В прошлый раз он упустил этот момент – не видел, как два Блэка стали одним целым. Но сейчас… Они коснулись друг друга руками, темный туман заклубился вокруг их тел и тут же испарился в лучах яркого света. На мгновение они стали полупрозрачными, светящимися, как привидения. Люциус моргнуть не успел, как две фигуры слились в одну, и она обрела плоть и внешность Сириуса Блэка. Он бросился к Смерти, но та мгновенно испарилась. Блэк огляделся по сторонам и повернулся к Люциусу.
– Ты как, Малфой?
– Это была Смерть?
Он кивнул.
– И да, и нет – это был мой страх перед ней. Как видишь, я с ним справился и он исчез. Надеюсь, навсегда.
Люциус усмехнулся.
– А ты как, Блэк?
Тот нагнул голову, словно прислушиваясь к себе.
– Нормально. Только…
– Что?
– Сердца у меня как не было, так и нет.
Подбежал пес и уткнулся Люциусу в колени. Он потрепал его по голове. Значит, не все еще части мозаики собраны. Осталось сердце. В первый раз Блэк объединился, когда ему потребовалась память. Второй – смелость. Значит, для того, чтобы вернуть сердце, ему нужны чувства. Чувства… которые давно должны были истлеть. Хотя поведение Блэка говорило об обратном, и, если уж на то пошло, похоже, и у него самого еще не все выгорело.
Блэк протянул ему руку, и Люциус поднялся, ухватившись за нее. Он не спешил отпускать сухую ладонь – если он прав, то зачем же терять время?
– Снимай одежду, простудишься, – более идиотской причины, чтобы раздеть потенциального любовника, для этого мира грез сложно придумать.
Он ожидал, что тот зарычит, начнет возражать, но, как обычно, прогадал. Он всегда прогадывал насчет реакции Блэка – и в первый раз, и в последний. И так всю жизнь. Серая куртка полетела на землю, вслед за ней – влажная рубашка, которой Блэк вытер мокрое лицо.
– Ты тоже раздевайся, – он усмехнулся и развязал поддерживающую штаны веревку. – Простудишься. А ты у нас известный неженка, Малфой.
В его глазах плясали лукавые искорки. Блэк понял его идею? Осознал, что необходимо сделать, чтобы получить желаемое?
Он обвел взглядом тощую фигуру Блэка. Поджарый, как и прежде, только теперь далеко не мальчик – крепкая волосатая грудь, подтянутый живот, исполосованные шрамами ребра. Лицо все еще красиво, даже морщин нет, а вот на теле отлично видны следы лишений и времени. Люциус стянул через голову прилипшую к телу сорочку, тряхнул волосами и искоса взглянул на Блэка. Тот стоял, придерживая штаны, и смотрел на него, чуть приоткрыв рот, касаясь языком верхней губы.
Взгляд у него… пылал. Да, пылал, как в юности, когда, едва дождавшись, пока Нарцисса уйдет к подругам, врывался в поместье, валил его на траву и… Воспоминания возбуждали. Люциус облизал внезапно пересохшие губы. Почему он волнуется?
Блэк сделал к нему пару шагов и осторожно провел рукой по груди, в районе сердца.
– Стучит, – хрипло прошептал он.
Люциус усмехнулся и повторил его жест. Кожа под ладонью была почему-то горячей, но биения сердца он не чувствовал. Это было странно. Блэк правильно истолковал его жест и чуть улыбнулся.
– Да, у меня его действительно нет. Поверь, это нам не помешает.
– Как же ты без сердца, Блэк?
– Не знаю. Но мы попробуем. Попробуем же? – это был не вопрос.
Его рука чуть покружила по груди, большой палец коснулся соска – тот мгновенно затвердел. Люциус со свистом втянул воздух сквозь зубы – ощущение было неправильно-острым, словно тот коснулся оголенных нервов. Он тоже провел рукой по его груди, и Блэк улыбнулся шире. Уже через мгновение они яростно целовались, едва ли не вгрызались друг в друга, подавляя, подчиняя, признаваясь в том, что никогда не было произнесено вслух. Одно тело льнуло к другому, стремясь стать с ним единым целым. Сердце всего одно, но оно стучало так, что казалось, будто их два.
