Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Невилл не знал, какой Хогвартс ему нравится больше – зимний, наполненный детьми, их мечтами, проказами, страхами и победами, или летний, тихий, спокойный и величавый, каким и положено быть спящему дракону. Невилл с огромным удовольствием возился со студентами, помогая им справляться с трудностями и тревогами, преодолевать обстоятельства, радоваться победам. Но в летнем Хогвартсе тоже была своя прелесть – прелесть спокойной, неторопливой работы, радость наблюдения за такой предсказуемой и такой неповторимой жизнью растений, ощущение причастности к великому ежегодному празднику природы. В общем, Невилл уже десять лет не был в отпуске и искренне не понимал профессоров, которые на каникулы уезжали из школы. Сам он чувствовал себя здесь на своем месте и был абсолютно счастлив.
Как-то теплым вечером в начале июля две тысячи двадцатого года Невилл ужинал в своем кабинете, наслаждаясь вкусной едой, покоем и удовольствием от хорошо выполненной работы. Внезапно тишину нарушил голос Гарри, послышавшийся из камина:
– Привет! Как дела? Ты не возражаешь, если я у тебя несколько дней поживу? Мне дали неделю выходных за успешное задержание преступников, а деться некуда.
– Привет! – Невилл постарался скрыть удивление. – У меня все хорошо. Конечно, живи! Хогвартс сейчас пустует – выбирай любую комнату. А как у тебя дела?
– Спасибо, – ответил Гарри, вылезая из камина. – Тогда, если не возражаешь, я устроюсь в нашей факультетской спальне. Приятно будет вспомнить прошлое…
– Конечно-конечно! Нет проблем!
– А дела у меня весьма паршивые, – вздохнул Гарри. Выглядел он действительно неважно: помятый, усталый, хмурый. – Похоже, мы с Джинни разводимся.
– Да ты что?! У вас же такая прекрасная семья! Как картинка. Вами все любуются!
Сказать, что новость оказалась неожиданностью, значило не сказать ничего. С первых слов Гарри Невилл понял, что у друга нелады в семье, но не мог и предположить настолько крутой поворот. Зато стало ясно, почему Гарри не хочет сейчас общаться с Роном и Гермионой.
– Вот именно – картинка, – Гарри скривился. – С каждым днем нам с Джинни все сильнее кажется, что мы превращаемся в персонажей комикса. Спаситель магического мира и его прелестная жена! Очень мило, совсем как в рекламе средства для обезгномливания сада. Но мы Джинни не можем отделаться от ощущения, что за этой картинкой – пустота.
– Я уверен, вы ошибаетесь! Просто у всех супружеских пар иногда бывает непростое время. Его нужно пережить – и все снова будет хорошо.
– Надеюсь, ты прав, – Гарри грустно усмехнулся. – У тебя еще еда осталась?
– Конечно. Домовики много готовят даже в каникулы.
– Тогда я тоже поужинаю…
Когда они поели, Невилл поднялся, собираясь проводить Гарри в его комнату. Однако тот продолжал сидеть, немигающим взглядом уставившись в угол. Потом вдруг встряхнулся и странным тоном спросил:
– Это что такое?!
– Шкаф, – растерянно ответил Невилл. – Я храню тут семена, неядовитые удобрения и еще всякое разное….
– Я вижу, что шкаф! – Гарри рассвирепел так внезапно, что Невилл испугался. – Я спрашиваю об этой мерзости!
Гарри вскочил, одним прыжком пересек комнату и двумя пальцами, словно ядовитую гадость, ухватил один из журналов, лежавших на полке.
– А, – Невилл улыбнулся, – это «Омнинокль». Неужели ты его никогда не видел? Публикует фотографии знаменитостей волшебного мира и рассказы об их жизни. Там, кстати, и твои снимки часто появля….
– Не видел?! Не видел?! – Гарри взревел громче разъяренного гиппогрифа. – Эту гадость Малфой издает! Он, скотина безрогая, каждый день с колдокамерой нас подстерегает! Меня, Джинни, детей – ему все равно! Подстережет – и щелкает, щелкает, щелкает… А Ступефаем гада не ударишь: на его мантию нанесены Щитовые чары. Он достал меня, понимаешь?! Вот уж не думал я, что кто-то из друзей эту гадость читает! Выброси немедленно, слышишь?!
