Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
– Северус, ты мне нужен!
Северус Снейп дернулся от звука сработавшего камина и ноток паники в голосе Люциуса Малфоя, однако привычно удержал в руках фиал. Прикрыл глаза, глубоко вздохнул и аккуратно закупорил крохотную склянку.
– Северус!
По крайней мере Люциус усвоил, что к нему в лабораторию вваливаться не стоит, если речь идет не об угрозе жизни. И раз массивная дверь в его личный уголок тишины и спокойствия все еще находится на своем месте, значит, семейство Малфоев в полном здравии. Что, в свою очередь, означает – дело в Личной Трагедии Люциуса.
Опять.
– Северус! Ты мне нужен!
– Северус, ты мне нужен, – вполголоса передразнил он. Получилось не слишком похоже, его низкому голосу явно не хватало аристократично-звенящих интонаций Люциуса, однако его это не обеспокоило.
– Ну разумеется, нужен, кто бы мог подумать иначе. Когда это я был тебе не нужен?
Он со вздохом поместил фиал на специально зачарованную подставку. Если не произойдет землетрясения, обвала, нашествия первокурсников на лабораторию или явления Лонгботтома лично, с зельем ничего не случится. После чего отправился выяснять, что опять стряслось.
– И тебе добрый вечер, Люциус.
– Ты где был?!
Северус быстро окинул гостя взглядом. Люциус выглядел элегантно и подтянуто, но вздрагивающие на трости пальцы выдавали тревогу.
– С Нарциссой все в порядке? – на всякий случай уточнил он. Хотя если бы с обожаемой женой Люциуса что-нибудь случилось, пришлось бы, наверное, ставить новую дверь.
– Что? Нет!
Северус замер.
– Нет? – вкрадчиво переспросил он, сдерживая желание хорошенько встряхнуть Люциуса. Тот непонимающе уставился на него, затем стукнул тростью о пол, чуть не попав по собственной ноге.
– Да ради Мерлина, при чем тут Цисс, Северус, моя жена прекрасно себя чувствует! Не в этом дело!
– Тогда садись и рассказывай.
– Не могу!
Северус лишь приподнял брови и выжидающе наклонил голову.
– Ты должен с этим что-то сделать!
– С чем? – покорно уточнил Северус, призвав на помощь все свои крохи терпения.
– С этим!
И откуда-то из-за спины Люциуса, осторожно, будто стесняясь, показался хвост. С белой шерсткой. И с пушистой кисточкой на конце.
Вот кисточка-то Северуса и добила.
С сакраментальной фразой Люциус появлялся у него регулярно. «Северус, ты мне нужен!» впервые прозвучало на пятом курсе, когда уже выпустившийся к тому времени Малфой утащил его в темный угол в Хогсмите. Тогда от опешившего Северуса понадобилось противозачаточное зелье, точнее, его мужская модификация.
Потом была паническая просьба на шестом курсе: помочь определить заковыристое заклятье. Северус никогда прямо не спрашивал, но по некоторым косвенным намекам понял, что Люциуса тогда прокляла Беллатрикс, видимо, обидевшись за честь сестры.
На седьмом курсе Северус понял, что это тенденция. Люц явился к нему незадолго до выпуска. Через несколько дней у них с Нарциссой наконец должна была состояться свадьба, и он отчего-то вбил себе в голову, что невеста откажет ему прямо на церемонии. После чего ему останется только лечь и умереть прямо у ее ножек, обутых в туфельки ручной работы с узором из крохотных жемчужин. Подробное описание этого узора и не менее подробную характеристику жемчужин Северус запомнил, наверное, на всю жизнь, как и тот факт, что взволнованный Люциус излишне многословен.
Затем был визит прямо в академическое общежитие в середине ночи. Тогда на свет рождался Драко. И делал это в манере Малфоев – трудно, долго, капризно и неохотно. Люциус не выдержал напряженной обстановки дома и вместе с запасом алкоголя рванул к Северусу, получавшему степень в Британской Академии Зельеварения и Колдомедицины. Как он на следующий день сдавал практику, Северус толком не помнил – зато бережно хранил в памяти ошеломленное выражение лица мгновенно протрезвевшего Люциуса, которому сообщили о долгожданном рождении сына.
Визит повторился месяца через два. И тоже ночью. Встрепанный Люц в одном халате ворвался к нему с орущим младенцем на руках. И все время, пока толком не проснувшийся Северус колдовал над Драко, новоявленный отец вился рядом, поминутно сжимая кулаки и раз за разом повторяя: «Северус, ты же все можешь, сделай же что-нибудь!».
С коликами он справился и шепотом, чтобы не разбудить Драко, прочитал грозную лекцию о полезности наличия квалифицированной медиведьмы в мэноре. Впрочем, счастливый Люциус, кажется, половину сказанного не услышал – зато навсегда запомнил, что Северус может все.
Со временем Северус привык к тому, что его друг, обычно хладнокровный и сдержанный, уже начинающий постепенно выстраивать свою политическую и общественную жизнь, иногда сталкивался с чем-то, что не мог или не хотел решить самостоятельно. И снова возникал на его пороге с паникой в глазах и неизменным «Северус, ты мне нужен!». И пожалуй, Северус сам больше всех удивлялся, что каждый раз успешно справляется с Личной Трагедией Люциуса Малфоя.
– Не могу выразить словами, как мне льстит возможность дать тебе повод посмеяться, – чопорно сказал Люциус.
Только начавший успокаиваться Северус снова сдавленно захохотал. Люциус гордо выпрямился, сверкая глазами. Впрочем, весь эффект испортил хвост, поспешно спрятавшийся за спину.
– Раз тебя это так веселит… – прошипел Люциус, но Северус отмахнулся.
– Да погоди ты. Дай отдышаться. А еще лучше – подойди ближе и развернись.
– Ты хоть представляешь себе, насколько это унизительно? – тоскливо протянул Люциус, но послушно подошел. И вздрогнул, когда Северус издал еще один смешок и бережно обхватил хвост пальцами.
– Нашел перед кем лорда строить. Стой спокойно.
– Сев!
Северус фыркнул, но на этот раз справился с собой и быстро и аккуратно обследовал приобретение. Хвост казался абсолютно естественным. Он был довольно длинным, весьма гибким, покрытым плотной короткой шерстью, цвет которой идеально попадал в тон ухоженной шевелюре Малфоя. И никому, даже Лорду, не говоря уже о Дамблдоре, Северус бы не признался, насколько сильно его умилила кисточка. Пушистая, мягкая и удивительно нежная на ощупь.
– Уверен, что не хочешь оставить, как есть? Это довольно экстравагантно. Полагаю, Нарцисса будет в восторге.
– Северус! Не шути так! Ты должен с этим что-то сделать!
Северус спрятал тихую усмешку и осторожно провел пальцем по шерстке.
Хвост завораживал. Он так и притягивал к себе, манил возможностью погладить, несильно сжать, растрепать светлую кисточку…
– Северус?
Северус не вздрогнул, но хвост из пальцев выпустил.
– Вот объясни мне, Люц. Ты ведь знаешь, каким может быть Мальсибер. Что он не любит вполне конкретные темы разговора, обожает разнообразные сглазы и при желании способен перепить даже Хагрида. Банальный инстинкт самосохранения должен был предостеречь от необдуманных поступков, но в итоге я обнаруживаю тебя в своих покоях в таком любопытном виде. Что, не мог сдержаться? Впрочем, – сжалился Северус, – Мерлин с тобой, для нотаций у меня есть весь Хогвартс почти в полном составе, временами включая педагогический коллектив. Снимай штаны.
– Зачем это? – подозрительно спросил Люциус, вцепившись в ремень брюк. – Ты же понял, что это Мальсибер виноват. Убери это!
– Обязательно. Но хочу отметить, что будет нелишним более тщательно осмотреть пострадавшее… хммм… место. Чтобы ненароком не убрать что-нибудь не то. Впрочем, если ты настаиваешь…
– Нет! Стой! Я все понял!
Люциус бросил трость и начал торопливо расстегивать ремень.
– Помочь? – поинтересовался Северус, с интересом наблюдая, как Люциус, шипя что-то, вытаскивает хвост из дырки в брюках. Тот не соизволил ответить, но смерил его уничтожающим взглядом. Северус сдержал очередной смешок: Люциус в приспущенных брюках, с алыми пятнами на скулах и изогнувшимся хвостом представлял собой редкое зрелище.
– Полностью снимать?
– На твое усмотрение, – ответил Северус и расположился в кресле.
– Если ты хоть кому-нибудь об этом обмолвишься…
– То быть мне проклятым всем родом Малфоев, да-да, можешь не говорить. Иди сюда и дай мне посмотреть.
Хвост снова лег приятной тяжестью в ладонь. Северус не удержался и легонько взъерошил шерстку у самого основания. Люциус вздрогнул.
