Волдеморт возмущается:
- Аноним прислал мне письмо, в котором интересуется, не работал ли я в морге. Что мне ответить этому наглецу?
Снейп, криво усмехаясь:
- Ответьте ему, мой Лорд: "В морге - нет, а на морг - да!"
Дошло до того, что Блэк предложил разыграть в квиддич вместо школьного кубка – Лили Эванс (последний матч сезона игрался как раз между гриффиндорцами и слизеринцами) и тем решить, наконец, проблему вечного соперничества, за что огреб по шее от Поттера, а когда ДД (добрые души) рассказали Эванс, то и от нее тоже.
– ...Оставь его в покое, ясно?
– Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, – быстро откликнулся Джеймс. – Давай... пойдем со мной на прогулку, и я больше никогда в жизни не направлю на Нюнчика свою волшебную палочку.
– Я не сог…
Резкий возглас Блэка перебил ее:
– Стой!
Эванс вздрогнула и замолчала, но Блэк обращался вовсе не к ней. И опоздал: вспыхнуло невербальное заклятье, резануло Поттера по щеке, хлынула кровь; ответная вспышка – Снейпа вздернуло в воздух вниз головой… Свободной рукой Джеймс зажимал порез, кровь продолжала течь, и он то и дело вытирал испачканную ладонь о мантию.
– Хватит! – рявкнула выведенная из себя Лили Эванс, тоже выхватив волшебную палочку. – Достало уже! Опусти его, Поттер, и поговорим.
Снейп грохнулся на землю. Выпутался из мантии, вскочил с палочкой наготове, но Лили встала между ним и Поттером.
– На прогулку, значит? И никогда в жизни – правда? Ни один из вас?
– Правда! – Джеймс не столько стирал кровь, сколько размазывал по щеке и подбородку, тревожа ранку и не давая крови свернуться; Блэк, улучив момент, впихнул ему в руку носовой платок. – Клянусь!
– Лили! Не надо!
– Никогда в жизни, Поттер, – ты сказал! А они – они слышали. А насчет прогулки… Пусть у нас будет состязание! Выиграешь – пойду.
Девочки-гриффиндорки сбились за спиной Лили, предвкушая развлечение. Зеваки, начавшие было расходиться, потянулись обратно.
Состязание! Турнир! Забава обещала быть интересней поднадоевшего за полгода подвешивания вниз головой. Люпин заложил травинкой страницу, на которой все равно не видел ни слова, и протолкался поближе к Питеру.
– Состязание? – Поттер демонстративно оглядывался в поисках соперника. – С кем? С тобой?
– Джеймс Поттер! Хочешь сказать, что ты всерьез мог бы схватиться со мной в магическом поединке?
Тон, которым было выделено «со мной», заставил сердце ухнуть в желудок. Если она не хочет сражаться с ним…
– Лучший ученик и самый блестящий маг курса – с девчонкой?
Сердце отбили из желудка вверх – так, что лязгнули зубы.
– С ведьмой, – заметил стоящий рядом Сириус.
– Что ты там бормочешь, Блэк? – Эванс явно не забыла ему розыгрыш в квиддич. – Не стесняйся, говори громче.
Блэк сплюнул, целясь в сердцевинку розовой маргаритки, но промахнулся.
– Не бойся, у тебя будет достойный противник.
– Это Нюнчик-то достойный?
Снейп, готовый пустить в ход палочку, медлил только потому, что заклятье могло задеть стоящую между ними Лили.
– Расступитесь! – Эванс, злая, раскрасневшаяся, взмахнула зажатой в кулаке палочкой, очерчивая круг, студенты попятились. – В сторону, в сторону!
Блэк отступил в общий круг так, чтобы не упускать из виду ни Поттера, ни Эванс.
– Я задам вам парочку вопросов и выберу того, чьи ответы мне понравятся.
– Загадки, что ли? – пренебрежительно фыркнул Джеймс. На пятом курсе как раз проходили по магловедению волшебные сказки простецов – про принцесс и волшебников.
