Однажды профессор Северус Снейп захотел сменить имидж. Для начала попытался вскинуть в своей коронной манере не правую, а левую бровь. Эффект был неожиданным - он споткнулся и чуть было не упал.
Мина никогда не слышала о Волдеморте. Мина не была ни ведьмой, ни даже сквибом. Все говорило о том, что она - обычный маггл. Будь на ее месте любой другой, Гарри смог бы с уверенностью списать ее веру в существование Темных Магов на чрезмерную любовь к телевизору и нездоровое воображение, но Мина… Гарри уже просто не знал, что и думать.
После недавних событий, после того, как многие его знакомые и друзья оказались совсем не такими, какими он их себе представлял, после того, как сам он настолько изменился, что едва теперь мог узнать свое отражение в зеркало, Гарри перестал бояться судить людей. Ему нравилась Мина. Но для того, чтобы с уверенностью назвать ее другом, ему все же было нужно больше, чем короткое двадцатиминутное знакомство.
Не говоря уже о том, что дружба подразумевает откровенность – а этого ни один из них не мог себе позволить. Но и Мина и Гарри про себя решили, что в данном случае вполне допустимо слегка искривить значение этого слова, чтобы добиться желаемого. Гарри просто хотел поболтать. Мина хотела… наверное, сбежать на пару часов от своих обязательств.
- Ну расскажи, что ли, от кого хоть сбежала? От Графа Дракулы?
Она вздрогнула и прикусила зубами сигарету. Гарри едва поборол желание поморщиться - вонь от табачного дыма была просто отвратительная – но промолчал, потому что на Мину сигареты действовали, судя по всему, успокаивающе.
«В принципе, ничего удивительного в том, что она не хочет доверять свои секреты совершенно незнакомому ей человеку, хотя уж что-то, а чужие тайны хранить я умею».
- Извини… Я должен был догадаться, что ты выбрала себе такой псевдоним не просто так.
- Нет, все нормально. Технически, я ни от кого не сбегала. Просто решила взять выходной, расслабиться немного… мой дворецкий ни за что бы мне этого не позволил.
Гарри кивнул. Он сам уже "отдыхал" не меньше месяца – в добровольно-принудительном порядке, конечно, по предписанию Дамблдора. Потому что, будь его воля, Гарри уже давным-давно смотал бы удочки и сбежал куда-нибудь подальше от любовной опеки Дурслей. Кстати говоря, на тему любовной опеки…
- А не слишком ли многого они от тебя требуют?
- Поверь, я сама от себя требую гораздо больше, - усмехнулась Мина, выдыхая облако сигаретного дыма. Гарри был вынужден признать, что в этот момент даже в своей мужской униформе солдатского покроя она выглядела чертовски привлекательно. Но вот запах, запах…
- Ты хочешь вернуться?
- Я пытаюсь об этом сейчас не думать… Я обязана буду вернуться, и все тут.
Гарри опустил взгляд на свои руки. Для него это звучало ужасно – быть вынужденным делать что-то, чего тебе делать совершенно не хочется. Ему, можно сказать, еще повезло. Гарри сам всей душой хотел уничтожить Волдеморта. Конечно, в пророчестве, предрекающем их противостояние, тоже приятного мало, но с другой стороны – так у него в руках есть все возможные ресурсы для исполнения того, что он и так собирается сделать.
«Но что, если бы на месте Волдеморта стоял кто-нибудь другой? Министр, например? Кто-нибудь из Уизли? Дамблдор? Мерлин! Если бы мне нужно было убить Дамблдора… я бы просто не смог…»
Вот так и начинаешь поневоле задумываться, каково было этому ублюдку. Удивительно, но у Гарри никогда не было проблем с именем «Волдеморт», но стоило ему даже мысленно попытаться выдавить «Снейп», как голос застревал противным комком где-то в трахее. Самая первая, бесхитростная, чистая ненависть, оглушившая его сразу после их первой встречи, уже давно увяла. Сейчас его чувства к этому ублюдку, успевшие вырасти, окрепнуть и множество раз измениться с 1991 года, были намного сложнее.
- У тебя красивые глаза, - неожиданно сказала Мина. Он поднял на нее изумленный взгляд, смаргивая невольно выступившие слезы. Удивительная прямолинейность для девушки – по опыту Гарри подавляющая часть женского населения предпочитала свои мысли излагать в обертке красивых фраз и тонких намеков, за которыми в итоге смысл оказывался потерян. Исключение составляла разве что Гермиона, но и то лишь в тех случаях, когда они с Роном тупили особенно сильно, и ее терпение заканчивалось…
- Спасибо, - ответил он, даже не покраснев. – Я бы купил тебе что-нибудь выпить, но денег, как видишь, у меня нет.
Она рассмеялась, отталкиваясь от земли и раскачивая качели.
