Не он первый, не он и последний, кто думал о том, как выжить в надвигающейся войне.
Третья Мировая не пощадила бы ни женщины, ни ребенка, ни птицы, ни зверя.
Никто не хотел воевать, никто не хотел умирать, но атомные бомбы двух сверхдержав, сброшенные друг на друга, не оставили бы шанса выжить ни травинке, ни листочку.
Ядерный взрыв небывалой силы потряс бы планету до самой мантии, и если бы кто уцелел, дальнейшей его судьбе можно было бы лишь посочувствовать.
Профессор Нарьян думал прежде всего о других. Его машина жизни была уже почти готова. Нужно было только подсоединить пару деталей и нажать клавишу включения.
Мир должен быть спасен любой ценой, решил профессор, даже если горстка безумцев хочет его уничтожить.
- Профессор! – в лабораторию ворвался взмыленный помощник. – Профессор, бомбы упадут ровно через шесть часов!
- У нас будет много времени, - отмахнулся от помощника профессор.
- Мы еще не проверили машину, - засуетился тот. – Как мы узнаем, что она сработала? Как поймем, что радиация нам не страшна? Вдруг что-то пойдет не так?
- Я потратил всю жизнь на исследования и расчеты, я не ошибусь, - заверил профессор, подключая последние проводки. – Когда машина жизни разгонится в полную мощь, нас всех окутает защитное поле, каждого человека в мире.
- Но, профессор, а как же растения, как же животные? – засомневался помощник.
- Поле защитит всех нас, - уверенно заявил профессор. – Не будем же мешкать, - решил он и нажал клавишу включения.
- И сколько времени займет полный разгон машины? – стараясь перекричать нарастающий вой, спросил помощник.
- Пять часов тридцать минут! – крикнул профессор.
Ровно через пять часов и сорок девять секунд вой машины жизни смолк.
Жизнь во всем ее многообразии была спасена, окутанная защитным полем.
На улицах все так же раздавался гомон спешащих по делам людей, смеялись дети, сердито ругались женщины – мир собирался жить вечно, навсегда забыв про войны.
- Ты видишь то же, что и я? – спросил один из пришельцев, выйдя из космического корабля и ступив на поверхность планеты.
Второй лишь молча покивал, достав прибор измерения радиации.
Мимо деловито прошагала группа мужчин, совершенно не обратив внимания на инопланетян, к ногам первого инопланетянина подкатился мяч.
- Столько времени сюда прилетают экспедиции, и я до сих пор не могу привыкнуть к этому миру, - поежился первый, когда за мячом прибежала маленькая девочка, подхватила на руки свою игрушку и убежала прочь.
- Думаешь, они не знают, что с ними произошло? – шепотом спросил второй, чувствуя себя неловко.
- Теперь вряд ли узнают, - покачал головой подошедший к ним третий инопланетянин. – Удалось установить, когда произошло несчастье на этой планете. Люди этого мира готовились к войне, но кто-то создал прибор, способный защитить жизнь.
- И защитил, - тихо поддакнул второй, разглядывая игру детей неподалеку – мяч бесшумно бил в землю, дети бесшумно же смеялись.
- Они просто перешли в иное состояние, - продолжил третий. – Все восемь миллиардов, включая растения, животных, птиц, рыб, насекомых и иные формы жизни. Они, можно сказать, выжили, но их мир был уничтожен взрывами ядерных бомб в шахтах спустя несколько минут после выключения прибора. Люди ничего не поняли, они даже не заметили изменений.
- Восемь миллиардов, - вздохнул первый инопланетянин. – Восемь миллиардов душ на планете-пепелище. Ни рая, ни ада, ни смерти до конца существования Вселенной. Это очень долгая жизнь, - покачал он головой.
- Они не жалуются, - третий взглянул на изуродованную поверхность планеты, покрытую пеплом, перевел взгляд на действующие вулканы тут и там, на извергающуюся лаву, и на призрачные фигуры тех, кто просто хотел выжить – на играющих детей, на влюбленных юношей и девушек, на ссорящихся супругов, на пожилых джентльменов, читавших призрачные газеты на призрачных скамейках под призрачными деревьями, на бегающих призрачных кошек и собак, белок и полевок, и отвернулся.
- Восемь миллиардов неупокоенных душ в давно мертвом мире, - услышал он шепот своего друга. – Они так хотели жить, что выбрали такое существование вместо мгновенной смерти. Восемь миллиардов душ, что будут существовать до конца Времени, не зная, что их мир давно погиб.
- Не будем им мешать, - попросил третий, обернувшись. – Возьмем образцы и улетим. Может быть, ядро планеты успокоится, может быть, когда-нибудь, все души обретут покой.
Мимо него пролетел призрачный воздушный шар, поднялся вверх в серое небо и скрылся из глаз.
