- Все будет хорошо, - прошептала старшая дочь, улыбаясь. Наконец в глазах девочки появился огонек, пропала озабоченность собственными проблемами, наконец, она перестала пребывать в себе с самой собой наедине. Хотелось бы, чтобы он появлялся там чаще, и минутное счастье не сменилось подростковым пессимизмом и вернувшимися вмиг проблемами…
Часовая стрелка близится к полночи.
Светлою волною всколыхнулись свечи.
Темною волною всколыхнулись думы.
С Новым Годом, сердце! Я люблю вас тайно,
Вечера глухие, улицы немые.
Я люблю вас тайно, темная подруга,
Юности порочной, жизни догоревшей.
4 ноября 1908 Александр Блок
Антон проснулся в хорошем расположении духа и с мыслями о предстоящем праздновании Нового Года. Все семейство приняло решение встретить праздник в деревне. Хоть они и жили в городе, именно деревня была любимым местом Антона, где он родился и вырос. Ведь там поля, луга, дома и запах, чудный запах природы. А зимой там что? Не менее здорово – можно кататься на санках с горы, на лыжах, можно просто завалиться в сугроб и сделать «бабочку». Конечно, детские воспоминания самые сильные - тут и свежий воздух, и отличное настроение, но жизнь вносит свои коррективы. Теперь Антон живет в городе, тайно лелея мечту переехать в деревню; но тогда возникнут самые что ни на есть проблемные вопросы: в деревне работать негде, родные будут против... И любой городской житель бы принялся отнекиваться, пессимистично заявляя, что его сапожки не выдержат и пятнадцатиградусной стужи, огромных сугробов во дворе, которые нужно каждый Божий день чистить, подметать жилье веником, при собственном желании, конечно, можно завести и пылесос, но жители деревни хозяйственные люди, привыкшие своими руками все делать, поэтому – веником. Антон тряхнул головой и поднялся, улыбаясь только что проснувшейся жене Алене. Она посмотрела на него, потом отвернулась к стенке, натягивая одеяло до носа и о чем-то ворча.
Поморщившись, Антон аккуратно дотронулся до герпеса на губе. В Новый Год так простыть не хочет никто. Подбодрив себя мыслью, что не он один страдает от простуды, Антон отправился в ванную комнату. Умывшись, он посмотрел на свое отражение –веснушки на скулах, черные волосы и глаза серо-зеленого цвета. Антон не любил веснушки с детства, а бабушка в шутку называла «дитя солнца». Веснушки остались и во взрослой жизни. Антон отправился на кухню, напевая себе под нос народные частушки.
На маленьком столике стоял поднос с ароматными пирожками, прикрытыми клетчатой тканью. Жадно облизнувшись, он отодвинул салфетку, быстро наливая в кружку холодной воды из графина и хватая пирог. От еды его отвлекла жена, все-таки вставшая с постели.
- Хорошо, готовить ничего не надо… Да, милый?
- Ага. Где ребята?
- Спят еще, вчера же поздно легли…
Антон кивнул, задумываясь над тем, что будет делать весь день. Просидеть в компьютере? Но в этот день хотелось чего-нибудь необычного. Но что можно придумать?
- И что делать будем сегодня?
Алена пожала плечами. Готовиться к празднику не надо, лишь принести парочку своих продуктов, чтобы не оскорблять хозяев.
- Сходите с детьми куда-нибудь.
Антон покачал головой, коснувшись щетины пальцами и думая, что нужно было бы побриться.
- А ты что будешь делать?
Жена опять пожала плечами. Что ж, у нее все дни длятся одинаково: лежит на диване, смотрит телик и читает газеты, стоит у плиты и напевает себе песенки, и ждет детей из школы. Ну, а сегодня Алена не знала, чем займется – еда готова, в квартире чисто, одежда не валяется, можно и на диване полежать…
- Можешь не отвечать, - вздохнул Антон, вставая из-за стола и разминая шею.
