Дурсли на приеме у врача:
- Доктор, наша маленький Гарри стабильно теряет в весе. Мы и физические упражнения с ним делаем, и много на воздухе бываем..
- А как он ест?
- Ах, черт подери, я чувствовала что мы что-то забываем!
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Чем в начале своего общего пути практически любая пара может заниматься часами? Любовью? Не только. Еще страстным – до хрипоты – обсуждением собственных отношений.
Комментарии:
Написано на фест памяти Lord Nox на Астрономической башне, в качестве иллюстрации к этому коллажу: http://radikal.ru/F/s45.radikal.ru/i109/1008/f0/76e28bbc6d47.jpg.html
Эта поляна, обнаруженная несколько дней назад, была очень удобной для ожидания. Аммадиус, цветки которого необходимо собирать именно в ночь перед осенним равноденствием, оплетал стволы сосен, возвышающихся вокруг. Не заметить, что он распустился, было невозможно.
Снейп медленно прошелся между деревьями, касаясь пальцами шершавой коры, подобрал несколько веток, а потом вернулся обратно к костру и опустился на бревно, лежащее рядом. Лесной огонь был живым и веселым, в отличие от каминного, похожего на запертого в клетку зверя. Тени плясали по деревьям, напоминая духов леса, вышедших в эту беззвездную ночь на поляну станцевать какой-то нелепый ритуальный танец. Снейп подумал, что в случае опасности они не были бы к нему благосклонны. Он пришел не как гость, а как потребитель.
Время текло медленно, словно увязая во влажной холодной мгле. Снейп аккуратно отделял одну за другой тонкие полоски коры с очередной ветки, бросал в костер и с удовлетворением наблюдал, как они чернели и скукоживались.
– Северус, – вдруг раздался хриплый голос.
Снейп посмотрел на тропинку. Поттер медленно шел к нему, ссутулившись и засунув руки в карманы своей неизменной маггловской куртки.
– Примешь усталого путника погреться к огню? – проговорил он, хмуро улыбаясь и поеживаясь.
– Если бы путник не бродил по ночам, то не уставал бы.
Гарри подошел ближе и опустился на пень. Когда-то сильное, красивое дерево сломалось, и теперь остались лишь корни, упрямо держащиеся за землю, и ствол, лежащий поперек поляны, превратившийся в мертвый кусок древесины.
– Я тебя еле нашел…
Вообще-то Поттеру сейчас полагалось находиться в их доме на окраине Хогсмида, лежать в постели и смотреть очередной сон о том, как на его учеников завтра нападет стая дементоров, а он героически всех спасет. Гарри до сих пор сильно сомневался в своих способностях преподавать Защиту. Снейп знал, что это из-за него.
– Почему не спишь?
– Скучно.
– Спать скучно? – уточнил Снейп, швыряя в огонь очередную полоску коры.
– Да.
– Не так давно это занятие было столь веселым, что ты просил у меня зелье Сна без сновидений каждый вечер.
– Спасибо за напоминание. Надо сохранить этот факт в думосбросе.
Гарри зябко поежился, снял очки и стал протирать их платком. На его лице тень играла со светом. Снейп невольно начал любоваться своим партнером, как вдруг Поттер широко и с наслаждением зевнул.
– Послушай, ты же в курсе, я просижу здесь до утра. Иди домой. Завтра будешь выглядеть еще хуже, чем сейчас.
– Все подумают, что у нас была бессонная ночь. Пусть завидуют.
– В глазах общественности после полутора лет совместной жизни нам полагаются только двадцать минут. Скорее, они решат, что у тебя появился молодой любовник.
– Может и так, – неожиданно легко согласился Поттер, подбирая с земли сосновую шишку и начиная разбирать ее на составляющие.
Снейп, прищурившись, вгляделся в огонь, словно ожидая увидеть в нем чье-то отражение, а потом поднял с земли очередную ветку, достал из кармана палочку и заклинанием вырезал из коры «восьмерку». Она тут же полетела в огонь и вспыхнула.
– Бесконечность сгорела, – задумчиво сказал Гарри, не отрывая глаз от костра. – Чем ты занимаешься – художественным сжиганием?
