Подруга читает мне и своему семилетнему племяннику Гене Гарри Поттера (1 часть). Главу, в которой Дурсли уезжают в какой-то Богом забытый домик и надеются тем самым избежать писем из Хогвартса. В конце главы слышен страшный рёв и шум (как все понимают, это звук мотоцикла Хагрида). Гена поворачивается ко мне и доверительно говорит: - Это Хагрид.
Я (наигранно возмущённо): - Гена, это же спойлер!
Гена (на секунду задумавшись, уверенно выдаёт): Нет, это Хагрид.
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Du bist mir ans Herz gewachsen
Wenn ich blute hast du Schmerzen
Wir müssen uns kennen
Ein Körper zwei Namen
Nichts kann uns trennen
Ein Zweileib im Samen
«Будь осторожен, путешествуя между мирами. Не открывай те двери, которые потом не сможешь закрыть», сказала ему цыганка и скрылась в толпе. А может, и не было никакой цыганки, просто он выпил слишком много пунша. Последний курс, последнее Рождество в Оксфорде. Кто предложил провести вечер, разглядывая деревянные снежинки и прочие поделки народного творчества на ярмарке, с кружками пунша и глинтвейна в руках, Джеймс или Найджел? Теперь уже не вспомнить.
Прошло две недели с тех пор, как они ввели себе ключевую кровь, и с той минуты каждый из них не переставал задавать себе вопрос «а что же изменилось?». Многое, но между процессом и результатом лишь всполохи и проблески. Раньше Друитт не жаловался на провалы в памяти, сейчас же он чувствует, что вся его память – это один огромный провал, жадный и голодный, питающийся всеми воспоминаниями, до которых он в состоянии дотянуться.
Надежда на то, что Хелен если и не сумеет помочь ему, то, по крайней мере, сможет понять, исчезла в тот самый миг, когда он воткнул скальпель (или это был нож?) в стену особняка, некогда принадлежавшего Грегори Магнусу. Потому что Хелен испугалась. Её испуг длился какие-то доли секунды, но в эти мгновения она боялась его. И неважно, что позже необходимость остановить Джека-Потрошителя будут бороться в ней с сочувствием к бывшему жениху и чувством вины перед ним. Джон Друитт остался один.
Правда, но только частично. Цыганка, как выяснилось, не ошибалась: во время путешествий во времени и пространстве, в великом Ничто между мирами он открыл дверь, и что-то радостно присосалось к его сознанию. Несчастный случай, верно? Или он послушался странного голоса, умолявшего «впусти меня», потому что внутри него существовало тёмное, пустое место, которое стремилось быть заполненным. Но Друитт точно знает, как и когда кровавое марево стало общим, единым для двоих.
Wenn du weinst geht es mir gut
Die Hand deiner Angst füttert mein Blut
Кто ты? Как тебя зовут?
Ты знаешь ответ.
Джон и Джек, Друитт и Тот, кто держит нож.
И мы счастливы вместе.
Страшная истина, хотя благодарность за избавление от съедающего душу одиночества перемешивается с самой отчаянной ненавистью к отражению в зеркале. Иногда эта ненависть поднимается как прилив и выплескивается за собственные границы, чтобы превратиться совсем в иное чувство.
Горячий душ расслабляет ноющие мышцы, и он вдыхает запах горького миндаля, не удивляясь его присутствию. Плоды Prunus Amara ядовиты, как и деяния Джека/Друитта. Он наблюдает за тем, как вода медленно окрашивается в розовый цвет. Сегодня ярость искала выхода с особенным усердием – от пальто придется избавиться, и от рубашки тоже.
Два зеркала, два бесконечных коридора, уходящих вдаль. И яркий электрический свет. У Друитта нет необходимости вызывать Пиковую даму или ещё какое-нибудь чудовище из городских легенд, что люди пересказывают друг другу ночью, в темноте, едва слышным шёпотом, замирая от страха. Он сам - и монстр, и жертва.
Du bist mir ans Herz gebaut
Zwei Seelen spannen eine Haut
Und wenn ich rede bist du still
Du stirbst wenn ich es will
Полотенце падает на пол, и Друитт придирчиво изучает себя – худое длинное тело, шрам на щеке, почти потерянный в неестественной бледности кожи, и отвращение во взгляде.
Он прикасается к себе словно против воли: влажные пальцы скользят от шеи к впалому животу и обратно вверх, затем повторяют путь вниз, останавливаясь у широко расставленных ног. Он не возбужден, пока нет. В комнате холодно. «Будто в склепе». Или это лишь кажется – обогреватель работает в полную силу.
Друитт откидывает голову, облизывая губы, и сразу же брезгливо кривится. Сцена из убогого порно-фильма. Так не пойдёт. Разрядка ему необходима: воздержание обойдётся Лондону (Парижу, Токио, Старому городу) в ещё один изуродованный труп. Или в несколько: зависит от того, сколько несчастных представительниц древнейшей профессии окажется не в том месте и не в то время, в глухих заснеженных переулках и подворотнях – контраст красного и белого всегда был простым, но от этого не менее изысканным и завораживающим. В ящике кухонного стола он находит подходящий нож, не очень большой, не слишком острый.
Wenn du weinst schenke ich dir
Kinder der Angst tränen von mir
Wenn du weinst schenke ich dir
Kinder der Angst tränen von mir
Поверхность зеркала теплая, согретая его дыханием. Беспорядочные алые отпечатки вызывают ассоциации с пейзажем в стиле импрессионизма. И создают иллюзию, что кто-то (он сам) дарит ответное прикосновение – ладонь к ладони, губы к губам. С облегчением Друитт ощущает предвкушение-волну, что поднимет его высоко-высоко, а потом резко сбросит вниз, на заляпанный грязью пол. Нужно только немного помочь, ускорить процесс, и он гладит себя с неведомым доселе остервенением, задыхаясь и балансируя на грани боли и удовольствия. И затем падает на пол мешком с костями, опустошённый и усталый, с нестерпимой сухостью в горле. Удовлетворение выгорает деревьями в лесном пожаре, оставляя после себя одну-единственную эмоцию – всепоглощающий стыд.
Проходит немало времени, прежде чем Друитт поднимает голову и смотрит в свои собственные глаза, полные ужаса и… мольбы. Кончиками пальцев он обводит контуры лица в зеркале.
- Не покидай меня.
И даже не вздрагивает, когда отражение раздвигает губы в сияющей, жуткой улыбке и нежно шепчет:
- Я тебя никогда не оставлю.
Zwei Bilder nur ein Rahmen
Ein Körper doch zwei Namen
Zwei Dochte eine Kerze
Zwei Seelen in einem Herzen
Führe mich
Halte mich
Ich fühle dich
Verlass mich nicht
Ich verlass dich nicht
