Розовый чемодан

- Мне приснилось? – Гарри строго посмотрел на него поверх очков и развёрнутой газеты. – Ты что-то говорил про тётку в Европе, про носки и про то, что хочешь торговать в лавке? – Драко неожиданно сильно закашлялся и чуть не разлил молоко, которое рассеянно помешивал изящной серебряной ложечкой. Гарри отложил газету: - Колись, что задумал?
- Ничего не задумал, - пожал плечами Малфой и отправил в рот засахаренный абрикос. – Просто хочу навестить тётку. Старушка так добра ко мне.
- В глаза мне посмотри, - перегнулся через столешницу Гарри.
- Знаешь, - напрягся Драко, на его лбу под собранной гребешком чёлкой заблестели капельки пота, - избавь меня хоть дома от этих ваших аврорских штучек! – он сначала просто нервно заёрзал на стуле, а потом сорвался на пронзительный визг: - Хватит! Проходили! Смотри в глаза! Отвечай громко и чётко! Какие выполнял поручения?! В скольких нападениях на маглов участвовал?! Кого убил?! Вспоминай, блядское отродье! – Драко внезапно повалился на пол, задёргался в конвульсиях, обхватил голову руками и сжался в комок. Гарри охнул, кинулся к нему, обнял, закрыл от света, горячо зашептал в самое ухо:
- Тихо-тихо, тихо-тихо-тихо! Драко, солнышко. Не надо! Пожалуйста, прости. Я дурак. Я не хотел. Никого нет. Никто не придёт. Никто тебя не тронет, не обидит. Я никого не впущу. Ты в безопасности. Всё прошло. Не вспоминай. Только не вспоминай. Всё закончилось, всё прошло… - он долго укачивал дрожащего аманта на руках, тот судорожно всхлипывал и боялся открывать глаза, цеплялся за плечи Поттера, как за единственную спасительную в мире соломинку, в кровь царапал его шею. Гарри терпел, стиснув зубы, и только напевал в такт колыбельной: - Тихо, тихо! Тихо, мой славный. Тихо, мой родной. Я с тобой. Я всегда буду с тобой.
Прошло довольно много времени, прежде чем Драко затих в его руках и задышал ровно и мирно. Он только не отпускал ремень поттеровских брюк, будто приклеил к нему свои пальцы, запечатал колдовством.
- Пойдём, умоемся? – Гарри попытался подняться и осторожно потащил за собой Драко. Тот всхлипнул, выдохнул последние остатки истерики и послушно поплёлся за Гарри в ванную.
***
Поттер протянул Малфою прозрачную плотную папку:
- Вот, твои новые документы. Как ты просил. Здесь всё. Кредитки, даже страховки и водительское удостоверение. Теперь ты магл, и зовут тебя Том…
- Мне без разницы, - перебил его Драко и брезгливо принял из его рук бумаги. – Водительское? Надеюсь, мне не надо будет во-ди-ть эти ужасные тарантайки.
- Как захочешь. Иногда передвигаться на личном автомобиле очень удобно. И для молодого парня странно не уметь водить автомобиль. А своё новое имя и биографию ты должен выучить назубок.
Драко посмотрел на него, как на душевнобольного, и покачал головой:
- Ну, нет, я лучше буду выглядеть странным, но даже близко не подойду к этим грохочущим вонючим телегам, - он заметил напряжение в лице Гарри и упёрся в него требовательным взглядом: - Что? Ещё что-то? Какие-то сюрпризы от Аврората? Меня вызывают на повторное заседание Визенгамота? Или задним числом приговаривают к тюремному сроку? – его ледяная обворожительная улыбка заставила Поттера поёжиться.
- Ты почти прав, - он закусил губу и выложил на стол ещё две папки. – Вот это - разрешение на свидание, – протянул он постановление надзорной тюремной комиссии. – Только прости, одно свидание и то в виде исключения, - извиняющийся взгляд Поттера натолкнулся на колючий укор в глазах Драко. – Я сделал всё, что смог.
- Угу, - с напускным пониманием закивал тот, - да, отлично! Вот сейчас сяду и хорошенько подумаю, кого из родителей хочу увидеть в последний раз – маму или папу? А кого не хочу увидеть!
- Не я придумал эти правила, - Гарри попытался придать лицу равнодушное выражение. – Но я должен их соблюдать. В Азкабане вообще запрещены посещения осуждённых.
- Проехали! – разочарованно махнул рукой Драко. – Спасибо. А это что? – кивнул он на третью папку из обычного картона, самую толстую и потрёпанную.
- Это дело из магловского суда, - Поттер не торопился вручать папку Малфою, внимательно наблюдал за выражением его лица. – Те… ублюдки. Их осудили. Наше министерство впервые отработало с их премьер-министром официально. По магловским меркам – наказание весьма строгое.
Драко улыбнулся. «Нет! – пронеслось в голове у Гарри. – Лучше бы я молчал! Идиот! Кто меня вечно тянет за язык!» Он шагнул к Драко и, наблюдая, как блеск его глаз сменяется серым тёмным вихрем подступающей истерики, попытался обнять за плечи, поддержать. Но Драко неожиданно глубоко вздохнул, задержал дыхание, выдохнул медленно, закрыл глаза и проговорил чужим голосом:
- Убери. Не хочу это видеть, - он держался ещё какое-то время, дышал, качал головой. Но потом Гарри увидел, что кулаки Драко сжимаются, белеют, синеют, губы его начинают дрожать. – Строгое наказание? – тихо, вкрадчиво, не открывая глаз, пропел Малфой. Гарри почувствовал, что ураган, с которым он сейчас столкнётся, будет не шуточным – и направил на аманта волшебную палочку. – Строгое?! За то, что они делали со мной?! И с другими? – на кончик поттеровской палочки уставились два почти чёрных глаза – так расширились зрачки Драко. – Дай! Дай мне хоть на час свою палочку! – протянул он руку. – Прикажи ей слушаться мага-пустышку, лишённого колдовской начинки. Сними с меня эти невыносимые антимагические оковы! Хоть на час! Ну! И я покажу, что такое строгое наказание! Достойное наказание! – Поттер успел отпрыгнуть и спрятать руку с волшебной палочкой за спину ровно за секунду до того, как Малфой бросился на него. Стремительная рефлекторная контактная контратака, невербальные путы – и Малфой обездвижен, уложен на диван и только бьётся, спелёнатый невидимыми верёвками, рычит и огрызается, как пойманный зверь.
Поттер сосредоточился и наложил на него мощные сонные чары: не помешает, не всё же химией травиться.
Он присел к затихшему Драко, что-то злобно шептавшему сквозь колдовской сон, снял с него ограничения движения, погладил по дрожащей ладони, нащупал на запястье пульсирующую жилку, посчитал удары беспокойного, не желающего униматься сердца. Коснулся губами нежного тонкого запястья, лизнул языком синюю венку, тяжело вздохнул. «Спи, любимый. Что же теперь делать? Ты сильный, ты выкарабкаешься. Знать бы заранее… Помочь, уберечь. Тогда. А сейчас что ж? И как я могу тебя отпустить?»