- Выпустите меня! Эй, вы! Выпустите меня немедленно! – Дик тряс прутья клетки и орал так, что у самого начинала болеть голова. – Выпустите меня!
Его схватили прямо у дома по дороге с работы, нацелили на него световой луч, подняли на летающую тарелку, а потом засунули в какую-то темную камеру, дематериализовали всю одежду и обувь, облили какой-то вонючей жидкостью и вырубили, чтобы привести в чувство в незнакомом месте. Ладно б просто где-нибудь в богом забытом месте, но на Земле, но, судя по виду огромных, зеленых, склизких и отвратительно воняющих зубастых тварей, это точно была не Земля.
Дик, голый, дезориентированный, на подкашивающихся ногах и до сих пор мокрый от дезинфекции, подполз к толстенным прутьям своей клетки и вцепился в них мертвой хваткой, выглядывая наружу.
Помещение, где он находился, представляло собой необозримую площадь, где находились трое вонючих огромных пришельцев, сжимающих в своих десяти лапах какие-то сосуды и совсем, как люди, неспешно потягивающие из них такие же вонючие напитки. Изредка пришельцы издавали резкие хрюкающие звуки, пускали желтоватый дым из шести ноздрей и облизывали двадцать пар глаз длинным языком.
- Эй! – позвал Дик самого массивного и самого отвратительного на вид урода. – Эй, вытащите меня! Э-эй!
Он потряс прутья с руку толщиной, выматерился и осел на скользкий пол, растерянно оглядевшись.
Клетка. Его новое место обитания – клетка. Пожалуй, только так и можно было описать зарешеченную площадь размером с однокомнатную квартиру где-нибудь на окраине города.
Ничего напоминающего туалет, в клетке не было, зато были какие-то палки, намертво впаянные в основное строение, какие-то кольца на некоторых из них, небольшая шершавая площадка на гладком полу, вторая площадка, засыпанная чем-то напоминающим песок, хотя и ядовито-розового цвета, и ровно посередине клетки – свисающая на тонком металлическом брусе огромная набухшая капля какой-то жидкости.
Душ это или поилка – Дик не понял и постарался отползти к краю клетки.
Впрочем, куда бы он ни пополз, клетка была открыта любопытным взглядам вонючих пришельцев.
Дик встал на ноги, опасливо потрогал каплю ладонью, слизнул жидкость, поняв, что это почти обыкновенная, хотя и странно сладковатая вода, напился и снова подошел к прутьям.
Нужно было понять, где он, что произошло, как сбежать, куда, но прутья клетки были гладкими, швов припоя не было видно, следовательно…
Боковина клетки вдруг открылась и на пол опустилась небольшая миска с какими-то кусками, отдающими ягодами и жареным мясом.
Дик от испуга подпрыгнул, чтобы скользкий зеленый отросток-палец пришельца его не задел, закричал, отшатнулся и прижался спиной к противоположной стене.
Напуганный, голодный, уставший, он в ужасе уставился на сборище уродов снаружи.
Он истошно заверещал, и, кажется, кричал несколько часов подряд, не жалея легких.
- Мама, почему наша птичка ничего не ест? – спросила Ктр, допив утренний чай, поставив кормушку с едой в клетку и попробовав погладить нового питомца кончиком пальца.
- Не пугай ее, - попросила мать. – Дай ей время, она привыкнет, будет тебе петь. Только следи за чистотой в ее домике, хорошо? Помни, что ты несешь ответственность за жизнь и здоровье своего домашнего животного. Не пугай ее, не говори громко – она со временем к тебе привыкнет.
- Ой, смотри! – Ктр даже подпрыгнула от восторга, когда новый питомец начал издавать протяжные громкие звуки. – Она запела!
- Дивный голос, - похвалил папа нового питомца дочери. – Но у тебя есть и другие птички. Покорми их, почисти их домики, и, может быть, скоро твоего нового друга можно будет переместить из кухни в гостиную, когда он немного привыкнет к тебе.
Ктр осторожно погладила поющую птичку по одной из двух тонких бледных ножек, а когда питомец отпрыгнул от ее пальца, улыбнулась и просунула сквозь прутья кусочек печенья в качестве лакомства.
Как и все дети, Ктр любила птичек, заботилась о них со всей любовью, только прелестные хрупкие создания, увы, жили недолго, плохо ели и совсем не размножались.
