...Акция: не хочешь, как всякий лох видеть просто фестралов? Стань Пожирателем Смерти, и они будут доступны тебе в формате I- Max 3D с разрешением 1680 на 1050 точек...
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Гроза. Черно-синее небо и клочья темно-серых туч. Капли стучат по крыше... А я лежу на холодном дощатом пороге и думаю о Тебе. Холодный ветер забирается под легкую куртку, и кожа покрывается мурашками. Запах мокрой пожухлой травы наполняет влажный воздух. Все попрятались по домам и норам. А я лежу и думаю о Тебе. О Тебе. Снова о Тебе. Только о Тебе...
Комментарии:
*ai shiteru - c яп. "я тебя люблю"
*написано в подарок на день варенья Keliann'e.
Гроза. Черно-синее небо и клочья темно-серых туч. Капли стучат по крыше... А я лежу на холодном дощатом пороге и думаю о Тебе. Холодный ветер забирается под легкую куртку, и кожа покрывается мурашками. Запах мокрой пожухлой травы наполняет влажный воздух. Все попрятались по домам и норам. А я лежу и думаю о Тебе. О Тебе. Снова о Тебе. Только о Тебе. Запускаю пальцы в заметно потяжелевшие волосы и яростно сжимаю. С остервенением. До боли.
- Почему?! - выкрикиваю я хрипло, и звук тонет в густом воздухе. Я словно карп, пытающийся произнести хоть слово в море. Словно карп... в море...
- Ты не прав!!! - бью кулаком по доскам, и спрятанная в щелях пыль взметается, оседая в тот же миг. - Я... я... я… - шепчу и сворачиваюсь в клубок, надеясь здесь и закончить свое глупое существование.
Мы.
- Снова ты за свое, дурень... - покачивает головой длинноволосый блондин, его блестящие локоны колышутся в такт движениям.
- Сам ты дурень! - зеленоглазый брюнет, покраснев как помидор, прячет телефон от приятеля.
- Она тебя не стоит, Рин, - грустно улыбается высокий парень.
- Давай я сам все решу! - огрызается зеленоглазый, тяжело бухаясь обратно на стул.
- Как знаешь, - блондин опускается на соседний стул.
- Хикару...
- М?
- Поехали завтра в горы...
- Поехали, - он всегда соглашается.
- Эти двое дружат уже лет пять и ни с кем больше не общаются, - шепчет их одноклассница другой, да так, что слышно на весь класс. - Не удивлюсь, если они геи!
- Тшш! - шикает вторая, и девчонки оглушительно хохочут.
- Дуры, - фыркает Рин и отворачивается к окну. Хикару молчит, только улыбается и чуть проводит пальцами по темным волосам, отчего друг вздрагивает и разражается ругательствами.
Ты.
Горы к юго-западу от Токио незабываемо красивые. Даже когда величавая Фудзияма лишается своей белоснежной шапки, гряда не теряет своего очарования. Особенно если свернуть с туристического маршрута и подниматься извилистыми тропами, чтобы получить благословение богов и, возможно, даже бессмертие. Но самое главное - это его улыбка, громкий смех, прищур зеленых глаз. Его Счастье. Я готов делать все что угодно, лишь бы он не думал о проблемах, лишь бы не темнели его глаза, как небо в сумерках, лишь бы он не сутулился под тяжестью неведомого мне бремя, только бы он радовался, как малое дитя! Если бы он знал, что я чувствую, если бы он знал, как замирает мое сердце, когда я его вижу, как оно вдруг выдает барабанную дробь, когда он случайно оказывается близко, как выступает на лбу испарина, когда он снимает промокшую под дождем майку, обнажая замерзшие соски... Боже, молю тебя, пусть он никогда, НИКОГДА не узнает!!!
Я.
- Я вот одного не понимаю, - пинаю носком овальный камень, и он с гулким стуком пускается в путешествие по избитым ступеням.
- М? - Хикару опять улыбается. Он всегда мне улыбается. Иногда я почти близок к разгадке - почему, но никогда еще не мог понять настоящую причину... Вот и сейчас. Этот странный блеск в синих глазах. Даже злость выветривается и получается, будто я просто жалуюсь:
- Мы сюда приходим уже в двадцать пятый раз и до сих пор никаких перемен... - со вздохом заканчиваю и отворачиваюсь. На мою голову опускается теплая ладонь и становится так спокойно, что я неожиданно для себя замираю на месте. Рука тут же исчезает. Хикару наклоняется к моему лицу и заглядывает прямо в душу.