– Хорошо-хорошо, – успокаивающе произнес Невилл, не на шутку испуганный бешеной вспышкой ярости, и бросил журнал в мусорное ведро.
– Нет! Сожги! Чтобы и следа не осталось!
Невилл так и сделал, а затем предложил Гарри отправиться в его комнату.
Даже шагая бесконечными коридорами Хогвартса, тот все не мог успокоиться и бормотал:
– Уж от кого – от кого, а от тебя не ожидал, Невилл. Ты хоть знаешь, что это за мерзость – «Омнинокль»? Малфой заставляет сотрудников работать по двадцать часов в сутки и платит за каторжный труд даже не галлеоны, а сикли. Они надрываются хуже домовиков!
– А почему они это терпят? – удивился Невилл.
– Запуганы. Малфой же бывший Пожиратель Смерти, вот они и боятся его расправы. Сотрудников эксплуатирует, а сам ничего не делает, только командует.
– Погоди, я что-то не понял. Малфой каждый день подстерегает тебя с колдокамерой или ничего не делает? Вместе это как-то не сочетается.
Гарри смутился, но только на секунду, а потом решительно ответил:
– Он делает не то, что нужно. А то, что нужно, не делает. Всем работать мешает. Разве непонятно?
Невиллу было и вправду непонятно, но он решил не спорить с другом, чтобы не огорчать его еще больше.
Разговор завершился, когда они подошли к гриффиндорской спальне. Пожелав спокойной ночи, Невилл отправился к себе, размышляя, давно ли Гарри так сильно обиделся на Малфоя. Раньше, насколько удавалось вспомнить, за другом подобного не водилось.
***
На следующее утро ради дорогого гостя домовики накрыли праздничный завтрак в Большом зале.
– Совсем как в старые добрые времена! – улыбнулся Невилл, глядя на стены, украшенные флагами факультетов. – Помнишь, как в конце первого курса Дамблдор начислил нам баллы?
– Ага! А помнишь, как на этом самом месте Малфой на меня змею натравил, когда мы на втором курсе сражались в Дуэльном клубе? Убить меня хотел, паршивец! Но я выжил, потому что сильнее и талантливее.
– Э-э-э… – осторожно сказал Невилл. – По-моему, Малфой не собирался тебя убивать – просто хотел напугать. И заклятие Серпенсортиа не знал – ему Снейп подсказал.
– Не спорь, я лучше знаю. И вообще, давай просто поедим и не будем больше говорить о всяких поганцах. Как дела в Хогвартсе?
Невилл ответил с огромным удовольствием, поскольку о школе мог рассказывать бесконечно.
После завтрака он решил показать Гарри свою любимую теплицу, тем более что ее все равно нужно было проведать – подновить заклятия на прохудившейся крыше и полить растения. Чтобы срезать путь, Невилл пошел через площадку для обучения первокурсников полетам – и слишком поздно понял, какую ошибку совершил.
– Здесь! – Гарри встал как вкопанный, указывая пальцем в небо. – Именно здесь Малфой украл у тебя напоминалку! Вот ведь гад ползучий! Мог бы и на меня напасть – но испугался, знал, что получит адекватный ответ. На тебя набросился – выбрал самого слабого, подлец! Я очень тебе сочувствую, правда.
– Да ты что! – Невилл подумал, что ослышался. – Это же случилось почти тридцать лет назад! Мы тогда были совсем детьми. Я уж и забыл давно. С тех пор столько всего произошло…
– Не надо притворяться перед друзьями, Невилл. Такое не забывается.
Невилл счел за лучшее промолчать и продолжил путь. Гарри шел следом.
Пока Невилл латал крышу заклинаниями, Гарри с интересом осматривал внутренние помещения теплицы, а потом помог полить растения. Когда, закончив утреннюю работу, Невилл запирал дверь, Гарри весело спросил:
– А помнишь, как в Малфоя тут бешеный огурец плюнул? У Хорька такой вид был – умора!
– Ага. Слушай, давай прогуляемся по Запретному лесу! Там сейчас невероятно красиво. Папоротник цветет, у единорогов и фестралов детеныши появились…
– Идем! – улыбнулся Гарри. – Мы, гриффиндорцы, никогда не боялись Запретного леса, это только Хорьки всякие там от страха трясутся….
