшной опасности и его надо было спасать. Крыша давно требовала ремонта, водопровод издавал странные звуки, пришла пора выкапывать картошку. Было слишком жарко, слишком мокро, слишком холодно, слишком сухо для путешествий.
Родни остался, но однажды на пороге дома появилась измученная, издерганная женщина. Ее черные волосы торчали во все стороны, очки с толстыми стеклами криво сидели на носу. Она сказал Родни:
- Доктор МакКей, вы очень нужны нам в лаборатории.
Родни застыл, а Джон выронил стакан.
- МакКей? - переспросил он, и Родни повернулся к нему и кивнул.
- Слушай, я все объясню...
- Так кто такой этот М.? - перебил Джон, и Родни развел руки в стороны.
- Это я. Это мое... Родни – мое второе имя, - он не расшифровал, что значит «М.», и Джон не стал настаивать. - Пожалуйста, пока ты не разозлился, позволь мне...
- Я тебе не благотворительная акция, МакКей, - бесцветным голосом сказал Джон.
На ничего не выражающем лице подергивалась мышца.
- Джон! - взмолился Родни, но Джон уже отвернулся, пошел к задней двери и оглушительно хлопнул ею.
Родни сглотнул, несколько раз быстро моргнул и почти сердито повернулся к женщине.
- Ну, вперед.
Так Родни наконец покинул дом Джона.
Джон не скучал по нему. Он выкопал всю картошку и посадил на ее месте оранжевые гвоздики, которые Родни ненавидел. Это заняло его на несколько дней, и потом у него болели руки, а внутри было пусто. Закончив с клумбой, он дошел до самого левого конца радуги и затеял разговор с лепреконом. Ему казалось, что такое старое существо может рассказать много интересного, но лепрекона интересовали только цены на золото и еще инфляция. Вернувшись в дом, в котором было тихо и вещи стояли на своих местах, Джон сел и долго смотрел в стол невидящим взглядом. Потом он встал, выдернул оставшиеся кустики картофеля и забросил их за край света, один за другим. Потом вернулся, взял телефон, положил обратно, снова взял и наконец швырнул его в стену. Упершись ладонями в стол и низко опустив голову, он стоял и слушал собственное хриплое дыхание.
Но он не скучал по Родни. Совсем.
А потом рядом с его домом появился человек. Он был чуть ниже Джона, взъерошенный, с подвижными руками и добрыми глазами. Он рассказал Джону, что его начальник поплатился за свою доброту и теперь хандрит и постоянно выходит из себя, и может быть, вода Джона сможет исцелить его безумие? Джон выслушал его, медленно разжал кулаки и сказал:
- Нет.
Человек вздохнул и отвернулся, но Джон, который умел обижаться, но идиотом не был, окликнул его:
- Эй, а вы случайно не создаете оружие массового уничтожения?
Человек обернулся, посмотрел на Джона сквозь очки и ответил, что теперь они создают автоматические картофелечистки. Занятно.
И тогда Джон, который действительно не был идиотом, набрал воздуха в грудь и очень небрежно сказал:
- Знаете, я подумываю расширить сад. Может быть, посадить немного картофеля.
И человек улыбнулся и поправил очки, и сказал, что он непременно передаст своему начальнику.
Прошло чуть больше недели, и Родни вернулся. В руках он вертел какую-то хитрую штуковину и переминался с ноги на ногу.
- Я, мм... Я принес тебе картофелечистку? - неуверенно сказал он.
Его глаза расширились, когда Джон рванулся к нему; он сделал шаг назад и споткнулся о крыльцо. Джон поймал его за руки, прежде чем он упал, и Родни быстро сунул ему картофелечистку и зачастил:
- Слушай, я знаю, ты все еще злишься на меня, что я купил твою землю и все такое, но мне просто хотелось помочь тебе, и карма тут ни при чем, клянусь, и заметь, я ведь больше не просил тебя набрать мне воды даже оннмммфф...
Все-таки Джон чуть-чуть скучал по нему, а целовать Родни ему понравилось куда больше, чем слушать, как он неуклюже оправдывается, особенно когда Родни издал обрадованный звук и ответил Джону, а картофелечистка упала на землю между ними.
Они жили не совсем счастливо, но долго, и были вполне довольны друг другом.