- Что такое, Рин?
- Ничего, - я нервно отодвигаюсь и, обгоняя его, прыгаю со ступеньки на ступеньку.
- Рин, - окликает он. Останавливаюсь, не оборачиваясь, балансируя на краю.
- Чего тебе?
- Ничего... - кожей чувствую, что он обиделся.
- Колись давай, - смотрю на него через плечо. Стоит в трех шагах от меня и смотрит в небо. Золотые волосы переливаются, белая кожа такая матовая, такая совершенная, даже хочется ее потрогать... Стоп. О чем я думаю?! Испугавшись собственных мыслей я снова бегу вниз, краем глаза успев заметить, что Хикару как раз собрался что-то сказать.
- Не отставай, балбес! - оглушительно кричу я, нарушая священную тишину. Вскоре он нагоняет меня, и мы несемся по полуразрушенным ступеням вдвоем, едва вписываясь в углы и повороты, распаляясь, смеясь, едва успевая хватать воздух.
- Слабак! - воплю я, прыгая сразу через семь ступеней, покрывая свой собственный рекорд. Нога опускается на сбитую ступень и едет вперед, перегоняя голову...
Ты.
- Рин! - кричу я в ужасе, наблюдая, как он падает и катится по крутым ступеням.
- Рин!!! - несусь за ним, понимая, что не успеваю подхватить. Его тело с треском врезается в столб красных, ритуальных ворот и останавливается.
- РИН!!! - подлетев к нему, я на миг замираю, не зная что делать. - Боже, Рин!!! - на грани истерики кричу я, хватаясь за худое плечо.
- Не помню, чтобы ты еще когда-нибудь так вопил, - раздается его хриплый смех.
- Рин... - выдыхаю я, падая на колени.
- Блииииин, жопа болит, - выдает он, переворачиваясь на спину. Столб угрожающе трещит. Я подхватываю его на руки, даже не замечая веса, и переношу на покрытый травой склон горы. Так быстро, что он даже возразить не успевает. - Эй! - только и говорит.
- Не хочу, чтобы ты погиб под священными воротами, - всеми силами изображаю из себя язву, а сам опускаюсь рядом с ним, потому что не в состоянии устоять на дрожащих ногах. - У тебя кровь на лбу, - шепчу я, наблюдая за темно-красной струйкой, сбегающей по его лицу.
- Черт, - ворчит он, вытирая ее рукавом. А мне все еще страшно. Все еще не верится, что он жив. Все еще не верится, что трещали не его кости... Что он со мной...
- Рин, - выдыхаю и резко тянусь к нему.
Мы.
Сама гора Фудзи была свидетелем того, как один мальчик обнял другого. Как прижал крепко-крепко, как зеленые глаза удивленно распахнулись, а синие закрылись. Как минута пролетела, подобно секунде, кружа стайкой птиц вокруг парочки. Как взметнулись напуганные бабочки, как замерли в округе все звуки. Как спускающаяся с ребенком на руках женщина покрыла их порочными словами за непристойную любовь под взглядом богов. Как брюнет оттолкнул съежившегося друга и грубо ей ответил. Как сгустились вокруг тучи раздражения и непонимания. Сама гора Фудзи стала свидетелем того, как блондин поднялся и извинился, склоняясь до земли, заставив фыркнуть спорщиков. Как он отвернулся от друга, извиняясь за слабость... Как треснуло сердце.
Я.
И чего вдруг Хикару полез обниматься? Совсем на него не похоже... Я, в общем-то, не против, что в этом такого? Почему только, черт побери, именно в такой момент какой-то глупой женщине понадобилось спуститься по нашей тайной тропинке... Что за бред? И Хикару потом будто подменили. Всю дорогу до моего дома шел рядом, готовый поддержать в любую минуту, и ни разу даже не прикоснулся... Не подумайте, что мне этого хочется! Но в свете последних событий... Теперь не знаю, как себя вести...
Ты.
- Поступил?
- Поступил, - кивает он, жмурясь от удовольствия в солнечных лучах.
- Куда?
- Токийский, - сердце падает в самые пятки. Кружится голова.
- Ух ты...
- А ты?
- Йокогама.
- Хорошо! Почти рядом!