– Ожиданием.
– Это трудное дело… Сыграем? Время пойдет быстрее.
Снейп усмехнулся. «Сыграем?» – этот вопрос Поттер задавал ему довольно часто в течение последних нескольких месяцев. И подразумевался вовсе не покер и не ролевые игры. Гарри предпочитал слова. Города, ассоциации, всё, что приходило в дурную лохматую голову.
«Сыграем?» Снейп никогда не отвечал на этот вопрос. Он либо включался в игру, либо нет. В последнем случае Поттер не обижался.
– Придумываем слова… ммм… начинающиеся на «ст». Стандарт.
– Стрихнин.
Гарри усмехнулся.
– Стая.
– Столпотворение.
– Хорошее слово. Длинное. Из него можно придумать много маленьких слов.
Снейп больше не срывался на резкие вопросы вроде – «Что за внезапная страсть к филологии?!». Спрашивать не имело смысла. Гарри в ответ всегда только недоуменно смотрел и пожимал плечами.
– Степень.
– Стаффордширский терьер.
– Стаффордширский – это прилагательное. Не годится.
– Почему?
– Можно только существительные. По правилам.
– Ты только что придумал эти правила?
– Нет. Они… общие. Так все играют.
– То есть мы занимаемся этой ерундой, да еще и по чужим правилам?
– Как угодно, – Гарри был на редкость уступчив. – Стекло.
Снейп медленно поднял голову, отрывая взгляд от костра, и внимательно посмотрел на Поттера.
– Стеснение.
– Становление.
– Страх.
– Строительство.
– Страдание.
– Стабильность.
– Стена.
– Ты нарочно?! – вдруг воскликнул Гарри, резко вскинув голову и отшвырнув в сторону шишку.
– Что? – невозмутимо проговорил Снейп, возвращая взгляд к ветке в своих руках и начиная вырезать из коры знак вопроса.
– Ничего, – через минуту ответил Поттер.
Он легко вскочил на ноги, подошел к Снейпу и опустился на бревно рядом с ним, спиной к костру.
– У тебя здесь теплее, – пробормотал Гарри и положил руки и подбородок на плечо мужчине. – Знаешь…
Но Снейп перебил его.
– Давай заведем стаффордширского терьера.
– Что? Собаку?!
– Да. Хочется, знаешь ли, чтобы в доме было хоть одно существо, способное спокойно смотреть мне прямо в глаза. Так надоели пародии на котенка, который то трется около меня, то ложится на колени, то мурлычет что-то на ухо, но при этом упорно отказывается встречаться со мной взглядом.
– Северус! – Гарри резко поднял голову.
– Ты выбрал очень любопытную политику – ходить вокруг меня кругами, оставлять все свои мысли при себе и талантливо демонстрировать радость… Что там у тебя еще в запасе сегодня? Стойкость, столетия, стопроцентность?.. Ты заговариваешь жизнь, Поттер? Или меня? Или себя? Черт тебя возьми, скажи все по-человечески!
Гарри медленно отстранился от него, съежился, словно смятый лист бумаги. Тишина тянулась и тянулась, как паутина.
– Я не хочу, – наконец проговорил он.
– Нет, котенок – это не совсем то… Страус. Что песок, что слова – все едино…
– Что?!
– Страус. На «ст».
– Иди к черту со своими играми, Снейп! Чего ты хочешь от меня? Я не могу отправить к дементорам свою жизнь, нашу жизнь, только из-за каких-то сомнений. Они, может быть, развеются завтра, а слова останутся, встанут между нами, и что я с ними потом буду делать? – Гарри со злостью смотрел на Снейпа.
Тот резко развернулся к нему.
– Твои сомнения уже стоят между нами, Поттер. Мне надоело, что ты начал превращать нашу жизнь в дешевую пьеску, к которой автор в угоду зрителям приписывает счастливый конец, когда ему самому хочется плакать. Я привык лицедействовать, но играть это я отказываюсь.