Прогулка превратилась в мучение. На опушке Гарри вспомнил, как на третьем курсе гиппогриф клюнул Драко, а в чаще полностью погрузился в воспоминания о том, как некрасиво вел себя Малфой, когда его во время учебы на первом курсе отправили отбывать наказание в Запретном лесу.
Невилл на некоторое время отключился от эмоциональных рассказов Гарри и задумался, что же делает не так. Ошибку удалось обнаружить быстро: Невилл рассказывал другу о своей жизни. А Гарри сейчас был в таком состоянии, что следовало в первую очередь думать о его интересах.
Когда они вновь вышли на опушку, Невилл предложил:
– Давай сходим на квиддичный стадион. Помнишь, как на третьем курсе вы взяли Кубок школы?
– Ага! – Гарри широко улыбнулся. – Малфой с дружками хотел меня напугать – притворился дементором. Но я не струсил, и они обломались!..
***
Так продолжалось целый день. Чтобы помочь другу, Невилл был готов слушать его рассказы о Малфое годы напролет, но не мог отделаться от ощущения, что Гарри нужен другой собеседник.
Пролежав без сна полночи, Невилл все же решил рискнуть. Он понимал, что его поступок может иметь совершенно непредсказуемые последствия, но иного выхода не видел.
Утром после завтрака Невилл сказал Гарри, что отправляется в Лондон за книгами, и шагнул в камин.
Это была лишь половина правды. Книги он действительно собирался купить, но мог сделать это и поближе к началу учебного года. Главная цель путешествия в Лондон заключалась в ином.
По обе стороны от входа в здание, в котором находилась редакция «Омнинокля», стояли огромные статуи белых павлинов. Внутри было еще более помпезно и, на взгляд Невилла, еще более безвкусно.
Он поздоровался с секретаршей (ею оказалась Пэнси Паркинсон) и сообщил, что хочет поговорить с главным редактором по важному делу. Она явно удивилась, но встала из-за стола и зашла в кабинет босса. Вернувшись через несколько минут, знаком предложила Невиллу войти.
Оказавшись в кабинете, он в первую секунду испугался: все стены от пола до потолка были увешаны обложками «Омнинокля» разных лет. На большинстве из них был Гарри – в строгой аврорской мантии или в джинсах и футболке, с коллегами-аврорами или с высшими чиновниками министерства, с Джинни и детьми, или с Роном и Гермионой, или один. Многочисленные Гарри улыбались и хмурились, сосредоточенно слушали или грозили палочкой фотографу, подмигивали и закусывали губу. Это производило жутковатое впечатление.
– Доброе утро, мистер Лонгботтом, – с годами интонации Драко стали на удивление сильно напоминать снейповские. – Чем обязан столь неожиданному визиту?
– У меня к вам деловое предложение, мистер Малфой. Связано оно с постоянным героем публикаций вашего журнала, – Невилл махнул рукой в сторону стен.
– Присаживайтесь, мистер Лонгботтом. – бесстрастное лицо Драко слегка оживилось. – Что же это за дело?
– Видите ли, мистер Малфой, у Гарри в жизни грядут немалые перемены. Он готов рассказать о них лично вам для эксклюзивного интервью в «Омнинокле».
Лицо Драко вдруг выразило такую исступленную смесь разнообразных эмоций, что Невилл опять испугался. Но длилось это недолго, и вскоре Малфой снова стал абсолютно невозмутим.
– Что же мистер Поттер хочет в награду за это одолжение? – спросил он ничего не выражающим тоном. – Вряд ли он настолько сильно любит меня, что готов оказать подобную услугу безвозмездно.
– Цена невелика. Две тысячи галлеонов.
Лицо Драко на миг озарилось отчаянной радостью, а потом опять застыло.
– Неужели герой магического мира до такой степени нуждается в деньгах? – холодно спросил он. – Эта новость поразительна сама по себе.
– Нет, дело совсем в другом! Просто у одной из хогвартских теплиц прохудилась крыша, а денег на ее ремонт в бюджете школы нет. Вот Гарри и решил помочь…
– Понятно. – Руки Малфоя, лежавшие на столе, непроизвольно сжались в кулаки. Невилл не сомневался, что Драко начнет торговаться, и был готов к этому, но тот кивнул: – Хорошо. Согласен. Когда и где пройдет интервью? Сколько времени мистер Поттер готов уделить… мне?
