Персонажи ЗВ-1 принадлежат MGM и прочим гражданам, причастным к созданию Звёздных врат, а я как всегда: денег не получаю, ничего не знаю, моя хата с краю; название взято из песни Radiohead.
В зале управления было тихо. Тил’к подозревал, что тишина эта непривычная; и пусть она не продлится долго, она, без сомнения, навсегда отметит тех, кто в этот день оказался рядом с помостом Врат. Тело майора Чарльза Ковальского накрыли белой простынёй, и генерал Хэммонд, глядя в застывшее лицо Джека О’Нилла – «мой друг умер на операционном столе», - произнёс тоном не терпящим возражений:
- ЗВ-1, у вас четыре дня отпуска. Хорошенько отдохните. Никакой работы. Это приказ.
Обедать никому не хотелось, и в конце концов они просто разбрелись по комнатам. Минималистичная обстановка (узкая кровать, столик, стул, небольшой шкаф для одежды) не шли ни в какое сравнение с апартаментами, которые Апофис предоставлял своим наиболее ценным слугам, но бывшего главного джаффу не переставал удивлять (хотя удивлять – слишком сильное слово) тот факт, что у него на базе тау’ри имелась своя комната, за дверью не стояла стража, и он мог свободно передвигаться по территории шайеннского комплекса. Конечно, Тил’к не был своим, но и чужим тоже не был. Хотя бы для тех четверых, с которыми он в первый раз прошёл через земные Врата. И чтобы не случилось, он никогда не забудет, как в ответ на спокойно-отчаянное «мне некуда идти», О’Нилл сказал «идём со мной» и заявил, что берёт Тил’ка в свою команду, едва они ступили на металлический помост. Решение полковника не смогли поколебать ни недовольство Хэммонда, ни косые взгляды остальных солдат. Тил’к не осуждал их – ведь он служил Апофису, и выполнял его приказы, отправившие на смерть достаточно людей, чтобы гореть в аду несколько тысячелетий. Девушки, которых он приводил к своему повелителю, были чьими-то сестрами, невестами, женами, и он не заслужил ничего, кроме ненависти, особенно со стороны Дэниэла Джексона – ведь это Тил’к отнял у него Ша’ре, но в грустном взгляде лингвиста и археолога он не видел и следа неприятия, только сочувствие и понимание. Стук в дверь спугнул видения прошлого в призрачном свете свечей. Капитан Картер и доктор Джексон с объемным пакетом в руках.
- Тил’к, как ты? – в голосе Саманты звучало искреннее участие.
- Я в порядке, Саманта Картер, спасибо.
Дэниэл прошёл вперёд и пожил пакет на кровать.
- Одежда на смену, - пояснил он и улыбнулся. – Надо признаться, ребята трудом подобрали подходящий размер! Где планируешь провести эти четыре дня? Здесь или на Чулаке?
Тил’к понимал, что этот вопрос – попытка завязать непринужденный разговор, узнать друг друга получше, но на мгновение в груди поселилась жгучая боль, как от раны, нанесенной копьём-бластером.
- Несомненно, я останусь здесь, доктор Джексон.
Наверное, он всё же скрипнул зубами, потому что учёный смутился и еле слышно пробормотал «Извините».
- А я собираюсь к брату, - преувеличенно весело сказала Саманта. – А то он скоро забудет, как я выгляжу. А ты, Дэниэл?
- На эти выходные меня пригласила Катерина Лэнгфорд. Тил’к, ты не знаешь, но именно её отец нашёл Звёздные Врата в Египте много лет назад. А потом буду пугать друзей своим «воскрешением».
- Удачного путешествия, - лёгкий полупоклон и намёк на то, чтобы его оставили одного. Саманта Картер и Дэниэл Джексон нравились Тил’ку, он чувствовал, что в будущем они могут стать близкими друзьями, но теперь слишком многое нужно было принять и осмыслить.
Когда через несколько часов в дверь снова постучали, свечи давно догорели, и Тил’к пытался забыться тяжелым сном. Хотя джаффа отличаются недюжинной силой и выносливостью, устают они точно так же, как и обычные люди. О’Нилл по-прежнему был бледным, но не мертвенной, а простой, обычной бледностью.
- Там, на планете, я сказал, что ты можешь пожить у меня. Собирайся, приятель. Рыбалку не обещаю, но пицца и пиво входят в программу развлечений.
С удивлением Тил’к понял, что сейчас не хочет оставаться один. Возможно, дело было в том, что это О’Нилл. Человек, поверивший своему врагу – что тот поможет и не предаст. Воин, не бросающий чужаков на произвол судьбы.
У выхода с базы их остановил незнакомый Тил’ку военный:
- Без разрешения командующего гостям из других миров запрещается покидать пределы базы, сэр.
В его взгляде читались страх и брезгливость, смешанная с презрением. Ничего нового. Тил’к привык к подобным взглядам: он встречал их у своих подчиненных и некоторых безрассудно-храбрых пленников, отказывающихся поклоняться Апофису.
- Мило, - сказал О’Нилл. Тил’к успел заметить, как потемнели и сузились карие глаза. – Но полковник здесь я, сержант, не так ли? Под мою ответственность. Пошли, Тил’к.
- При всём уважении, сэр….
- Будете писать рапорт, не забудьте: апостроф после «О», на конце два «Л». Два, а не одно!
Машина полковника оказалась достаточно просторной, чтобы Тил’к без проблем уместился на переднем сиденье. Он уже знал, что это – способ передвижения тау’ри по улицам, на расстояния, которые нельзя пройти пешком, и что железное существо питается жидкостью с резким запахом, называемой «бензином». О’Нилл опустил стёкла, и ветер приятно холодил лицо. Тил’к смотрел на пробегающие мимо улочки, деревья и дома, впитывая в себя живописные виды. Интерес Тил’ка к окружающему пейзажу забавлял Джека, и он заглушил мотор, чтобы тот мог выйти и полюбоваться Скалистыми горами. По пути они сделали ещё одну остановку около круглосуточного магазина.
- У меня в холодильнике мышь повесилась, - прошептал полковник и заговорщицки подмигнул.
- Я думал, что в холодильнике держат еду, а не животных, О’Нилл.
- Это метафора, Тил’к. Она означает, что еда закончилась. Ни крошки не осталось. Самое время открыть охоту.
В супермаркете народу было немного, никто не обращал на них внимания, и Тил’к расслабился, внимательно разглядывая полки. О’Нилл бросил в тележку несколько картонных коробок с пиццей и пару упаковок с пивом, и терпеливо ждал, когда джаффа закончит тщательное изучение цветных пакетов и коробочек.
- Это называется конфеты.
Тил’к принюхался. Он различал слабые запахи шоколада (Дэниэл Джексон как-то угостил его шоколадной плиткой с орехами), фруктов и ещё чего-то неуловимого.
- Они вкусные и сладкие, - добавил Джек и почему-то помрачнел. Тил’к не стал спрашивать и не возражал, когда О’Нилл добавил один блестящий пакет к содержимому тележки.
Сгустились сумерки, фиолетовые в отблесках фонарей. Дорога терялась вдали; Джек молчал, но тишина в автомобиле не давила на уши, и Тил’к подумал, что к такой тишине он может привыкнуть. Он открыл пакет с «конфетами».
- Сверху фантик, - сказал О’Нилл, не отрывая глаз от дороги. – Он несъедобный.
В его голосе джаффа не услышал ни снисходительности, ни нетерпения взрослого, объясняющего ребенку простейшие вещи. Только констатация факта. Лакомство медленно таяло на языке. Первый слой – шоколад, тёмный, чуть горьковатый. Второй – тоже шоколад, белый, сладкий без приторности. Сердцевина – какой-то кисловатый фрукт, оставляющий мягкое послевкусие. Его сыну «конфеты» понравились бы – на Чулаке не было никаких сладостей, кроме дикой травы глос’инна; её запекали в лепёшки из пресной муки, чтобы придать хлебцам особый вкус, и потом раздавали детям в награду за хорошее поведение. Он мог лишь надеяться, что его жена и сын в безопасности, что мастер Бра’так успел о них позаботиться. Апофис не мог не узнать, что главный джаффа, его правая рука, предал своего «бога». Тил’к поклялся про себя, что когда-нибудь вернётся на Чулак, и не допустит, чтобы его сын стал носителем зародыша гоа’улдов, чего бы ему это не стоило.
Дом полковника дышал теплом и уютом – камин, мягкий диван, окна от пола до потолка, выходящие на задний двор. Последнее ничуть не удивило Тил’ка – основная часть базы находилась под землёй, поэтому желание вырваться из замкнутого пространства при помощи солнечного света было естественным. О’Нилл растопил камин, и отправился на кухню, бросив Тил’ку негромкое «Располагайся». Позже они сидели перед телевизором – показывали бейсбольный матч, и не спеша ели пиццу. Джек вполголоса объяснял тонкости игры, джаффа не понимал и половины объяснений, но это было неважно.
- Потом мы можем посмотреть на звёзды. У меня есть телескоп. Когда небо ясное, как сейчас, они особенно яркие. У тебя есть хобби?
- «Хобби», О’Нилл?
- Это то, чем ты занимаешься в свободное от работы время. То, что приносит радость, удовольствие.
- Тогда у меня нет хобби.
- Не переживай, скоро ты им обзаведёшься. И знаешь, что самое приятное? Это поиск того, что тебе нравится делать. Иногда процесс гораздо интереснее результата, - Джек встал. – Тебе принести ещё пива?
Тил’к кивнул. Хлопнула дверца холодильника, потом загремели тарелки – видимо, полковник решил разогреть вторую порцию еды. Матч закончился, начался какой-то фильм. Впервые за долгое время джаффа ощущал спокойствие, которого он не мог прежде достичь даже многочасовыми медитациями. Он понимал, что чувство покоя, отсутствия страха перед будущим скоро исчезнет, но сейчас он был благодарен этому моменту передышки. И почти счастлив.
- О’Нилл…? Что такое рыбалка?
