Надпись на надгробье Снейпа:
Здесь покоится доктор Северус Снейп. (1960-1998)
а внизу шрифтом помельче:
А если вам нужен хороший врач, то мадам Помфрм принимает в моем бывшем кабинете в Хогвартсе.
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Протокол допроса. фик написан на весенний Малфойфест-2010.
Комментарии:
Предупреждение 1: Этот фик от начала до конца представляет собой протокол допроса. В общем и целом – бюрократия на марше.
Предупреждение 2: Утомленный зимними морозами и весенними холодами, автор подхватил вирус малфойвжопизма в самой тяжелой форме. Если вы любите семью Уизли и/или считаете, что после войны у Малфоев все было шоколадно, – лучше не грызите этот кактус.
П Р О Т О К О Л
допроса Персиваля Артура Уизли,
произведенного в больнице Св. Мунго
17 апреля 2007 года
(допрос проводился старшим колдомедиком аврората Ллевеллином о’Грейди,
запись велась Самопишущим пером)
Ллевеллин о’Грейди: Назовите ваше имя, пожалуйста.
Персиваль Уизди: Персиваль Артур Уизли.
Л. о’Г: Ваше семейное положение?
П. У: Я женат на Одри, урожденной Буллстроуд. У нас двое детей – двойняшки Молли и Люси.
Л. о’Г: Назовите, пожалуйста, ваш род занятий.
П. У: Я бизнесмен, президент компании «Парцифаль продакшн».
Л. о’Г: Что вы производите?
П. У: Разнообразные зелья – от лекарств до косметики. Наша последняя разработка…
Л. о’Г: Простите, что перебиваю, но о ваших профессиональных достижениях мы поговорим чуть позже. Вы знаете, где находитесь?
П. У: Да. Я нахожусь в больнице Св. Мунго, в отделении нервных расстройств. Или душевных расстройств? Не помню точно.
Л. о’Г: Это неважно. Вы помните, почему были помещены сюда?
П. У (после недолгой паузы): Да.
Л. о’Г: Почему же?
П. У: За нападение… точнее, за попытку нападения на моего заместителя – мистера Драко Малфоя.
Л. о’Г: За попытку нападения?
П. У (раздраженно): Да не придирайтесь вы к словам! За нападение и причинение телесных повреждений средней тяжести.
Л. о’Г: Средней?
П. У: Да, средней! На мелкие не тянут – крови было много. На тяжкие не тянут тоже – согласно Магическому Кодексу, повреждения считаются тяжкими, если их невозможно залечить в домашних условиях. А я мистеру Малфою все залечил, так что проблема была полностью исчерпана еще до появления авроров.
Л. о’Г: Кто же вызвал авроров, если все было в порядке?
П. У: Домовики… то есть свободные эльфы. После освобождения они совсем распус… то есть стали ужасными перестраховщиками. Но, уверяю вас, весь конфликт был полностью исчерпан и урегулирован задолго до прибытия авроров. Не сомневаюсь, мистер Малфой уже дал соответствующие показания, иначе меня бы держали не здесь, а в министерской тюрьме.
Л. о’Г: Авроры, задержавшие вас, говорили, что мистер Малфой выглядел не лучшим образом.
П. У: А вы выглядите лучшим образом, когда спите? Малфой еще и много крови потерял накануне. Это тоже не красит. Но к моменту прихода авроров он был в полном порядке!
Л. о’Г: Значит, вы считаете, что вас арестовали зря? Вы ни в чем не виноваты?
П. У (после долгой паузы): Ну… Наверное, не зря. Поверьте, я действительно очень сожалею о случившемся. И, если уж я иногда способен на… такое…
Л. о’Г: На что именно, мистер Уизли?
П. У: На… вспышки агрессии… то, наверное, лучше пройти курс лечения, чтобы больше подобное не повторялось. Но в тот раз во всем был виноват сам Малфой! Это он меня спровоцировал!
Л. о’Г: Что вы имеете в виду?
П. У: То, что сказал! Он меня спровоцировал! Вы думаете, он действительно такой тихий и несчастненький, каким кажется? Уверяю вас, вы ошибаетесь! Малфой умеет притворяться невинной овечкой, но зубы у него острые, как у хорька, а язык ядовитый, как у змеи!
Л. о’Г: Что вы имеете в виду?
П. У: То, что сказал! Приведу лишь один пример. Наверняка вы знаете о печальном происшествии, случившемся в начале 2006 года. Это было на приеме, который организовала наша фирма в честь деловых партнеров из Греции.
Л. о’Г: Разумеется. После этого приема вас арестовали за нападение на вашего гостя – греческого бизнесмена мистера Папандопулоса.
П. У: Все верно. Но тот инцидент тоже завершился благополучно. Я выплатил мистеру Папандопулосу компенсацию за нанесенные повреждения, и он отозвал свое заявление из аврората.
Л. о’Г: Рискну предположить, что компенсация была немаленькой. Сломанная челюсть, шесть сломанных ребер, три выбитых зуба… Колдомедики, которые проводили осмотр потерпевшего, очень удивлялись. Трудно представить, что такой сдержанный человек, как вы, способен так жестоко бить.
П. У (с жесткой усмешкой): У меня была большая практика.
Л. о’Г: В Хогвартсе?
П. У: И там тоже, но главное – дома. Уильям всегда был любимцем матери. Она не уставала восхищаться его красотой и все прощала своему первенцу. Чарльз всегда тенью следовал за братом. Близнецов обожал отец, а Рональду и Джинневре все сходило с рук, потому что они самые младшие. Впрочем, мелким избивать меня было несподручно, а вот красавчик Билли с подпевалой Чарли занимались этим с огромным удовольствием. Близнецы им помогали.
Родители, разумеется, предпочитали делать вид, что ничего не знают. Но пару раз даже им приходилось покидать свой прекрасный мир иллюзий и вести меня в больницу. На осмотрах у колдомедиков сначала я говорил правду – и за это папа с мамой обзывали меня лжецом. Потом я научился врать – говорил, что упал с лестницы. Если хотите, можете посмотреть больничные архивы – там наверняка остались записи о моих детских травмах.