- Романтические отношения с кем-либо могут мне обойтись слишком дорого. Я не могу себе этого позволить, - сказала Мина с легкой улыбкой и без малейшего сожаления в голосе. Гарри улыбнулся ей в ответ, стараясь в этот момент не вспоминать о своем разрыве с Джинни.
- Я тоже.
***
Интегра отчаянно хотела знать, кем был этот мальчишка. Заинтересованность ее была обусловлена как и самим Джонатаном, так и этой неведомой «страной», чьим представителем он являлся. Она знала, что эта загадка по возвращении в Мэнор будет мучить ее днями и ночами, пока она ее не разгадает. Что обязательно произойдет в ближайшем будущем… Или нет. А что, если все документы и записи о нем были уничтожены? А что, если официально он вообще не существует?
В ее голове сразу же зароилось великое множество вопросов, предположений и упущенных возможностей. Эти чужие бойцы… почему бы им и организации Хельсинг не объединить силы? Ну, или хотя бы не договориться о взаимном ненападении? Почему они до сих пор ни разу с ней не вышли на контакт? Или тоже не знали о существовании ее организации? И, черт их всех задери, кто такие эти самые "они"?
Интегра не знала, почему, но ей не нравилось видеть слезы в глазах Джонатана. Она в своей работе много раз видела, как плачут люди. Кто-то захлебывался горькими рыданиями, кто-то, сворачиваясь в комок, жалобно выл, кто-то плакал тихо, просто позволяя слезам течь по лицу… Джонатан же просто сидел на земле, куда их согнала с качелей какая-то старая карга, подставляя ничего не выражающее лицо полуденному солнцу, но почему-то легко можно было понять, что в этот момент он вспоминал о чем-то, причиняющем ему невероятную боль.
Это сбивало с толку. Интегре хотелось, чтобы он либо прекратил думать о том, что его так расстраивает, либо дал уже волю слезам. После получаса тяжелого молчания она поднялась на ноги и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул, но почти сразу снова расслабился, поднимая на нее взгляд.
- Здесь где-нибудь поблизости есть продуктовый?
- Ага. Дойдешь по дороге до развилки и повернешь налево. Там метров через пятьдесят магазинчик.
- Скоро вернусь.
Она быстрым шагом двинулась к дороге, краем глаза проверяя местонахождение своего мотоцикла. Впрочем, Интегра сильно сомневалась, что тут у кого-либо хватит наглости свинтить ее средство передвижения, а если даже кто-то и попытается… то Джонатан тоже не лыком шит, и грабителей если не поймает, то точно спугнет.
- Стой, Мина! – она остановилась и оглянулась на него через плечо. Он, нахмурившись, кинул недовольный взгляд в сторону близлежащих зарослей. – Будь осторожна.
«Все ясно», - подумала про себя Интегра, коротко кивая. Вокруг Джонатана крутилось не меньше охранников, чем вокруг нее самой. И служебное рвение, судя по всему, пересекало все разумные рамки что у одних, что у других.
За время своей короткой прогулки она то и дело ожидала появления на горизонте этой самой охраны с вежливым предложением найти себе другого собеседника, если жизнь дорога, но никто к ней так и не подошел. Возвращалась в парк Интегра с двумя бутылками холодной минералки в левой руке, правой готовая в любую секунду выхватить оружие. Джонатан за время ее отсутствия никуда не сбежал, только разлегся поудобнее на траве, прикрывая ладонью глаза от солнца. Она рискнула оторваться на мгновение от сканирования окрестностей и подняла голову – прямо над ними начинали собираться облака.
- Лови!
Он подорвался с места в самое время, чтобы успеть спасти бутылку, показывая тем самым наличие весьма неплохой для гражданского реакции. Интегра была весьма удивлена.
- Спасибо. Ты знаешь, меня не особенно радует, что девушка покупает мне воду…
- Но денег у тебя нет, знаю, знаю. Не волнуйся, как только они у тебя появятся, получишь счет.
Он рассмеялся и согласно кивнул, с недовольным видом осматривая металлическую крышку на бутылке. Интегра закатила глаза, вынимая из сапога ножик. Ловко им орудуя, она уже через несколько секунд открыла свою бутылку и потянулась к его.
- Давай сюда.
Джонатан пил быстро и жадно, и оторвался от воды, только вылакав большую часть. Интегра хмыкнула. Как она и подозревала, он весь день провел в этом парке, не взяв с собой ничего из дома попить. Идиот. Это один из самых простых и действенных способов свариться в собственном соку под таким солнцем. Она со вздохом опустилась рядом с ним на траву, прокручивая в пальцах искореженные ножиком крышечки от бутылок.
- Ну вот, теперь тебе хотя бы не грозит опасность издохнуть от жажды… Может, поведаешь мне про свою жизнь?