– Нет! Не надо! – воскликнул Гарри, с отчаяньем глядя на Снейпа. И тут же добавил тихо, опуская голову. – Играть не надо… Я не знаю, что происходит, Северус. Все переменилось. Ведь это было такое чудо, я света не видел, я так ждал, что ты когда-нибудь предложишь мне брак…
Снейп дернул головой, бросив взгляд на Поттера.
– …А теперь не жду. Мне стало все равно. И ты... Ты устал от меня, верно? Мы совсем перестали говорить о нашей жизни, перестали строить хоть какие-то планы, мы так редко видимся, иногда только ночью, и ты больше не хочешь, не хочешь, черт возьми, быть со мной. Ну как же так?.. Будто я не удержал что-то, и все ушло, как сквозь пальцы. Может, нам надо разойтись на время… Не знаю, – он вдруг поднял голову и внимательно посмотрел в лес перед собой. – Стена… Я сам себе надоел, Снейп. Честное слово.
Гарри снял очки и устало потер переносицу. Несмотря на щетину на щеках и твердость в каждом движении, он сейчас был очень похож на того ребенка, который когда-то давно упрямо твердил: «Подожди, Гермиона! Ему еще можно помочь. Ну что вы так смотрите?! Я не хочу опять влезать в его воспоминания, пусть сам все объясняет…»
Снейп очень медленно отвернулся, собрал с земли горсть сосновых иголок, пропустил их сквозь пальцы.
– Поттер… – проговорил он через некоторое время. – Помнишь, ты спрашивал меня: «Как называется то, что между нами происходит»?
– Помню. «Спор с судьбой». Ответ в твоем духе, – Гарри провел рукой по лицу. – Думаешь, мы его проиграли?
Снейп проигнорировал вопрос.
– А ты сам задумывался о том, почему мы вместе? Несмотря на такую очевидную разницу в… во всем?
Гарри немного помолчал.
– Я не пришел к разумным выводам и запретил себе об этом думать.
– Ты хочешь услышать мое мнение? Предупреждаю, оно тебе не понравится.
– Слава Мерлину, я, наконец, дорос до твоего истинного мнения…
Снейп убрал за ухо выбившуюся из хвоста прядь волос.
– Ты пришел ко мне через несколько месяцев после победы, сказал, что я нравлюсь тебе, предложил секс. Или попросил секса… Я уже не помню. Не имеет значения. Я согласился. Ты остался утром. И сделал все, чтобы остаться совсем. Тебе вдруг стало совсем легко наплевать на мнение общества и переносить любые мои требования, которые в школе вызвали бы бешеную ярость. Это было влюбленностью, ты считаешь?
– А чем же еще это могло быть – благодарностью или, может, изощренной местью?
– Интересная версия, – задумчиво ответил Снейп. – Да только все гораздо проще. Знаешь, в семнадцать лет исполнять свои предназначения не полагается. В этом возрасте можно гонять на метле по стадионам, обжиматься в Выручай-комнате или гибнуть со знаменем в руках. А ты имел несчастье победить и остаться со своей выполненной миссией наедине. И она тебя чуть не проглотила.
– Это была просто усталость после...
– Эту твою усталость называли не иначе как «поствоенный синдром», «гордыня», «истерика» и далее по списку. И ориентацию пытались этим оправдать. Кретины! Даже Люпин, и тот туда же… Герою надо жить так, чтобы все имели возможность пребывать в восхищении…
– Знаешь, раз уж ты взял на себя функции моего психиатра, то ответь, – холодно проговорил Гарри, – неужели этот «поствоенный синдром» – логичное объяснение желания прийти именно к тебе и именно за тем, за чем я пришел?
– На тот момент ты нуждался не в широкой дороге, а в короткой тропинке к какому-то финалу. К итогу. А любящая нация торопила своего героя, чтобы он выбрал новые цели, новые решения, шагал к новым достижениям. Вот ты подсознательно и нашел выход, придя ко мне. Я принадлежал твоему прошлому, твоим тайнам, твоей войне. И не собирался восхищаться тобой… А секса попросить было проще, чем помощи. В нем нет признания в слабости, по крайней мере.