Л. о’Г: Боюсь, это невозможно, мистер Уизли. Во времена правления Волдеморта большая часть больничных архивов была вывезена в неизвестном направлении.
П. У: Жаль.
Л. о’Г: Кстати, за что вас били братья?
П. У: За то, что я был не похож на них. За то, что стыдился нашей фамильной нищеты и хотел выбиться в люди. Потому, что я не хотел бездельничать!
Л. о’Г: Странно. Ни ваших родителей, ни братьев, ни сестру никак нельзя назвать бездельниками – все они очень много работают.
П. У: Вы не жили в нашем доме – вам не понять.
Л. о’Г: Возможно, вы правы. Но вернемся к избиению мистера Папандопулоса. Как это произошло?
П. У: Вы разве не читали отчет авроров и показания свидетелей? Там все указано верно. Вот только никто из гостей, кроме меня, не видел, как мистер Папандопулос отвел мистера Малфоя в одну из дальних комнат и… лапал его.
Л. о’Г: В каком смысле лапал?
П. У: В прямом. И, насколько я понял, как раз собирался перейти к… более активным действиям. Я не люблю, когда богатые подонки обижают моих подчиненных, вот и не выдержал. Дальнейшее вы знаете.
Л. о’Г: Но на допросах ни мистер Малфой, ни вы ничего не сказали о причинах драки.
П. У: Разумеется! Добрая слава лежит, а худая бежит. Мистер Малфой молчал по моей просьбе: я не хотел, чтобы о нем пошли… компрометирующие разговоры. Они вредят и деловой, и личной репутации.
Л. о’Г: Что ж, вам виднее.
П. У: К чему я это рассказывал? А, вспомнил! Я говорил о том, что мистер Малфой только притворяется несчастненьким, а на самом деле умеет очень больно ранить. Когда я вышел из тюрьмы и немного пришел в себя, то нанес мистеру Малфою визит – хотел выразить ему свое сочувствие и заверить, что ни в коей мере не виню в случившемся. Знаете, что ответил мистер Малфой на мои слова?
Л. о’Г: Нет.
П. У: Мистер Малфой сказал, что мистер Папандопулос мог помочь нашей фирме выйти на рынки Южной Европы, и ради этого стоило немного потерпеть. Я, разумеется, не выдержал и заявил мистеру Малфою, что если бы хотел добиться успеха таким образом, то нанял бы для нашего гостя шлюх. Знаете, что ответил мистер Малфой? Он заявил, что считает, будто для подобных целей я нанял именно его! Представляете?! Это возмутительно! Я никогда, никогда, никогда не принуждал мистера Малфоя спать с кем бы то ни было – ни с клиентами, ни с поставщиками! И он это прекрасно знал, но не упустил случая оскорбить, потому что понимал, как заденут меня его слова! Невероятная жестокость!
Л. о’Г: Значит, насколько я понял из ваших слов, мистер Малфой вообще не состоял в интимных связях с мужчинами?
П. У (после паузы): Нет, я не то имел в виду. Я хотел сказать, что мистер Малфой ни с кем не спал по принуждению. Он всегда делал это исключительно добровольно.
Л. о’Г: И с какими же мужчинами мистер Малфой состоял в интимных связях добровольно?
П. У: С Эвереттом Мортоном – сотрудником отдела внешних связей министерства магии. Их отношения начались в первые месяцы 2004 года и закончились поздней осенью того же года.
Л. о’Г: Мистер Эверетт Мортон – единственный известный вам партнер мистера Малфоя?
П. У (после паузы): Нет, но я не уверен, что это имеет отноше… Хотя, наверное, все же имеет. Если уж я здесь для того, чтобы пройти курс психотерапии, то должен быть откровенным. Да и после моего освобождения все в любом случае откроется… В общем, с конца 1999 года и до моего ареста мистер Малфой и я находились в интимных отношениях.
Л. о’Г: Все семь лет?
П. У: Нет, в 2004 году мы практически не встречались.
Л. о’Г: Именно в 2004 году вы вступили в брак с мисс Одри Буллстроуд, не так ли?
П. У: Все верно. Поэтому я счел за лучшее разорвать отношения с мистером Малфоем. Впрочем, очень прошу понять меня правильно и не переоценивать глубину и силу нашей связи. Лучше всего ее определит вульгарное, но очень точное слово «перепих». Поймите, когда двое мужчин занимаются серьезным делом, – например, служат в министерстве или руководят большим производством, – то при такой загрузке совершенно не хватает времени и сил на личную жизнь. Некогда ухаживать за девушками, дарить им цветы, водить в рестораны… А организм требует своего. Обращаться к… особам легкого поведения опасно. Во-первых, можно заразиться какой-нибудь гадостью. Во-вторых, девушки по вызову обычно связаны с криминалом и не прочь пошпионить за влиятельными людьми. Так что перепих с коллегой гораздо более безопасен. Если коллегой окажется мужчина, это, конечно, создает некоторые… трудности, но они вполне преодолимы. А выгоды подобных отношений с лихвой искупают их неудобства.
Л. о’Г: Пожалуй, вы правы, но при одном условии – если оба партнера находят в таких отношениях больше выгоды, чем проблем. Мистер Малфой разделял ваше мнение об удобствах перепиха?
П. У: Разумеется! Он всегда подо мной кончал, простите за грубость! Разве только в самые первые недели все шло не так гладко, но тогда мистер Малфой голодал, и сил на качественный секс у него не было.
Л. о’Г: Значит, насколько я понял, вы начали встречаться, когда мистер Малфой поступил в министерство на должность вашего секретаря?
П. У (после паузы): Нет, мы начали встречаться раньше.
Л. о’Г: Когда это произошло впервые?
П. У: В ноябре 1999 года. Вы наверняка помните, что это было за время – разгар кризиса. Деньги обесценивались, предприятия разорялись, работы не было. В начале ноября я посетил с инспекцией банк «Гринготтс» и в одном из коридоров увидел знакомое лицо. Узнав мистера Малфоя, я задумался, что он тут делает.