- Ага, - киваю головой и отворачиваюсь. После того случая на горе Фудзи, когда я позволил себе лишнего, мы мало общались. Он не сказал мне, куда подает документы, и я, продумав все возможные варианты, подал документы в те университеты, которые, казалось, были ближе всего к его интересам. Но Рин умеет удивлять... Я ведь всегда знал, что он не обычный человек. А особенный...
- Хикару.
- М?
- Я... - Рин тяжело вздыхает, и мне кажется, что он хочет сказать что-то важное. Боясь все испортить, я снова отворачиваюсь. - Я...
- Ребята! - мы вздрагиваем одновременно. Кажется, само Небо против нас...
Я.
- Хикару!!! - мой крик распугал, наверно, всех рыб во всех морях мира. Но оно стоит того, потому что его улыбка способна растопить даже арктический лед!
- Рин, - тихо говорит Хикару, когда я подлетаю и бросаюсь ему на шею. - Рин, - мое имя снова срывается с его губ, и мне так хорошо от этих нежных звуков. - Ты подрос, Рин, - смеется Хикару. и я легонько ударяю его кулаком в живот.
- Издеваешься? - и смеюсь вместе с ним. По правде, я почти не вырос. А вот он... стал еще выше. Золотистые волосы еще отросли, и теперь он собирает их в хвостик. Хоть глаза все такие же синие и чуть раскосые.
Признаться, мы с Хикару не виделись целый год. Хотя учились всего за 50 километров друг от друга. Почему? Я задаю себе этот вопрос весь последний год. Почему он не звонит? Почему не приходит и не пишет? Почему я не могу написать или позвонить..? Почему я так скучаю..?
- Куда пойдем? - улыбается Хикару.
- Куда хочешь, - отвечаю ему улыбкой во все тридцать два. Мне действительно без разницы. Главное, что этот балбес снова рядом.
- Хм, - он забавно морщит лоб, раздумывая. А я тайком разглядываю его.
- Знаешь, - мне немножко стыдно это говорить, но хочу, чтобы он знал. - Я скучал, - глаза Хикару забавно увеличиваются, и щеки покрываются легким румянцем. Я лучше всех знаю, что сильнее он краснеть просто не умеет. Недавно так же краснела девочка, которой я признался в любви, чтобы провести ночь в компании.
- Я тоже, - тихо отвечает Хикару, и к щекам присоединяются кончики ушей. Едва-едва розовеют.
Это июньское воскресенье мы провели вместе. Гуляли, смеялись, съели, по-моему, тонну мороженого и выпили не меньше тонны кока-колы. Рассказали друг другу все про жизнь в университетах, про вредных преподавателей, про семью и новых друзей. Я только о девочках своих не стал говорить. Даже не знаю почему... Хикару тоже молчал. Тоже не понятно почему. Он ведь такой красивый. Наверняка, успел поиметь пол-универа...
- Хикару, у тебя появилась подружка? - как можно более независимо спрашиваю я, наконец, а сам чувствую, как засосало под ложечкой.
- Нет, - улыбается он. - Мне и не нужно, - добавляет и снова потешно краснеет.
- Это как? - усмехаюсь я. - Ты что, импотент? - и смеюсь. Некрасиво, наверное. Хикару чуть склоняет голову и произносит только одно слово - "нет", давая понять, что разговор окончен. А я не дурак, лезть больше не буду!
Ты.
Рин... Боже, как же я по нему скучал! Это не описать словами! Я думал о нем каждый день, каждый час, каждую ночь, весь год! Что и говорить, учеба удавалась так себе... Едва не вылетел после первой же сессии. Выехал на природных талантах, не иначе. И вот он стоит предо мной. Такой милый, веселый, счастливый. Этого, именно Этого смеха мне всегда не хватало. Рин... Когда он обнял меня, я почти что отправился на небеса. Когда признался, что скучал, я чуть не умер от переизбытка чувств. Когда спросил про девушку с таким выражением лица... таким... ммм....
Я многое обдумал за время нашей добровольной разлуки. Мое к нему отношение, нашу дружбу, наше будущее. По поводу первого... к гадалке ходить не надо, все и так понятно. По поводу второго... пока я не расскажу о первом, наша дружба не закончится. Мне кажется, она будет вечной. А по поводу третьего... У двух мужчин нет будущего, если они вместе... понятно же о чем я? Не хочу обрекать его на такую судьбу. Поэтому я... поэтому... я... я не могу это сказать...
Я.
