Купил Люциус Малфой всем игрокам команды Слизерина "Молнии". Матч Гриффиндор - Слизерин. Счет 160-0, ведет Слизерин. Но гриффиндорцы не отчаиваются: ведь идет только третья минута матча...
Руки Доктора двигались, как в танце. Они порхали над консолью, дёргая и переключая рычаги, нажимали на непонятные кнопки, чтобы ТАРДИС несла их по всему времени и пространству. Ясмин нравилось смотреть, как Доктор управляет своим кораблём. Она нашла отличный наблюдательный пост — третий столб по часовой стрелке от двери. К нему всегда можно было прислониться и внимательно следить за действиями Доктора. Ясмин не имела ни малейшего понятия, что именно та делала, но выглядело это потрясающе. Как авангардный балет, в котором с трудом угадывалась логика.
— Это место называют Радужным пляжем, но на самом деле это не пляж. Рядом не море, а, скорее, большое озеро. И строго говоря, это не озеро, потому что вместо воды в нём жидкий гексрафит…
— Да ладно, Док, такого элемента не существует. Ты его выдумала! — рассмеялся Грэм. — Я помню периодическую таблицу, и гексрафита там точно нет.
— В моей таблице он есть! Вы, люди, очень умны, но вы всегда упускаете пару важных вещей. Или пару сотен.
Взволнованно взмахнув руками, Доктор продолжила рассказывать о месте, где они должны были скоро приземлиться.
— Песок состоит из миллионов крошечных кристаллов. Днём они похожи на обычный песок, потому что солнце даёт тот же скучный спектр, что и на большинстве планет. Но луна, Яз, луна… она отражает только ультрафиолет, и он активирует истинные цвета кристаллов. Наступает ночь, и берег светится тысячами разных цветов.
Доктор произнесла это, глядя Яз в глаза. Она часто так поступала. Или Яз это лишь чудилось. Даже когда Доктор обращалась ко всем присутствующим в комнате или просто выражала свои мысли вслух, ей всегда казалось, что Доктор говорит с ней одной, и в этот момент все остальные переставали существовать. И сейчас Яз не могла не улыбнуться в ответ.
— Так чего мы ждём? — вмешался Райан. — Отправляемся туда!
Улыбка Доктора поблекла.
— Есть одна проблема. Там… холодновато. Минус пятьдесят градусов по Цельсию, и это летом. Для людей это слишком низкая температура, не так ли?
— Немного, — кивнул Грэм.
— Мы можем захватить одеяла, — предложила Яз и тут же почувствовала себя глупо. Грусть в голосе Доктора подтвердила её опасения.
— Нам понадобится нечто большее, чем обычные одеяла. Разве что… — Доктор повернулась к консоли и дёрнула большой рычаг один раз, второй, третий и затем четвёртый. Из желоба внизу выпали: печенье с ванильным кремом, печенье с шоколадно-сливочным кремом, печенье к чаю и, наконец, три маленьких прибора, напоминающие батарейки с большими серебряными когтями. — Спасибо, дорогая, — Доктор подняла указанные предметы и принялась за работу.
— Так, мне нужно это откалибровать. Когда я это сделаю, прикрепите приборы к коже, и несколько часов они не будут давать температуре вашего тела снижаться. Райан, ты помогаешь мне с ТАРДИС. Держи тот рычаг, — Доктор протянула ему печенье с ванильным кремом. — Грэм, приготовь нам чаю. — Ему досталось соответствующее печенье. — Яз, одеяла! — Доктор вложила ей в руку печенье с шоколадно-сливочным кремом. Ясмин они нравились больше всего. Она быстро отвернулась, чтобы скрыть от Доктора вспыхнувший на щеках румянец, и заторопилась вниз по коридору, гадая, где ей искать одеяла.
ТАРДИС была огромной. В первую неделю Ясмин попыталась изучить её всю. Она насчитала 178 комнат — хранилища, машинные отделения, спальни, ванные, столовые, бильярдные и комнаты, в которых находились другие комнаты. Ясмин с гордостью сообщила об этом Доктору, считая, что она видела практически всю ТАРДИС. Доктор ответила, что Яз увидела большую часть северо-восточного сектора в правом крыле. Ясмин зашла в одно из хранилищ, где валялось множество лиловых коробок. Казалось, что содержимое этих коробок менялось каждый день. Или оно оставалось прежним, а менялись сами комнаты.
Ясмин наугад сняла несколько крышек, надеясь найти что-то полезное. В большинстве коробок лежала разнообразная инопланетная техника, судя по всему, безнадёжно сломанная. В некоторых обнаружилась одежда. Яз рассмеялась, представив, что кто-то носил три больших шерстяных пончо. Исследовав, как минимум, дюжину коробок, она наконец отыскала три серебристых куска ткани, напоминающие космические одеяла, на самом дне одной из них. Яз схватила их и пошла обратно, не забыв прихватить и пончо.
Надев свой, Грэм покружился с насмешливым видом, заставив Яз и Райана согнуться пополам от смеха, и произнёс:
— По крайней мере, ты могла бы выбрать более приятный цвет!
— По моему мнению, он тебе очень идёт. Как и всем нам, — Ясмин сделала реверанс, и на неё напал новый приступ смеха. Она перестала хихикать лишь тогда, когда поняла, что Доктор, стоя в углу, внимательно на них смотрит.
Прежде Ясмин не видела у неё такого взгляда. Доктор улыбалась, но улыбка была полна печали. Казалось, она не сознавала, что была здесь не одна, и Яз задалась вопросом, о чём Доктор вспоминала в этот момент.