«Если он не догадается, моя прелесссть его съессст…», – отстраненно подумал про себя Снейп. То есть, конечно, не про себя, а про Эванс, только не вслух. Прелесть – это она, уж его-то в жизни никто не назвал бы прелестью. Даже он сам.
– Именно. И уберите палочки; вам потребуются не палочки, а мозги! Если их не вышибло бладжерами…
Снейп не упустил возможности ужалить, а Поттер – укусить:
– Было бы что вышибать!
– У некоторых и вышибать нечего!
– Да у тебя бладжер вместо мозга!
– А у тебя – космический сквозняк!
– Северус… замолчи! Поттер, еще одно слово… Оба – шаг вперед!
– Раскомандовалась, – буркнул Джеймс.
Снейп шагнул, озираясь в тщетных попытках рассмотреть в кругу хоть одну сочувствующую физиономию.
Блэк крикнул:
– А кто судить будет?
– Не ты!
Лили еще раз взмахнула палочкой, и над соперниками возникли гирлянды разноцветных шариков – вроде тех, что вешают на рождественскую елку.
– Вот так. Теперь ни один из вас не сможет обвинить меня в нечестной игре. Они реагируют на то, что я чувствую, а не на то, что могу сказать. Готовы?
Поттер перемигнулся с Блэком. Тот всем своим видом показывал, что присутствует исключительно в качестве моральной поддержки. Знаем мы, какая моральная! Только что на собственной шкуре убедились…
Эванс тоже заметила перемигивания.
– Не подсказывать!
Блэк усмехнулся.
Снейп кинул в его сторону злобный взгляд. Эти двое читали мысли друг друга, несомненно! Снейп и сам владел основами легилименции, и получше обоих гриффиндорцев, вместе взятых, но… ему было не с кого считывать.
– Что если бы мне вздумалось применить Левикорпус к вам обоим? Что бы вы сказали? И сделали?
Снейп знал, что, но после того, как болтался вверх ногами, было простительно немного промедлить.
– Давай! – сказал Поттер, шагнул вперед и опустил палочку. – Бей! – Лили закусила губы и вскинула свою, но не успела произнести и двух слогов – наткнулась на Щитовые чары. Протего бросил Сириус.
– Извини, – лицемерно сказал он. – Я тебя перебил. Иначе заклятье отразилось бы в тебя, и тебе же было бы хуже.
– Но ведь он сказал, что не будет защищаться! – возмутилась Эванс, когда к ней вернулся дар речи.
– А кто сказал, что его будет некому защитить? – невозмутимо парировал Сириус, делая вид, что не слышит поттеровского бешеного:
– Какого Мерлина, Блэк?!
– За кем раунд? – выкрикнули из круга.
– Ни за кем, – огрызнулась Эванс. – Это была разминка. А вот теперь – начали…
– Если бы мы не были знакомы – где бы мы могли познакомиться?
Снейп просиял. Тут у него было преимущество, и он не собирался его упускать.
– Там же, где и познакомились, – твердо сказал он, – на качелях, на детской площадке. Раньше, чем ты с ним!
– Я тоже там! – быстро сказал Джеймс.
– А как бы ты попал на магловскую площадку, ты, чистокровный?
– Тогда в поезде, – пошел на уступку логике Джеймс.
– Нет, – сказала Лили. – Вы не поняли. Где бы мы могли познакомиться в Хогвартсе? Представьте, что мы не были знакомы до школы.
О! Какой простор для фантазии!
– В библиотеке. Помог бы тебе донести книжки куда нужно.
Из круга послышался разочарованный свист.
– В оранжерее Спраут, – вдохновенно объявил Джеймс. – Я бы срезал для тебя ее лучшие гибриды. А потом пригласил бы тебя в Хогсмид, к мадам Паддифут.
