- Итак, что Вас беспокоит?
- Вы мне не поверите. Мне никто не верит, но знаете, все эти разговоры о том, что «я устала, больше не могу» все равно ни к чему не приведут, а мне просто хочется выговорится и поэтому я посещаю психотерапевтов.
- Не торопитесь. Можете начать, когда почувствуете, что готовы.
- Ну… кхм… Это хоть и не ново, но каждый раз, как в новинку. В общем, мне тридцать и я знаю, когда Вы умрете.
- Простите?
- Не Вы конкретно, хотя и Вы в том числе, а все вы, все люди, которых я вижу.
- Это Ваш дар?
- А похоже на дар? Это проклятье, доктор. Древнее, как мир, древнее, как я.
- Вам тридцать лет и Вы считаете, что Вас прокляли?
- Мне даже не тридцать. По-вашему, на сколько я выгляжу?
- Двадцать шесть? Двадцать семь?
- Вы мне льстите. Я гораздо старше. И пусть Вас не обманывает моя внешность – я давно старуха.
- Должен заметить, что Вы очень привлекательны. Как доктор, я, разумеется, не должен такого говорить, но Вы буквально светитесь здоровьем.
- То было двойное проклятье, доктор. Первым было неверие моим словам, второе – бессмертие. Дочь царя, получившая дар от влюбившегося в меня бога, представляете себе?
- Кхм…
- Я бы тоже не поверила, тем более - сейчас. Я ему отказала, и он решил меня наказать.
- Тем, что Вам никто не верил?
- Именно. Звучит, как полный бред, даже я так думаю, но это правда. «Синеокая дева в пышных кудрях»…
- Что, простите?
- Читала свое описание у одного поэта. Забавно, что сейчас можно менять цвет волос и даже цвет глаз. Вот раньше было сложновато. В общем, понимаете, в чем дело, я прожила долгую жизнь, я была дояркой, служанкой, наложницей, фрейлиной, секретарем, пару лет даже работала ассистентом директора, вела колонку в газете, я даже сказала, что первое снимут братья Люмьер, я видела дирижабли и самолеты, я каталась на первых машинах и уверена, что прокачусь на первых стратолетах, но все, чего я хочу – веры в свои слова. Хоть от кого-нибудь. Хоть на миг. Хоть раз в жизни. Понимаете? Раз в жизни просто, чтобы кто-то поверил в то, что я говорю задолго до того, как беднягу настигнет несчастье.
- То есть, Вы считаете, что Вы… м-м-м… ясновидящая, предрекающая несчастья?
- Пророчица, вестница, как меня описывали ранее. И да, обычно я вижу только несчастья. Бывают, конечно, временами вспышки чего-то приятного – я первой узнаю о том, что создадут новое лекарство или выведут какой-то гибридный овощ, но чаще всего я знаю о смертях одного человека или нескольких тысяч. И знаете, что хуже всего? Это будет как раз от лекарства и этого гибрида. Природа не терпит вмешательств извне и жестоко мстит тем, кто решает пойти против нее.
- Любопытный случай. Позвольте тогда вопрос?
- Да, конечно.
- Почему Вы не предложите свои услуги правительству или спецорганам?
- Вы считаете, что я лабораторная крыса, которую можно запереть в бункер и ставить на мне бесконечные опыты? Доктор, Вы хоть представляете, каково это – жить, все зная наперед, и жить под постоянным присмотром вооруженных людей? Я боюсь людей с оружием, я даже мужчин боюсь.
- И меня?
- Вас… Нет, пожалуй, если Вы не решите наброситься на меня.
- В Вашей жизни было что-то травмирующее?
- Эм-м-м… можно сказать и так. Однажды меня изнасиловали в храме, где я искала защиты.
- Священник?
- Нет, воин. Проще говоря, солдат. Но дело не в нем, доктор, я пережила это, после этого у меня были мужчины, просто это все так противно.
- Вы проходили курс психотерапии?
- Я бы это так не назвала, тогда не было таких специальностей, но я молилась.
- Довольно нестандартный подход. Могу я поинтересоваться об эффекте?
- Просто ничего другого в то время не было, а так вроде как помогло, особенно после того, как насильника покарали боги.
- Что Вы испытали, когда узнали об этом?
- Да ничего. Я знала, что так будет.
- Почему Вы решили обратиться за помощью сейчас?