Яз нахмурилась — Грэм и Райан продолжали смеяться — и повернулась к Доктору.
— Ты как, в порядке?
Доктор тут же пришла в себя.
— Что? Да! Регуляторы. Я их откалибровала, — она протянула им приборы. — Прикрепите их, и мы пойдём. — Доктор с улыбкой устремилась к дверям, не дожидаясь их.
То, как она описала планету, завораживало. Однако реальность оказалась намного прекраснее. Когда Ясмин вышла из ТАРДИС, на неё обрушился сверкающий водопад из цветов. Перед глазами в быстром темпе мелькали все оттенки красного, розового, зелёного и восхитительно яркий жёлтый. Ясмин заморгала. К этому зрелищу требовалось привыкнуть. Пляж тянулся в трёх направлениях, сиял всеми цветами, что она когда-либо видела, и теми, которых она прежде не знала. «Море» было неподвижным, тихим и чернильно чёрным. Свет исходил лишь от песка вокруг.
Ясмин повернулась к Доктору, чьё лицо светилось, как у ребёнка, празднующего свой день рождения, не в силах подобрать слов.
— Это красиво, — после паузы выдавила она.
— Да, — согласилась Доктор с улыбкой, — это правда красиво.
Они провели под тёмным небом несколько часов, болтая обо всём на свете и любуясь чудесным пейзажем. Ясмин чувствовала, что воздух вокруг неё просто ледяной, но регулятор грел бежавшую по венам кровь, как земной костёр. Тем не менее, она вытащила имевшиеся одеяла и, вместе с Райаном и Грэмом, попыталась отдать их Доктору, но та отказалась их взять. И напомнила им о хрупкости человеческого тела.
Сейчас Райан и Грэм строили замки из песка, споря о том, чей замок лучше. Некоторая время Ясмин наблюдала за ними, наслаждаясь их пререканиями на тему того, что важнее, высота или мелкие детали, а потом заметила, что Доктор больше на них не смотрит. Она сидела в стороне, глядела на чёрное небо с улыбкой, полной грусти.
Ясмин подошла и села рядом. Что можно было сказать инопланетянке, так долго живущей на свете?
— Все нормально? — смущённо поинтересовалась она.
— Конечно! — воскликнула Доктор. — Со мной всегда всё в порядке. Особенно тут. Ты ещё не видела здешние пещеры! Яз, они покрыты живой корой…
Яз поняла руку, заставляя её замолчать.
— Я понимаю: скорее всего, ты собираешься рассказать о чём-то удивительном. Но я серьёзно. Ты точно в порядке? — Доктор улыбнулась. И промолчала. Яз прикусила губу, раздумывая, как продолжить разговор. — Знаешь, я видела в ТАРДИС кучу коробок с одеждой. Она не может принадлежать тебе одной. Даже у моей сестры нет столько нарядов. Я, Райан и Грэм… мы ведь не первые, кто с тобой путешествует, верно? — Это был риторический вопрос. — Прости, если эти пончо, что я взяла… я не знаю, чьи они. И мне жаль, если они вызвали у тебя неприятные воспоминания.
С мягкой улыбкой Доктор дотронулась до её руки.
— Всё нормально. Правда.
— Кому они принадлежали?
— Моей подруге. Лучшей подруге. Амелии Понд. И её мужу Рори. Амелия говорила, что в этих пончо мы похожи на фолк-группу из Перу.
— Похоже, с ней не соскучишься.
— О да! Она была весёлой, храброй и полной огня. А потом… она умерла. И так и не забрала свои вещи.
Ясмин не знала, что на это ответить. Она взяла руку Доктора в свои и крепко сжала.
— Мне так жаль.
— Я — Повелитель времени. А большинство моих друзей — люди. И то, что происходит потом, — закономерно. Но, возможно, это нечестно по отношению к тебе. — Доктор повернулась к Ясмин и добавила: — Когда вы все присоединились ко мне, я не шутила. Моя жизнь очень опасна, и если вы когда-нибудь захотите вернуться домой насовсем…
— Оглядись, Доктор. Это место — самое прекрасное, что я видела в жизни. И меня здесь быть не должно. В обычных обстоятельствах я бы здесь не выжила. И я могу находиться тут благодаря тебе. Ты позволяешь мне видеть невозможную красоту. Вот что ты делаешь.
В ореховых глазах Доктора отражались цвета пляжа: пурпурный, золотой, розовый, синий. Яз внимательно смотрела на неё, надеясь узнать, удалось ли ей хоть немного развеселить Доктора. Та уставилась на неё немигающим взглядом.
— Невозможная красота, — повторила она. — Мне нравится.
Внезапно Ясмин осознала, что по-прежнему держит Доктора за руку, и их ладони касаются холодного песка. Она не была уверена, что Доктор обратила на это внимание, но руку отдёргивать не стала. И набросила край своего одеяла на колени Доктора.
«Мы не встречаемся. Правда?». Иногда возникало впечатление, что Доктор совсем не разбирается в романтических отношениях. С другой стороны, Яз сама в таких вещах тоже не разбиралась, поэтому кто бы говорил. Они сидели, укутанные в одно одеяло, и Яз гадала, кто из них был более наивным. Вероятно, они обе были одинаково слепы. Ясмин не планировала озвучивать эту мысль. Он положила голову на плечо Доктора, и они смотрели на сверкающий песок, пока не взошло солнце.