Зрители засвистели, на сей раз – восторженно. Снейп возмутился:
– Никакого «потом» бы не было! Первокурсников не пускают в Хогсмид! И тебя наказали бы за оранжерею!
– Разумеется, меня наказали бы, и Эванс пришла бы ко мне, потому что я пострадал за нее, а потом мы стянули бы с кухни…
…Джеймс удивленно уставился на золотой шарик, разлетевшийся вдребезги у него под ногами.
Северус тоже не мог отвести взгляд от осколков.
«Не может быть! Рождественские не бьются!»
– А если бы отработку получила я?
– Я пришел бы тебе помочь, – самоотверженно объявил Северус.
– Я бы сказал, что это я виноват, а не ты, – ухмыльнулся Джеймс. – Я бы взял все на себя...
– Не слишком ли много ты на себя берешь?
…Алый шарик лопнул еще в воздухе.
– Ты хотел пригласить меня на прогулку? Куда бы ты меня пригласил?
– В Хогсмид! – снова опередил Снейп, прикидывая финансовые возможности со скоростью отличника-рэйвенкловца. – В «Три метлы» и в чайную (хотя это был, конечно, плагиат с Поттера), и в «Сладкое королевство»…
– А ты?
– В лес.
– В какой лес?
– В Запретный! Я показал бы тебе там такое…
…И улыбнулся еще одному алому шарику.
– Ты рассказал бы обо мне своим друзьям?
– Нет, – твердо сказал Северус.
– Нифига себе заслуга, – громко прокомментировал Петтигрю. – У него и друзей-то нет: кому же рассказывать?
– А ты?
Джеймс, стараясь не встречаться взглядом с Сириусом, выговорил:
– Н-нет… – как ему показалось, решительно. Кого он хотел обмануть?
Снейп торжествующе выкрикнул:
– Не ври!
…К ногам Поттера упали еще три шарика, все – золотые. Джеймс притворно вздохнул:
– Не жалко?
– Это иллюзия, Поттер!
– Лил, что ты все о себе? – не выдержала Бобби Руни. – Так неинтересно. Надо – о них!
– А о чем ты хочешь спросить?
Бобби и вторая девочка, Мэй Мэллори, зашептали одновременно с двух сторон сразу в оба уха Лили. Эванс замотала головой.
– Тут вам не «испорченный телефон»! Спрашивайте сами.
Разрешение осыпало вопросы дождевыми каплями с ветки, за которую дернули. Соперников притиснуло друг к другу, точно двух маглов под одним зонтиком, их плечи едва не соприкасались.
– Вы владеете бытовыми чарами?
– Да!
Ответы столкнулись со звоном негодования в ломких голосах; за ними сшиблись взгляды, высекая искры. Зато шарики над обоими даже не дрогнули, а Лили глянула на Поттера с интересом – пожалуй, впервые. Джеймс немедленно поклялся себе выучить наизусть все книжки по домоводству, какие только найдутся у них в доме.
– У вас есть братья или сестры?
– Нет.
А забавно все-таки наблюдать, как девчонки стреляют глазками в зрителей, – в одного зрителя, снайперски! – откровенно жалея, что на месте чучела рядом с Поттером не стоит первый красавчик Гриффиндора.
Но Поттер и Блэк друг с другом не соперничают.
– Вы уже пробовали огневиски? Вам понравилось?
– Нет!!! – на удивление дружным хором. Но Снейп слегка порозовел, а Поттер, зараза, врет и не краснеет!
– А вы…
– Хватит, Мэй! Теперь моя очередь.
Мэй Мэллори обиженно дернула плечиком. Эстафету перехватила Бобби Руни:
– Куда вы пойдете после школы?
Снейп презрительно скривился на восторженные вопли с аплодисментами, сорванные ожидаемым поттеровским:
– В авроры!
Сам он не собирался выставлять напоказ свои мечты об Отделе тайн, подвергая их публичному шумному одобрению (хотя зависть и покалывала) или куда более вероятному публичному осмеянию.
