Нарцисса и Беллатрикс обсуждают своих мужей:
- Ах, Нарси, Родольф такой эгоист, он никогда ко мне не прислушивается, никогда со мной не считается...
Нарцисса, уныло:
- Это еще что... Люциус вообще настолько эгоист, что во время оргазма выкрикивает СВОЁ имя...
Написано на Фандомну битву 2011 по заданию: "Все штампы фандома (R или NC-17"
Фандомные штампы: Тор – неотесанный мужлан и трахает все подряд. Один – бесчувственная свинья и плохой отец. Локи – рефлексирующая няшка и эмо-бой, вечно плачет, меняет пол, тащится от дорогих шмоток, спит с конями, рождает хтонических чудовищ, книжный червь, параноик. Тони Старк – прожигатель жизни и любитель вечеринок. Агент Коулсон – зануда. Джейн – фанат науки. Текст также содержит намеки на события скандинавских саг.
День первый Дневник Локи:
Снова проснулся среди ночи от боли в заднице. Снился огромный член, терзающий мое тело и достающий почти до горла. Долго кашлял, потом плакал, потом решил пойти в библиотеку развеяться. Засиделся за книгами, очнулся оттого, что рядом кто-то пыхтит. Увидел, как братец совокупляется с эльфийкой из делегации Альвахейма на столе. А ведь я за ним часто сижу и читаю, Хель его подери! Меня никто даже не заметил, тихо ушел, на прощание пустил рой пчел брату в голую задницу. Эльфы – долбанные хиппи. Тор - животное!
Дневник Тора:
На пиру выпил бочку пива, подрался с Вольштагом, ущипнул за сиську Сиф, получил по морде. Пошел спать, по дороге споткнулся об эльфийку. Она там что-то просвистела на эльфийском, я не стал разбираться, толкнул какую-то дверь и потащил ее трахать. Внезапно оказался среди книг. Не знал, что в Асгарде их так много. Разложил эльфийку на столе. Она что-то опять свистела, сунул ей член в рот, помогло. И тут мне в задницу что-то впилось, оказалось, пчелы! Стал бегать за ними с Мьельниром, выяснил, что молот против них бессилен – пчелы успевают разлететься. Пока дрался, эльфийка сбежала. Разозлился, покрошил пару стульев. Пошел спать.
День второй Дневник Локи:
Опять снился член, на этот раз я понял, чей он. В ушах до сих пор стоит конское ржание. Зад ощутимо болит. Утром решил развеяться, пошел в библиотеку – только расстроился. Вся мебель – в щепки, книги на полу, под грудой дерева кто-то плачет. Сел рядом и тоже поплакал. Потом разобрал хлам – оказалось, вчерашнюю эльфийку придавило шкафом. Так тебе, хиппи, и надо! Хотел ее обратно хламом накрыть, но передумал. За это она меня поцеловала и сказала, что ее имя - Сифаэль. Теперь придется на сифилис проверяться. В отместку запустил в покои эльфийской делегации пару змей. Полегчало.
Вечером пошел на пир, думал, что проредил немного это цветущее стадо из Альвахейма... Ничего подобного, Хагалаз мне в задницу! Эльфийки ходили, обвешанные моими змеями, как цветочными гирляндами, решили, что подарок. Долбанные хиппи, скорее бы уехали, а то полдружины выглядит так, будто готовы вступить в ряды пацифистов и плести венки из одуванчиков.
Когда ко мне подсела эльфийка из библиотеки и положила руку на мой член, я понял, что пора уходить. Но только я встал с места, как в мою голову прилетел Мьельнир. Оказалось, Тор решил показать эльфам, как он кидает и ловит свой молот. Некоторые еще удивляются, почему я даже на пиры хожу в шлеме. Пришел к себе, увидел, что рога приплющены и похожи на бараньи. Много плакал.
Дневник Тора:
С утра соревновался с эльфами на арене, троих покалечил, одного убил. Отец попросил больше так не делать, ему виднее, конечно, но как по мне – так эльфом больше, эльфом меньше – какая разница? Захотел проведать Джейн, слетал в Мидгард. Она там рисовала какие-то смешные значки на доске и сказала, что ищет, как открыть путь в Асгард. Решил не мешать. По пути трахнул Дарси и агента Коулсона.
Вечером на пиру повеселился. Одним броском снес двух эльфов и погнул рога Локи. Тот посмотрел на меня с укоризной и ушел. Надо бы ему развеяться, а то совсем скучный стал.
День третий Дневник Локи:
Снова проснулся от боли и конского ржания в ушах. Обнаружил на спине следы от копыт, про задницу умолчу. Оделся, по привычке потянулся за шлемом – сел и заплакал. Потом понес шлем кузнецу, чтобы починил. По дороге встретил процессию эльфов – пляшут, поют, играют на дудочках. Думал, у них внеочередной Белтайн, оказалось, похороны. Все-таки Тор не совсем бесполезен.
