Писала на ФБ на заявку с инсайда: Оля/Гурд\Яло Близняшки выросли и кого же выберет возмужавший Гурд. Их общие воспоменания о героическом прошлом помогут им остаться друзьями? Ток без рейтинга, пжлста. Но пока писала, поняла, что это две разные истории - одна про взросление, а уже вторая про дружбу и любовь. И объединять их не стоит. Поэтому получилось два драббла.
Оля никогда не ссорилась с Яло, не злилась на нее и не обижалась. Не из-за чего было. Яло ведь ей больше чем подруга или сестра, она – ее второе я, с таким же лицом, характером, взглядами. Они слишком похожи, чтобы ссориться. Любят одних и тех же людей и ненавидят тоже одних и тех же.
Вот только жизнь они последние десять лет ведут разную. Яло проявила редкую для них обеих рассудительность и на предложение Оли отправиться вместе с ней в обычный мир сказала:
– А кем я там буду? Я ведь всего лишь твое отражение.
– Неправда! – запротестовала Оля. – Ты – такая же девочка, как я, даже лучше!
– Но в твоем мире меня не существует. Не скажешь же ты бабушке правду, а уж милиции тем более. Куда я пойду? В детский дом? Лучше я останусь тут, помогать Гурду справиться с приспешниками Нушрока и Абажа. Еще так много всего надо сделать.
Она была права – дел было еще много. Богачи не собирались легко отдавать свою власть. Да и прекрасная злая Анидаг все еще рвалась стать новой королевой. Не говоря уж о королях соседних стран, готовых вцепиться в их новую свободную республику и разорвать ее на части. Оля даже чуть было не решила тоже остаться в зазеркальной стране, но Яло спросила:
– А как же бабушка? Что с ней будет, если ты пропадешь?
И Оле пришлось вернуться.
С тех пор они виделись раз в неделю, по воскресеньям. Точнее, это для Оли встречи были раз в неделю – она дожидалась, когда бабушка уйдет к соседке, и отправлялась в зазеркальный мир. Но там за это время почему-то проходили когда неделя, когда две, а когда, наоборот, всего несколько часов. Но ее всегда ждали Яло с Гурдом, и сначала они рассказывали ей о том, что произошло за ее отсутствие, а потом она учила их тому, что сама за эту неделю прошла в школе.
Плохо было только одно – она им ужасно завидовала.
Оля понимала, что зависть – некрасивое чувство, недостойное пионерки, а потом и комсомолки, но все-таки не могла совсем не завидовать, когда Яло и Гурд, перебивая друг друга, взахлеб рассказывали о том, как спасали циркачку Суок в королевстве Трех толстяков или прятали Буратино от полиции Тарабарского короля. Слушая их, она ловила себя на мысли, что вот это и есть настоящая жизнь, а ее учеба, тимуровская помощь ветеранам и забота о больной бабушке – всего лишь тень жизни, бледное и скучное отражение…
Гурд, правда, с тех пор как она однажды поделилась с ним своими размышлениями, горячо убеждал ее, что это не так, и что во всей Республике прямых зеркал нет ни одного более ценного человека, чем она.
– Пойми, Оля, – говорил он. – Война закончится, и только тогда начнется настоящая жизнь. Новая, свободная, мирная. Ее должны строить умные образованные люди, такие как ты. Ведь именно ты научила нас всему, что мы знаем. Вспомни, что было всего несколько лет назад – даже таблица умножения была для людей тайной за семью печатями. А сейчас тысячи людей ждут каждого твоего появления, собираются на площади, слушают твои уроки. Без тебя мы бы утонули во тьме невежества.
Он не говорил о том, что это она спасла его из башни, а потом силой своей воли заставила Нушрока броситься в пропасть. Все слова благодарности были давно сказаны, а воспоминания сохранены в сердце. И Гурд лучше других понимал, что именно они и не дают Оле спокойно сидеть за книгами в душном классе.
А она слушала его, соглашалась, умом понимала, что он, наверное, прав, но душа все равно хотела другого – приключений, опасностей, свежего ветра в лицо, и конечно Яло и Гурда рядом, плечо к плечу. Но Оля пересиливала себя и возвращалась в родной мир к бесконечной зубрежке и чтению немыслимого количества книг, чтобы впитать как можно больше знаний, которые потом можно будет передать жителям зазеркальной страны. А Яло с Гурдом отправлялись на новое приключение. Снова вдвоем, и снова без нее.