Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
В баре было тепло и душно. Каждый раз, когда открывалась дверь, Снейпу хотелось задержать входящего на пороге, лишь бы немного проветрилось. Однако когда вошел средний Уизли, такого желания не возникло. Наоборот, Северусу отчаянно захотелось, чтобы тот проскользнул в бар как можно незаметнее и уселся в самом темном углу. Какого хера он согласился на этот фарс? А Уизли уже неловко пробирается между столами, привлекая к себе внимание. Не дай Мерлин, кто-нибудь решит, что у них тут свидание. От этого слова Снейпу стало как-то совсем паршиво, и он, скривившись, отпил из своего бокала отвратительное пойло. Уизли сел напротив и сразу ссутулился, стоило Снейпу протянуть ему выпивку. Можно подумать... Северусу захотелось встать, бросить на стол деньги и уйти, гордо взмахнув мантией. Если бы он не был таким трусом, то непременно бы так поступил. Но, к сожалению, сейчас ему проще плыть по течению, отдаваясь на волю случая.
Северус проклинал рубрику «Знакомства» в маггловских газетах, проклинал Артура Уизли, не отвратившего своих детей от маггловского мира и научившего их читать. Проклинал собственную невезучесть: подумать только, из двух сотен кандидатов для необременительных встреч он выбрал именно сына Уизли! Но отступать некуда: они раскрыли свое инкогнито на предыдущей встрече и разбежались, едва узнав друг друга. Сейчас им хотя бы надо договориться о неразглашении и мирно разойтись, забыв происшествие, как страшный сон. Только бы никто и ничего не подумал и не услышал.
— Я тут подумал... — Северус вздрогнул от тихого голоса Уизли и нетерпеливо посмотрел на него. Тот продолжил: — Я подумал, что нам лучше поговорить в номере. Я днем взял ключ, — почти прошептал он.
Именно этот ключ все и решил. Снейп не мог представить себя, просящего ключ от меблированных комнат, сдаваемых на время для вполне определенных целей. А Уизли продолжил:
— Я сейчас туда пойду. Это комната номер четыре. Она угловая на первом этаже, и окно выходит в тупик. — Уизли покраснел и быстро добавил: — Никто не заметит, если вы влезете в окно.
Ну хоть с мозгами у него все в порядке! Северус кивнул как можно незаметнее и отвернулся. И когда Уизли почти отошел от стола, тихо сказал:
— Буду через пятнадцать минут.
По тому, как вздрогнула худая спина, Снейп понял, что его услышали. Отсидев десять минут, он подозвал бармена, расплатился и вышел на улицу. Вечер был тих и прохладен. Северус быстро набросил на себя дезиллюминационные чары и свернул за угол. Нужное окно было чуть приоткрыто.
* * *
В маленьком номере не было ни стола, ни стульев, зато его почти весь занимала огромная кровать. Заметив появление Снейпа, Уизли встал с кровати, где он печально сидел и отошел в угол. Северус встал в другом углу. Запирающие, заглушающие, охранные и сигнальные чары получились у него почти автоматически и, уняв так некстати сбившееся дыханье, он начал:
— Вы никому об этом не расскажите!
— Конечно. Готов дать Нерушимый Обет.
— Разумеется.
Снейпу было приятно оставить за собой последнее слово, потому что такая готовность немедленно перейти к делу и перевернуть эту страницу их биографии почему-то задевала гордость. Неужели он настолько плох, что даже этот Уизли... Слова клятвы получались сами собой. Северус воспользовался разновидностью Обета, которая предполагала отсутствие свидетелей. И вот фантомные ленты истаяли, клятвы о неразглашении были приняты магией, а он не знал, что сказать. Ситуацию, как ни странно, спас Уизли:
— Я бы и без Обета никому не рассказал, но если вам так спокойнее...
— Я не привык полагаться на чужое благоразумие, — Северус презрительно скривился, показывая, что он думает о чужом благоразумии.
— И правильно, — неожиданно согласился Уизли. — А перед тем как мы с вами разойдемся, можно задать вопрос?
Снейп благосклонно кивнул.
— Скажите, а этот способ знакомств вообще работает?
От отчаяния, звеневшего в голосе Уизли, Снейп неожиданно сказал правду:
— Не знаю, я в первый раз... — И тотчас же разозлился от дурацкого и неуместного смущения. — Какое вам до этого дело?