Изумление мое было вполне понятно. В сентябре закончился судебный процесс против семьи Малфоев. Их приговорили к полной конфискации имущества и поражению в правах, а Люциуса осудили на десять лет Азкабана. Доступа к своим бывшим банковским ячейкам Малфои тоже, разумеется, были лишены. Я начал расследование – и что же выяснилось? Эти проныры имели несколько тайных счетов, о которых ничего не сообщили министерству! Когда я увидел мистера Малфоя, он как раз собирался снять деньги с одного из таких счетов. Мой визит в «Гринготтс» именно в тот день я могу считать проявлением высшей справедливости!
Л. о’Г: Вы сообщили о правонарушении мистера Малфоя в министерство?
П. У (после паузы): Нет, не сообщил. Пожалел Хорька, если честно. Он выглядел так, словно не ел неделю и был готов душу продать за кусок хлеба. Говорю же, у его семьи на тот момент почти не осталось денег.
Л. о’Г: Вы вступили в интимные отношения с мистером Малфоем в день вашей встречи в банке «Гринготтс»?
П. У: Нет, что вы! Я тогда был очень занят. Впервые мы встретились в следующую субботу. И не думайте, что я принуждал мистера Малфоя к близости! Он согласился совершенно добровольно!
Л. о’Г: Голодные люди ради еды и денег готовы на многое.
П. У: Ой, да бросьте вы! Это же аристократы – у них нет ни малейших моральных устоев! Малфой еще в Хогвартсе переспал со всеми студентами и студентками, которые не отвергли его вульгарные притязания. А уж Пожиратели Смерти наверняка устраивали настоящие оргии, и в них участвовали все, кто носил Метку! Если бы вы видели бесстыдство Малфоя в день нашего первого свидания, то согласились бы со мной!
Л. о’Г: При расследовании событий, которые привели вас сюда, мистер Уизли, авроры опрашивали многих знакомых мистера Малфоя. Все они заявили, что в Хогвартсе он ни с кем не встречался. И, насколько можно судить о жизни Пожирателей Смерти в Малфой-мэноре, никто из них не был близок с сыном хозяина дома.
П. У: Неужели вы верите этим слизеринцам?! Да они пойдут на любую ложь – лишь бы обелить своих и оболгать честных людей! Повторяю: даже на первом свидании Малфой вел себя как последняя шлюха. Так же он держался со мной и дальше – все годы нашего знакомства.
Л. о’Г: Не буду спорить. Что же случилось дальше? Насколько я понял, вы продолжали встречаться с мистером Малфоем и вскоре устроили его на работу в министерство?
П. У: Все верно. Говорю же – пожалел Хорька. От голода он совсем синий был…
Л. о’Г: Похвально. Но в министерстве вы отработали недолго – около года?
П. У: Да. Потом началась приватизация предприятий, реквизированных у Пожирателей Смерти, и мне удалось недорого купить небольшую зельеварную мастерскую. Оборудование там было не слишком старое, запас редких ингредиентов имелся немаленький, так что приобретение оказалось очень удачным. Конечно, поначалу пришлось нелегко: мы работали с утра до ночи без выходных и праздников. Но уже через год мастерская начала приносить прибыль.
Л. о’Г: Кто дал вам деньги на покупку?
П. У: Частично я потратил собственные средства, которые накопил за годы службы в министерстве. Предвидя наступление трудных времен, на сэкономленные деньги я покупал не акции, а золото и оказался прав. Остальное получил в виде кредита в банке «Гринготтс».
Л. о’Г: Удивительная щедрость со стороны гоблинов – дать кредит на покупку зельеварной мастерской!
П. У: Если бы вы знали, под какие проценты я получил этот заем, то не считали бы гоблинов щедрыми.
Л. о’Г: Вполне могу понять их осторожность. В разгар кризиса спрос на зелья упал, а мастерских, больших и маленьких, было много. Никто не мог гарантировать, что купленное вами предприятие принесет прибыль. Или у вас имелись тузы в рукаве? Удивительные свойства зелий, производимых на вашей фабрике, сейчас известны всей Европе. Откуда вы взяли рецепты?
П. У: Зачем вы задаете вопрос, если знаете на него ответ?
Л. о’Г: Хочу услышать вашу версию событий
П. У (после паузы): Не вижу причин скрывать правду. Эксклюзивные рецепты зелий были взносом мистера Малфоя. Денег у него не осталось, но сохранились рабочие тетради покойного профессора Снейпа. Он часто работал в лабораториях Малфой-мэнора и завещал свои записи крестнику, так что все было законно.
Л. о’Г: Рецепты зелий – единственный вклад мистера Малфоя в ваш бизнес? Насколько мне известно, семья вашего заместителя до войны имела немало связей в деловых кругах и пользовалась хорошей репутацией.
П. У: Зачем вы задаете вопросы, если знаете на них ответы? Да, Малфой познакомил меня со многими влиятельными людьми. А я обеспечивал административную и финансовую поддержку. Человеку из семьи лишенцев никто бы не дал в долг ни кната, а собственность не продали бы даже за миллионы. Вот такие отношения и называются деловым партнерством!
Л. о’Г: И какую же долю акций «Парцифаль продакшн» получил мистер Малфой за свой взнос в ваш общий бизнес?
П. У: Зачем вы задаете вопросы, если знаете на них ответы? Никто не продал бы мне мастерскую, если бы я собирался передать часть ее акций лишенцу! Я расплатился с мистером Малфоем иначе. Во-первых, он получил возможность честно работать и получать зарплату, соответствующую его должности. Во-вторых, я использовал все свои связи, чтобы Люциус был помилован и освобожден досрочно. Когда он вышел на свободу, я сделал все, чтобы старшие Малфои получили разрешение на выезд из страны. Насколько я знаю, они поселились где-то во Франции и благодаря деньгам, которые присылает им сын, живут, ни в чем не нуждаясь. Так что все свои обещания я выполнил.
Л. о’Г: Вам виднее, мистер Уизли. Итак, после покупки мастерской ваша жизнь развивалась как нельзя лучше?
П. У: Да, безусловно! Зелья, которые изготовлялись по рецептам покойного профессора Снейпа, имели огромный успех. Конечно, мне и мистеру Малфою пришлось очень много работать, особенно поначалу. Мы искали дешевых и ответственных поставщиков, энергичных и честных оптовых покупателей, следили за технологией производства, расширяли ассортимент продукции... К счастью, наши усилия дали достойные результаты. Сначала мы расплатились с долгами, потом начали расширять производство…
Л. о’Г: И этому расширению весьма способствовал ваш брак с мисс Буллстроуд, заключенный в самом конце 2003 года? Ее отец владеет сетью аптек, в которых после вашей свадьбы стали продавать зелья «Парцифаль продакшн».
П. У: Разумеется. Но не подумайте ничего дурного! Я познакомился с Одри на министерском приеме и влюбился с первого взгляда. Тогда я и знать не знал, кто она такая!
Л. о’Г: Удивительное совпадение! Очень рад за вас. Кстати, квартира в магловском квартале Сохо, где вы встречались с мистером Малфоем, была арендована до того, как ваша фирма расплатилась с долгами, или после?
П. У: До. Встречаться в служебных кабинетах не всегда удобно. Это мешает расслабиться должным образом.
Л. о’Г: После женитьбы на мисс Буллстроуд вы продолжали снимать эту квартиру?
П. У: Да, хотя наши свидания с мистером Малфоем прекратились. Просто иногда деловых партнеров нужно принять в неофициальной обстановке, и после моей женитьбы этим занимался мистер Малфой. Не подумайте ничего дурного: в обязанности моего заместителя входило приглашение девушек по вызову… и… в некоторых случаях… не только девушек, но и юношей…
Л. о’Г: Но через несколько месяцев после женитьбы вы начали посещать заведение под названием «Улыбка Венеры», причем без деловых партнеров?
П. У (после паузы): Сейчас это уже неважно, так что... отрицать не буду. Хотя в рекламе клиентам заведения гарантируется полная конфиденциальность.
Л. о’Г: Обычно так и бывает. Но когда клиента арестовывают, то правила игры меняются.
П. У (после паузы): Поймите меня правильно: иногда после тяжелого трудового дня хочется расслабиться. Увы, с женой это не всегда возможно: порядочный человек не станет нагружать супругу проблемами и комплексами. А контакты с людьми своего пола – это не измена, а… расслабление, только и всего.
Л. о’Г: Расслабление с мистером Малфоем вас тогда перестало устраивать?
П. У: Да… до некоторой степени. Во-первых, я – босс мистера Малфоя. Даже в личных контактах начальник должен вести себя так, чтобы вызывать уважение у подчиненных. Во-вторых, мистер Малфой – очень консервативный человек. Впрочем, удивляться этому не приходится: во всех аристократах течет рыбья кровь… А купленные партнеры проще в обоих отношениях. Перед теми, кому платишь за… услуги особого рода, не нужно сохранять лицо. И они сделают все, что хочешь ты, а не то, что требует их рыбья кровь.
Л. о’Г: Насколько можно судить, проблема рыбьей крови волновала вас и тогда. Один из ваших постоянных партнеров – вы знали его под именем Джанкарло…
П. У: Сволочь!
Л. о’Г: Не судите его строго, мистер Уизли. Повторяю, арест клиента меняет все правила. Так вот, Джанкарло рассказал, что вы обсуждали с ним поведение мистера Малфоя и просили совета. Выслушав рассказ о ваших отношениях, Джанкарло ответил…
П. У: Продажная тварь!
Л. о’Г: Джанкарло ответил, что, судя по всему, мистер Малфой по-прежнему воспринимает ваши интимные отношения как насилие и принуждение с вашей стороны…
П. У: Это ложь! Подлая, бесстыжая ложь мерзкой шлюхи, которая завидует всем, кто на нее не похож! Нас с мистером Малфоем связывали и связывают всесторонние и глубокие деловые отношения! Их природу не способны постичь продажные твари!
Отношения между деловыми партнерами – нечто совершенно особое! Обычные людские правила в таких случаях не действуют. Это… некий ритуал, абсолютно непонятный и даже чуждый непосвященным. Это сильнее, чем любовь, больше, чем страсть, важнее любой сентиментальной чепухи!
Л. о’Г: А мистер Малфой разделял ваше мнение о сути ваших отношений?
П. У: Разумеется! К тому времени мы с мистером Малфоем встречались четыре года. Он всегда кончал, слышите! Ему все нравилось! Я спрашивал много раз, не хочет ли он что-то изменить, но он всегда говорил, что всем доволен!
Да разве могло быть иначе?! Он всем мне обязан! Я вытащил Малфоя из полного дерьма, дал ему работу, деньги, положение в обществе! Он должен землю целовать, по которой я ступаю! Он передо мной в неоплатном долгу, и я имею право требовать его оплату в такой форме, какую считаю нужной и правильной…
Л. о’Г: Успокойтесь, пожалуйста, мистер Уизли. Я понял вашу позицию.
П. У: Вы должны понять не мою позицию, а мою правоту! Малфою все нравилось! Просто у него в жилах течет рыбья кровь, потому он и реагировал так вяло. Он же хлюпик, маменькин сынок, а не мужчина! Ему нужен тот, кто сильнее! Тот, кто будет иметь его во все…
Л. о’Г: Боюсь, мистер Уизли, в данном вопросе я расхожусь с вами во мнениях. Мистер Малфой был настоящим мужчиной.
П. У (хмыкает): Почему это был? Неужели мистер Малфой сделал операцию по перемене пола?
Л. о’Г: Нет, мистер Уизли.
П. У: Это радует. Что ж, надеюсь, вопрос с «Улыбкой Венеры» мы прояснили полностью. Впредь советую вам поменьше общаться с шлюхами и больше прислушиваться к мнению честных людей.
Л. о’Г: Этим я сейчас и занимаюсь. Значит, поздней осенью 2004 года вы восстановили ваши отношения с мистером Малфоем?
П. У: Да, но вы должны верно понимать причины моего поступка. Я узнал, что мистер Малфой встречается с мистером Эвереттом Мортоном – юношей из хорошей семьи, который был помолвлен с дальней родственницей моей Одри. Я хотел спасти молодого человека от бесперспективных отношений, не способствующих продолжению рода. И раз уж мистер Малфой не мог обходиться без партнера, то я решил пожертвовать собой ради блага невинного юноши.
Л. о’Г: Опрос свидетелей дал совершенно иные результаты. По словам всех знакомых мистера Мортона, он еще в школьные годы понял, что не интересуется девушками. На помолвку, которую вы упомянули, он согласился, потому что его невеста вопреки воле своей семьи хотела играть в квиддич. Наличие жениха, пусть и фиктивного, обеспечивало гораздо большую свободу действий, потому что за поступки своей нареченной несет ответственность будущий супруг, а не родители девушки. Вот мистер Мортон и согласился помочь давней приятельнице…
П. У: И опять вы слушаете досужих сплетников, а не людей, которые знают ситуацию не понаслышке! Уверяю вас, молодого человека и его невесту связывали очень нежные чувства, даже если влюбленные и не выказывали их открыто. А в романе с Мортоном виноват Малфой – это он соблазнил невинного юношу! Как я уже говорил, для аристократов нет ничего святого! На всех встречных Малфой смотрел так, словно готов немедленно затащить их в постель, вот наивный юноша и не выдержал такого напора!
Л. о’Г: Мистер Мортон утверждает обратное. На допросе он сообщил, что долго и настойчиво ухаживал за мистером Малфоем, прежде чем добился его расположения. Еще мистер Мортон рассказал, что в начале декабря 2004 года вы попросили его о встрече в «Кабаньей голове». Там вы предложили немалые деньги за воспоминания о свиданиях с мистером Малфоем…
П. У: Что за чушь! Я даже не знаю, как комментировать эти нелепые домыслы! Зачем мне подглядывать за чужими свиданиями?! Приличные люди так никогда не поступают! Я начинаю думать, что мистер Мортон гораздо развращеннее, чем кажется. И, возможно, мистер Малфой не так уж и виноват в их романе…
Л. о’Г: По чьей инициативе были прерваны отношения мистера Мортона и мистера Малфоя?
П. У: По инициативе мистера Малфоя.
Л. о’Г: Вы имели к этому какое-то отношение?
П. У: Да, самое прямое. Я по-дружески поговорил с мистером Малфоем и попросил его не ломать судьбу молодому человеку, только начинающему свою жизнь. Мистер Малфой, разумеется, признал правоту моих доводов и сделал все необходимое.
Л. о’Г: Вы угрожали мистеру Малфою увольнением или иными карами, если он откажется?
П. У: Да как вы можете предполагать такое! Повторяю: мистер Малфой признал правоту моих доводов. Да и не было у него к Мортону никаких особых чувств…
Л. о’Г: Почему вы в этом так уверены?
П. У (после паузы): Это серьезный вопрос, поэтому скажу правду, пусть она и представит меня в несколько… сомнительном свете. Встреча с мистером Мортоном была нужна мне отнюдь не для того, что ему взбрело в голову, а совсем по иным причинам, хотя, увы, тоже не очень красивым. Я вырвал у мистера Мортона несколько волосков, чтобы использовать их в Оборотном зелье.
В то время я не совсем понимал, что происходит между моим заместителем и мистером Мортоном. Я порядочный человек и не хотел разрушать истинную любовь, так что решил проверить чувства этих людей. Однажды я объявил о своем отъезде в Европу по делам. Но вместо этого, приняв облик мистера Мортона, я навестил мистера Малфоя и признался ему в любви.
Если бы мистер Малфой испытывал к мистеру Мортону какие-то чувства, то непременно воспользовался бы его визитом и моим отсутствием. Но мистер Малфой вел себя безупречно! Он вежливо, но твердо заявил незваному гостю, что считает их отношения законченными и не будет их возобновлять из уважения к своему боссу. Так что никаких чувств к этому пройдохе Малфой не испытывал.
Л. о’Г: Возможно, главную роль в решении мистера Малфоя сыграло не отсутствие чувств к мистеру Мортону, а тревога за семью? Ведь мистер Малфой жил не на доходы от предприятия, а на зарплату, которую получал от вас, и должен был на эти деньги содержать родителей…
П. У: Ой, да бросьте вы! Если бы Малфой любил Мортона, то позабыл бы обо всем. В таких вещах люди над собой не властны.
Л. о’Г: Порой долг перевешивает чувства.
П. У: По-моему, все гораздо проще. В жилах Малфоя текла рыбья кровь. И ему был нужен не сопливый мальчишка, а мужчина, который бы заботился о нем и защищал от всех.
Л. о’Г: Так, как вы защитили его от мистера Папандопулоса?
П. У: Да, именно так.
Л. о’Г: Что же случилось дальше? Ваши интимные отношения с мистером Малфоем изменились к лучшему?
П. У (резко): Я не намерен обсуждать этот вопрос! Это мое личное дело! Впрочем… некоторые изменения появились, хотя и незначительные. Но меня все равно беспокоила сдержанность мистера Малфоя. Хотелось, чтобы он получал больше удовольствия от совершенно естественных занятий. Я задумался о причинах холодности и пришел к выводу, что одна из главных проблем – неуверенность моего заместителя в завтрашнем дне. Я долго размышлял, как это можно исправить, и в конце концов нашел прекрасное решение…
Л. о’Г: Вы решили передать мистеру Малфою часть акций «Парцифаль продакшн»?
П. У (резко): Не задавайте вопросы, если знаете на них ответ! Я не мог позволить себе передать акции лишенцу! Увы, сейчас это абсолютно невозможно! Но я нашел способ даже лучше, и вам он известен! Я решил подарить Малфою Малфой-мэнор.
Можете мне поверить, это было нелегко. Поместье сразу после конфискации купил один из спекулянтов, который нажился в кризис. Вести дела в мирные времена этот прощелыга не умел, так что разорялся день за днем. Но цену заломил огромную! Ох, сколько же мы торговались! И вы даже не представляете, как трудно было хранить переговоры в тайне!
Но я справился. А следующие несколько месяцев потратил на то, чтобы восстановить мэнор в точности таким, как во времена, когда Люциус фактически был вторым человеком в стране после министра магии. Я изучал старые журналы, опрашивал людей, бывавших тогда у Малфоев, – и, кстати, очень хорошо платил лишенцам за консультации. Вы не поверите, я даже эльфов нанял, которые были похожи на тех, что некогда служили в мэноре…
Л. о’Г: Вы надеялись, что мистеру Малфою понравится ваш подарок?
П. У: Разумеется! Кому бы он не понравился? Я вернул Малфою дом его детства – в точности тот мэнор, какой он помнил! В родных стенах человек всегда расслабляется и успокаивается, особенно если они так красивы. Должен вам сказать, что Малфой – счастливчик. Дом, в котором прошло мое детство, больше напоминал курятник, чем человеческое жилье…
Л. о’Г: Пока вы занимались покупкой и ремонтом мэнора, мистер Малфой тоже вел переговоры и, как и вы, старался сохранить их в тайне. Имя Алджернона Гринграсса вам что-нибудь говорит?
П. У: Разумеется! Жалкое ничтожество! Мой неудачливый конкурент, он потерпел поражение в честной борьбе за рынок, поэтому решил действовать подлостью и предательством.
Л. о’Г: Мне действия мистера Гринграсса не кажутся подлостью Его старшая дочь, Дафна, вышла замуж за игрока и бездельника, который не умеет и не желает заниматься фамильным бизнесом.
Заботясь о благе семьи, мистер Гринграсс предложил мистеру Малфою руку своей младшей дочери Астории. В брачном контракте мистер Гринграсс собирался передать будущему зятю блокирующий пакет акций своей зельеварной мастерской. За это мистер Малфой должен был помогать тестю руководить семейным предприятием. По-моему, вполне честная сделка.
П. У: Вы не деловой человек, так что не судите о том, в чем абсолютно не смыслите! Сменить «Парцифаль продакшн» на гринграссовское убожество – это все равно что пересесть с «Молнии» последней модели на самого ленивого ишака! Все, кто работал у Гринграсса, жаловались на его непомерные требования и фантастическую скупость! А мисс Астория больше похожа на серую мышь, чем на человека. За брак с такой нужно платить миллион галеонов – и все равно будет мало!
Л. о’Г: Есть поговорка: «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме».
П. У: В фирмочке Гринграссов Драко был бы не первым, а сотым! Номера с первого по девяносто девятый занимал старик Алджернон! Уверен, Драко не рассматривал всерьез идею этой бредовой женитьбы. А на встречи с Гринграссом ходил только для того, чтобы меня позлить! Как я уже говорил, мистер Малфой умеет очень больно ранить…
Л. о’Г: Кстати, откуда вы знали о встречах мистера Малфоя с мистером Гринграссом?
П. У: Не вижу причин это скрывать. С некоторых пор я нанял частного сыщика, чтобы тот следил за мистером Малфоем. Дружба дружбой, а дело есть дело.
Л. о’Г: Как давно частный сыщик следил за мистером Малфоем?
П. У: С осени 2004 года.
Л. о’Г: С того момента, как мистер Малфой расстался с мистером Мортоном?
П. У: Да, но в данном случае после не значит вследствие. Просто в тот момент дела нашей фирмы шли так хорошо, что можно было опасаться происков со стороны конкурентов.
Л. о’Г: Вы говорили с мистером Малфоем о его встречах с мистером Гринграссом?
П. У: Нет. Я надеялся, что однажды мистер Малфой расскажет мне о них сам. А преждевременная огласка и жесткие требования могли спровоцировать мистера Малфоя на поступки, о которых он потом непременно пожалел бы…
Л. о’Г: Теперь давайте поговорим о 25-ом декабря 2006 года. Что произошло в этот день?
П. У: Наконец-то мы перешли к главному! Что ж, мне скрывать нечего.
В этот день я решил сообщить моему заместителю, что дарю ему Малфой-мэнор. Моя семейная жизнь, увы, не складывалась так, как должно, поэтому с женой мы виделись редко. Одри любила городской шум, я предпочитал сельское уединение, так что мы решили жить врозь, не доводя, однако, до развода ради спокойствия наших дочерей.
Поэтому в мэнор я приехал накануне, 18-ого декабря, чтобы проверить, все ли готово к приезду нового хозяина.
Л. о’Г: С собой вы взяли столько личных вещей, сколько необходимо для постоянной жизни в мэноре?
П. У (улыбается): Верно. Не думаю, что Драко в канун Рождества выгнал бы на мороз своего босса.
Л. о’Г: Но одна вещь, которую вы взяли с собой, вам не принадлежала. При обыске в вашем чемодане был найден большой флакон Амортенции, а это зелье запрещено к розничной продаже. Зачем оно вам понадобилось?
П. У: Хороший вопрос! Скажите, пожалуйста, среди вещей, которые я привез с собой, авроры нашли Амортенцию только в этом флаконе?
Л. о’Г: Нет, не только. Очень маленькая доза любовного зелья была обнаружена в бутылке коллекционного шампанского.
П. У: Все верно! В этой бутылке и заключен ответ на ваш вопрос. Да, я действительно купил запрещенное к розничной продаже зелье и готов понести за это наказание. Если я ничего не путаю, штраф составляет пятьсот галеонов?
Л. о’Г: Да. Но зачем вы купили Амортенцию?
П. У: Поверьте, я не собирался ни злоупотреблять этим зельем, ни приучать к нему мистера Малфоя. Это абсолютно бесполезно. В больших дозах Амортенция убивает всякую чувствительность: любые эмоции тонут в сладком экстазе.
Нет, моя цель была иной. В микроскопических дозах любовное зелье порой используется даже колдомедиками для лечения депрессий и восстановления утраченного интереса к жизни. Вот я и решил помочь мистеру Малфою расслабиться, почувствовать себя более живым и эмоциональным. Как я уже говорил, в жилах аристократов течет рыбья кровь, и это огромная проблема. Я рад, что смог найти решение. Рождество – чудесный праздник, который поднимает настроение всем без исключения. Возвращение в родной дом тоже должно было порадовать мистера Малфоя. Небольшая доза Амортенции в данном случае была вполне уместна, и вызванные ею эмоции не показались бы фальшивыми после окончания действия зелья.
Л. о’Г: Если бы Амортенция не произвела должный эффект, вы бы стали вновь подливать ее мистеру Малфою?
П. У: Да, но в таких же небольших дозах. Думаю, двух-трех раз оказалось бы вполне достаточно. Возможно, вас вводит в заблуждение то, что найденный у меня флакон оказался очень большим? Поверьте, я с удовольствием купил бы гораздо меньший, если бы нелегальные торговцы предоставляли такую возможность. Увы, выбора они мне не оставили…
Л. о’Г: Понятно. Вы успели угостить своего заместителя хотя бы одной порцией Амортенции?
П. У (после паузы): Нет. Не успел. Возможно, в этом и заключалась моя главная ошибка. Нужно было сначала угостить Амортенцией, а говорить уже после.
Л. о’Г: Итак, что же произошло 25-ого декабря прошлого года?
П. У: Утром я без предупреждения прислал мистеру Малфою портключ в Малфой-мэнор. В нашей фирме уже начались рождественские каникулы, но незадолго до их начала я попросил своего заместителя не уезжать из Англии на праздники. Впрочем, насколько мне известно, в последние годы мистер Малфой навещал родителей очень редко – буквально пару-тройку раз. Такое порой случается: самые близкие люди становятся совсем чужими… Отправив сову с портключом, я отдал последние распоряжения домовикам и начал ждать.
Л. о’Г: Эльфы, нанятые вами в Малфой-мэнор, на допросе сообщили, что вы потребовали от них исполнять все распоряжения вашего заместителя, но не позволять ему покидать территорию поместья.
П. У: Что за чушь! Они все перепутали. Я просил домовиков выполнять все распоряжения мистера Малфоя так, чтобы ему не было необходимости покидать мэнор. Ни о каких запретах речи не шло! Впрочем, я не сомневаюсь, что мистер Малфой не захотел бы покидать родной дом, в который вернулся после долгого отсутствия. Я не видел в этом ничего дурного. Ведь большую часть служебных обязанностей мой заместитель был в состоянии выполнять, не посещая нашего офиса. Работать с бумагами можно где угодно, а для общения с подчиненными есть камины… Но ни о каких запретах речи не было!
Л. о’Г: Понятно. Мистер Малфой быстро прибыл в мэнор?
П. У: Да. Оказавшись в родном доме, он не мог скрыть удивления и выглядел так, словно не верил своим глазам. Я провел мистера Малфоя по дому и саду, все показал… Я не был уверен, что восстановил все верно, но был готов исправить любые недочеты. Однако мистер Малфой сказал, что не замечает никаких ошибок. Не замечает…
Л. о’Г: Что произошло дальше?
П. У: Я сообщил мистеру Малфою, что дарю ему это поместье в награду за все, что он сделал для «Парцифаль продакшн» и для меня лично. Он был тронут до глубины души, однако пытался скрыть свою радость и пытался отказываться. Но обмануть меня ему не удалось!
Я заявил, что подарок – дело решенное. Затем я выразил надежду, что отныне со странными и нелепыми переговорами с мистером Гринграссом будет покончено. Я понимаю: любой мужчина мечтает о ребенке. Но мисс Астория – самая неподходящая кандидатура на роль матери наследника рода Малфоев. А интимные пристрастия моего заместителя сделали бы несчастной любую девушку, на которой он женился бы.
Я обдумал эту проблему и, смею заметить, нашел превосходное решение. Магловские технологии сейчас позволяют мужчине завести ребенка от любой женщины, которая на это согласна, не касаясь ее и пальцем. Когда мистер Малфой, самостоятельно или с моей помощью, нашел бы подходящую девушку, я бы отвел их обоих в магловскую больницу, которая решает проблему людей в их положении. Более того, я был готов оплатить все необходимые процедуры!
Л. о’Г: Как же мистер Малфой отреагировал на ваши заманчивые предложения?
П. У (после паузы): Самым подлым, неожиданным и неблагодарным образом! Малфой сказал, что не нуждается в моих подач… подарках и женится на гринграссовской мыши в Валентинов день 2007 года. Заявил, что эта женитьба – дело решенное. По словам Малфоя, он как раз собирался рассказать мне о ней сразу после праздников.
Он говорил очень громко и сурово, только я все равно видел, что это ложь, понимаете? Драко вовсе не собирался жениться – он просто дразнил меня. Ему нравилось меня мучить, видеть, как я страдаю и корчусь от боли, словно под Круциатусом…
Л. о’Г: Что же вы сделали?
П. У: Я напомнил мистеру Малфою, что сегодня не первое апреля, и потребовал прекратить балаган. Не скрою, меня огорчило, что в такой светлый день мой заместитель унизился до фиглярства, которым побрезговали бы даже Фред с Джорджем. Поэтому я… не скрою, в довольно резкой форме… потребовал от мистера Малфоя немедленно написать Гринграссам письмо с отказом.
Л. о’Г: Что же сделал мистер Малфой?
П. У: Он отказался в выражениях, которых постыдилась бы даже последняя шлюха! Малфой заявил, что готов на все, лишь бы вырваться из… Не буду продолжать, потому что точно знаю: на самом деле он так не думал – просто хотел задеть меня посильнее.
Но Малфой говорил и говорил, продолжал оскорблять меня, и в какой-то момент я не выдержал. Я не снимаю с себя ответственности, но, поверьте, в случившемся есть немалая доля вины и самого Малфоя. Это он меня спровоцировал!
Л. о’Г: Что же вы сделали?
П. У: Я ударил Малфоя Сектумсемпрой. Один или два раза – точно не помню, слишком мне было больно в тот момент. Возможно, заклятий было несколько – не помню…
Л. о’Г: Откуда вы узнали о заклинании Сектумсемпра?
П. У: Случайно подслушал разговор моего младшего брата Рональда с Гарри Поттером. Насколько я понял, они уже использовали это заклятье на человеке, и никаких серьезных последствий для пострадавшего оно не имело.
Л. о’Г: Вы ударили мистера Малфоя один-два раза или несколько?
П. У: Говорю же – не помню! Перед глазами плавал красный туман, я был вне себя от ярости…
Л. о’Г: Чем же все это закончилось?
П. У: Драко извинился. Он признался, что не собирался жениться ни на Астории, ни на ком-то еще, а просто хотел позлить меня. Я… тоже извинился и понес его в спальню: Драко потерял много крови и очень ослабел. Он обнимал меня за шею и шептал, что сам во всем виноват…
Л. о’Г: Эльфы, служившие в мэноре, на допросе рассказали иное. По их словам, вы действительно отнесли мистера Малфоя в спальню. Но он молчал, а вы все время повторяли: «Ты сам виноват, Малфой!»
П. У: Что за чушь! Домовики все перепутали! Это Драко повторял, что во всем виноват, а не я!
Л. о’Г: И что вы сделали, когда отнесли мистера Малфоя в спальню?
П. У: Начал залечивать его раны, конечно же!
Л. о’Г: Откуда вы знаете лечебные заклятья? Вы же не учились на колдомедика.
П. У: Простейшим исцеляющим заклинаниям меня обучила мама еще до того, как я поступил в Хогвартс. Она совершила это правонарушение, чтобы я мог лечить Рональда и Джиневру, когда их обижали близнецы. Мама была слишком занята по хозяйству, чтобы тратить время на целительство. А у меня все всегда получалось замечательно! И раны мистера Малфоя я излечил полностью. Он улыбался, целовал меня, извинялся… Говорил, что хотел помучить меня, потому что отчаянно ревновал, не мог спокойно смотреть, как я разговариваю с другими людьми… Я тоже извинился, и мы пообещали больше не мучить друг друга. Мы долго лежали, обнявшись, а потом заснули.
Л. о’Г: В тот день вы с мистером Малфоем занимались сексом?
П. У: Нет. Очень уж тяжелый это был день для нас обоих. Мы хотели, чтобы он поскорее закончился, собирались завтра начать все с чистого листа, как будто не было прошлых обид…
Л. о’Г: Что же случилось дальше?
П. У: Разве вы не знаете?! Посреди ночи в нашу спальню вломился отряд авроров. Идиоты-домовики пожаловались в аврорат, потому что их напугала тишина в нашей спальне! Интересно, какой шум должны издавать спящие люди? Испуганные вопли? Хрюканье? Храп, которому бы позавидовали великаны? Мы с мистером Малфоем спали тихо, и это ужаснуло наших пугливых слуг! С ума сойти!
Л. о’Г: Вы пытались сопротивляться аврорам, которые вас задержали?
П. У: Вы прекрасно знаете, что я вел себя смирно и послушно! Я не сомневался, что это недоразумение скоро будет улажено.
Л. о’Г: Как мистер Малфой отреагировал на ваше задержание?
П. У: Никак – он спал. Накануне мистер Малфой потерял много крови, очень устал… Я решил не будить его, не сомневаясь, что во всем разберусь сам.
Утром, когда мистер Малфой проснулся, то, несомненно, дал показания в мою пользу, иначе бы меня оставили в тюрьме, а не перевели сюда. Родители передали ему мою просьбу – не навещать меня ни здесь, ни в тюрьме, если я там все же окажусь. Я хочу, чтобы новый этап наших отношений начался ярко и светло. Больничная и тюремная серость – совсем не то, что нам нужно. Вот когда я пройду курс психотерапии и окажусь на свободе – тогда мы встретимся снова и начнем новую жизнь в Малфой-мэноре…
Пожалуй, это все, что я хотел вам рассказать. У вас есть ко мне еще вопросы?
Л. о’Г: Есть. Точнее, не вопрос, а просьба. Не могли бы вы прочесть вот этот документ?
П. У: Что это?
Л. о’Г: Протокол осмотра трупа.
П. У (хмыкает):Таким образом вы хотите проверить мою психологическую устойчивость? Будь по-вашему… (долго читает протокол, потом раздраженно говорит): Вот бедняга! Двадцать три Сектумсемпры – не позавидуешь. Умереть от потери крови – страшное дело.
Каким надо быть злодеем, чтобы совершить подобную гнусность, – не представляю! Так что, наверное, вы правильно держите меня здесь. Я должен пройти полный курс психотерапии, чтобы больше никогда никому не причинить вред…
Вы сейчас пытаетесь легилиментить меня, да? Правильно делаете! Надеюсь, вы поймете, насколько искренне я раскаиваюсь. Я готов на все, лишь бы больше не повторять былых ошибок.
Л. о’Г (закончив сеанс легилименции): Да, мистер Уизли, сейчас вы совершенно искренни. Что ж, сегодняшний наш сеанс психотерапии можно считать законченным. До следующей встречи!
П. У (быстро): Подождите, пожалуйста! Мистер Малфой не навещает меня по моей просьбе, а родители приносят все необходимое, так что я ни в чем не нуждаюсь. И я не сомневаюсь, что в мое отсутствие мистер Малфой управляет делами «Парцифаль продакшн» так же толково и ответственно, как это делал бы я. Отчеты я изучу, когда выйду отсюда, но… Если бы мистер Малфой написал мне хотя бы несколько слов, я был бы ему чрезвычайно признателен. Всего несколько слов, ничего особенного, – только пусть они будут написаны его рукой! Это ведь совсем немного, правда? Мне… порой тяжело здесь приходится… Снятся кошмары… в голову лезут всякие мерзости… Иногда даже кажется, что я останусь в больнице навсегда. Но я непременно отсюда выйду – ради нас обоих! И сейчас я здесь ради нашего будущего счастья. А если бы мистер Малфой своей рукой написал мне хоть пару строк – было бы намного легче терпеть все это…
Л. о’Г: Не уверен, что ваше желание осуществимо, мистер Уизли.
П. У: Я понимаю, мистер Малфой сейчас очень занят делами нашей фирмы, у него нет времени на личную переписку. Но вы попросите его, пожалуйста, от моего имени, ладно? Я ведь не жду немедленного ответа…
Л. о’Г: Я посмотрю, что можно будет сделать, мистер Уизли.
П. У: Я буду вам чрезвычайно признателен!
Л. о’Г: До следующей встречи, мистер Уизли!
П. У: До следующей встречи!