Хикару опять замолк. Настроение испортилось. И сразу стало грустно. Будто солнце за тучами скрылось.
- Эй, - говорю я ему, толкая пребольно локтем под бок.
- Ауч! - комментирует он, кося на меня своими синющими глазами.
- Чего ты мрачный как туча?
- Я - мрачный?! - почти искренне удивляется Хикару.
- Нет, я, - качаю головой.
- Ну тогда тебе лучше знать, - улыбается он, а я снова пихаю его в бок.
Так мы и идем. По темной улице.
- Слушай, а мы где? - просыпаюсь я внезапно.
- Около моего дома.
- Аа...
- Зайдешь?
- Да... поезда уже не ходят ведь...
- О, - а вот теперь он искренне удивляется. Смотрит на часы, на меня, краснеет и опускает голову.
- Что? - не понимаю я. - Предки будут против?
- Н-нет, они уехали на лето, - мямлит Хикару.
- Вот и хорошо, - киваю, все еще не понимая, что с ним такое.
Ты.
Рин идет ночевать ко мне. Боже... Это самое тяжелое испытание во всей моей жизни! Позволь мне выдержать его!
Я.
Сто лет уже не был у Хикару. Но, думаю, тут и за тысячу ничего не изменится. Добросовестный традиционный дом, аккуратные татами, искусные перегородки между комнатами, аромат старости и величия...
- Ложись тут, - он указывает мне на большую комнату и свернутый футон. - Сейчас принесу белье.
- А почему бы нам не спать в одной комнате? - хмурюсь я, сложив на груди руки.
- Ээ.
- Что с тобой такое сегодня?
- Прости... я просто... просто простыл, - выдает он, хотя мы оба прекрасно знаем, что это вранье.
- Не бойся, зараза к заразе не липнет.
Сам не пойму, почему мне так принципиально важно сегодня ночью оказаться рядом с ним...
Ты.
Он мой друг. Просто друг. Ничего больше. Я совсем не хочу его тело. Я совсем не жажду его любви. Я совсем не желаю прикоснуться к его губам, чуть потрескавшимся, растянувшимся в улыбке... Совсем не хочу провести рукой по его обнаженной груди и спустить одеяло еще ниже. Совсем не мечтаю покрыть поцелуями плечи и грудь... Совсем... Боже, лучше бы ты меня убил, но я... я совсем...
Я.
Хикару? Почему ты..? Ох... Это... Стой... Это...
- Остановись, придурок! - я отскакиваю от него, тяжело дыша. Он движется ко мне, его глаза затуманились, будто рассудок исчез, испарился. Мне немного страшно, но больше всего стыдно... стыдно за то, что волна удовольствия прокатилась, едва его губы коснулись моего виска. Что возбуждение накатило волной цунами, стоило ему тронуть мой сосок. Я не могу позволить ему увидеть...
Мы.
Громкий хлопок разрезает тишину ночного дома. Бледное лицо дергается, красный след виден даже в темноте.
- Прекрати! - кричит загнанный в угол мальчик. - Прекрати свои извращенские штучки, идиот!
Мальчик отрывается от стены, хватает груду одежды и сумку и вылетает из комнаты. Блондин какое-то время сидит, уставившись на пустое место мутными глазами. Потом осознание вдруг приходит к нему, и он подскакивает с футона, поскальзываясь, несется к двери и вылетает на холодный ночной воздух.
- РИИИИИИН!!! - кричит что было сил. - РИИИИИИИН!!!
Его крики слышатся еще долго. Сперва оглушительные, становящиеся все тише с каждым выкриком, потом совсем хриплые, потом смешанные со слезами.
Я.
Я очнулся только на утро. Обнаружил сам себя забившимся в какой-то грязный угол. Пошатываясь, вышел наружу, щурясь от солнца, и пошел домой. Вспомнил, что было ночью только после еще нескольких часов сна на родном футоне. Вспомнил резко. Сразу все. И бледное лицо. И ужас осознания. И складывающуюся в единое целое мозаику...
- Хикару, черт бы тебя побрал! - ругаюсь я, давясь от слез. - Идиот!!! Придурок! Дебил. Черт...
Хочу его увидеть. Сейчас. Все объяснить. Все обсудить. Иначе снова... снова один... Как и весь последний год...
Мы.
Темноволосый, зеленоглазый мальчик, с опухшими от слез веками, сидел на земле, прислонившись спиной к воротам большого, традиционного дома и сжимал в руках трубку, из которой раздавались непрерывные гудки.