Отправился в Мидгард, сдал кровь на сифилис. Там же обнаружил кабинет психотерапевта, решил зайти, поговорить о своих снах. На сеансе много плакал. Если верить этому шарлатану, сон про коня – подавленные воспоминания и проекция проблем в отношениях с родственниками. Решил об этом поразмыслить на досуге. Вечером прогулялся по мидгардским магазинам, новая коллекция Дольче и Габбана чудо как хороша. Купил костюм, туфли и шейный платок. Вернулся в Асгард, вспомнил про платье и сумочку. Не стерпел – возвратился в Мидгард и смел полотдела женской одежды. Остаток вечера крутился перед зеркалом. Полегчало настолько, что перед сном даже не плакал.
Дневник Тора: Решил с утра размяться, вызвал пару эльфов на поединок. Никто не пришел, оказалось, у них какой-то траур. Надо спросить у Локи, что это такое. К обеду заскучал настолько, что решил отправиться в Етунхейм. Покрошил сотню етунов в ледяные кубики для коктейлей, Тони Старк бы точно оценил. Подумал, что неплохо бы его навестить. Попал прямиком на вечеринку, отлично провел время. Трахнул Черную Вдову, сломал стрелы Хоукаю, Кэпу погнул щит. Уснул лицом в фуа-гра.
День четвертый Дневник Локи:
В кои то веки проснулся не в слезах, правда, коня во сне видел. Он даже ничего так, довольно симпатичный. Все-таки Дольче и Габбана хорошо поднимают настроение, надо еще к ним зайти. В приподнятом расположении духа вышел на балкон, увидел, как делегация эльфов покидает Асгард. От души порадовался, но потом обнаружил в толпе Сифаеэль и вспомнил про анализы. С тяжелым сердцем отправился в Мидгард.
Первым делом врач спросил, люблю ли я животных и насколько сильно. Думал убить его сразу, но тот успел сказать, что вместо сифилиса у меня нашли вирус Хендра, который передается от лошадей. Проплакал в приемном покое два часа. Вышел из больницы, снова захотел утешиться в бутике Дольче и Габбана, оказалось, его больше нет – снесло ураганом вместе с дюжиной других магазинов. Чую, не обошлось без братца, даже здесь умудрился мне напакостить.
Потом решил поговорить с отцом, может, я действительно о чем-то забыл. Оказалось, забыл я о многом. Когда я прямо спросил у Одина, трахали ли меня когда-либо кони, он хмыкнул: «А по-твоему, откуда у меня Слейпнир?» и рассказал историю о Свадильфари. Пока слушал подробности, плакал навзрыд. То-то мне всегда казалось, что этот восьминогий мутант на меня чем-то похож, наверное, тем, что выглядит умнее своего седока. На вопрос, как я мог все это забыть, отец рассмеялся, хлопнул меня по плечу и сказал: «Да ты ж маленький был, оттого и не помнишь. Не расстраивайся, зато смотри, какого ты мне жеребца родил!»
Остаток дня провел в спальне, завернулся в теплый клетчатый плед, пил матэ, читал Коэльо, пытаясь успокоиться. Больше я к Одину не пойду, а то от его сочувствия мне еще хуже, чем от конского члена в заднице.
Дневник Тора:
Проснулся в компании Черной Вдовы и Тони Старка. Воспользовался возможностью и трахнул обоих. Тони предложил пригласить еще девиц, но я отказался: блядство не по мне! Тогда Тони пожелал померяться силой и полетать наперегонки – он в костюме Железного человека, я – на Мьельнире. Вдова обиделась и ушла, это и понятно: ей-то нечем меряться.
Выпили мы с Тони по коктейлю и стартовали. Хорошо полетали: снесли три квартала, взорвали Пентагон, статуе Свободы свернули шею. Сошлись на ничьей в Лас-Вегасе. Только залезли в ванную с шампанским, как в номер вошел агент Коулсон и очень долго и нудно нас распекал. По-моему, он просто завидует. Или ревнует. Предложил ему к нам присоединиться – отказался. Точно ревнует.
Продолжили пить с Тони до утра. Как и с кем уснул, не помню.
День пятый Дневник Локи:
Встретил утро опять в слезах, правда, жеребец мне больше не снился. Зато я видел волчонка, мертвую девочку и огромную змею, они водили вокруг меня хоровод и называли папой. Решил отвлечься и по старой привычке зашел в библиотеку. Нашел книгу из Мидгарда по скандинавской мифологии и начал читать. Лучше бы я этого не делал. Узнал о себе много нового и интересного. Вернулся к себе, плакал, пил прозак, сидел на подоконнике, курил, думал о жестокости мира.
В середине дня в мои покои ворвался Тор и предложил покататься верхом. В ответ я спросил, знает ли он о моих приключениях с конями. Брат рассмеялся и сказал, что это просто цветочки по сравнению с тем, что я вытворял в юности. Оказалось, что мое подростковое бунтарство вылилось в трехлетнее сожительство с великаншей, результатом которого было рождение трех хтонических чудовищ. Как я мог про это забыть?! В размышлении над этим вопросом прорыдал два часа, выкурил полпачки сигарет. За это время Тор выпил две бочки пива и сломал большую часть мебели в комнате, бросая Мьельнир в стену и пытаясь меня утешить. В конце концов, он уговорил меня съездить и посмотреть на моего «младшенького». Ехать пришлось долго, я и не знал, что в Асгарде есть такие трущобы, а уж мне казалось, что я все девять миров исходил вдоль и поперек. И вот в самой мрачной пещере мы нашли прикованного к скале Фенрира, худого, шелудивого, а глаза мои — зеленые, как пара изумрудов. Сел я рядом с ним и заплакал.
