Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Фил даже не пытался спорить. Если уж у него не вышло загнать Клинта в медблок всего на пару дней, когда тот сломал запястье, не было никаких шансов уговорить его пойти туда из-за боли в мышцах.
Клинт ненавидел больницы. Он не доверял врачам, а в особенности стоматологам. Проблемы с подчинением старшим по званию – это одно, но у Клинта имелись очень, очень серьезные проблемы с тем, чтобы «эти мудаки в белых халатах указывали мне, что делать».
Но он снова и снова неловко поводил плечом, вздрагивал при любом движении и совершенно очевидно испытывал боль.
- Бартон, - не выдержал Фил, заметив, как тот уже в третий раз за последние пятнадцать минут потер плечо ладонью. Они отдыхали в номере отеля, завершив первую часть двухдневной операции. В какой-то момент во время миссии Клинту пришлось висеть на краю крыши, что и привело к травме плеча. Так как кроме них двоих никого не было, Филу пришлось самому вытаскивать Бартона, и его собственная спина тоже пострадала, но он в данную минуту был менее ценен как оперативник, так что Клинт оставался его главной заботой.
- Посмотри на меня. - Клинт повернулся к нему, состроив недовольную гримасу, но Фил продолжал сверлить его взглядом. – Что-нибудь сломано?
Клинт ответил, подняв глаза к потолку:
- Нет.
- Ты оклемаешься к завтрашнему дню, или мне стоит вызвать Мэхера, чтобы он тебя заменил?
Это привлекло внимание Клинта. Он очень гордился своими способностями и, разумеется, не хотел, чтобы его заменяли. Фил назвал Мэхера только потому, что Клинт знал, что в списке лучших стрелков тот пятый снизу. Его лицо в момент посерьезнело.
- Да. Завтра я буду в порядке. Это просто растяжение, ничего страшного.
Фил поджал губы, а Клинт смотрел на него с вызовом. Он был решителен, как и всегда, но Филу он действительно нужен был завтра в лучшей своей форме.
- Тогда я сделаю тебе массаж, хорошо?
Клинт пожал плечами, тут же поморщившись.
- Ладно.
Фил кивнул с такой невозмутимостью, как будто массаж был обычным делом между агентом и его куратором.
- Иди прими горячий душ.
***
Клинт избавился от одежды по пути в ванную, как делал уже множество раз во время их предыдущих операций. В противоположность аккуратности и четкости в работе, в жизни Бартон был самым неряшливым человеком из всех, кого Фил встречал. Он вернулся к своим документам и отложил их только тогда, когда услышал, как стих шум воды, и открылась дверь ванной. Не оборачиваясь, он велел Клинту ложиться на кровать лицом вниз.
Фил закрыл папку с записями о ходе операции, встал и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула. Он ослабил галстук и снял его, затем расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и закатал рукава. Клинт расслабленно наблюдал за ним, вытянувшись на кровати и устроив голову на сложенных руках. Он был голым, если не считать крошечное полотенце, прикрывавшее ягодицы, на которое Фил очень старался не смотреть. Он прошел в ванную и, порывшись в своей сумке с туалетными принадлежностями, достал бутылочку детского масла, припасенного как раз на такой случай, хотя Филу еще ни разу не доводилось использовать его на ком-либо, кроме себя самого.
Вернувшись в комнату, Фил увидел, что Клинт отвернулся к стене. Скинув обувь, он сел на кровать рядом с ним, налил немного масла на ладонь и подождал, когда оно нагреется, а затем аккуратно нанес его на спину Клинта.
Как только он к нему прикоснулся, Клинт тихо вздохнул, и Фил замер на секунду, а затем стал растирать его широкие плечи, спускаясь все ниже к талии.
Он скользил руками по гладкой коже Клинта, осторожно прощупывая мускулы вдоль лопаток, пока не нашел узел напряжения, и нажал сильнее, от чего у Клинта вырвался мягкий горловой звук. Фил переместил руки выше, старательно разминая мышцы шеи и плеч. Затем он сосредоточился на больном плече, на что Клинт отозвался другими тихими звуками. Филу доставляло немалое удовольствие слышать, как обычно сдержанный и нечувствительный к боли Бартон едва ли не стонет под его руками.
Он бы солгал, сказав, что всегда думал о Клинте исключительно в профессиональном плане, хотя лгать себе самому у него получалось довольно хорошо. Однако будь это так, он просто вызвал бы настоящего массажиста, чьи услуги после включили в счет за комнату. Но сейчас, когда Фил прикасался к этой сильной мускулистой спине, на которую ему приходилось смотреть бесконечными часами во время бессчетных совместных миссий, все мысли о профессиональном поведении сами собой исчезли, оставив только его руки и скользкую от масла кожу.