– Чувствуешь?
– Это часть моего тела, – огрызнулся тот. – Разумеется, чувствую! Не сказал бы, правда, что меня это устраивает!
– Уймись, Люц.
Северус чуть потянул за хвост, заставляя Люциуса податься назад. Брюки сползли до середины ягодиц, он сдвинул их еще чуть ниже и наклонился вперед, пристально изучая место соединения новоприобретенной конечности с позвоночником.
Мальсибер иногда чудил так, что, по выражению Антонина, «без поллитры не разобраться». Северус обычно кривился, когда слышал его жаргонизмы, к тому же после этого обычно следовала пространная лекция Долохова о самобытности его родного языка. Однако в отношении Мальсибера Северус соглашался с ним, хоть никогда не признал бы это вслух.
Хвост не только казался естественным – не будь Северус твердо уверен в чистокровности Люциуса, он мог бы поклясться, что тот таким и уродился. Он наклонился еще больше, почти коснувшись носом основания, и с силой провел пальцем вдоль крестцового отдела, внимательно прослеживая позвонки. И с сожалением констатировал, что в этот раз Мальсибер превзошел самого себя – видимо, Люциус чем-то его капитально достал.
Он прикрыл глаза, раздумывая, как именно можно избавить друга от столь неординарного приобретения, не обращая особого внимания на то, что его пальцы словно сами собой осторожно поглаживают хвост у самого основания. Ощущения были на удивление приятными… умиротворяющими?
– Северус?
Напряженные интонации Люциуса вырвали Северуса из размышлений. Он вдруг осознал, что в задумчивости легко трется носом о мягкую шерсть, хвост, оказывается, еле заметно вздрагивает под его пальцами, а сам Люциус как-то неестественно застыл.
– Северус… Что ты делаешь?
Снейп неопределенно хмыкнул, а затем, подчинившись внезапно вспыхнувшему желанию, вдруг коснулся кончиком языка места соединения горячей кожи и пушистой шерсти. Люциус дернулся так, будто его ударило заклинанием. Северус удержал его за бедра и, окончательно отбросив здравый смысл, еще раз лизнул основание хвоста.
– Северус, – выдохнул Люциус и захлебнулся следующим вздохом, когда Северус тихонько подул на влажный след и снова припал ртом к коже, одной рукой продолжая удерживать друга на месте, а второй с силой проводя по изогнувшемуся хвосту.
Ощущения завораживали. Необычность ситуации, мягкость шерсти и нежность кожи под губами и языком – все это кружило голову. Северус оторвался от Люциуса, хватанул воздуха – и скользнул языком под хвост, наслаждаясь терпким и солоноватым вкусом, дрожью бедра под пальцами и придушенными всхлипами сверху. Пушистая конечность вывернулась из его хватки, метнулась куда-то вправо, Люциус что-то хрипло выдохнул, а Северус только усилил напор и засунул кончик языка глубже. Второй рукой он сначала провел по другому бедру, а затем, практически не задержавшись, коснулся Малфоя спереди. И победно усмехнулся – у Люциуса стояло. Да так, что ткань белья явно причиняла ему неудобство.
Северус вернулся к столь взбудоражившему его основанию хвоста и с силой впился туда губами, одновременно забираясь свободной рукой под резинку белья и обхватывая горячий член. Люциус коротко застонал – судя по звуку, он вцепился зубами в собственную ладонь; хвост судорожно дернулся, а всего через пару движений Люциус содрогнулся всем телом и кончил, едва удержавшись на ногах.
Северус убрал ладонь, последний раз лизнул покрасневшую кожу и отодвинулся. С сожалением погладил повисший хвост, распушил светлую кисточку и потянулся за палочкой. Уже через пять минут достоинство Люциуса было восстановлено в полной мере.
– Ну, вот и все.
И с этими словами он выбрался из кресла и поспешно удалился в лабораторию. Сил общаться с ошеломленным Люциусом у него не было, не говоря уже о том, что следовало каким-то образом незамедлительно решить возникшую проблему с собственным возбуждением.
Люциус не успел ничего сказать, лишь уставился на захлопнувшуюся тяжелую дверь. Он бездумно подтянул сползшие брюки и опустился в кресло, еще сохранявшее тепло Северуса.
– Вот значит как… Вот значит…
Это следовало обдумать. Чуть позже, но это явно требовало внимания.
И, наверное, будет нелишним еще раз заглянуть к Мальсиберу.