— Простите, сэр, но мне... не у кого больше спросить.
Что ж, это многое объясняет. Северус задерживался. Вроде бы все слова сказаны, клятвы принесены — можно уходить, но это неожиданное сочувствие к Уизли требовало каких-то слов. Может, самых банальных.
— Если хотите что-то еще спросить, не стесняйтесь. Я не тороплюсь.
Ответа он не ожидал, поэтому очень удивился, услышав:
— А как вы справляетесь?
Снейп опешил. Ему что, теперь надо провести ликбез по самоудовлетворению для Уизли?
— Думаю, вам прекрасно известен этот древний способ.
Они помолчали. Уизли о чем-то напряженно думал, поправляя свои нелепые очки. Северус не мешал. Иногда человеку необходимо, чтобы его выслушали. Такую малость он может обеспечить.
— Сэр, — в голосе Уизли появились истеричные нотки. — А вы не хотите попробовать?
— Попробовать что?
Как же быстро краснеют рыжие! Наверное, потому, что у них кожа слишком белая.
— То, для чего мы писали в газету.
— И вас ничто не смущает?
Уизли помотал головой:
— А что мы теряем? Просто попробуем. И никто ни о чем не узнает.
Предложение было заманчивым, очень. Но Северус колебался.
— А у нас получится? Мне кажется, мы не находим друг друга достаточно привлекательными, чтобы...
— Если вы про себя говорите, тогда да, проблема.
Северус напряженно думал. Это что получается, Уизли сейчас сказал, что у него встанет? На него — на Снейпа? Он осторожно ответил:
— С моей стороны это не представляет проблемы.
Показалось, или Уизли на самом деле облегченно вздохнул?
— Хорошо.
— Но есть проблема другого рода, — поймав непонимающий взгляд, Северус разъяснил: — Какие у вас предпочтения?
— Традиционные.
— М-да... вы здесь... со мной, и рассуждаете о традиционных предпочтениях.
— Я имел в виду, что ничего необычного.
— Допустим. Вы делали это раньше? — Отвернувшись в сторону, чтобы еще больше не смущать совершенно пунцового Уизли, Северус продолжил: — Нам надо понять, кто будет... сверху. Предполагается, что у него самая сложная задача.
— Мы можем меняться.
— Хм-м, это если нам настолько понравится, что мы решим повторить. А самый первый раз?
— А давайте тащить соломку?
Изначально абсурдная идея не может породить ничего, кроме хаоса. Конечно же, короткую соломку вытащил Северус и теперь с ужасом думал, что с его задницей может сделать этот закомплексованный девственник. А тот словно читал его мысли:
— Не бойтесь, сэр, я изучил этот вопрос досконально.
Что ж, зная его скрупулезность... Но все равно.
— Вы и в постели собираетесь называть меня «сэр»?
— Нет, сэ... Северус. Только и вы тоже зовите меня по имени.
— Персиваль?
— Перси.
Вот и все. Слова сказаны, договоренность имеется, а что дальше? Северус, видимо, сказал это вслух, потому что... Перси ответил:
— Надо раздеться и лечь.
— И погасить, наконец, свет!
В полной темноте они уселись каждый на свою сторону кровати, и, по хорошо слышному сосредоточенному пыхтению, Северус понял, что раздевается он не один. Свою одежду он сложил на тумбочку, а палочку спрятал под подушку. Немного помедлив, приподнял край одеяла и скользнул под него. Сердце колотилось как ненормальное. А разве то, что он делал, было нормальным? Это бред, абсурд. Но тем не менее, именно он — Северус Снейп сейчас совершенно обнаженный лежит в постели со своим бывшим учеником, и этот ученик его сейчас трахнет. Зашибись! Но ничего не происходило. Уизли лежал со своей стороны тихо как мышь и ничего не предпринимал. Чем дольше они так лежали, тем страшнее становилось. Что за глупый фарс? Кого они обманывают? У них ничего не получится. Северус вздрогнул, когда его плеча коснулась горячая ладонь. Чтобы скрыть волнение, он прошептал:
— Как мне лечь?
— Как есть.
— Но в первый раз на спине неудобно.