Пройдя в зал, где они спали, Антон лег на диван, устало прикрыв глаза. Хотелось заснуть и проснуться к полуночи, а потом встать, в полусонном состоянии взять в руку бокал и спеть гимн, а потом съесть пару салатов и… Ч-черт, они ведь будут праздновать в деревне!
Антон приоткрыл глаза, прислушиваясь к раздававшемуся из соседней комнаты смеху. О, проснулся младший сын - Сашка, и уже веселится. Неужели это из-за праздника? А, нет, у него всегда такое настроение, Антон не представлял себе, как можно всегда веселиться. Конечно же, он тоже был ребенком, но постоянно себя так никогда не вел… Старшую дочь Кристину, занимали только мысли о недавно купленном телефоне. Выход в Интернет с сотового хоть и был не бесплатным, Кристина просиживала в нем целыми часами, а потом бежала в ближайший магазин, чтобы скинуть выпрошенные у родителей деньги на баланс своего номера. Она была разумней семилетнего брата, однако Антон всегда сомневался в наличии логики женщин, девушек и девочек, считая их патологическими дурочками, которые могут лишь готовить, убирать и воспитывать детей. Вздрогнув от боли в животе, куда попал Сашка своим маленьким кулачком, он пробормотал:
- Са-а-аш.
Этот тон Антон ненавидел больше всего. Он был просящим, и в то же время предупреждающим. Сын же с воодушевлением схватил отца за волосатую руку и потянул на себя, заставляя встать и отнять руку ото лба.
- Па-а-ап, давай поиграем в карты?
Отец хмуро поджал губы, мысленно прощаясь с отдыхом до вечера.
-Нет, иди учи уроки.
- Па-ап, ну ты чего? Сегодня же Новый Год. Какие уроки?
Антон застонал. Сын был просто каким-то неумолкающим существом, растягивающим слоги и занимающимся по выходным с утра до вечера всякой ерундой. Сашка частенько приставал к Антону и Кристине с просьбой поиграть в карты или во что-нибудь другое, а в будни он усердно пытался получать хорошие отметки в школе… В детстве мальчик был жутко невыносим, с течением времени ничего не изменилось и вскоре стало понятно, что он – неугомонное существо, пристающее к девочкам и ко всем тем, кто имеет способность двигаться. Но ведь есть мальчики-паиньки, верно? Антон, если вспомнить, перед рождением младшего сына умолял Бога дать ему крепкого умного мальчика, играющего в шахматы, а не в «подкидного дурака». Сашка был далек от того заветного идеала, о котором всегда мечтал Антон, и вырос он, увы, не таким, как хотел отец.
Отец опустился на пол, садясь по-турецки. Сын принял такую же позу, растасовывая неизвестно откуда взявшиеся карты. Похоже, он с ними никогда не расстается. Антон понимал, что размышляет неправильно, ведь он отец. Тут же подсознание подсунуло мысль, которую он всегда отгонял: «Не хочешь ты иметь детей, да? Хочешь жить холостяцкой жизнью…»
Пока Антон разбирался в своих чувствах, Сашка ловко сдавал карты, надеясь исполнить самую заветную мечту. Мальчик с пяти лет мечтал победить тысячу раз. Как-то раз Сашка решил сыграть с сестрой, но проиграл ей: Кристина тоже неплохо играла в карты. Сколько побед еще осталось, никому известно не было, только самому создателю идеи, то есть Сашке. Алена порой умилялась, какой умный мальчик, математик будущий. Кристинка же хмыкала и качала головой.
Сыграли несколько раз. Потом Саша захотел есть и, посмеиваясь, что-то спешно записал на клочок бумажки и отправился на кухню, сунув шариковую ручку и бумажку в карман.
Пожевав губу, Антон поднялся с пола, разминая затекшие мышцы ног. Он решительно выключил телевизор и сел за компьютер – ужасную машину времени. А время с ужасающей быстротой приближалось к Новому Году, к подаркам и приятным запахам мандаринов, елки и шампанского…
***
Антон помог жене надеть шубу, и та, схватив свою сумочку и пакетик с приготовленной едой, скрылась в дверном проеме. Кристина вышла следом за матерью, а Сашка безуспешно пытался уговорить отца взять с собой карты. Надувшись, он напялил на себя болоньевые штаны. Тут Антон и запаниковал – он надевает их тогда, когда недоволен и когда собирается вдоволь вываляться в снегу, будто свинка в грязи. Его лицо не выражало никаких эмоций. Сын засунул руки в карманы куртки и направился к входной двери. Распахнув ее, пробормотал, чтобы отец поторапливался. Антон кивнул и захлопнул дверь, затянув шарф на шее посильнее.
Выйдя из подъезда, Алена поморщилась – слишком уж холодно на улице. Из парадной выбежал Сашка, щеки его раскраснелись не от холода, а скорее от скольжения по перилам. Интересно, в школе точно также? Он никогда не рассказывал родителям, как дела у него в школе, как зовут его друзей. Они проверяли его дневник, расписывались, и, как правильные родители, хвалили и говорили, чтобы он не забывал про учебу.
Следом вышел Антон, хмурый и злой на весь мир.
- Мы поедем, пап? - спросила Кристина, потирая руки от холода. - До деревни топать много надо.
- Да, я договорился с одной моей приятельницей. Она нас подвезет, - Кристина довольно кивнула.
Алена поправила сбившуюся на бок шапочку, и, схватив Сашку, словно маленького, за руку, потащила его в сторону остановки.
До деревни доехать на автобусе было просто невозможно сейчас – водитель этого автобуса все время напивался, и под Новый Год ожидать автобус было бы просто глупо.
Кристина вышагивала впереди всех, сгорбившись и натянув капюшон с мехом на голову, подняв воротник куртки до носа. Антон покачал головой, он-то уж знал, что творится с его дочерью. Кристина до жути стесняется своей семьи, боится, что ее засмеют. Дело в том, что Кристина не делится своими проблемами, как и Сашка. А родители, кстати, не знают, что как только их дочь заходит в здание школы, одноклассники начинают смеяться. Все потому, что как-то раз учитель по эстетике устроил небольшую анкету, где нужно было написать о своих интересах. Девочка написала, рассказала, а потом пожалела. Дело в том, что в графе «любимая музыка» она написала «рок». В их классе рок не любили, и Кристина сама себя корила за такую глупость, но было поздно. Напор насмешек она стоически пыталась выдержать, но потом сломалась, едва ли не махнув на все рукой. Только подумать, из-за одной такой мелочи отношение одноклассников к Кристине резко испортилось! А когда она видит их на улице, втягивает голову в плечи. Подойдя к остановке, Алена, прищурившись, от нечего делать стала вглядываться в табличку с расписанием автобуса.
- Нет, Гоша сегодня не приедет… Гоша как всегда…
Антон, шумно втянув в себя воздух, кивнул.
- Все равно ждем мою знакомую.
Сашка замотал головой, выражая свое недовольство. Вдобавок он заспорил с родителями о правах детей, мол, стоять на морозе – это ад. Видимо, для него это и есть права. Старшая дочь, закрыв глаза, прислонилась к стене магазина и о чем-то задумалась.
- Ждем, дети, ждем.
***
Куранты должны были вот-вот пробить двенадцать часов. Алена помогала на кухне своей подруге, хозяйке этого дома. Ее муж разговаривал с Антоном, смотря концерт «Голубой огонек», который каждый год шел по телевизору с одинаковыми песнями, выступлениями и артистами… Антон сидел на диване, поглаживая кошку Анфиску, и серьезно разговаривал с Матвеем о продаже старинных монет. Наслаждаясь своим мужским превосходством, он вспоминал, как часто мать или жена заставляли его что-нибудь готовить и непроизвольно морщился; сейчас готовить не нужно, и это замечательно. Кристина сидела рядом, во все глаза уставившись на плоский телевизор, висевший на стене. Она даже подскакивала к нему, проходилась пальцами по бокам, словно кошка, увидевшая новый предмет и обнюхивающая его.
«Будет что рассказать… Кому? Одноклассникам? А ведь зануда Лампа спросит, кто как отметил Новый Год. А что рассказать? Как в деревне была? И еще ребята засмеют, все ведь кто куда уедут, а я в деревне…», - Кристина думала о Лампе, ее классной руководительнице-пофигистке, Людмиле Салаватовне. Несмотря на то, что в их маленьком городке почти все были христианами, корни Лампы были татарскими, она была странноватой, за что её и прозвали Лампой – на голову больная.
Сашка скучающе растасовал карты, внимательно рассматривая фигуры короля, дамы…
Алена вошла с висящим на плече кухонным полотенцем и прошептала:
- Слава Богу, Новый Год. Все уйдет, верно? Боль, страдания…
Кристина подняла глаза и осторожно коснулась шерсти кошки. Она не очень любила кошек, аллергия порой давала о себе знать.
- Кристина.
- Что, мама?
- Ты не поможешь?
- У вас же все готово. Моя помощь не требуется.
Алена плотно сжала губы и кивнула, выходя из комнаты.
Антон отвлекся от кошки, взглянув на плоский телевизор. Его удивляло это. Даже слишком удивляло – в деревне в доме плазменный телевизор? Кажется, это так называется. Неужели семейство не боится воров, которые могут нагрянуть в любое время дня и ночи. С такими старыми рамами, которые держатся лишь на добром слове, украдут что угодно, хозяева даже не проснутся. Старая собака на цепи во дворе даст пробраться грабителям в дом, лишь бы ее шкуру не тронули. Антон посмотрел на часы: без пяти двенадцать. Отлично, сейчас шампанское разлито по бокалам, а потом и к салатикам можно приступить… Мужчина встал с дивана, подошел к стенному шкафу. Дернув за ручку, он осторожно взял бутылку шампанского и ковырнул ногтем фольгу, сдирая.
- Кристина, поиграй с Сашкой, пока я принесу бокалы. Они в буфете, плюсом их нужно помыть.
Девочка в ответ лишь крякнула, и испепелила взглядом брата. Играть она с ним не собиралась, и до сих пор не могла понять, почему его считают за мелюзгу пяти лет? Зачем с ним играть? Пусть учит таблицу умножения, полезно!
- Ну, так что? – ожидающе поинтересовался Сашка, весело прищуриваясь.
- Нужен ты мне, - фыркнула сестрица, нажимая на кнопку пульта, переключая каналы, останавливаясь и смотря на экран, на котором мелькали красивые девушки в костюмчиках снегурочек в обнимку с мужчинами в нарядах Дедов Морозов, запевая песню «В лесу родилась елочка». Взгляд Кристины метнулся к часам. Осталось 3 минуты!
Тут вошел Антон с улыбкой на лице. Поставив бокалы на стол, отец откупорил шампанское и произнес:
- Скоро закончится старый год. Сейчас мама придет.
Никто не ответил. Сашка с завороженным видом всматривался в бородатых Дедов Морозов и смеялся, поражаясь, как им только не жарко в таких костюмах – мальчик
больше не верил в Деда Мороза. Как-то раз, когда все семейство отправилась в супермаркет в новогодние дни, Саша увидел, как Дед Мороз сел на мешок с мишурой, обмахиваясь бородой. Саша, поразившись восемнадцатилетнему Деду Морозу, тут же спросил у подростка, куда делся настоящий Дед Мороз. А парень впал в какое-то невразумительное состояние и ответил, что настоящий Дед Мороз уехал на карете с Золушкой… Кристина, стоящая рядом, хохотала и насмехалась над братом.
Еда на столе уже стояла. Никто даже не заметил, как хозяйка дома накрыла на стол. Наконец, женщины вернулись в комнату; Алена уселась в кресло, Настя устроилась на подлокотнике другого кресла, в котором сидел ее муж.
- Уже переключили?
Вот Президент заканчивает свою поздравительную речь с пожеланиями успехов в новом году, счастья, здоровья. Алена встала и протиснулась мимо стола и шкафа на диван, к мужу. Антон наклонился к жене, поцеловав ее в щеку. Она счастливо улыбнулась, прижимаясь к нему.
И вот начался бой курантов. Раз, два, три, четыре, пять… десять, одиннадцать и…двенадцать! Все подняли бокалы, Сашка поднял кружку со слоником и залпом выпил апельсиновый сок.
Кристина зажмурилась, загадывая желание. «Хоть бы сбылось!» - была последняя мысль, после загаданного.
- С Новым Годом! – воскликнула Настя, улыбаясь. Все подхватили ее возглас, загалдели, и Настя, расчувствовавшись, вынула из кармана фартука небольшую коробочку, протянув ее мужу. Раскрыв ее, он потянул за кожаный ремешок и достал красивые часы. Сашка с любопытством встал на цыпочки, заглянув дяде за плечо, и посмотрел на часы. Внизу, под всеми цифрами – дата. Сашка никогда не видел таких, у папы были другие, более простые. Потом Саша перевел взгляд на своих родителей и смущенно зарделся – те целовались, а после папа подарил маме приглашение на какую-то вечеринку. Кристине Антон с удовольствием вручил дневник, и, наклонившись, заговорщицки прошептал: «Пиши в нем. Ты не одна». Сын подскочил к родителям, поздравляя с Новым Годом и спрашивая, когда они будут есть шоколадный торт. Мама подарила сыну новую колоду карт - не обычную, а с героями его любимых мультфильмов, чему Сашка очень обрадовался.
Сами же дети Антона и Алены ничего родителям не подарили. У Кристины не было денег, чтобы позволить себе подарок родителям, а у Сашки попросту руки не доходили до таких дел.
***
Саша, насытившись, как можно незаметнее стащил со стола немного колбасы, и выскользнул во двор покормить собачку.
- Кушай, собачка. Наверное, ты голодная.
Собака тявкнула, благодарно лизнув гостя в руку, и занялась колбасой. Мальчик вдохнул свежий воздух, слегка прихваченный петардным дымом, прилетевшим с другого конца деревни, и прошептал:
- Здорово, Новый Год прошел на «ура».
Сашка резко обернулся на окна дома. Ага, мама с папой танцуют. Усмехнувшись, мальчик медленными шагами отошел подальше, и, разбежавшись, с победным криком прыгнул в снег. Он ждал этого весь вечер. Наконец-то. Алена не разрешает валяться в снегу лишь потому, что думает, что ее сын может простудиться и сломать себе чего, что не очень хорошо скажется на его учебе – вдруг что пропустит, не поймет.
И, конечно, порвет штаны и нужно будет их зашивать.
Тут он заметил колкий взгляд сестры и быстро вскочил; Кристина же победно улыбнулась и скрылась в комнате, отходя от окна. «Ненавижу ее!» - озлобленно подумал мальчик, быстро приближаясь к двери в дом и распахивая ее.
- Ты что, расскажешь? - сестра стояла у порога, выслушивая вспылившего брата.
- Почему бы и нет? - пожала плечами Кристина.
- Поэтому тебе все и не любят!!! Ты противная, мерзкая, жалкая и…
Сестра угрожающе сузила глаза, открыла рот, но брат не дал ей сказать и слова:
- Ты никчемна, одноклассники тебя за то и презирают, хотя можно было с ними подружиться!
- Ты… как ты смеешь? Ты ничего обо мне не знаешь, чтобы судить!..
Банальная ссора брата и сестры. Кристина вспыхнула, потупила взгляд и коротко бросила:
- Ты мне не брат.
Развернувшись, она направилась в спальню, где должно было ночевать все семейство. Но родители передумали, решив отправиться домой, чтобы не мешать детям уснуть. Как-то нелогично поступают родители, хотя спальня и маловата для четырех человек, к тому же как-то неловко спать в чужом доме. Если говорить честно, то родители очень хотели побыть одни, без детей. В общем, намеревались устроить свидание.
- Утром мы вас заберем, - папа закружил маму в вальсе.
Через два часа Антон с Аленой устали и стали собираться домой, в город. От деревенской остановки автобус ходил только утром, часов в пять-шесть, поэтому родители решили пойти пешком. Антон помог надеть Алене шубу, та в ответ, посмеиваясь, завязала шарф так туго у него на шее, что мужу пришлось немедленно развязывать его.
Выйдя из дома, они направились к городу, хохоча на всю улицу, словно расшалившиеся подростки. Приближаясь к остановке, Антон увидел несколько мужчин. Ему бы напрячься, но мужчина заплетающимся языком закричал:
- С Новым Годом!
Жена же, напротив, заволновалась.
- Идем быстрее.
Антон непонимающе уставился на жену, но шаг ускорил, насколько позволял его рассудок, одурманенный шампанским.
- Деу-у-ушка, вы куда-а-а? Составьте на-ам компанию… Ик,- один из мужчин бесцеремонно подскочил к Алене, схватив за рукав шубы и поволок к остановке.
- Уберите руки, я буду орать! - возмутилась женщина, всеми своими силами пытаясь вырваться из хватки небритого и толстого мужчины.
- Куда ты ее поволок?! - заорал Антон, резко подбегая к мужчине, вырывая беременную жену и отбрасывая ее в мягкий снег. Она закричала, как раненый зверь и хотела уже встать, но Антон качнул головой, тут же получив удар в челюсть. Взвыв, он бросился к мужчине, нанося боковой удар. Тут подоспел второй мужчина и ударом сбил его с ног, громко захохотав. Третий мужчина без шапки подбежал к Алене и схватил ее за рукав шубы, поднимая и таща к другим мужчинам.
Антон заскрипел зубами, сердце пропустило удар, в глазах потемнело. Он увидел Алену, бьющуюся в руках остолопа без шапки. Попытавшись подняться, Антон поплелся к мужчинам, хотя знал, что обречен либо на смерть, либо на сломанные кости. Через метр силы медленно начали восстанавливаться; он сам удивился, оставшийся рассудок едва понимал, что происходит. Несильно замахнувшись, он попал в голову кому-то из подлецов. Тот зарычал, бросив другому человеку:
- Ща менты-ы-ы подъедут, уезжа-а-аем.
- Как же женщина? - спросил державший Алену мужчина. Она попыталась наступить на ботинок мужчины острым каблуком, но он увернулся и еще сильнее сжал рукав ее шубы.
- Оставь зде-е-есь. И это-о-ого тоже-е-е, - растягивая слова по слогам, мужчина обернулся и раздосадовано плюнул в снег.
- Когда-а-а Желтый приеде-е-ет?
- Ща должен, босс.
Босс кивнул, резко подходя к упавшему и задыхающемуся Антону, с силой пиная его по ребрам, наморщив нос и хохоча. «Безумный…» - была последняя мысль Антона.
***
Антон резко распахнул глаза и тут же поморщился от боли в затылке. Рядом, роняя слезы в красиво сложенный платочек, сидела Аленка, свободной рукой придерживая животик.
- Леа…
Вздрогнув, она перевела взгляд на Антона и заплетающимся языком пробормотала:
- Ты проснулся, милый.
Мужчина кивнул, пробуя сесть.
- Ерт… - Антон еще раз попытался выговорить слово «черт», но получилось «ерт».
- Милый, не говори. Я позову медсестру. Поговорим позже, - прошептала Алена, наклоняясь к мужу и целуя его в щеку.
Дверь хлопнула, Антон остался в палате один. Повернув голову, он посмотрел на тумбу подле кровати. На ней стояли разного рода открытки, пачка игральных карт с нестертой ценой («Сашка подарил!», - с гордостью подумал Антон), апельсины, орехи. Последнему он удивился. Наверное, от Кристины, сообразил и тут же улыбнулся. Кажется, в нем просыпалось чувство гордости за собственных детей.
Тут дверь осторожно приоткрылась, и в белую мрачную палату вошли Кристина и Саша.
- Мама вышла за сестрой, - прошептал Сашка, быстро присаживаясь в ноги отцу. Кристина присела на табурет и с интересом взглянула на тумбу.
- Столько подарков, ты, наверное, рад?
Отец покачал головой. Лицо Кристины побелело, она извинилась, а Антон прошептал, благоговейно прикрыв веки:
- Я ад, то вы со ной…
Все-таки недавний инцидент со «злодеями» научил его чему-то. Хоть это и не было связано с детьми. Он научился их любить. Не умел? Скорее всего. Но его самолюбие не могло этого признать.
Дверь вновь приоткрылась, вошла медсестра с «наушниками» на шее. «Наушниками» Антон в детстве называл стетоскоп, вот и осталась привычка.
- Что вы здесь делаете, Саша, Кристина? - спросила мама, спешно извиняясь перед сестрой, которая улыбалась неизвестно от чего. Алена вывела детей в коридор, усадила на холодную лавку, и вернулась в палату, улыбаясь.
- Чо со мной…быо?
- Тебя ударили, милый. Когда мы возвращались с деревни в город, - пробормотала жена, закусывая губу.
- У вас сломано семь ребер, - сказала медсестра, принимая серьезное выражение лица.
Алена прикрыла глаза, тяжело задышав.
- Павда? Псему не мог говоить?
- Вам выбили пару зубов. У вас флюс из-за того, что зуб с большой кариозной полостью воспалился,- сказала она, обернувшись к Алене и ободряюще улыбнувшись. Та кивнула, присаживаясь на край кровати и гладя мужа сквозь одеяло по лодыжкам.
- Кода мня выписут?
- На следующей неделе. Пропишем вам таблетки, будете лечиться и выздоровеете. Медленно, правда, но выздоровеете.
- А фто с бандитаи?
- Это не бандиты. Они всего лишь подвыпившие люди после праздника. Вижу, ваша супруга в порядке? – Медсестра повернулась к женщине - Как ваша беременность?
Алена заверила, что все в порядке и улыбнулась, когда медсестра сказала, что они скоро увидятся.
- Вас ведь привезут,- медсестра понимающе усмехнулась. - Что ж, не буду мешать. Отдыхайте, поговорите. Ваших детей пригласить?
- Асибо… Панна. У ас касиое ия… - с трудом выговорил Антон, выпустив воздух из легких, и слабо улыбнулся жене.
Женщина благодарно улыбнулась и вышла в коридор, чтобы позвать Сашу и Кристину.
Те радостно вбежали, Кристина подскочила к отцу, чмокнув его в щеку, и смущенно отстранилась. Сашка сел в ноги к отцу, обнимая маму за плечи.
- Все кончено.
- Все будет хорошо, - прошептала старшая дочь, улыбаясь. Наконец в глазах девочки появился огонек, пропала озабоченность собственными проблемами, наконец, она перестала пребывать в себе с самой собой наедине. Хотелось бы, чтобы он появлялся там чаще, и минутное счастье не сменилось подростковым пессимизмом и вернувшимися вмиг проблемами…
____________
С Новым Годом, читатели! Запоздало немного, да, но так получилось. Не писалось потому что:)