- Если бы... если бы, - шептал он сухими губами. - Если бы ты только вернулся...
Но тот, кого он ждал, все не возвращался. Ни в тот день, ни на следующий. Ни даже через неделю. И лето пролетело в бесконечных ожиданиях, в тревожных мыслях, в бесполезных звонках.
А когда наступил первый день осени и он стоял у того же дома, бледный и одинокий, забив на университет и все мыслимые и немыслимые дела, вернулись родители Хикару.
- Рин..? - ахнула женщина, прикрыв рот рукой. - Это ты..?
- Хикару... - только и сказал мальчик. - Где Хикару?!
- Он у бабушки, перевелся в университет на Хоккайдо, - муж выступил чуть вперед, будто опасался безумия.
- Где... где именно? - родители переглянулись, мать поджала губы. - Пожалуйста, - хрипло взмолился Рин, складывая ладони в мольбе и склоняясь почти до земли. - Я должен его увидеть!
- Его университет в Саппоро, он живет на юге, на улице Когороми, в первом доме... Это совсем на окраине, - уже вслед сверкающему пятками мальчику произнесла женщина.
- Не нужно было говорить, - фыркнул мужчина. - Даже телефона нет предупредить... а вдруг он маньяк.
- Дорогой, о чем ты... это же Рин!
- Рин, не Рин, всякое может случиться!
- Только не с ним, - покачала головой умная женщина, направляясь в дом.
Мужчина вздохнул и зашел следом.
Я.
Никогда не был в Саппоро.
Никогда не бегал так быстро.
Никогда не хотел увидеть кого-то так сильно.
Никогда...
Когда я вышел из автобуса, сгустились сумерки и дул холодный ветер. На мне была только легкая куртка, которую я взял абсолютно случайно. Но здесь было мало и ее. Здесь было так холодно. Здесь было так одиноко. На этой пустынной дороге, под этим низким небом, со страшным, хвойным лесом вокруг... Как Хикару здесь живет..?
Вот и домики впереди. Редкие и одинокие. Покосившиеся, неухоженные... С выветренной табличкой, гласящей "Когороми". И нет ведь ничего слаще, ничего нужнее, чем это место! Надежда, почти оставившая меня возвращается вновь. И я наслаждаюсь ей, как бедняк, получивший купон на бесплатный обед в дорогом ресторане.
Я увидел его дом сразу. Самый последний. А вернее, самый первый. Не в силах более прилично себя вести, побежал стремглав. Быстрее. Быстрее! Еще быстрее!!!
- ХИКАРУ!!! - закричал я, влетая в покосившиеся ворота. - Хикару! - дом встретил меня угрюмым молчанием и пустыми окнами. - Хикару!!! - завопил я, по-девчачьи пискляво.
Ветер хлестал меня по лицу. Падали первые капли дождя. Едва передвигая ноги я зашел внутрь. Так тихо и пусто. Будто никто и никогда тут не жил... Пошатываясь, я вышел, без сил падая ниц.
- НЕЕЕЕЕТ!!! - закричал я, заливаясь слезами, вперемешку с соплями. - ХИКАРУУУ!!! - выл я, избивая пол кулаками. - Я люблю тебя, Хикару!!! Слышишь?! ХИКАРУ!!!
Небо такое черное. Дождь такой печальный. И доски... Скрипучие доски... А я все думаю о Тебе, Хикару. Потому что ты для меня единственный. Самый дорогой. Самый нужный. Друг, возлюбленный, суженый... Хикару... Я дергаю свои волосы, бессильно луплю доски, кричу бессвязные слова, задыхаюсь, как карп на берегу... Ты не прав, Хикару. Ты не прав, что ушел, что оставил меня, что не дал мне и шанса... Потому что Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. И я умру здесь. На пороге твоего дома. Захлебнувшись слезами или замерзнув. Я умру, потому что тебя нет. Потому что ты... Ты меня оставил...
- Я люблю тебя, Хикару...
Ты.
- Я люблю тебя, Хикару...
Эти слова... Я наконец-то их услышал... Я... Я стоял мокрый насквозь, с тяжелой сумкой продуктов у ворот собственного дома. С тех пор, как два месяца назад умерла бабушка, дом стал еще страшнее. Его нужно отстроить, а лучше снести... Наверно, нужно будет этим заняться. Когда будет время. Так я думал, прежде чем подошел к воротам и услышал ЭТО. Мгновенно оказавшись внутри, я увидел Его. Свернувшегося клубком на старом дощатом пороге, ревущего навзрыд, сотрясающегося, любимого...