Его протест был прерван робким, но отчаянным поцелуем. Северус задыхался, но старался отвечать. Мерлин, какой позор... мальчишка умеет лучше. Но, главное, постараться не вздрагивать о каждого прикосновения. Больше они не разговаривали. Зачем нелепые слова? Когда можно прикоснуться, потрогать и даже... м-м-м... лизнуть, понимая, что ты желанен. В темноте оба осмелели, и когда Северус кончил от простого трения члена о член и довольно невинного ощупывания задницы, ему стало невероятно легко от разделенного на двоих оргазма. Перси уткнулся лицом ему в плечо и тяжело дышал, и Северус грудью чувствовал, как еще недавно чужое сердце бешено колотится в такт его собственному. Они немного полежали, а потом Северус отстранился и достал из тумбочки бутылку с водой.
— Будешь?
— Да.
Они по очереди пили прямо из горлышка, не решаясь заговорить о том, что делать дальше. Смелее оказался Перси:
— Мы ведь не закончили? — в темноте его лица было не разглядеть, а в голосе Северусу почудилась робкая надежда.
— Это как посмотреть, — Северус пощупал свой липкий от спермы живот и незаметно вытер его одеялом. — Но основной вопрос мы так и не решили.
Опять показалось, или Перси действительно облегченно вздохнул? Северус вновь скользнул под одеяло, убирая подальше от себя влажный край, и с удивлением почувствовал, как уверенные руки решительно притягивают его в объятье.
— Продолжим?
Ответ был очевиден, только подростки могут заниматься сексом по два раза подряд, но он вдруг почувствовал, как член заинтересованно дернулся. Не может быть. Или может? Северус наслаждался немного неуверенными ласками и пытался изучить тело неожиданного любовника на ощупь. Оно было горячим. Очень горячим. Кожа — гладкой, нежной и почти лишенной волос. Хотя... это где искать. Вот живот, например, и ноги... очень даже... Северус чуть раздвинул колени, позволяя Перси устроится между ног, а тот уже снова терся своим вставшим членом о его, Северуса, член. Нерешительно Перси поцеловал кадык, а потом принялся вылизывать шею. Было мокро, необычно, но довольно приятно, а потом Северус почувствовал, как ему в зад что-то толкается.
— Ты что, уже?
— Ш-ш-ш, я пальцем.
— Но не так же... сразу.
— Я осторожно.
Действительно, палец принялся поглаживать сжавшееся отверстие, уговаривая впустить. Такая ласка была, конечно, не изысканной, но все равно приятной. Допустимо приятной. Северус постарался расслабиться и получить удовольствие. Расслабляться с пальцами в том-самом-месте было проблематично, но поцелуи шеи и неожиданно оказавшейся очень чувствительной мочки уха помогали. А потом палец изловчился и задел наконец простату. Конечно, Северус ожидал большего, но ласковые касания внутри и стимуляция члена вновь привели его почти на грань.
— Вставь... Сейчас или никогда.
— Что?
— Давай уже, а то кончу!
— А... ага.
И вот уже Северус лежит на боку, а в его зад вворачивается что-то больше пальца... гораздо больше.
— Ты как?
— Терпимо.
— А должно быть хорошо.
— Должно быть, так будет. Двигайся!
Испуганный Перси вошел рывком и испуганно замер.
— Ты как?
— Я, блядь, хорошо. Лежу себе, в жопе кол...
Перси хрюкнул и рассмеялся. Он уткнулся лбом в плечо Северуса и мелко вздрагивал от смеха.
— Сейчас. Сейчас... тебе надо привыкнуть, — наконец смог сказать он.
Надо сказать, что смех никак не отразился на эрекции Перси, а вот энтузиазм Северуса заметно опал. Перси не двигался, давая привыкнуть, а потом принялся ласкать чувствительную мочку уха и поглаживать член Северуса, который вновь начал подниматься.
— Вот так, родной, хороший мой. Вот так, — Бормотал Перси, и тело Северуса отзывалось. А потом он начал двигаться. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Его движения стали неточными, а дыхание — рваным.
— Да... да... да... Се-вер...
Перси содрогался в конвульсиях оргазма, а его рука не прекращала ласкать член Северуса, приводя его на грань.
— Да! — выдохнул Северус и излился в настойчивую ладонь.
Перси со вздохом выскользнул из тела Северуса и обнял его, прижимаясь всем телом. Говорить не хотелось. Хотелось пить и спать... Утром. Утром они договорятся о продолжении. И попьют. Все утром. А сейчас — спать.