– Это неправда, Северус, – твердо сказал Поттер. – Я могу поклясться, что хотел тебя…
– Хотел меня? В сексуальном плане? Сомневаюсь. Хотел, чтобы я взял тебя. Взял во всех смыслах. Хотел, чтобы не требовалось никаких решений, кроме согласия. Быть подо мной помогало тебе защищать себя.
– Северус, черт! Хватит!
– Я предупредил, что это будет не слишком приятно…
– Если ты все это знал, зачем же впустил меня к себе?
– Хороший вопрос. Наверное, по тем же мотивам…
– А вставал у тебя на меня только из-за сочувствия моим комплексам?
– Не опошляй, – резко бросил Снейп.
Гарри дернул головой.
– Я знал, что ты захочешь остаться, – задумчиво продолжил Снейп, словно говоря сам с собой. – Еще необходимы были ответы на целую кучу вопросов: чем занять время, обрушившееся на тебя, что писать в отказах на приглашения, которые не хочется принимать… Ты жаждал быть уверенным, что у кого-то есть потребность в тебе самом. Поэтому так много говорил о нас, наблюдая за моей реакцией. Поэтому вспыхивал от какой-то незначащей фразы, а потом просил прощения, пробуя на излом мою привязанность к тебе…
– Снейп, прекрати!
– Сам согласился.
– Я не думал, что ты займешься препарированием моих чувств!
– Если хочешь идти дальше, то должен разобраться в прошлом.
– Это не прошлое, черт…
– Прошлое, Поттер. Прошлое. Ты согрелся. Я помню, в какой момент четко понял это. Когда ты в первый раз попросил разрешить быть сверху. Секс становился для тебя просто сексом.
– Мне до сих пор больше нравится быть снизу.
– Думаю, теперь это в основном твое собственное сексуальное предпочтение. Ты имел возможность определиться, чего тебе больше хочется. И еще…
– О, я понял, к чему ты ведешь…К тому, что все кончилось, да? Да, черт возьми?! Ты сейчас будешь говорить, что я перестал бояться, что больше не нуждаюсь в защите, и что любви-то никакой вовсе не было. А у тебя – лишь какие-нибудь отцовские чувства… Да к дьяволу это все!
– Поттер, от ударов кулаками по бревну ничего не поменяется. Да, ты научился справляться со своей жизнью. Твой мир разомкнулся. Но это не конец света. И почему такая реакция? Разве ты сам только что не говорил мне об этом?
– Ничего я не говорил, слышишь?! Хватит! Твои, как всегда разумные, рассуждения меня не интересуют. И я… Не хочу я никуда уходить. И не уйду. Терпел ты меня столько времени, потерпишь еще! – Гарри попытался вскочить на ноги.
– Поттер, – Снейп схватил его за рукав куртки. – А ну-ка стоять! Сбежать решил, надежда и опора Британии? Отвечай мне – зачем ты затеял все эти игры со словами? Это было еще до того, как ты начал вести себя, словно испуганная мышь! Вот и отвечай – зачем?
Гарри изумленно посмотрел на него. Потом помотал головой.
– Не знаю… Не помню. При чем тут…
– Отвечай мне!
– Я… Мерлин, что за вопросы! Ну, не каждый раз находится тема для разговора, да и о серьезном спрашивать иногда нет сил… Я же не могу с тобой о всяких глупостях беседовать. А так – я предлагаю, ты отвечаешь. Почти всегда. Тебе ведь не сложно, при твоем словарном запасе.
– А зачем вообще в этих ситуациях со мной разговаривать? Можно же просто помолчать! Разве нет?
– Извини, я не знал, что тебя это так напрягает! Больше не повтор…
– Я не сказал, что меня это напрягает! Я спросил, зачем тебе это нужно?!
– Как это зачем? – Гарри растерянно смотрел на Снейпа. – Я тебя… слушаю. Как будто за руку держу.
Пальцы Снейпа медленно разжались, выпуская на свободу рукав куртки Поттера.