– В Отдел контроля… – начал он, отыскивая в кругу зевак Ремуса Люпина; нашел и, глядя тому в глаза, со злым удовлетворением закончил: – За опасными тварями.
Блэк нехорошо прищурился и усмехнулся: попробуй, мол, контролировать! Снейп вернул усмешку-обещание: и тебя тоже, тварь! Вас всех!
Неожиданно Поттер толкнул его локтем – почти по-дружески – и очень натурально удивился:
– Выходит, зря старикан Слагхорн считает, что из тебя получился бы второй Николас Фламель?
«Ты серьезно?! Откуда ты взял это, Поттер? Это не… розыгрыш? Если разыгрываешь – убью!»
– Поттер… Слагхорн может идти лесом. (И ты – тоже.) Я никогда не буду вторым!
– Вы знаете темные заклятья? – поинтересовалась строгая темноволосая девочка, похожая на гриффиндорского декана, так же обыденно, как Мэй спрашивала о бытовых.
– Линн! – выдохнула Лили.
– Что такое?
– Нет, ничего…
Сердце трепыхалось зажатым в кулак ловца золотым снитчем. Плечом к плечу – не глаза в глаза: легилименция невозможна; но Снейп слышал – буквально слышал злорадную мыслишку Поттера: «Посмотрим, как он будет врать!» – И с изумлением осознал сказанное соперником вслух, спокойное:
– Естественно. Врага надо знать в лицо!
Облегченно выдохнув, Снейп ответил в свою очередь:
– Знаю.
Дальше спрашивали, чередуясь, Бобби и Линн.
– Что важнее: дружба или любовь?
– Лю… – Северус запнулся. Не стоит торопиться, Лили же повторяет, что они – только друзья… – Дружба, – выговорил он, наконец, и тут же проклял себя за глупость: Поттер наверняка воспользуется!
Но Поттер уверенно повторил:
– Дружба!
Снейп покосился на шарики: серебристые и зеленые оставались неподвижными, золотые и алые раскачивались. Странно – ответы же одинаковые!
Или все-таки нет?
Глубоко внутри Северуса зацарапалось подозрение, что, отвечая, они с Поттером имели в виду разное.
– Вы верите в пророчества?
– Ну… некоторые из них сбываются, – осторожно ответил Северус.
– Питер верит, – тоном заговорщика сообщил Джеймс. – А я верю друзьям.
– Вы умеете танцевать?
– Не танцую! – мрачно ответствовал Северус.
…Упал серебряный шарик.
– Что, серьезно? – повернулся к нему Джеймс. – Это же проще, чем крошить головастиков! Хочешь, научу? Таранталлегра! – он махнул рукой, имитируя движение палочки. Снейп отпрыгнул; зрители, которые стояли, сели, сидевшие полегли от хохота.
– Если бы вам представилась такая возможность, вы бы подглядывали за Эванс в душе?
– Эй!..
– Нет!!!
– Да.
…И снова алый и золотой…
– Вы бы пошли ночью в Запретный лес?
– А я и ходил!
– Врешь! – усомнился юный Мэтт Барретт с Хаффлпаффа.
Только Хаффлпафф и только такой мелкий был способен усомниться в гриффиндорце Джеймсе Поттере. На мелкого зашикали, Джеймс приосанился.
– Ходил! Спорим?
– Чем докажешь? – не сдавал позиции Мэтт.
Джеймс хохотнул:
– Еще раз схожу! Лил, что тебе принести? Заказывай!
– Рог единорога! – огрызнулась Лили.
– Так он тебе его и отдал, Джей, девственница ты наша!
– За рогом – это к Нюниусу!
– За рогами!
– Снейп, а ты? Ты бы пошел?
– Да! – Он даже не удивился своему ответу.
– А со мной – пойдешь? – вдруг спросил Джеймс. – Ты обо мне ничего хорошего в жизни не скажешь…
– Ты тоже!
– К вашим услугам! – Поттер шутовски раскланялся. – Зато мы вполне можем свидетельствовать в пользу друг друга. Если каждый из нас признает, что другой там был, нам трудно будет не поверить. По крайней мере, можно не втягивать никого больше…
– Ты серьезно пошел бы с Северусом ночью в Запретный лес? – удивленно переспросила Лили.
– А чего? – вырвалось как-то само собой. – Он что – монстр какой-то?
Глаза Лили расширились, кажется, у нее было другое мнение насчет монстра.
– Сев… А ты – с ним?
Ну и что тут можно было ответить? Кроме: «Я что – с ума сошел?!»
– А чего…
Прежде чем подружки со своими вопросами снова попытались бы свернуть на скользкую дорожку, Лили заговорила сама:
– Ты мог бы испортить свое зелье, если бы я тебя об этом попросила?
«Лили! Запрещенный прием!»
– Нет. – Но он знал, что сделает для нее все, что угодно.
– А ты – пропустить матч, в котором победа зависела бы от твоего участия?
«Эванс! Ниже пояса!»
– Нет, конечно!
«Конечно, да!»
…Шарики не поколебались. Эванс продолжала допрос.
– Какого вы завели бы фамилиара?
– Лабораторную крысу! – подсказали Нюниусу с той стороны, где толпились студенты в синих галстуках; в кругу снова заржали.
– Сам ты крыса! – мгновенно окрысился Снейп. Взял себя в руки и ответил: – Ящерку.
– Почему, Сев?
– Не знаю. С ней интересно. И общаться можно, если серпентарго выучить.
– Фамилиары – для детей, а я уже вырос, – с достоинством объявил Поттер. – Но через пару лет, пожалуй, был бы не прочь завести ребенка. Если бы моя девушка ничего не имела против.
– А для ребенка тогда кого? – вмешалась блондиночка с Хаффлпаффа, Бэбс Баллистер.
– Собаку! Большую! Черную!
– Да, как же, Поттер, для ребенка! Скажи уже честно, что для себя!
– Не, для него рыж…
Джеймс подскочил, точно клюнутый гиппогрифом, и заозирался: кто сказал? Но увидел только, как Люпин прячет в рукав мантии волшебную палочку.
Лили неуверенно спросила:
– Ты хотел бы ребёнка?
– Да! – ответили оба хором, несмотря на то, что спрашивали одного.
– Мальчика или девочку?
Снейп задумался. Лили, наверное, хотела бы девочку. Поттер не думал ни минуты:
– Мальчика!
– Мальчика, – повторил за ним Снейп.
– Пусть он не повторяет за мной! – взвился Поттер.
– Я не повторяю, я сам так думаю!
– На кого он был бы похож?
– На маму, – предположил Снейп.
– На папу! – убежденно заявил Поттер. Лили завороженно смотрела на него.
– А как бы вы его назвали?
И снова Северус замялся.
– Как ты захочешь.
– Гарри, – без колебания заявил Джеймс. – Генрих – имя королей, королей-победителей. – И принялся вдохновенно декламировать дрейтоновский «Азенкур»: »Во Францию пора!
Попутные ветра
Подули нам – ура!
Война в разгаре!
Доплыли мы легко
До устья Сены в Ко.
Привел нас далеко
Державный Гарри»
При упоминании о войне Лили заметно помрачнела и передернулась, и Снейп немедленно поздравил себя с тем, что Поттер, кажется, зарвался. Шарики над головой Поттера задрожали. Блэк, не замечая этого, подхватил с того места, которое вспомнил: «О Боже в небеси!
Ты вспомни о Креси
И так нас вознеси,
Как предки были,
Когда наш славный дед,
Священный дав обет,
Заставил меркнуть цвет
Французских ли...»
Последним словом он все-таки поперхнулся.
– Ли… – ласково повторила Эванс. – Дальше?
Поттер несчастно молчал.
…Два алых шарика, упав, стукнулись друг о друга.
