– Простите, а какое у меня может быть доказательство того, что я не верблюд?
Пусть бред доказывают те, кто этот бред озвучил!
(Сергей Лукьяненко, "Дневной Дозор")
– Я… я не знаю, когда это началось, – голос Минервы Макгонагалл задрожал, но она усилием воли заставила себя вскинуть подбородок и посмотреть на министра. – Наверное, я должна была заметить что-то, ведь я была ее деканом на протяжении всех лет обучения. Но все мы были так заняты, а студентов в школе так много…
– К делу, Минерва, – поторопил ее Бруствер.
– Да-да, прошу прощения, – Макгонагалл пару раз глубоко вздохнула, а затем продолжила: – Я все-таки думаю, это началось в 1994 году. Ну, помните, тот случай, когда Сириус Блэк попытался убить Питера Петтигрю в Визжащей хижине? – министр кивнул. – Тогда было полнолуние, и Ремус Люпин, оборотень, превратился. Северус, ни секунды не раздумывая, закрыл собой всех троих – и Рона, и Гарри, и Гермиону. Думаю, до того момента мисс Грейнджер не рассматривала своего профессора в качестве мужчины, она ведь была еще совсем ребенком. Но его смелость, сила и уверенность в себе, то, что он защитил якобы нелюбимых учеников… думаю, это сыграло свою роль. Гермиона почувствовала себя в безопасности рядом с ним. И начала смотреть другими глазами. К тому же, переходный возраст, гормоны…
***
– У нее были отношения, – Рональд Уизли бурчал себе под нос, даже не глядя на присутствующих в зале суда. – Ничего серьезного, правда. На четвертом курсе ей оказывал знаки внимания Виктор Крам, ловец болгарской сборной по квиддичу. Тогда он вместе с другими студентами Дурмстранга приехал в Хогвартс на Турнир Трех Волшебников, – он шмыгнул носом. – Правда, вряд ли все зашло слишком далеко… в смысле… понимаете, он старше Гермионы на три года, вряд ли его интересовали романтические бредни…
– Да, простите. В общем, Турнир закончился, Крам уехал. Вроде бы они с Гермионой переписывались. Потом… потом был Маклагген. Кормак. Он за ней увивался на шестом курсе, но Гермиона его отшила, так что его можно даже не брать в расчет.
Рон замолчал, разглядывая носки кроссовок. Снова шмыгнул. Тишина в зале суда стояла угнетающая, заставляющая нервничать еще больше.
– Дальше, мистер Уизли, – строго попросил Кингсли Бруствер.
– А что дальше? Все, – Рон пожал плечами, и по его лицу начали расходиться красные пятна. – Ну, еще я, конечно. Мы с Гермионой очень сблизились во время поисков крестражей. Нам пришлось через многое пройти, так что ничего удивительного в том, что мы искали друг в друге поддержку и опору. Нам так сильно не хватало простого человеческого тепла, что мы бросились в этот омут с головой, – все это он проговорил на одном дыхании, и министр покачал головой, понимая, что эти слова, скорее всего, были сказаны мисс Грейнджер во время расставания, а Уизли просто запомнил. – Но потом, когда страсти утихли, она… ну, то есть мы поняли, что ошибочно приняли это за любовь, и решили остаться друзьями.
***
– Он ее околдовал, – кивнула Молли Уизли с такой уверенностью, что министр даже рот открыл от удивления. – Или напоил каким-нибудь зельем.
– Что заставляет вас так думать? – Бруствер все-таки справился с собой.
– Ну сами посудите. Умная, талантливая, красивая, молодая девочка! И выбрала среди множества достойных мужчин Северуса?! Я считаю, что с Рончиком у них было бы прекрасное будущее. Он ей подходит. У них могло бы быть множество забавных карапузиков, и мы с Артуром с удовольствием бы их нянчили!
– Миссис Уизли…
– Они же еще с шестого курса встречались! И у них все было хорошо! А потом после битвы она бросила Рончика! И ради кого?! Нет, я все понимаю, он – герой войны, эдакая романтическая фигура, пронесшая первую любовь через все ужасы того мрачного времени, он пожертвовал собой ради всех нас… Но Мерлин всемогущий! Гермиона ведь не какая-то там наивная дурочка! Она должна понимать, что никакого будущего у нее с этим… с Северусом нет! А вот с Рончиком…
***
– Северус Снейп никогда и ни к чему ее не принуждал! – Гарри Поттер вскочил на ноги, яростно сжимая кулаки.
– Простите, министр… – Гарри опустился на стул, враждебно сверкая глазами на членов суда. – Я повторяю еще раз: Северус Снейп никогда и ни к чему не принуждал Гермиону.
– Откуда вам это известно?
– Она сама мне это сказала! То есть… – Поттер смутился, почесал переносицу. – То есть наоборот. Мы ведь лучшие друзья! Если бы он что-то позволил себе… она бы сразу рассказала нам с Роном!
Какая-то женщина громко фыркнула, но Гарри не нашел взглядом виновницу.
– Северус Снейп – достойный человек! Он бы не обидел Гермиону! Он бы никого не обидел!
– Мистер Поттер, – Брустверу, вероятно, надоело это слушать. Он перегнулся через тумбу, строго глядя прямо в глаза допрашиваемому. – Вы, вероятно, не поняли мой вопрос. Я не спрашиваю, сделал ли Северус Снейп что-то противозаконное в отношении вашей подруги. Я спрашиваю: была ли между ними связь во время ее обучения в Хогвартсе?
– А, – Гарри смутился, но ненадолго. Уже через мгновение глаза его снова сверкали. – Вообще-то, господин министр, это ее личное дело, вам не кажется? Не ваше, не мое, а ее!
– Мистер Поттер, – министр вздохнул так, словно на его плечах лежала вся мировая скорбь. – Вы ведь сами вызвались свидетельствовать на суде, разве не так? Вас никто не тащил сюда насильно.
– А, – снова стушевался Поттер. – Да.
– Ну так давайте покончим с этим как можно скорее. У меня только один вопрос: была ли связь между Северусом Снейпом и Гермионой Грейнджер во время ее обучения в Хогвартсе?
– Нет, – твердо ответил Гарри.
– Простите? – переспросил министр.
– Я сказал: нет, никакой связи между ними не было. Она была в него влюблена. Курса с пятого, наверное. Может, и раньше, но я этого не замечал. Постоянно защищала его перед нами, одергивала, когда мы грубо о нем отзывались. Но на этом все. Профессор Снейп никак не выделял ее среди других учеников, не делал ей поблажек, не оказывал особых знаков внимания.
– Она сама сказала вам, что влюблена в Северуса Снейпа? – казалось, все вокруг даже дышать перестали, так хотели услышать ответ.
– Нет, конечно, – Гарри посмотрел на министра так, словно тот задал самый дурацкий вопрос на свете. – Она не говорила нам. Но это было видно. Она нервничала в его присутствии, и двух слов не могла связать на его уроках, руки вечно дрожали, когда он проходил мимо ее котла. Она краснела, когда он обращался к ней с вопросом. Плакала, когда он делал ей замечание, насмехался или снимал баллы. Но она все равно упорно пыталась оказаться там, где был он, как будто специально.
***
– Гермиона никогда не интересовалась романтическими отношениями, – доверительно прошептала Полумна Лавгуд. – Она постоянно проводила время за книгами. Вокруг нее всегда крутилось больше всего мозгошмыгов. Хотя вокруг профессора Снейпа их тоже немало…
– Мозго… кого?
***
– Она влюбилась в него еще на третьем курсе! – весело сообщила Джинни Уизли. – Конечно, в то время мы с ней это не обсуждали, но потом, когда стали старше, она мне все-все рассказала!
Министр даже вздохнул с облегчением, секретарь быстро строчила в блокноте.
– Что конкретно вам рассказала мисс Грейнджер?
– Про свои чувства к профессору Снейпу. Он… не самый красивый мужчина на свете, что уж говорить. Но Гермиона из тех девушек, которые ценят в мужчинах совсем другие качества.
– Какие, например?
– Ум – прежде всего, – Джинни кивнула. – Затем, конечно, силу, храбрость, твердость духа. Характер профессора она выделяла особо. Хоть он и премерзкий, но Гермиону чем-то зацепил.
– Характер или Северус Снейп?
– Характер, – она заулыбалась. – И Северус Снейп.
***
– Я его боюсь, – честно признался Невилл Долгопупс.
– Кого? – не понял министр магии.
– Северуса Снейпа. Знаете, всегда боялся.
– Хотите сказать, что он запугал вас? – с интересом спросил Бруствер.
– Что? – Невилл пару раз моргнул, а затем понял и быстро покачал головой. – Нет-нет, он меня не запугивал. Он работает над лекарством, способным вылечить моих родителей. Безвозмездно. Я даже не просил его об этом. Он очень хороший человек.
Министр нахмурился, покосившись на членов суда.
– Мистер Долгопупс, вы хотите сказать, что ваши показания нельзя использовать в суде? Что вы – пристрастны?
– При… что? – Невилл снова захлопал глазами.
– Сначала вы утверждаете, что боитесь Северуса Снейпа, затем – что вы ему благодарны. И в том, и в другом случае искренность ваших слов под вопросом.
– Да нет же! – Долгопупс даже покраснел от возмущения. – Я пытаюсь вам сказать, что несмотря на то, каким мрачным, страшным и бессердечным мы привыкли считать профессора Снейпа, в глубине души он справедливый, честный и добрый человек. Я уверен, что он способен искренне любить. Просто Гермиона поняла это намного раньше всех нас.
