Лорд Волдеморт, как все тираны, был страшно сентиментален.
Сейчас он рыдал в пятый раз над книгой "Дары смерти", на главе воспоминаний Северуса Снейпа...
Спокойно ждали смертные трубу Гавриила, время свернулось в кокон, тишина убаюкивала, навевала сны. Кому о Страшном Суде, кому об индейке с хрустящей корочкой, пока дамский визг не перебудил половину чистилища.
— Отцепись от моих волос, ты, унылая вобла!
— А ты от моих, спаниель-бодрячок!
— Крашенная зануда!
— Карлица!
— Истеричка!
— Мымра!
— Дура!
Хором:
— Скучно.
Грешники вздохнули — бузят недавние новички — и снова погрузились в небытие.
Руби встряхнула копной волос, распушила их, заулыбалась. Анна пригладила свои рукой — такой гривой как у этой су… сте… старой знакомой похвастаться она не могла. Наверное, опять корни отросли, а тут вряд ли найдется краска. И чего эта су… сте.. старая знакомая так лыбится?
Анна прищурилась и сладким голоском не спросила, а очень настойчиво поинтересовалась:
— Руби, опять мечтаешь? И как? Не надоело? Что на этот раз? Домик у моря и муж — король?
Улыбка поблекла.
— Стерва! Умеешь ты обламывать и упрощать. Мой Сэмми не какой-то там долбанный король…
— Ого! — перебила ее Анна. — МОЙ Сэмми? Уже?
Руби прищурилась.
— Завидуешь?
— Я? — изумилась Анна. Слишком быстро и слишком честно. — Ангелы не завидуют.
— Ангелы — нет. Но падшие еще как. Сколько прошло с того момента как ты обрела благодать? Полгода?
Анна непонимающе уставилась на подругу. К чему она клонит?
Руби наигранно рассмеялась. Неприятное зрелище, когда она смеется, а глаза злые-злые.
— Что?! — не выдержала Анна.
— Ты уже полгода как... — Руби запнулась и отвела взгляд. На щеках появился румянец. Сама святая простота. Анна молча ждала, и Руби пришлось продолжить: — Ну сама понимаешь. Что полгода – никак и ни с кем. Вот и бросаешься на демонов. Заметь, на хороших демонов.
— Что за чушь! — возмутилась Анна. — Плотские желания ангелов не волнуют.
— Но ты же помнишь, что такое плотские желания, ведь так? — промурлыкала Руби. — Ты же помнишь, как это сладко? И бесишься, что теперь пролетаешь мимо кассы со своей благодатью.
— Неправда!
— Помнишь! Еще как помнишь. Сильные руки на своих плечах, — Руби немного увлеклась. — И губы… и…
Анна усмехнулась.
— Что-то я слышу в твоем голосе надрыв, подружка. Ну-ка, ну-ка, признавайся, ведь Сэмми тебя бросил. Твой Сэмми...
— Хуже, — отрезала Руби. — Он меня убил. Вместе с твоим Дином.
Дином — она выплюнула с такой злостью, что Анна не выдержала:
— Долго же они тянули.
Руби вздохнула резко и не сразу выдохнула от возмущения и обиды. А когда выдохнула — сменила тему. Оглядела Анну с ног до головы и счастливо произнесла:
— Ой! Не может быть...
— Что не может быть? — заволновалась Анна. Он взгляда Руби ей стало не по себе. Может, не стоило злить демона?
— Ты поправилась!!!
— Не может быть!
— Взгляни сама, — Руби достала из кармашка зеркальце, — отъела щеки. Джинсы не падают с талии. Да и ноги сейчас у тебя, скорее как у твоих сестер — валькирий. Хахаха. Прекрасно выглядишь дорогая. Скоро волосы станут белобрысыми, и можно будет лететь в Валгаллу.
Анна, мимолетно взглянув на свои впалые щечки, признала, что Руби права, и в отместку развернула зеркальце к ней.
— Ты тоже похорошела. Даже не знала, что смерть так может быть к лицу. Эта трагичная бледность и черные круги под глазами...
Договорить она не успела, так как полыхнуло, и раздался громоподобный голос.
Метатрон, поняли обе.
— Девочки, если вы помиритесь, мы вас отправим отдохнуть от чистилища... в отпуск... к вашим мальчикам. Срок — можно обговорить.
Анна выпучила глаза и раскрыла рот от удивления. Но экс-демон не растерялась:
— С какого … такая взятка?
Метатрон не остался в долгу:
— Зае… слушать ваши базары. А ну марш готовить романтичный ужин. Сообща. И пока мальчикам будет нравиться — сюда не вернетесь.
Некоторое время спустя. Земля. Домик у моря.
— Что ты делаешь? — нервно спросила Анна, заглядывая в холодильник.
— Я зажигаю свечи, создаю романтическую обстановку.
— Ты хоть готовить умеешь?
— Обижаешь, подружка. Я была лучшей ведьмой.
— Прости, но я в курсе, что готовят ведьмы. И спрашиваю про нормальную, съедобную жратву.
— Как будто ты умеешь готовить!
Анна вспомнила Уриэля. И пончики. Уриэль обожал пончики.
— Я умею махать ножом! — похвасталась она.
Руби вспомнила три смертных греха — лень, уныние и гордыню — и хмыкнула:
— Любой дурак умеет махать ножом, — она заглянула в холодильник и достала корень сельдерея, — а вот фигурно махать, чтобы порезать салатик и дичь.
— Дичь? — ощетинилась Анна.
— Не ту дичь, балда, а ту, которую едят люди.
Анна нагнулась и понюхала сельдерей.
— А может, купим готовое? — робко поинтересовалась она. — Дин все равно не оценит. Он же любит эти бургеры.
Но Руби качала головой.
— Кажется, у него на них неангельская аллергия.
— Почему?
— Потому! Когда ангелы держали его взаперти, в изоляции от Сэма, то завалили бургерами.
— А ты откуда знаешь?
— Оттуда!
— Напомни, из-за чего они тебя убили?
— Из-за Люцифера.
— Что-то слабо верится. А может младший приревновал к старшему... и потому что было за что?
— На тебя чистилище плохо влияет. В смысле, на мозги. Хотя и на Земле у тебя с ними был полный выверт.
— Ага! Я знаю, знаю, кого сейчас фигурно нарежу!
Снова раздался грохот.
— Ставлю на демона, — из просвета на небе послышался голос Метатрона.
Рядом появился новый просвет.
— Отвечаю, — не менее громко произнес Локки, — ставлю на воблу.
Анна успела срезать клок волос Руби, когда выбили входную дверь.
— Сюрприз! — эти голоса, пожалуй, были бы желанными, если бы у экс-ангела не наливался под глазом синяк, а экс-демон бы не хлюпала разбитым носом.
Братья Винчестеры. И даже ни толики удивления.
Тем временем в небесах просветлело.
— Ставлю на мальчиков, — меланхолично заявил Люцифер.
«Старший мальчик» достал нож.
— А в этот раз меня хоть поцелуют на прощание? — усмехнулась Руби. Умирать, так весело.
— ЩАЗ! — мрачно пообещал Дин.
— Что? — вспыхнула Анна, не зная куда метнуться и в кого вцепиться. В Дина или в су… сте… старую знакомую. Потом все-таки выбрала Дина, но не тут-то было.
