Персонажи ЗВА принадлежат MGM и прочим гражданам, причастным к созданию Звёздных врат, а я как всегда: денег не получаю, ничего не знаю, моя хата с краю.
«Возможно, в программе Звездных Врат мне повезёт больше, чем в Праге. «Доктор Зеленка, наш институт слишком скромен для специалиста вашего уровня». В некоторой степени я сам был виноват – наивность и юношеский максимализм никому не приносили добра. Разве что горькое знание, что наука состоит не из одного стремления к непокоренным вершинам, это ещё и урезанные бюджеты, заказы «сверху», принцип «зачем решать проблему сегодня, если это можно сделать на следующей неделе» и борьба за гранты. Не всегда честная. А на гонорары с научных статей не разгуляешься».
Комментарии:
Предупреждения: помимо AU замечены: POV от первого лица, спойлеры к 1*08 “Space” «Секретных материалов», полное незнание физики и математики автором и претензия на юмор.
Таймлайн: пре!1*01 "Rising"
- Радек. Рааадек. Ты меня вообще слушаешь?
- Слушаю, Стефан. Дом-то не спалил ещё? - это вечный лейтмотив наших с братом разговоров, хотя сейчас я дразню его скорее по привычке. Потому что в данный момент меня волнует один-единственный вопрос – подписывать или нет расписку о «неразглашении секретной информации». По словам генерала О’Нилла, она ни к чему меня не обязывает, но без моей подписи он не может рассказать мне о предполагаемой работе.
Военные. Никогда не хотел связываться с военными. Тем более американскими. Но звёзды…. Звезды звали и манили, будто намекая – не всю же жизнь преподавать в Масариковом университете. Я учился здесь, но через два года понял, что хочу большего, и перевелся в университет Максвелла, на отделение ядерной и инженерной физики. Пришлось многое пересдавать из-за разницы в учебных программах, да и разрешение на перевод в один из лучших университетов в стране мне дали в порядке исключения. Но он находился в Праге, там, где я родился и вырос, и где жили все мои родные, и к тому же, я наконец-то занимался тем, о чем мечтал. Прежняя альма матер не держала на меня зла, и помыкавшись по различным научным лабораториям родного города, я вернулся в Брно, под крыло института вычислительной техники. Не все студенты обладали достаточным терпением и усидчивостью, почти 60 % экзаменационных тестов пестрело красными чернилами, но впервые за несколько лет у меня находилось время на собственные исследования.
- Мне было девять! – восклицает Стефан. - И ты знаешь, что я ту свечу нечаянно опрокинул.
- Зима в палатке. Удивительно, что отец тебя не выпорол.
- Радек, Яринка тебя не простит, если ты опять не приедешь на её день рождения.
- Передавай сестрице привет. Я перезвоню, - я останавливаюсь перед дубовой дверью с яркой золочёной табличкой «М. Стойменова, декан факультета информатики».
- Входите, не заперто.
Милена стоит у окна, тяжело опираясь на палку. Именно она помогла собрать все документы для перевода в университет Максвелла, а потом, когда стало ясно, что в Праге оставаться незачем, предложила мне учить юных обормотов – будущих инженеров и программистов. «Не совсем твой профиль, Радек, но лекции всего четыре раза в неделю, доступ ко всем лабораториям. Подумай хорошенько». И как, как теперь сказать ей, что я ухожу? Снова.
- Добрый вечер, профессор.
- Садись. Чует моё сердце, не с радостными вестями ты пришёл. И не мни бумагу-то, деревьев на вас не напасешься. Выкладывай.
И словно спадает обет молчания. Мои сомнения и опасения, чаяния и надежды облекаются в слова, возможно неправильные и не щадящие, но искренние и мои.
- Утечка мозгов заграницу? Не знала, что ты читаешь агитки. Радек, всем известно, что твое призвание физика. Кванты, электроны, орбиты. А не Бейсик с Паскалем, прости Господи. У тебя есть шанс реализовать себя, по-настоящему, и ты будешь последним кретином, если его прохлопаешь. Ты уж прости старуху за прямоту.
- Профессор….