– В Хогвартсе. День, час и продолжительность я еще уточню. Сейчас самое главное – договориться о самом факте интервью.
– Считайте, что уже договорились. – Малфой достал из ящика стола чек и подписал его. – Держите. Можете получить две тысячи галлеонов в «Гринготтсе» в любое время. Жду от вас новостей.
– Я скоро пришлю вам сову, мистер Малфой. До свидания!
– До свидания.
Выйдя из редакции на улицу, Невилл почувствовал себя так, словно только что пересадил тысячу мандрагор. Но половину дела он уже сделал.
***
– Знаешь, Гарри, – осторожно заговорил Невилл за обедом, – в Косом переулке я встретил Драко Малфоя…
– С колдокамерой?! – свирепо осведомился Гарри.
– Нет, просто так. Мы разговорились, вспомнили школу…
– И он тебя оскорбил?
– Нет, что ты! Наоборот. Я рассказал ему о проблемах нашей теплицы, и Малфой заявил, что готов перечислить две тысячи галеонов на ее ремонт…
– Не может быть!
– Но не просто так, а в награду за эксклюзивное интервью с тобой….
– Ни-ког-да! Никогда Гарри Джеймс Поттер не даст интервью мерзкому Хорьку! Если тебе деньги нужны, я сам их перечислю – не две, а пять тысяч галлеонов!
– Спасибо, Гарри. Я не сомневался, что ты поможешь. Но, понимаешь… Драко в первый раз изъявил желание хоть как-то поддержать школу. Не надо его отталкивать. Вдруг ему понравится?
– Малфою-то?! – Гарри расхохотался. – Не смеши!.. Хотя ты, наверное, прав. Пусть Хорек раскошелится ради общей пользы. Да, ради такого дела я ему что-нибудь наболтаю. Но не дольше, чем пятнадцать минут, запомни!
– Вот и замечательно! – Невилл не поверил своему счастью. – Когда ты готов дать интервью?
– Да хоть завтра.
На письмо Невилла Малфой ответил так быстро, словно его сова умела аппарировать. Камин как средство передвижения Драко не устроил – он собирался в назначенный час прибыть к главному входу в Хогвартс.
***
Встретив Малфоя на следующее утро у школьных ворот, Невилл с трудом сдержал изумление. Он, конечно, мало что понимал в нарядах, однако не мог отделаться от чувства, что шикарная мантия, остроносые лаковые ботинки, три дорогих перстня и массивная трость более уместны на рождественском балу в министерстве, чем во время интервью, пусть и с героем магического мира. При этом выглядел Драко совсем не празднично. Он казался настолько сосредоточенным, словно собирался сдавать все Ж.А.Б.А. одновременно
Всю дорогу они прошли в полном молчании. Добравшись до кабинета, где ждал Гарри, Невилл быстренько втолкнул туда Малфоя и отправился поливать цветы. Становиться свидетелем скандала совсем не хотелось.
Когда через час Невилл вернулся в Хогвартс, Гарри нигде не было. Ни на что особо не надеясь, Невилл направился к кабинету, где проходило интервью.
Стук, гром и вопли разносились по всему коридору. Падали тяжелые предметы, билось стекло.
Прислушавшись, Невилл разобрал:
– Гриффиндорец драклов! Ты совсем с ума сошел! Если будешь дальше так продолжать – мне колдомедики понадобятся!
– Ты сам виноват! Заерзал в самый неподходящий момент! Я мог задохнуться и умереть!
– Как же, убьешь тебя…
Невилл подошел к двери и осторожно открыл ее. Сначала он вообще не понял, что происходит, и, честно говоря, растерялся. Но потом догадался, сообразил, что его общество ни Гарри, ни Малфою в ближайшее время не понадобится, и, весьма озадаченный, но не слишком огорченный, отправился в Запретный лес кормить фестралят.
Невилл не мог не сожалеть о том, что в какой-то мере способствовал расставанию самой знаменитой семейной пары магического мира. Но, думая о странном поведении Гарри накануне, Невилл ни на секунду не сомневался: все началось задолго до его вчерашнего визита в редакцию «Омнинокля».