Когда он снова задел сведенную судорогой мышцу, Клинт застонал громче. Фил хотел спросить, не слишком ли сильно он давит, но в горле пересохло, и вместо слов получился какой-то писк. Прочистив горло, он повторил:
- Слишком сильно?
Голос Клинта тоже сбивался.
- Нет, хорошо. Можешь внизу тоже сделать?
Фил не ответил, только налил еще масла на ладони и спустился ниже, к самому краю полотенца. Он поводил ладонями по бокам Клинта и помассировал кругами вдоль позвоночника, а затем снова вернулся к плечу – исключительно ради того, чтобы снова услышать тот звук. Каждый раз, как он его слышал, по телу Фила пробегала волна возбуждения. Дыхание Клинта замедлялось, а его собственное учащалось, внутри разгорался жар – из-за напряжения от массажа, сказал он себе. Вовсе не из-за того, как блестела кожа Клинта, или как его литые мышцы расслаблялись под ладонями Фила.
Он посмотрел ниже, на задницу Клинта, прикрытую полотенцем, и еще ниже, на его мускулистые бедра. Сглотнув, он положил руку на одно из них.
- Помассировать ноги? – спросил он, и Клинт тихо выдохнул.
- Угу.
Фил поднялся с кровати, затаив дыхание, раздвинул ноги Клинта в стороны и встал на колени между ними. У него возникло ощущение, как будто он гладит спящего тигра, который может проснуться в любой момент.
Он нанес масло на ноги Клинта и стал разминать его икры одну за другой, тот откликался на каждое движение его пальцев. Член Фила затвердел и дергался на каждый звук. Он переместил руки выше, на бедра, смахнув пот со лба рукавом рубашки.
Теперь Клинт почти беспрерывно вздыхал и тихо постанывал. Филу хотелось подняться выше, ощутить под ладонями округлую выпуклость ягодиц. Он завел кончики пальцев под полотенце и украдкой взглянул вверх, проверить реакцию Клинта, но тот просто продолжал тихо вздыхать от удовольствия, и Фил позволил себе зайти еще дальше. Он медленно продвигался вперед, попутно погладив складочку в том месте, где бедра переходили в ягодицы, не встретив до сих пор никакого сопротивления. Клинт не спал, он бормотал что-то и легонько сдвигался всякий раз, как пальцы Фила задевали особо чувствительное местечко, так что Фил не останавливался, и теперь его руки уже полностью скрылись под полотенцем. С того момента, как он прикоснулся к Клинту в первый раз, тот не переставал всячески демонстрировать, что ему хорошо, так что Фил задержал дыхание и подвинул ладони еще выше.
Клинт пошевелился, и Фил внезапно подумал, что вот оно, что тот очнулся от своей блаженной комы, и сейчас Фила вышвырнут из кровати, а затем и из ЩИТа, а потом за ним будет охотиться Наташа. Он отдернул руки и замер. Клинт потянулся вниз и…
Отбросил полотенце прочь.
С бесшумным вздохом облегчения Фил аккуратно вернул обе руки на место, как будто это было нечто, само собой разумеющееся, и он вовсе не пережил только что микроинфаркт. Он подлил еще масла и старательно размазал его. Задница у Клинта была идеальная, округлая и упругая, гладкая кожа блестела от масла. Прежде чем Фил успел сообразить, что именно делает, он провел большими пальцами обеих рук между ягодицами и тут же сдал назад, но Клинт только заурчал удовлетворенно. Тогда Фил сделал это снова, он раздвинул ягодицы и провел пальцами между ними, воплотив в жизнь свои бесконечные фантазии, которые привык считать несбыточными мечтами.
Еще один стон стал ему поощрением. Он налил еще масла на руки, но на этот раз не стал ждать, пока оно согреется, и когда холодная жидкость коснулась кожи Клинта, это вывело того из состояния полубессознательной истомы. Фил растер масло кругами прямо вокруг отверстия, каждый раз мягко нажимая, а затем осторожно протолкнул в него большой палец. Клинт застонал и легко подался назад, насаживаясь до второй фаланги, он был горячий и узкий внутри. Фил застонал и стиснул его ягодицу, свободной рукой лаская спину.