***
«С чего бы? Ты же мне ничего про себя не рассказала…»
Но Гарри хотелось ей рассказать. Хоть что-нибудь. У него никогда раньше не было возможности просто выговориться, а Мина, Гарри был в этом уверен, не станет его судить.
- Жил-был когда-то один мужчина… давай назовем его Беном Кеноби, раз уж мы затронули классику. И был другой, кто-то вроде Дарта Вэйдера, но наоборот. Люди всегда его подозревали в чем-то нехорошем, но Бен ему верил. А потом Дарт Вэйдер убил Бена Кеноби. – Гарри замолчал, прокручивая в голове все, что только что сказал. – Ты хоть что-то из этого поняла?
- Ты мне сейчас сценарий фильма пересказываешь? – спросила Мина, пытаясь вспомнить, что же в этом самом фильме происходило. Значит, она все-таки не фанат остросюжетных кинокартин с уклоном в фантастику. За последние часы успев составить о ней более-менее верное впечатление, Гарри оставалось только посмеяться над своим нелепым подозрением о принадлежности Мины к толпам чересчур впечатлительных любителей смотреть телевизор. Он и сам не так уж и много фильмов в своей жизни успел посмотреть. Этот был исключением - Дадли тогда уснул на диване со включенным телевизором.
- Сценарий или нет… Именно так все и произошло. А я раньше еще думал, что реальная жизнь не должна походить на кино…
Мина усмехнулась и покачала головой.
- А она и не походит. Хочешь знать, в чем же все-таки разница?
Он скосил на нее испытующий взгляд. Лицо у Мины было серьезным, но глаза блестели чем-то холодным и острым – как сталь. Мина не любила философствования и пространные рассуждения о смысле жизни. Если она утверждала что-то, то только исходя из собственного опыта, не из книг. На данный момент вопрос был в другом… действительно ли он хотел знать?
- Хочу.
- Смерть, - ответила она сухо. – В смерти нет ничего трагичного или героического. Есть крики и страх, и много боли… а потом только молчание, кровь и трупная вонь. – Мина рассуждала об этом, как кто-то другой мог бы рассуждать о не особо понравившемся сюжете недавно виденного кино. Словно и не было в ее словах ничего такого особенного. И тут оставалось только два варианта – либо по ней психушка давно уже плачет, либо…
- Не всегда, - возразил Гарри, откидывая до поры до времени свои подозрения.
- Всегда, - упрямо оборвала его Мина.
- Нет. Я точно знаю, что смерть бывает и другой. Я видел это, - прошептал Гарри. Она знала многое о своей войне, но у него война была другая.
- Ты…
- Видел смерть? Это удивляет тебя? – он поднял бровь. Гарри ненавидел этот жест, напоминающий ему снова и снова об этом ублюдке, но, как и в случае с новоприобретенным сарказмом, ничего не мог с собой поделать.
- Нет, - отрезала Мина. Уж об этом она без труда смогла догадаться, потому и решилась заговорить на тему смерти.
- Ты видел, как умер Бен Кеноби?
- Да. И много кто еще. Даже Люк СкайУолкер… - Да, если бы не Хан и Бен, Люк бы закончил так же, как Седрик. В первые же двадцать минут. Но Люк был главным героем… кем-то вроде самого Гарри. Все вокруг него умирали ради того, чтобы он продолжал идти.
- Как это было?
- Что? – спросил он, вырванный из раздумий ее вопросом.
- Смерть? Я знаю только ту, где много крови, сломанных костей и человеческих кишок, размазанных по асфальту, - ответила она, и Гарри пришлось сглотнуть неприятный комок. В такие моменты ему, как никогда, хотелось проклясть свое слишком уж богатое воображение. Он глубоко вздохнул и заставил себя ответить.
- Это просто два слова. И много света. И после – та тишина, о которой ты говорила. Может… может показаться, что человек просто спит. Но он уже мертв.
Гарри было наплевать, что она по одному только этому объяснению может догадаться о существовании магии. Мина все равно уже призналась, что верит в то, что она есть. Единственное, чего ей недостает – это доказательств. Оба они уже раскрыли друг другу о себе гораздо больше, чем намеревались поначалу, так что, решил Гарри, поздно трепыхаться о секретности.
- Ужас.
Он отвернулся.
- Ужас – это кишки на асфальте… О Мерлин, меня сейчас вырвет! - Гарри закрыл глаза, пытаясь подавить тошноту. Она кинула на него непонимающий взгляд.
- Что правда, то правда… Что это было?
- М-м-м?
- Ты только что сказал «О Мерлин».
- Твою мать. – Что-то уж слишком он расслабился. – Забудь.
- Большинство на твоем месте бы сказало «О Боже» или «Господи», или…
