Так вот теперь сиди и слушай:
Он не желал им зла.
Он не хотел запасть им в душу,
И тем лишить их всех сна.
Он приносил им на занятья гадости,
А сам мечтал о быстроходном катере.
И он не знал на свете большей радости,
Чем посылать их всех по матери.
Так было с ним лет пять -
Тут и священник может взвиться,
А он спокойненько ведет себе урок
И только тихо матерится.
Бывало, знаете ли, встанет над котлом
И смотрит, смотрит, смотрит так внимательно...
Интеллигентно галстучек поправит с узелком,
И лишь тогда пошлет их всех по матери.
Прошло еще лет пять, а может шесть,
Вот Поттер в замке появился,
А Северус стоял все над котлом
И только тихо матерился.
И вот тогда он не принес им гадости,
И не мечтал о быстроходном катере.
Но и тогда не знал на свете большей радости,
Чем посылать их всех по матери.
Ему бы было где-то тридцать шесть,
Котел Лонгботтома помог загнуться.
И Сева даже не успел, в последний раз,
Тихонько ямбом матернуться.
И в первый раз несли ему цветы,
Усыпали у церкви паперти.
В знак, что более никто и никогда... так
Не посылал их всех по матери.
И было Гарри семьдесят два,
Когда покойничком он стал.
Нет не страшила его смерть,
Скорее он о ней мечтал.
Бывает, знаете ли, сядет у окна
И смотрит, смотрит, смотрит, в небо так внимательно...
Дескать, когда умру я встречу его там:
Он вновь тогда пошлет меня по матери.
Какая, в сущности, смешная вышла жизнь...
Хотя, наверно, занимательно
Лежать на облачке и патлы свесив вниз,
Кого-то посылать по матери.