Он аккуратно вытащил палец, затем снова просунул его внутрь, на этот раз дальше. Потом вынул палец, развел ягодицы еще шире и, наклонившись, провел языком по расселине. Он дразнил и вылизывал отверстие, вырывая у Клинта долгие стоны, тот извивался и дрожал под ним, но не пытался вырваться. Фил потерся членом о покрывало, прежде чем сообразил, что может помочь себе рукой. В брюках было невыносимо тесно, треск расстегиваемой молнии казался громким в тихой комнате, и Клинт отозвался на него еще более восхитительными звуками. Фил лизнул еще два раза, затем выпрямился и снова протолкнул в него большой палец, сжав свой член свободной рукой и едва не задохнувшись от облегчения.
Медленно поглаживая себя ладонью, Фил протолкнул палец так далеко, как только смог, чувствуя, как Клинт напрягся и постепенно расслабился. Тот изгибался и двигался вперед-назад, насаживаясь на палец Фила, но он придержал его, мягко, но непреклонно придавив к матрасу. Клинт тихонько заскулил, но Фил успокоил его ласковым шепотом, попутно расстегнув брюки до конца и стянув их вместе с бельем. Он придвинулся ближе, усевшись Клинту на бедра, его член лег прямо между ягодиц. Оставив его там, Фил еще раз пробежался ладонями по плечам Клинта и нашел нужную точку – просто для того, чтобы еще раз услышать тот самый звук, от которого его будто прошибало током, а член дергался.
Медленно его руки задвигались вниз по спине, пока не легли на безупречный зад. На этот раз он проник внутрь двумя пальцами и стал осторожно растягивать, Клинт застонал громче. Фил приподнял бедра и несколько раз провел членом между его ягодиц, а затем медленно скользнул внутрь. Когда головка вошла, Клинт резко выдохнул и подался назад, Фил надавил ему на спину ладонями, одновременно проталкиваясь глубже.
Когда его член почти полностью был внутри, Фил снова стал гладить спину Клинта, поддерживая видимость массажа, и на этот раз он не только услышал свою любимый звук, но и прочувствовал его. Он сосредоточился на верхней части спины, и когда почувствовал, что мышцы вокруг его члена расслабились, неторопливо двинулся обратно. Затем толкнулся вперед, уже не так медленно, переместил ладони на талию Клинта и выпрямился, чтобы удобно было смотреть, как его член исчезает у того внутри.
От его стонов – страстных, молящих, благодарных – у Фила кружилась голова.
- Боже, как хорошо, Фил, - хрипло пробормотал тот в подушку, и от того, как он произнес его имя, Фил едва не лишился рассудка. – Не останавливайся.
Фил не мог ответить, не знал, что сказать, поэтому просто продолжал поглаживать поясницу Клинта и медленно, со вкусом трахать его, словно это была особая часть массажа. Теперь он тоже издавал массу разных звуков, которые были совершенно недостойны и выдавали его с головой, но Филу было плевать. Ему было безумно хорошо.
Он помассировал шею Клинта одной рукой, а другой вдавил его в матрас, чтобы не дергался, словно это могло как-то нарушить процедуру. В конце концов, все это делалось для того, чтобы облегчить боль в мышцах, продолжал убеждать себя Фил, хоть и не видел в этом никакого смысла. Но Клинт, казалось, полностью одобрил его действия и застонал еще громче, когда Фил увеличил скорость.
Несколько секунд спустя он уже нависал над Клинтом, упершись ладонями в его восхитительные бицепсы, и трахал его жестко и быстро, а звонкие шлепки кожи о кожу смешивались со стонами и рваными вздохами обоих. Рубашка будет совершенна испорчена маслом, отстраненно подумал Фил, но в глубине души он жалел только о том, что не может ощутить кожу Клинта голой грудью, однако возиться с лишней деталью одежды сейчас было совершенно невозможно, потому что он ни за что не смог бы выйти из этой идеальной позиции. Не сейчас. Никогда. Именно так и именно здесь он хотел быть – внутри Клинта Бартона, который выстанывал его имя.
Фил понимал, что он скоро кончит, но не знал, что ему делать после. Он хотел кончить прямо так, чтобы это стало своего рода естественным завершением, но знал, что не может этого сделать, даже в своем теперешнем, близком к нирване состоянии. К недовольству Клинта он вытащил член, упершись рукой в его здоровое плечо, и сперма тут же брызнула тому на спину. Фил поддрачивал себе свободной рукой, пока не выплеснулись последние капли, а затем сделал то, что казалось логичным – растер белесое семя по коже Клинта. Клинт на это застонал снова, и Фил не мог не признать, что мысль была просто отличной – как будто он пометил его, сделав своим.
Однако когда туман страсти начал рассеиваться, в его душе вновь всколыхнулись страхи и сомнения, но Клинт развеял их, промямлив в подушку:
