Не любить его было очень легко. Он практически не улыбался, никогда не общался со своими подчинёнными вне работы, а редкие свободные часы проводил в компании специалиста Декса и мисс Эммаган. Он был строгим, если не жестоким, и за два года, что Анин прожила на Атлантиде, она ни разу не видела, чтобы он шутил или смеялся.
Говорили, что прежде Шеппард был другим, дружелюбным и странноватым, и он немного сутулился, вместо того, чтобы стоять прямо. Иногда он всё ещё сутулился, но Анин не могла себе представить, чтобы подполковник Шеппард, человек, который отправил четверых морпехов обслуживать канализационный коллектор до конца их жизней за безобидные розыгрыши, разгуливал по Залу Врат с леденцом во рту. Также говорили, что с тех пор как «Илиада», единственная из семи земных кораблей, с грехом пополам долетела до Новой Лантии, Шеппард окончательно замкнулся в себе.
Возможно, он оплакивал тот неcчастный шар из космического щебня, бывший когда-то планетой, свой родной мир. Даже если это было так, он всё равно ей не нравился.
Анин невзлюбила Шеппарда ещё больше, когда тот отменил всеобщий выходной в воскресенье, после того, как пехотинец и химик сцепились из-за девушки-биолога, в которую они оба были влюблены, и скандалы распространились вирусом почти по всем лабораториям. Дисциплина очень важна, сказал подполковник, особенно потому, что они последние люди с Земли. Дружба же, добавил подполковник, самая важная вещь на свете, потому что никто не знает, что какая беда случится потом, и кто-то из них может умереть. Так совпало, что она смотрела на специалиста Декса, когда Шеппард их отпустил, и заметила, как тот похлопал его по плечу. Взгляд Шеппарда упирался в землю, его губы сложились в тонкую линию. Анин гадала, что же произошло, но в то же время ей было всё равно.
На вечеринке в честь Радека и Эвана Шеппард напился. Он не искал ссоры, просто глотал одно дженайское пиво за другим. Мисс Эммаган и специалист Декс сидели по обеим сторонам от него – Анин думала, для того, чтобы не давать ему пить так много. Но, когда президент Вулси произнёс речь о связях, развивающихся в трудных ситуациях и о ценности дружбы, переходящей в нечто большее, специалист Декс скорчил гримасу, а мисс Эммаган встала, чтобы принести им ещё пива, и протянула Шеппарду две глиняные бутылки. Подполковник опорожнил первую за секунды, безрадостно усмехнувшись, и сразу же открыл вторую.
Когда Шеппард, серьезный и нетвердо стоящий на ногах, поздравил Эвана и Радека, Радек, казалось, хотел заплакать. Из-за того, что Шеппард выпил столько, что ему придется неделю чинить технику дженаев, зло решила Анин, но потом одёрнула себя. Она не была обязана любить Шепппарда, чтобы понять – как командующему и одному из советников президента Вулси, ему приходится нелегко. Как и все остальные, он заслужил право хоть ненадолго расслабиться.
- Разве ты не знала? – удивился Марсель, после того, как его смена закончилась и Анин рассказала ему о вечеринке, которую он пропустил. – Мне казалось, это всем известно.
- Известно что? – спросила она, приподнявшись на локте; её длинные тёмные волосы касались его груди.
И он рассказал Анин о докторе Родни МакКее. Что до Радека именно МакКей возглавлял научный отдел, и что он был близким другом Шеппарда.
- Ты бы их видела. Как мальчишки, - ухмыльнулся он. – Они устраивали гонки с игрушечными машинками в коридорах, это было уморительно. Я думал, Вулси кондратий хватит.
Он рассказал ей о том, как Шеппард и МакКей разругались из-за чего-то, что случилось на одной из планет. «Из-за женщины, как мне кажется, но я точно не знаю». И как эта ссора началась с безобидных перебранок, а потом превратилась в восьмилетний каскад незначительных обид и оскорблений, увеличивающихся по нарастающей, пока Маккей не покинул команду Шеппарда, а Шеппард не предложил ему взять отпуск, чтобы тот прекратил вести себя как придурок. МакКей написал заявление, и Шеппард сам набрал адрес Земли. Они не обменялись ни словом, когда учёный поднял свою сумку и шагнул в червоточину.
Неделю спустя Земли не стало.
- Подполковник…. Для него это было ударом. – Марсель играл с её волосами, пропуская пряди через пальцы. – Гибель Земли – ужасное потрясение для тебя, но мы все чего-то лишились.
Анин молча кивнула и сделала всё, чтобы поцелуями стереть грусть с его лица.
Подполковник по-прежнему ей не нравился. Но теперь она понимала его немного. Если этот доктор МакКей был также дорог ему, как специалист Декс и мисс Эммаган… Анин не могла вообразить, что произошло бы, если бы Шеппард потерял кого-то из них.
А потом, через два года и три месяца после того, как они потеряли Землю, в их солнечную систему ворвался другой корабль. «Арго» выглядел ещё хуже, чем «Илиада», с разбитым и оплавленным корпусом, покрытым кусками металла всевозможных форм и расцветок. Целый корабль напоминал одну плохо наложенную заплатку.
Это было самое прекрасное зрелище, которое когда-либо видела Атлантида.
Они были вынуждены перевозить людей в город на «Илиаде». Генераторы щита «Арго» и его системы телепортации были принесены в жертву гипердвигателю, и корабль не пережил бы входа в атмосферу Новой Лантии. Он добрался до Атлантиды лишь чудом, двигаясь сквозь подпространство серией коротких и резких скачков – кошмар любого инженера.
Как и большинство обитателей города, Анин пришла на Восточный пирс, когда «Илиада» распахнула свои двери, и первые беженцы жмурились от яркого солнца Новой Лантии и вдыхали свежий солоноватый воздух. Все больше народу выходило на причал – около четырех сотен человек, сказал капитан «Арго». Внезапно разговоры, смех и плач смолкли, нарушенные громким воплем, которого Анин совсем не ожидала от тихой и спокойной мисс Эммаган. Люди оборачивались и расступались, и Анин едва успела разглядеть бледного человека с темными кругами под глазами, едва держащегося на ногах от усталости, прежде чем Тейла Эммаган, смеясь, чуть не задушила его в своих объятиях. Он ответил ей не менее крепким объятием, а потом к ним присоединился специалист Декс, чьё рокочущее «МакКей!» эхом пронеслось по пирсу. Он обнял их обоих с такой силой, что было слышно, как трещат рёбра. Люди вокруг них сияли от счастья и отступали назад, чтобы освободить для них место, но Анин смотрела только на Шеппарда.
Он замер там, где начинался пирс, сжав ладони в кулаки, пристально наблюдая за МакКеем. На лице Шеппарда отражалась сложная смесь из недоверия и надежды, и что-то более темное, заставлявшее его стискивать зубы. На противоположном конце причала доктор МакКей поднял голову. В его улыбке было столько радости и света, что, когда Анин повернула голову, чтобы посмотреть на реакцию Шеппарда, тот закрыл глаза и с трудом сглотнул. Когда Шеппард открыл их, они ярко блестели непролитыми слезами, и он сделал один нерешительный шаг вперед, затем другой, а потом почти побежал, расталкивая тех, кто оказывался на пути, не отрывая от МакКея взгляда. Мисс Эммаган протянула ему руку, продолжая цепляться за доктора МакКея, а специалист Декс бесцеремонно втянул Шеппарда в общее объятие, смеясь над её удивленным возгласом.
Анин отвернулась, но не раньше, чем Шеппард прижал доктора МакКея к себе так, словно не собирался его отпускать и уткнулся носом в его шею. Не раньше, чем доктор МакКей прикоснулся губами к его виску, даря ему поцелуй за поцелуем и игнорируя бегущие по щекам солёные капли. И не раньше, чем она увидела, как Шеппард дрожит, незнакомо и совсем непохоже на того человека, которого она знала.
Потом кто-то позвал Радека, и доктор МакКей потребовал объяснить, что они сделали с его городом, пока он отсутствовал, а президент Вулси пожал ему руку с широкой улыбкой, и вечеринка, которая должна была пройти в столовой, началась прямо здесь, на пирсе.
И всё это время Шеппард стоял рядом с МакКеем, улыбаясь и часто моргая, и держал его за руку, пока тот оживленно жестикулировал свободной рукой, и когда их взгляды встретились в толпе, Анин улыбнулась в ответ.
