Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Северус проснулся от того, что Гарри уже, наверное, десятый раз хлопнул дверцей холодильника. Нет бы кофе сварить...
Приоткрыв один глаз, он вспомнил, для чего в спальне непременно нужны были плотные шторы, а не это шелковое безобразие, что повесил Поттер. Солнечное утро многие назовут прекрасным, но не тогда, когда это грозит слепотой. Северус зажмурился и потянулся. Он готов был смириться с этими полупрозрачными тряпками на окнах, если бы Гарри был под боком. Вот чье тело заслуживало оправы из яркого света! Представив, как золотом светились бы вздыбленные волоски, пока он языком расписывался в собственном желании, Северус едва сдержал разочарованный стон. И где этот Поттер, когда он так нужен? Хотя и на кухне тоже можно найти несколько подходящих поверхностей...
Воодушевленный Северус, в последний момент вспомнивший о привычке Уизли являться по утрам без приглашения, набросил халат на голое тело и поспешил на кухню. Гарри задумчиво стоял у открытой дверцы холодильника. Услышав шаги за спиной, он резко обернулся и просиял:
— С праздником, Северус!
Ах, да... Северус совсем забыл об этом маггловском празднике. Он судорожно принялся вспоминать праздничные традиции. Кажется, там что-то связано с кроликами, прячущими яйца.
— С праздником!
Чем хороша традиция, так это тем, что обязательно надо трижды поцеловаться. Целовать Гарри он всегда любил... особенно чувствуя, как отзывается его тело... а если...
— Северус, давай потом?
— Почему?
— Потому что праздник, — как ребенку принялся разъяснять Гарри. — А сейчас мы пойдем искать, где кролики спрятали яйца.
Точно! Яйца! Северус не удержался и скользнул рукой к паху Гарри.
— Зачем куда-то ходить? Я знаю, где они прячутся...
— Северус-с-с-с...
Какой же он отзывчивый... горячий... желанный...
— Северус, но традиция же...
Как же он хорош! Глаза мутные, губы приоткрытые, пушок на нежно-розовом ухе...
— А вот Долохов... рассказывал мне... о другой традиции... — между поцелуями сообщил Северус.
— И какой же?..
Гарри выгнулся навстречу, подставляясь под ласки и позволяя сдернуть с себя растянутую футболку. Северус не сдержал восхищенный стон, когда обнаружил, что белья под тесными джинсами не было.
— Биться яйцами...
— Это как?
Во взгляде Гарри появилась легкая осмысленность.
— Примерно так...
Северус плотно прижался к разгоряченному телу Гарри, наслаждаясь тем, как он застонал и впился в ключицу Северуса яростным поцелуем, увлекаясь и слегка прикусывая... идеально...
— А потом?
— Биться... биться... биться...
Член легко скользнул в растянутое с ночи отверстие, и яйца на самом деле соприкоснулись... еще... еще... и еще...
— Сев... да-а-а-а-а-а...
Разве можно долго продержаться, когда в руках дрожит такое тело, словно созданное для ласк... для любви… для него...
— Гар-р-р-ри...
Северус неловко потоптался на сброшенном халате, а потом опустился на колени и начал вылизывать плоский живот, опадающий и такой чувствительный член, упругие яички... а потом решительно усадил Гарри на стол, уложил его ноги себе на плечи и облизал следы своей страсти, отметившие пульсирующее отверстие. Увлекшись, он начал трахать Гарри языком, с удовольствием замечая, что опавший член вновь воспрял, наливаясь кровью. Еще... еще... еще... Гарри принялся подаваться навстречу и, ерзая на столе, с тихим стоном насаживался на его язык, а Северуса скрутило от новой волны нестерпимого желания.
Прекрасно понимая, что инициативы от разомлевшего Гарри сейчас не дождешься, Северус обильно смочил слюной его великолепный член, подрагивающий от легких прикосновений.
— Чтобы соблюсти традиции... — зачем-то пояснил он и, разворачиваясь, прижался к этому великолепию своей алчущей удовольствия задницей. — Всё сам...
Северус насадился на член одним плавным движением и восхищенно застонал сквозь стиснутые зубы.
— Давай же... родной... традиция...
И Гарри дал! Он начал вколачиваться яростно, с чувством, а потом схватил Северуса за волосы, заставляя запрокинуть голову и посмотреть в висящее напротив зеркало. Но Северус увидел только его глаза, прекрасные в своей страсти... неистовстве... любви...
— Гар-р-р-р-р-р-ри... — прорычал Северус и едва не сошел с ума, услышав такой же победный рык:
— Се-е-е-е-е-е-ев!!!
Да-а-а-а... так! Все так!
Опустошенные, они сползли на пол и еще долго целовались, не в силах расстаться. Наконец Гарри прохрипел:
