Северус Снейп с тоской смотрел в окно и говорил, обращаясь скорее к самому себе, чем к своему молчаливому собеседнику:
-Ну вот скажи мне, почему все эти авторы анекдотов совершенно не умеют держать себя в рамках? Почему нельзя, сочиняя анекдот обо мне, не выходить за границы соответствующего фандома? Ну ладно, я еще мог понять, когда они начали рассказывать про стаканы. Но все эти синие гусеницы, Хаусы, Джекиллы... Даже Эдвард, прости Господи, Каллен был пару раз - а к чему? К чему они все здесь? Ну вот ты мне скажи, зачем вставлять в анекдот кого-то, кто совершенно никакого отношения ко мне не имеет? Это же бессмысленно! А? Ну неужели я не прав, ответь мне, розовый слоник?
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
С тех пор, как Оми стал Мамору, его идеи настораживали все больше и больше. Впрочем, за время, проведенное в Организации, Ран научился следовать приказом — в конце концов, не его это дело — думать на миссиях. Там либо думаешь, либо одно из двух.
Сейчас он шагал по коридору, переполненному экзальтированными дамочками и престарелыми онногато, и размышлял о предстоящей миссии. Впрочем, миссией ближайшее мероприятие назвать можно было с большой натяжкой. Ран сильно подозревал, что Оми перестраховался, придав фотосессии с лидером Шварц официальный статус, чтобы у участников было меньше возможностей увильнуть.
Но Рана настолько озадачило известие, что Организация наняла Кроуфорда и компанию для долгосрочного сотрудничества, что он даже не подумал отказываться от "миссии". С одной стороны, в Оми бурлило столько радости, что это не могла скрыть даже дедовская выучка, и у Рана рука не поднялась огорчить старого товарища. С другой — ему было любопытно взглянуть как на Шварц в целом, так и на их лидера. В их последнюю встречу он не был похож сам на себя — монокль и белые волосы почти ввели в заблуждение. И если бы не ухмылка да не привычно-ехидный взгляд, Ран бы долго ломал голову, с кем его столкнула судьба.
Служащий театра, где должна была проходить фотосессия, услужливо проводил его к костюмерной с табличкой "16" и испарился. Ран толкнул хлипкую дверь и недоуменно произнес в широкую спину:
— Мне сказали, что это костюмерная. Но, по-моему, больше походит на шкаф.
Плечи стоящего мужчины дрогнули, и знакомый голос произнес:
— Я знал, что ты придешь.
— Надо же.
Ран протиснулся мимо Кроуфорда, с отвращением осмотрелся, скинул с колченогого стула кипу каких-то разноцветных тряпок и осторожно сел.
— Ну и что делать?
— Ждать. Должен прийти гример, привести нас в эээ... надлежащий вид.
Ран мрачно фыркнул. Идея быть приводимым в надлежащий вид на глазах у Кроуфорда ему совершенно не понравилась.
А тот уже снял пиджак, расслабил узел галстука, насмешливо поправил очки и движением фокусника достал из кармана большую плоскую флягу.
— Ты сюда пить пришел? — Ран раздраженно прикинул, сколько им еще ждать гримера. Судя по расслабленной позе шварца — немало.
— Она не придет — придется готовиться самим, — подтвердил его опасения Кроуфорд. — Плюс фотограф задерживается... — Он встряхнул флягу и сделал приглашающий жест.
Ран шевельнулся, стул под ним покачнулся и треснул — едва удалось вскочить до того, прежде чем он позорно свалился бы вверх ногами. Вряд ли бы при этом пострадало что-то, кроме его гордости, но и этого слишком много — если гордость страдает в присутствии Шварц.
Кроуфорд осторожно присел на второй стул. Раздался подозрительный скрип, и Кроуфорда словно сдуло ветром.
— Знаешь, Фудзимия... — Кроуфорд осмотрелся, сгреб кучу каких-то костюмов, несколько портьер и подушку, кинул все это в угол и пристально посмотрел на Рана. — Знаешь, предлагаю устроиться на полу.
Ран колебался. С одной стороны, ждать, подпирая собой стену, смысла нет никакого. С другой — сидеть на полу пришлось бы рядом со Шварц, потому что тот умудрился заграбастать все тряпки, с третьей... какого хрена?
Он коротко кивнул и осторожно присел на мягкую кучу. Кроуфорд невозмутимо устроился рядом.
— Просто так пить неинтересно.
— Предлагаешь на брудершафт? — Ран посмотрел холодно.
— Нет, но ход твоих мыслей мне нравится.
Ран не сдержался и насмешливо фыркнул — определенно, этот Кроуфорд нравился намного больше того, что стоял у него на пути к Такатори. А он продолжил:
— Мы должны сидеть и готовиться к фотосессии.
— И в чем это выражается?
— Понятия не имею, на тех фотосессиях, что я бывал, снимали быстро и без подготовки — анфас, профиль, свободен. Но, — он поправил очки, — нам как минимум придется переодеться. — Он кивнул на стену, и Ран проследил взглядом: на двух вешалках, под самым потолком висели два безупречно отглаженных костюма — бежевый и темно-синий в светлую полоску. — Предлагаю с каждым глотком снимать с себя какую-нибудь деталь одежды.
Ран ошарашено смотрел на всегда невозмутимого лидера Шварц и пытался понять — он всегда такой идиот, или просто решил поиздеваться?
Кроуфорд же смотрел вполне благожелательно, ехиден был не более обычного, и Ран снова решил — какого хрена? Им ведь действительно придется раздеваться.
С первым глотком они сняли галстуки. Со вторым — ботинки. С третьим ушли ремни, а после четвертого Ран задумчиво сказал:
— Для дальнейшего раздевания может не хватить сопровождения.
Кроуфорд, похоже, серьезно оскорбился на такое предположение:
— Я оракул или кто? — И достал вторую флягу. — Как раз хватит на двоих.
И они приступили к дальнейшей подготовке.
Когда измученный пробками и головной болью, из-за которой пришлось дожидаться такси, а не ехать на метро, фотограф вошел в крошечную гримерную, он увидел двух мужчин, лежащих в обнимку на куче древнего реквизита. Из одежды на них были только трусы. В воздухе плавал отчетливый запах алкоголя.
Фигуре одного позавидовал бы Аполлон — мышцы перекатывались под гладкой светлой кожей, словно шары. А смуглое тело второго было расчерчено шрамами столь красиво, что казалось совершенным — убери один, и волшебство исчезнет.
Смуглый поднял затуманенные глаза из-под красной челки, сфокусировал взгляд и внятно произнес:
— Вы фотограф? Мы готовимся к фотосессии. Сейчас поднимемся и продолжим.
— Не надо подниматься, — решительно произнес фотограф. — Вы готовы.
И он начал судорожно нашаривать застежку на кофре с фотоаппаратом. Пусть это будет последнее, что он сделает в своей жизни, но он обязан снять эту парочку.
Через несколько дней Оми, получив от нанятого им специалиста пачку снимков, побледнел, покраснел, ослабил воротник и спрятал фото в сейф. А на дальнейшие вопросы о судьбе фотографий, которые ему задавали те, кто был в курсе инициативы, солидно отвечал:
— Это внутренние дела Организации, — и только опытный глаз заметил бы, как господин Такатори смущается.
"Внутренние дела", получив авторские экземпляры фото, ничем, к удивлению Оми, неудовольствия не выказали. А через месяц он узнал, что Кроуфорд и Ран обзавелись одним домашним телефоном на двоих. О том, что это могло значить, он думал редко и недолго, но от мыслей этих у него постоянно краснели кончики ушей.