- Я уже сорок лет профессор. Давай сюда свое заявление, денег тебе выплатят за целый месяц, я договорюсь. А ты езжай домой, у сестры день рождения как-никак.
Легкий росчерк – и моя судьба решена. Милена провожает меня добрым, ласковым взглядом, но потом мне остается лишь корить себя за то, что я так и не догадался её обнять.
В аэропорт меня провожают как на войну. Яринка плачет, не отпуская мою ладонь и не обращая внимания, что пятилетний Войтех умудрился измазаться шоколадом и наставить сладких отпечатков по всему залу ожидания. Я люблю своего племянника, но не тогда, когда он хватается грязными пальцами за мои светлые брюки. Мама пытается мне всучить свёрток с кнедликами под смех отца и Стефана, я сопротивляюсь (не очень сильно), желая, чтобы рейс объявили поскорее. То, о чем мне успел сообщить О’Нилл по телефону, сулит приключения. Мне не терпится. Новые места, новые лица. И никакого Бейсика. Но я уже заранее отчаянно скучаю по своей семье.
- Напиши, как долетишь. Сразу же.
- Мама.
- Я буду волноваться.
- Ты всегда волнуешься.
- Сынок.
- Я напишу, обещаю. Яринка, ты решила мне руку оторвать? Она мне ещё пригодится.
Сестра улыбается сквозь слёзы, и неожиданно начинается посадка на мой самолёт.
- До свидания!
- Береги себя, Радек!
- Обязательно.
Прага – маленькая точка внизу, пакет с кнедликами на коленях. Теперь только вперед.
Врата потрясают и завораживают. Хотя я совсем не уверен, что смогу пройти через них. Червоточина напоминает морскую гладь, и ум отказывается верить, что я не задохнусь внутри неё.
- Ну что ж, доктор Зеленка, осматривайтесь, располагайтесь. Брифинг завтра в 10:00. Не опаздывайте, - О’Нилл встает, давая понять, что разговор закончен.
Коридоры непривычно узкие и металлические, комната навевает мысли о похоронах и гробах, но мрачная атмосфера не в силах сдержать радости и любопытства, поэтому я бросаю вещи и отправляюсь на поиски лаборатории. Возможно, в программе Звездных Врат мне повезёт больше, чем в Праге. «Доктор Зеленка, наш институт слишком скромен для специалиста вашего уровня». В некоторой степени я сам был виноват – наивность и юношеский максимализм никому не приносили добра. Разве что горькое знание, что наука состоит не из одного стремления к непокоренным вершинам, это ещё и урезанные бюджеты, заказы «сверху», принцип «зачем решать проблему сегодня, если это можно сделать на следующей неделе» и борьба за гранты. Не всегда честная. А на гонорары с научных статей не разгуляешься. Брно был последней надеждой. Конечно, Бейсик с Паскалем – это наша с Миленой внутренняя шутка, на факультете информатики я вёл два курса: «Системы автоматизированного проектирования» и «Программную инженерию». И я смею рассчитывать, что мне удалось вложить хоть что-то в головы вчерашних школьников, вообразивших себя учеными и суперпрофессионалами.
Лаборатория скрывается за неприметной дверью безо всяких надписей. Яркий свет, жужжание принтера и оборудование, при виде которого сам Хокинг позеленел бы от зависти.
- Чёрт! – доносится от компьютера, и из-под стола медленно вылезает растрепанная девушка в белом халате и обрывком провода в руках. Заметив меня, поправляет очки и протягивает свободную руку. - Здравствуйте. Мы доктора наук, светила физики и технологии, а при поломке шайтан-машины все равно обращаемся к техникам. Я Лиза Симпсон.
- Очень приятно. Радек Зеленка, тоже доктор. Не тот, который в будке, а тот, который наук.
- Вы не находите, что ученым весьма трудно смотреть так называемые научно-фантастические сериалы? Столько около-технической чуши. Вы, наверное, к доктору МакКею? Он вышел.
- Я подожду.