***
– У него высокие моральные принципы, – процедил сквозь зубы Драко Малфой с явной неохотой. – Он бы никогда в жизни и пальцем не тронул несовершеннолетнюю девчонку.
– Он часто бывал у вас в доме? Вы общались достаточно близко для того, чтобы он поведал вам тайны своего сердца?
Малфой скривился от последних слов министра, но предпочел ответить, чтобы угодить собравшимся в зале суда:
– Насколько мне известно, в его сердце была только одна тайна – Лили Поттер. И то я узнал о ней, как и все, во время суда над Снейпом. Свои тайны крестный всегда держал при себе и не считал нужным с кем-то делиться.
– То есть об отношениях Северуса Снейпа и Гермионы Грейнджер вы суду ничего сказать не можете? – уточнил министр, поднимая руку, чтобы дать знак страже вернуть заключенного в камеру временного содержания.
Драко тут же выпрямился на стуле, нервно оглянувшись через плечо.
– Отчего же? Могу, – поспешно произнес он. – Крестный прекрасно знал о чувствах Грейнджер. Но считал себя недостойным этого, недостойным ее. Он знал, что у них не может быть никакого будущего, так как не планировал выжить в битве, а потому заранее приготовил документы, согласно которым эта гря… кхм… простите, Грейнджер становится его единственной наследницей. Он хотел, чтобы она ни в чем не нуждалась и была более или менее обеспечена после войны. Вы ведь знаете, она стерла родителям память, так что, по сути, она осталась сиротой без гроша в кармане.
Это заявление заставило членов суда заволноваться. Все вокруг начали шептаться.
– К порядку! – повысил голос обескураженный новостью министр. Затем обратился к допрашиваемому: – У вас есть доказательства?
– Конечно. Завещание находится в нашем родовом поместье, – и снова оскалился, – которое министерство магии конфисковало.
***
– Если бы я знал, что сделать тебя своей женой станет такой проблемой, я бы вообще не стал делать тебе предложение, – простонал Северус, пряча лицо в ладонях.
Гермиона рассмеялась, целуя его в висок.
– Не говори глупости. Осталось совсем чуть-чуть – и я стану гордой носительницей фамилии Снейп.
– Если с этой бюрократией не поторопятся, я сделаю тебя миссис Снейп прямо в этом мрачном коридоре, – с угрозой прошептал Северус, притягивая девушку к себе.
Она снова звонко рассмеялась, позволяя увлечь себя в поцелуй. Затем отстранилась, довольно улыбаясь.
– Ты ведь знаешь правила. Они должны все проверить. После войны популяция магов сильно снизилась, так что министерство строго следит за тем, чтобы у пар вероятность зачать и родить магическое потомство была высокой. Я – маггл, ты – полукровка, у наших будущих детей мало шансов.
– У наших будущих детей отличные шансы, независимо от того, будут они обладать магическими способностями или нет, – снова зашипел Северус. – Какого черта они копаются в нашем грязном белье? Не все ли им равно, будет у меня потомство или нет?
– Думаю, их больше беспокоит мое потомство, – фыркнула Гермиона, за что тут же получила ощутимый щипок в бок. – Ты знаешь, миссис Уизли совершенно уверена, что ты меня опоил или околдовал.
Снейп закатил глаза к потолку.
– Это потому, что ты бросила ее рыжего сыночка.
– Я его не бросала, – возмутилась Гермиона. – Это было совместно принятое решение. Он хотел секса, а не жениться на мне.
– Я тоже хочу секса, – невинно сказал Северус, за что получил ответный щипок и покрасневшие щеки девушки. – Но я готов ждать свадьбы.
Дверь в зал суда внезапно открылась, и оба они быстро поднялись на ноги. Вышедший первым Кингсли Бруствер выглядел совершенно измученным. Остановившись возле пары, он платком отер пот со лба, а затем с облегчением выдохнул.
– Что ж, Северус, Гермиона, могу с радостью сообщить, что суд принял единогласное решение. Разрешение на заключение брака сможете забрать на следующей неделе у моего секретаря, – он перевел взгляд с радостного лица Гермионы на такое же радостное лицо Северуса. – Ты мог бы сразу сказать о завещании, не пришлось бы вообще созывать совет.
– Завещание? – спросила Грейнджер.
– Потом расскажу, – Снейп сверкнул на министра глазами. – Спасибо, Кингсли, ты нас очень обрадовал.
Потянув Гермиону к лифту, Северус на ходу прошипел:
– Месяц они рассматривали наше прошение. Теперь еще неделю ждать чертовой справки! Я не доживу до первой брачной ночи…
