Со скандалов начался в России состоялся чемпионат мира по дворовому квиддичу. После того, как в первой же игре оба вратаря упали с высоты, игроки потребовали отменить правило "толстого на ворота".
Профессор Снейп умер, но дело его живёт …
Невилл Лонгботтом осваивает преподавательские методики покойного зельевара.
Комментарии:
Примечание: я так поняла из эпилога, что наследник Люпинов поступил в школу раньше, чем Виктория Уизли. Но ради красного словца позволила себе закрыть на это глаза и сделать их одногодками.
– Магическое растениеводство – это вам не глупое махание палочками! – вещал профессор Лонгботтом, мерно вышагивая туда-сюда по теплице перед строем перепуганных первоклашек. Глухая чёрная мантия, кое-где заляпанная жёлтыми пятнами пыльцы, развевалась за его спиной, запавшие глаза на желтушно-бледном лице зловеще блестели. – Каждое из этих прекрасных творений природы обладает уникальными магическими свойствами само по себе, либо же является необходимым ингредиентом для какого-либо зелья...
Профессор мельком оглядел учеников – на детских лицах появилось некоторое напряжение – и, удовлетворенно усмехнувшись, продолжил голосом фанатика-искусствоведа:
– Я даже и не надеюсь, что вы, пустоголовые городские болваны, сможете по достоинству оценить поистине невероятную силу дьявольских силков, блеск и остроту зубов плотоядной орхидеи, уникальный тембр и силу голоса мандрагоры, изумительный аромат гноя бубонтюбера…
Строй первоклашек напрягся ещё сильнее.
– …Но, учить вас, недоумков, мне всё-таки придётся, поскольку этого требует школьная программа.
С каждым словом голос учителя звучал всё более зловеще. В глазах большинства учеников появился неподдельный ужас.
– И если вы не такие же тупицы, как предыдущий курс, я научу вас правильно подрезать дурноту, окучивать безумие, прививать аппетит к несварению желудка, удобрять драконьим навозом головную боль.
Профессор Лонгботтом пробежал цепким взглядом по съёжившимся детишкам.
– Вот вы, мистер Люпин, знаете, чем отличается пиксиловка голубая от синецветника мохналистного?
Теодор Ремус Люпин молчал, смущённо ковыряя пол носком ботинка. Достойный сын Нимфадоры Тонкс всё лето провёл верхом на заборе и даже не счёл нужным заглянуть в учебники. За его спиной рыжая девочка подняла руку, но профессор этого, кажется, не заметил.
– Ага, не знаете! Дружбы вашего крёстного с преподавателем гербологии явно недостаточно… Пойдём дальше: что будет, если съесть полкило болотных мухоморов и запить соком растопырника?
– Ээээ, растройство желудка? – нерешительно протянул Тедди, но, поняв по лицу профессора, что ошибся, почёл за благо честно признаться: – Не знаю.
Волосы, каждые четыре секунды меняющие цвет, выдавали его волнение. Юный метаморф решительно не понимал, с чего это добрейший дядя Невилл, с которым они ещё неделю назад пили чай у Поттеров и мило беседовали, вдруг превратился в такое злобное чудище. Может, это начало учебного года так на него повлияло?
Рыжая девочка встала на цыпочки, чтобы лучше было видно поднятую руку, но и на этот раз её проигнорировали. Все остальные ученики, напротив, сжались плотной кучкой вокруг ствола ближайшей саблелистной пальмы, стараясь по возможности слиться с окружающей растительностью.
– Ну что ж, даю вам последнюю попытку, – зловеще улыбнулся профессор. – В каком месяце цветёт листорылка пупырчатая?
Тедди молчал, шевелюра его переливалась всеми цветами радуги.
Рыжая принялась нервно подпрыгивать на месте, размахивая над головой обеими руками. Не заметить этого было уже просто невозможно.
– А вас, мисс Уизли, я принципиально спрашивать не буду! – самым что ни на есть строгим тоном изрёк профессор. – Я знаю, что у вас очень умный папа, и что он заставил вас прочитать на каникулах все учебники. Мучить каверзными вопросами тех, кто ничего не знает, гораздо интереснее… Ладно, хватит на сегодня. Мистер Люпин, десять баллов с Хаффлпаффа! А теперь…
– Профессор, – удивлённо пискнула юная Уизли, – а вы разве не расскажете нам про пикселовку и про то, когда цветёт листорылка?
– Десять баллов с Гриффиндора! – улыбнулся профессор. – Ответы на мои вопросы вашим одноклассникам придётся всю ночь искать в учебнике… А пока все идем на дальнюю грядку окучивать бубонтюберы.
*****************************
Когда толпа всё ещё не отошедших от учительского приветствия первоклашек вывалила из теплицы и дверь за ними закрылась, с профессором Лонгботтомом снова начали происходить странные метаморфозы. Для начала он стянул с себя жуткую чёрную мантию, оставшись в спортивном костюме приятного жёлто-зелёного оттенка. Затем стер с лица грим, под которым обнаружился вполне нормальный здоровый румянец, и, плюхнувшись на колченогую табуретку в тени саблелистной пальмы, извлёк из кармана полученный утром от бабушки пирожок. Плотоядная орхидея совершенно по-собачьи подсунула крупный клыкастый бутон ему под руку, и Невилл рассеяно принялся чесать его за чашелистиком. Растение явно кайфовало…
…Невилл Лонгботтом по-прежнему с содроганием вспоминал о почившем зельеваре и его методах преподавания… Он, как и раньше, считал, что оскорблять учеников крайне непедагогично, что повышать голос на уроках недостойно высокого звания учителя, и что запугивание первоклашек – жутко негуманный способ заставить их учиться. Да что там говорить, он откровенно ненавидел себя за то, что невольно перенял манеру преподавания, доставившую столько огорчений ему самому… Но, чёрт возьми, это всегда безотказно действовало!..