Как попал домой, не помню, в памяти остались только сильные руки и запах пива.
Дневник Тора
Когда я открыл глаза и обнаружил себя в номере для новобрачных, лежащим в постели из роз рядом с Тони Старком в белых чулках, мне стало ясно, что пора завязывать с этим. Асгард может быть в опасности. Вылез из объятий Тони, поцеловал его в лоб, опохмелился шампанским из джакузи и оставил обручальное кольцо на туалетном столике. Он мужик, должен понять.
В Асгарде оказалось все не так плохо, только вот эльфы ушли и стало немного скучно. Вспомнил про Локи, а ведь мне уже давно не нравится, как он выглядит. Зашел к нему в спальню, и точно — хуже некуда. Сидит на подоконнике в слезах и кружевной сорочке, а в руках сигарета! А ведь прекрасно знает о вреде курения! Пока пытался его утешить, весь измучился. Уж и пиво ему предлагал, и Мьельнир в стену кидал, и даже рассказал про нашу с Тони первую брачную ночь — все без толку, ревет, как маленький. Тогда я вспомнил, что маленькие любят зоопарки, и решил показать Локи самую страшную в Асгарде зверушку. Он согласился и на время забыл про свою нелюбовь к лошадям. Пока ехали, все было хорошо, брат слушал мои рассказы про приключения в Мидгарде и даже улыбался. Как увидел Фенрира — снова в слезы. Ну я не выдержал, да и вдарил в сердцах молотом по рогатой башке. Привез домой, уложил в постель, подоткнул одеяло. Все-таки Локи не брат, а золото, когда спит.
День шестой Дневник Локи:
Встал утром, в голове звенящая пустота. Снов никаких не снилось. Увидел шлем с расплющенными рогами и все вспомнил. Или почти все. Если Мьельнир и раньше попадал в мою голову с такой частотой, ничего удивительного нет в том, что я забыл о наличии у меня детей и такого богатого сексуального опыта. Впрочем, я не вполне уверен, что эти воспоминания мне так уж необходимы. Размышляя над этим, решил снова навестить психотерапевта. На сеансе немного поплакал, рассказал про детей, коня и великаншу и спросил, как мне жить дальше после всего этого. Доктор, выпучив глаза, предложил вспомнить, что меня утешало в детстве и дарило душевный покой. Память я ему стер скорее из сострадания, а не из соображений собственной безопасности.
Вернулся в Асгард и решил воспользоваться советом психотерапевта, хотя в точности и не помню, что мне в детстве сильно нравилось. Зашел на пир к Одину, устроил перебранку, плюнул ядом в пиво, трахнул Сиф, отрезал ей волосы и вышел вон. На душе стало так приятно, что захотелось сделать что-то хорошее. Вернулся в Мидгард, зашел в ветеринарный магазин, купил Педигри и противоблошиный ошейник. Потом навестил Фенрира, накормил, вылечил, приголубил и пообещал, что Рагнарек не за горами и мы еще славно повеселимся. Возвращался другой дорогой, чтобы полюбоваться на Радужный мост, и, глядя на его обломки, вспомнил, как я с него свалился. И так мне стало от этого грустно, что вновь захотелось упасть и долго-долго лететь, наполняясь печалью. Я уж было сделал шаг в пропасть, как чьи-то сильные руки схватили меня, и больше я ничего не помню.
Дневник Тора:
С утра собрал дружину и отправился в Етунхейм, чтобы немного размяться. В отсутствии эльфов в Асгарде приходится развлекать себя самому. Я бы в Мидгард опять подался, да перед Тони неудобно. Хоть и в Лас-Вегасе, а все-таки свадьба у нас была. Да и Коулсон, поди, окончательно на меня за это взъелся. Словом, етунов мы покрошили неплохо, но как-то без огонька.
Возвращался домой, гляжу — Локи на мосту стоит и того и гляди рухнет. А глаза такие печальные-печальные. Думаю, ну уж нет, второй раз он этот фокус не выкинет. Хвать его за грудки, да и об мост головою. Не рассчитал, правда, сил. Пришлось опять на руках домой тащить. Уложил в свою кровать, чтобы снова к мосту не сбежал. Да и спящий Локи такой милый, что просто прелесть. Даже Тони в свадебном платье с ним сравниться не может, хоть он и Дауни-младший.
День седьмой Дневник Локи:
Проснулся поздно, в голове ни одной мысли, а рядом Тор лежит и к себе меня прижимает. И тут я окончательно вспомнил, что же мне в детстве приносило душевный покой. Обнял я брата, прильнул к его мощной груди, и стало мне хорошо, как никогда. А когда уж он проснулся... словом, из постели мы еще дней десять не вылезали. Все-таки нет ничего важнее семейных уз и качественной смазки.