Пакет с хлюпаньем падает в грязь, и я бросаюсь к нему, кажется, крича что-то. А может и молча... Помню только, как поворачиваю к себе бледное лицо со впавшими щеками, синяками под глазами... понимая сразу всё. Чувствуя, как трескается мое сердце в сотый раз, рассыпается пеплом, чтобы тут же воспрять, пылая жаром и надеждой.
- Рин, - шепчу я, - целуя мокрыми губами висок, скользя вниз, растирая его спину, чувствуя, как из собственных глаз катятся слезы. - Что же ты, Рин, - говорю ему на ухо, и тут он будто понимает, что не спит и бросается на меня, твердя, что любит, что не может без меня, что умрет, если я уйду. Он старается сказать всё, сразу всё, не оставив ни капли. Хочет, чтобы я всё знал. Но я итак знаю. Я же вижу, Рин. Я же вижу, глупый!
Я.
Это не сон! Это правда он!!! Это Хикару!!! Он пришел за мной!!! Боже, как же хорошо... Боже... Я так... так рад..! Только реву вместо того, чтобы смеяться.
Мы.
Дождь все лил и лил. И ветер все неистовствовал. Но им было безразлично. Они взапой целовались, будто не виделись со дня сотворения мира.
- Хикару, - шептал в перерывах брюнет. Блондин отрывался и тихо отвечал "я так ждал тебя, Рин", или "я люблю тебя", или "боже...".
Скидывая одежду прямо под дождь или на ветхие доски они грелись теплом друг друга, не боясь простыть или замерзнуть, но боясь снова потерять друг друга. Тонкие пальцу Хикару без устали гладили худое тело, прижимая, растирая, лаская. Громкие стоны рвали тишину на части, дрожь пронзала тело каждого ежесекундно, так долго хранящаяся внутри энергия не могла найти выхода, заставляя целоваться еще более остервенело, ласкать еще более грубо, прикасаться еще чаще.
- А-ах! - вскрикнул Рин, чувствуя, как проникает в него Хикару.
- Больно? - испуганно-хриплым голосом произнес блондин, замирая.
- Нет... - с трудом выдохнул Рин, насаживаясь еще сильнее, сжимая зубы от боли.
- Рин... - попытался остановить его Хикару, сдерживая рвущиеся стоны удовольствия.
- Заткнись! - выдохнул Рин, привставая. - Помоги лучше... - выдал парень, отчаянно краснея.
- Ты сам напросился, - хрипло усмехнулся Хикару, приподнимая любовника и опуская его на дощатый пол.
- Аааау!
- Ммм...
- Боже...
- Боже...
Я.
- У меня жопа болит...
- Дежа вю, тебе не кажется? - нагло улыбается Хикару, поглаживая мой сосок.
- Почему ты сегодня вернулся? - спрашиваю я, смотря прямо в синие глаза.
- Почему..? - удивляется Хикару. - Потому что я тут живу...
- Не может быть... В заброшенном доме?! - не верю.
- Заброшенном?! - обижается он. - Просто я о нем заботиться не успеваю... На дорогу уходит все время... - Хикару хмурится и чешет коротко остриженный затылок. - А что, смотрится очень ужасно?
- Просто отвратно... Будто не живет никто...
- Неправда... - возражает он, улыбаясь. - Если бы ты пригляделся, то увидел бы полный супа котелок в углу.
- Я... - у меня нет слов. - Я просто не ожидал увидеть суп... в углу, - признаюсь я, а он смеется. Задорно так, тепло.
- Как всегда, - подмигивает мне Хикару.
- А я бы мог там и умереть, - надуваю губы, прижимаясь к его плечу.
- Извини, - вдруг он становится серьезным и крепко меня сжимает. - Я бы никогда себе этого не простил...
- Хикару... - начинаю я, но не знаю, по правде, с чего именно начать. Столько вопросов, проблем, требующих срочного решения... - Я...
- Я тебя люблю, - вдруг признается он, целуя меня в мокрую макушку.
- Я тебя тоже, но...
- Неважно, - перебивает он, вдыхая мой запах. - Все остальное - неважно!
Хочу было возразить, но раздумываю. Начинать лучше с дел, слова мы сказать успеем!
