Вольдеморт: - Люциус! Я умираю, принесите мне стакан рассола...
Малфой: - Мой Лорд, 1 января, все умирают, возьми и сам принеси!
Вольдеморт: - Ну тогда, ты, Северус...
Снейп: - Наполовину пустой, мой Лорд? *пьет из стакана и смотрит на Лорда*
Вольдеморт *зло косясь на Снейпа*: Дементор тебя, нет наполовину полный!
Невозможно понять -- холодно в тамбуре, или сюда тоже проник жар из вагонного коридора. Но окно покрыто еле заметными складками льда. Значит, холодно. Если бы Пэнси умела курить, она бы сейчас обязательно затянулась: торопливо и вместе с тем уверенно. Так, как это делает он, когда опаздывает. Потом длинный окурок летит по дуге -- в лужу, урну или с балкона. А Маркус резко выдыхает, чтобы отогнать с ее лба длинную челку. И только потом начинает целовать. Так же торопливо и уверенно, даже если времени совсем нет.
Поезд сбавляет ход. Тащится медленно-медленно. Значит, до прибытия -- минут пять, не больше. Можно быстро потереть подушечку большого пальца о стекло, а потом подсматривать. Водокачка, какие-то длинные сараи для машин. По соседнему пути так же неторопливо стучит маггловская электричка. Хорошая вещь -- чары невидимости. Ты видишь магглов, а они понятия не имеют о том, что с тобой сейчас происходит. Совсем как мама. Ох, лучше не надо. Пэнси так пока и не придумала, что она соврет.
Теперь электричка идет бок-о-бок с Хогвартс-экспрессом. У окна сидит женщина, опирается локтем о раму и улыбается. И Пэнси неизвестно почему начинает улыбаться в ответ.
За ее спиной раздается привычный шум -- однокурсники выходят из купе в коридор, стучат чемоданами, наскоро засовывают туда мантии, свернутые небрежным рулоном. А у нее чемодан давно собран. Стоит на полу тамбура и еле заметно подпрыгивает, когда поезд проскакивает очередную стрелку.
Шесть одиннадцать. Еще четыре минуты. Потом -- дойти до края платформы. Около самого Барьера, там, где всегда суетятся мамы и дедушки первокурсников, ее будет ждать Маркус. Может быть, даже с цветами. Интересно, это будет тот самый букет, или в церковь она войдет с другим?
В кармане лежат перчатки. Сейчас-то они ей совсем не нужны, но вот на обратном пути... Хотя... Не будет же она разгуливать в них по школе? Ну, в спальне можно будет небрежно тряхнуть челкой и, покручивая кольцо на пальце, намекнуть, что вот, обручилась. С одним из четверых, с кем именно -- решу через год.
И вся их компания вздохнет спокойно: пятеро равных. И она больше не слабый пол, а вполне себе замужняя девушка, миссис Флинт. Хотя это не помешает Гойлу списывать у нее все подряд, а Забини -- отпускать шуточки о том, что долгое супружество теперь не в моде. А потом ссылаться на очередного ухажера своей матери. Крэбб просто потребует проставиться, а Малфой, скорее всего, сразу подсчитает, по сколько им скидываться, дабы поздравить новобрачных.
Заледенелая платформа похожа на глянцевую открытку. Скользкая, пестрая, в глазах рябит.
-- Счастливого Рождества…
Пэнси привычно кивает. Чемодан кажется жутко неудобным, хотя там почти ничего нет. В последний визит в Хогсмидт ей жутко хотелось купить что-то такое... Кофейник или стопку полотенец. Ограничилась пепельницей. Всегда можно соврать, что это -- в подарок отцу.
Если бы отец был не в Азкабане, а дома, то все было бы проще. И у мамы появились бы хоть какие-то свои интересы. Вот любопытно, сколько дней пройдет, прежде, чем миссис Паркинсон догадается, что ни в каком Хогвартсе ее дочь на Рождество не осталась? Одно письмо сова отнесет завтра, одно -- тридцать первого. А если догадается раньше -- то... "Знакомься мама, это мой муж, Маркус Флинт".
Он ждет у знакомой урны. Можно подумать, что проводил Пэнси первого сентября, да так и остался на платформе. А цветов нет. Вместо этого Маркус вертит в руках сигаретную пачку.
Главное -- не прижиматься к нему прямо здесь. Мало ли, кто кого пришел встречать. Через Барьер, через зал ожидания, через стоянку, потом за угол. Там и обнимутся.
Конечно, она не бросится к нему на шею. Но остановиться-то может. Вдруг у нее чемодан тяжелый.
Просто постоять, поговорить.
Он прикуривает одну от другой. Дым в ее сторону. Пэнси не морщится. Через пару часов волосы пропахнут дымом. А к концу каникул от них будет нести табаком так, что хоть срезай пряди и забивай в сигареты.
-- Привет.
-- Привет.
(Любишь?
Люблю. )
-- А наши в этом году грифферам проиграли. Новый ловец, с пятого курса. Руки-крюки.
-- А что ты хочешь с этим капитаном? -- Маркус наклоняется. Не слишком близко. Можно подумать, что он сейчас собирается сказать гадость про нынешний состав факультетской сборной.
-- Мне к восьми на дежурство. Времени в обрез.
Пэнси спотыкается о собственный чемодан.
-- У тебя же...
Он согласовывал график дежурств, менялся там с кем-то. И при этом никому ничего не объяснял.
-- Ночью шухер был. Всех, кого могли, подняли, и в Ставку.
А у него синяки под глазами. И морщинки в уголках губ. Сейчас их не видно, но вот лет через семь...
-- Ты не ...
-- А ты сама не передумала?
Она встряхивает головой так резко, что волосы бьют по щекам.
А потом Маркус придерживает ее за плечи. Народу на платформе мало, но на них все равно кто-то оглядывается.
-- Тогда пошли быстрее. Смотри -- в семь мы женимся, в полвосьмого я тебя отведу...
-- Куда? В Ставку?
-- На явочную. Там есть одна недалеко, сейчас пустая. Да нормально все, кому она в праздники понадобится... Только...
-- Что?
-- Ну, просто... там неприбрано...
Только и всего. А Пэнси испугалась, что кроме нее там будет кто-то еще. Не в смысле -- женщина, а кто-то из штурмовиков.
-- А ты когда вернешься?
-- Меня в восемь утра сменят, и я к тебе. Вот.
Значит, совсем взрослой Пэнси станет завтра утром, часов так в девять. Она выдыхает. Морозное облачко касается подбородка Флинта.
-- Ну что, идем? -- он не разжимает объятья.
-- Идем, -- она все еще стоит на платформе.
-- Знаешь, а священник нормальный попался. Правда, вот церковь... Ну, в Святом Мунго, в общем... Отпевать-то он умеет, а вот с венчанием... никогда не пробовал. Ничего?
У него щетина отросла. Так странно - снежинка на подбородке белая, а щетина -- черная.
-- Ничего?
-- Слушай, может, ты мой чемодан понесешь? На нас и без того уже все смотрят. Хуже не будет.