– Я вначале думал, что ты просто заполняешь этим пустоту… Никогда не испытывал иллюзий на наш с тобой счет. Магическая Британия должна была забрать своего изменника назад. И мне стало казаться, что время пришло. Но ты…Ты наорал позавчера на человека за то, что он как-то не так, по твоему мнению, на меня посмотрел. Ты аппарировал в прошлом месяце на конференцию, хотя я просил этого не делать, стоял около входа и нервничал больше меня. Не делай удивленные глаза, я узнаю тебя под любой обороткой, если ты будешь так же вскидывать голову и дергать левым плечом. Ты больше не говоришь мне о любви, но постоянно затеваешь эти игры со словами. И твои пальцы вздрагивают каждый раз, когда ты стягиваешь резинку с моих волос.
Он замолк. Гарри молчал тоже, прислоняясь плечом к его плечу и глядя куда-то в лес. Потом он медленно повернул голову.
– Это ведь, наверное, не любовь. Хотя какая, к дементору, разница…
Снейп вертел в руках свою палочку и ветку, словно размышляя, что вырезать на этот раз.
– Послушай, если ты понимаешь мое состояние лучше меня… Неужели тебе не скучно со мной?
– Разве можно заскучать посреди урагана?
Поттер усмехнулся.
– А тебе? – вдруг серьезно спросил Снейп.
– Разве можно заскучать на минном поле?
Ответная усмешка.
– Скажи мне, прошу в последний раз… Я совсем не умею догадываться.
– Да, Поттер. Я хочу, чтобы вот эти очки лежали на моих книгах. Хочу слышать твое «мы» и «домой». Хочу, чтобы ты снимал резинку с моих волос. Мне больше ничего не надо в жизни. Даже волшебства. Даже этого…
Он вдруг резко швырнул что-то в огонь.
– Что ты дела…? – завопил Поттер, бросаясь к костру.
Но Снейп перехватил его, показывая лежащую в ладони палочку.
– Да ветка, ветка, – проговорил он, отворачиваясь и улыбаясь.
Гарри секунду обескуражено смотрел на него, а потом с размаху толкнул в плечо, рассмеявшись.
– Черт, а я купился.
Улыбаясь, он медленно поднял голову и посмотрел в мутное ночное небо.
– Но все же, Поттер, возможно, нам лучше действительно разойтись на время. Подумать…
– Нет. Мне кажется, мы вполне в состоянии подумать в присутствии друг друга. Я научусь. Тебе не придется до конца жизни все объяснять мне.
Он прижался лбом к виску Снейпа и медленно стянул с его волос резинку.
– Твоя очередь.
– Ступенька.
Гарри глубоко вздохнул, а потом зашептал Снейпу в самое ухо:
Он облизнул пересохшие губы. Снейп вдруг резко дернул его к себе, опуская спиной на свои колени, и крепко схватился за воротник куртки, так, что молния, жалобно вжикнув, разошлась. И горячий рот жадно прижался к обнажившейся ямке между ключицами. Гарри запрокинул голову, тяжело дыша.
Снейп, не отрываясь от шеи Поттера, поднял его за воротник куртки обратно и легко оттолкнул, отворачиваясь, восстанавливая дыхание. Гарри провел рукой по волосам.
– Столковались?
Снейп посмотрел на него, чуть прикрыв глаза, надменно, спокойно, уверенно. Может быть, даже счастливо.
– Стерпелись, скорее уж.
Он вдруг легко поднялся на ноги.
– Пойдем.
– Куда?
– Домой. Искать оправдание твоей бессонной ночи.
– А аммадиус?
– Я собрал его еще в десять, – Снейп отряхнул мантию.
– И этот человек обвинял мой факультет в отсутствии логики, – Гарри поднялся и потушил заклинанием огонь.
Ноги заплетались в мокрой траве. Где-то совсем рядом заухала совершенно дикая, неприрученная сова.
– Я не хочу стаффорда, давай лучше лабрадора.
Снейп даже приостановился и почти испуганно проговорил:
– Вопрос о собаке был метафорой, Поттер.
– К дьяволу метафоры, – Гарри до упора застегнул молнию на куртке. – Она будет нас охранять.
– Мерлин, от кого? От твоих фанаток?
– От сомнений.
С неба начали падать холодные капли. Пока идут дожди, по-прежнему зацветает аммадиус. Пока идут дожди, стоит Англия. Пока у людей остаются слова друг для друга, у них остается шанс.