Никогда прежде Лили не испытывала к Блэку такой горячей и искренней благодарности. Она-то, не замечая того, уже начала поддаваться напористому обаянию Поттера. С него сталось бы переломить ход игры – что он не раз проделывал в их сумасшедшем квиддиче. Нет уж, пора закругляться, пока счет очевидно не в его пользу!
– Последний вопрос! – объявила Лили. – Нет, три последних.
Линн понимающе улыбнулась, Блэк осуждающе свистнул, Поттер метнул в него свирепый взгляд.
– Как вы поступите, если ваши родители будут против наших… отношений?
– Мои не будут! – заверил Джеймс, пытаясь загладить промашку друга. Лили промолчала, шарики не покачнулись – он счел это за одобрение.
– Какая разница, если я уже совершенно… – Снейп уловил в глазах Лили тень – отражение закачавшихся шариков. – Мама не будет против. А отцу все равно.
– А если против будут мои?
Джеймс повторил довольно самоуверенно:
– Они не будут.
Снейп мялся, судя по виду – вспоминал зелья, которые решили бы гипотетическую проблему с родителями и с соперником заодно.
– Сев? – окликнула Лили.
– Уговорю, – сказал он наконец. – Добьюсь.
– Уговорит… Авадой по башке, – сострил Джеймс.
…Золотой шарик разбился о его собственную голову. Среди зрителей сочувственно присвистнули, и Солли Макбрейн с Рэйвенкло громко посоветовал:
– Придержи язык!
Лили хмыкнула и спросила:
– Что вы обо мне думаете?
Едва ли не в первый раз за всю идиотскую игру Северус ощутил под ногами твердую почву.
– Что мы – друзья, – сказал он.
Что бы ни было – этого у них не отнять.
И тут, наконец, Поттер сорвался.
– Ничего не думаю, – буркнул он, внезапно покраснев.
– А что – я о вас?
Джеймс бесстрашно вдохнул – как перед прыжком с обрыва над лодочным причалом в школьное озеро. Головой вниз. Терять, кроме симпатий аудитории, было уже нечего.
– Что я – болван с чугунной башкой…
Мэй, не удержавшись, хихикнула: Поттер довольно точно цитировал высказывания Эванс на свой счет.
– Хвастун, позер, выпендрежник, неряха, задира…
Чем меньше оставалось у Поттера в легких воздуха, а на языке – самокритики, тем ласковее становилась улыбка Эванс.
– Не угадал.
– Нет?!
– Не-а.
Лили с удовольствием наблюдала сменяющиеся на физиономии Поттера сожаление о вырвавшихся словах и желание немедленно взять их назад и заставить ее забыть обо всем, что им было только что сказано, и надежду – берущую разбег, как взлетающий гиппогриф…
Ага, разбежался!
– Я думаю, что ты сдержишь слово, Джеймс Поттер. Я надеюсь на это. Ты помнишь, что обещал?
Сейчас – сейчас, а не когда разбивались шарики, Джеймс Поттер понял, что проиграл. И проиграл вовсе не Снейпу – какое там! Это был поединок Поттера с Эванс, и только с Эванс.
Уступить девчонке – девочке – Лили – было не зазорно. Но…
Но он так и не научился проигрывать.
Ни в квиддиче, ни в жизни.
– Да!
– Ну и замечательно. Сев, а о тебе я думаю, что он не полезет к тебе больше, они – свидетели.
Бледное лицо Северуса пошло алыми пятнами.
Он выиграл? Он, Северус Снейп, выиграл у Джеймса Поттера! Наконец-то! Он никогда не сомневался в том, что один на один он этого гриффиндорца сделает…
Вот только… Где его награда?
– И знаете что, мальчики? – вот только Лили не сводила с Поттера злых зеленых глаз. – Мне понравилось. – Развернулась к подружкам и, подхватив под руку Бобби, через плечо кинула: – В следующем году повторим!