МакКей написал разгромную рецензию на одну из моих статей, и мы должны были встретиться лично на конференции в Ванкувере в 2002, но я свалился с простудой, перешедшей в сильнейшее воспаление лёгких, и речи не было о том, чтобы вставать, не то, что куда-то ехать. На моё письмо астрофизик не ответил, и ходили слухи, что он бросил всё, переехал в Новосибирск, перестал публиковаться и занялся разведением черно-бурых лисиц. Услышав про лисиц, я лишь посмеялся – представления некоторых людей о географии недалеко ушли от первых классов начальной школы, а вот Новосибирск…. Крупный научный центр России, славящийся своей школой и подаривший миру немало известных имён, а МакКей производил, даже заочно, впечатление весьма эксцентричного человека. Мог и переехать. Отсутствие публикаций? Сейчас я не видел в этом ничего удивительного – исследования по Звездным вратам засекречены почище планов ЦРУ, и ещё много десятилетий останутся тайной для тех, кто не входит в Программу.
- Я нам не завидую, - говорит тем временем Лиза. – Доктор МакКей – гений, не поспоришь. Но навыков общения в социуме у него как у носорога. Вот сегодня довел беднягу Робертса до слёз. Вы представляете? Парень под два метра ростом плакал, как маленький ребёнок!
Дверь распахивается, едва не слетая с петель, в помещении сразу становится тесно – все пространство заполняет энергия, исходящая от человека в ярко-оранжевой толстовке, а его спутники сиротливо жмутся к стенке.
- Так, все сели, задачка для первокурсников. На шаттле произошла утечка кислорода, и его осталось на полчаса. Его координаты…. - черный маркер выписывает витиеватые черточки-цифры, - Если, возвращаясь на Землю, он войдет в атмосферу в этой точке, - и незнакомец для большего эффекта стучит по доске, - то сгорит, с вероятностью до 98%. Ваше решение?
- Необходимо изменить траекторию входа на 35 градусов, - отвечаю я, не задумываясь.
- Одно из двух – либо вы производите подсчёты в уме с космической скоростью, либо заранее знали ответ, ээээ….?
- Радек Зеленка. Признаюсь – я знал ответ. В девяносто втором эта история наделала много шума.
Механическое повреждение клапана явно искусственного происхождения. Саботаж? Но кто и зачем? Странный сердечный приступ у руководителя той программы НАСА, полковника Белта. Перед тем, как его погрузили в «Скорую», он успел приказать космонавтам изменить траекторию спуска, тем самым спасая их жизни. А на следующий день выбросился из окна своей палаты. Сначала об этом писали во всех газетах, строили версии, а потом резко замолчали, как будто ничего и не было.
- Хорошо. А если так, Залонски…?
- Зеленка. Нет, нет, эта переменная должна быть…
- В конце. А тот вектор….
- Волновой вектор, прошу заметить….
Маркер скрипит и подтекает, оставляя на манжетах моей рубашки тёмные пятна. Но это не важно. Дискуссия с человеком умнее меня, у которого я могу чему-то научиться…. Счастье, невозможность и вызов. И, в конце концов, это просто интересно. Я не сразу замечаю, что мы с господином-оранжевая-куртка в лаборатории одни – остальные куда-то незаметно испарились.
- И если здесь убрать переменную икс и добавить зет…
- То мощность возрастает на 20 процентов, и…. – его речь перебивает сигнал рации. – Да, Элизабет. Уже бегу. Карсон освободился, - объясняет он, и мы выходим в коридор. – Нужно успеть засунуть его в это проклятое кресло, пока наш добрый доктор Эскулап опять не сбежал. Кстати, я Родни МакКей. Увидимся на брифинге, Знаменский.
- Зе-лен-ка!!
Я ещё успеваю заметить кривоватую ухмылку – усмешку – улыбку МакКея, прежде чем двери лифта захлопываются пред моим носом.
Мы сработаемся.
Определённо.
Где-то там, за Вратами меня ждет таинственный город. Шедевр Древних, покинутый и забытый. А также сложности, трудности, проблемы и вопросы. Но чего там точно не будет, так это скуки. И, мне кажется, ради этого стоит вдохнуть поглубже и шагнуть вперёд.