- Не за помощью – просто поговорить. У меня дипломов по всем мыслимым специальностям больше, чем университетов. Даже диплом психолога есть, хотя Вы же знаете – у каждого психолога есть свой психолог, у каждого психотерапевта – свой психотерапевт. Людям нужно к кому-то прийти просто поговорить, это совершенно нормально. Людям нужно, чтобы им помогли понять самих себя.
- А что нужно Вам?
- Чтобы мне поверили. Наверное, больше ничего. Просто… Доктор, знали б Вы, как я хочу, чтобы меня просто выслушали!
- Я слушаю Вас.
- Но не слышите! Я много раз говорила людям о надвигающейся беде, много раз пыталась предупредить, а в итоге на меня либо не обращали внимания, либо считали сумасшедшей. А спустя годы стало еще хуже – теперь меня слышат, слушают, внимают, но потом забывают все, что я говорила.
- А как же записи на диктофон или на камеры слежения?
- Думаете, не пробовала? На том первом фильме про паровоз была я, но камера меня как будто не увидела. Я записывала свой голос, но при воспроизведении был только белый шум. Я есть только здесь и только сейчас. Меня нет ни секундой раньше, ни мигом позже. Наверное, это третья часть проклятья, а я даже не представляю, от кого теперь и за что. Хотя представить-то могу, но я думала, что теперь-то он уже должен был успокоиться.
- Кто, простите?
- Аполлон же. Он красив, умен, но… Могу я говорить откровенно?
- Конечно.
- У него… эм… маленький. То есть, действительно, маленький. И он, как сейчас говорят, бисексуал. Кроме того, был черепахой и змеей – это уже перебор. Ладно, собака или, скажем, как его отец – лебедь, хотя сейчас вся эта зоофилия отвратительна, но черепаха и змея?
- Простите, я… Боюсь, я не совсем понимаю, о чем Вы.
- О сексе. В мое время все спали во всеми во всех обличиях. Ума не приложу, как там насчет лебедя, но в коровами и быками не было только у ленивых. Сумасшедшее было времечко!
- Какое времечко, простите?
- Мое. Древнее, как само время. В общем, я была бы не против с ним, но как, простите, компенсировать мини-размер? Лучше бы у нас тогда была пластическая хирургия или какой-то божественный аналог. Вы видели Эгги? Вот у него был шикарный, а у Апи…
- Эгги?
- Агамемнон. Вы знаете его по учебникам истории.
- Мисс Трой, что Вы хотите сказать?
- Кассандра, пожалуйста. И, боюсь, мое время истекло. То есть, вообще-то, Ваше, доктор.
- Мое?
- Через десять минут Вы умрете. Мне жаль. Мне правда очень-очень жаль.
- Что, простите? Если это шутка…
- Это не шутка. Через десять минут Вы умрете, захлебнувшись кофе, который попросите принести свою секретаршу. Но Вы же так хотели получить какое-то необычное дело! Вы молились перед сном о ниспослании Вам какого-нибудь интересного пациента, а не тех вечных нытиков, что приходят пожаловаться на жен, мужей, кредиты и учебу.
- Думаю, шутка зашла слишком далеко.
- Вы мне не верите или верите? Впрочем, если поверите – немедленно вызовите полицию, но Вы даже сейчас считаете, что это пустая угроза, что я ненормальная, что мне нужно прописать успокоительное, транквизилаторы, что-то еще, запрятать в психушке… Не Вы первый, доктор, не Вы последний. Но на прощание, молю, поверьте в то, что я действительно очень хочу прервать этот бесконечный круг неверия! Доктор, я правда до сих пор не знаю, как еще я должна была поступить тогда, когда меня домогался этот извращенец.
- Думаю, нам нужно прекратить сеанс.
- Вы мне поверили? Пожалуйста, умоляю – одно слово и я буду свободна! Я очень хочу свободы! Я хочу умереть свободной или жить свободной – как решат боги, но прошу, поверьте мне!
- Мисс Трой… Кассандра, я прошу Вас покинуть мой кабинет. Я верну половину суммы за неполный сеанс.
- Доктор, прошу Вас!..
- Достаточно. Я вызову секретаря – она уладит все дела. Розалин!
- Да, доктор?
- Розалин, пожалуйста, проводите мисс Трой. И верните половину суммы за сеанс.
- Что-то случилось?
- Все нормально, Розалин. Сделайте так. И…
- Доктор?
- Принесите мне чашечку кофе, пожалуйста.