Синяки, царапины, ссадины… Блэк вел по ним руками, а потом губами, и раны заживали от его прикосновений прямо на глазах. Силы возвращались. Губы к губам, ладонь к ладони, глаза в глаза, душа к душе. Кожа Блэка на вкус была как пепел, она горела под руками, словно у него внутри пылал пожар. Люциус слизывал пепельный привкус, сцеловывал его, и нездоровая серая бледность уходила, Блэк как будто оживал под его прикосновениями и все сильнее прижимался к нему. Люциус поднял голову и встретился с ним взглядом – шальная улыбка, чертики в синеве глаз – все как прежде. Блэк вдруг вывернулся из его объятий и зашел за спину. Его руки коснулись волос, откидывая их вперед, губы прижались к шее.
– Ты же скучал по мне, Малфой? – твердый член вжался в ягодицы.
Дрожь прошла по спине, сворачиваясь теплом внизу живота.
– А ты, Блэк? – он повернул голову, и тот снова начал целовать его, притягивая к себе за талию.
Другого ответа ему и не надо было. Все тело льнуло к нему, жаждало почувствовать его каждой клеточкой, принять все, что он может дать, и отдать, что тот только потребует. Горячие ладони скользнули по плечам, лопаткам, талии, прошлись по ягодицам.
– Хочу… – прошептал Блэк прямо в ухо и провел языком по мочке.
Он тоже хотел. Люциус зажмурился, сжал через одежду свой возбужденный член, потянулся к застежке и расстегнул брюки. Переступив через них, он сделал пару шагов к лежащему рядом огромному валуну, оперся на него руками и прогнулся. Такая открытая, беззащитная, откровенная поза… Вся его сущность протестовала против того, чтобы поворачиваться к врагу спиной. Но сейчас Блэк врагом не был.
Ласковые руки провели по спине сверху вниз, разгоняя кровь, опустились на ягодицы, погладили, развели их. Люциус выгнулся и расставил пошире ноги. Ему уже не терпелось почувствовать его там, внутри. Блэк нагнулся, поцеловал одну ягодицу, другую, укусил. Люциус вскрикнул, но не от боли – укус отозвался острым наслаждением. Возбуждение волнами прокатывалось по телу, руки дрожали.
– Блэк… – простонал он.
– Не суетись, Малфой. Сейчас все будет, – голос у Блэка срывался.
Он развел руками его ягодицы и несколько раз провел языком по промежности. Люциус взвыл и почти упал грудью на камень. Никто никогда не заводил его так, как Блэк.
– Хватит… – с трудом прошептал он.
– Хочешь?
Блэк чуть сжал мошонку и несколько раз провел рукой по члену.
– Да! Боже, Блэк …
– Давно никого не было? Да, Малфой?
Наглец! Блэк снова чуть укусил его и отстранился. Головка члена коснулась ануса. Почти без смазки… Нет! Мышцы рефлекторно сжались, но Люциус попытался их расслабить. Он зажмурился в ожидании боли. Блэк дернул его бедра на себя, входя сразу почти наполовину, но боли не было. Блэк как-то слишком легко скользнул в него, как будто даже не заметив сопротивления мышц. Похоже, в этом мире, словно во сне, занятие сексом было лишено обычных неудобств, а вот удовольствие пришло сразу. Только хотелось, чтобы тот проник еще глубже, прижался теснее, всем телом. Он двинул бедрами, насаживаясь на него еще больше.
– Да…
Они застонали одновременно, и Блэк впился зубами ему в плечо. Их души словно объединились. Люциус ощущал не только движения Блэка, но и его мысли и чувства. Исключительно физическое наслаждение становилось чем-то большим – чем-то по-настоящему важным, словно они соприкасались уже не телами, а душами.
Сначала они двигались медленно – так было нужно, чтобы лучше прочувствовать друг друга. Но постепенно страсть брала свое, Блэк уже не мог сдерживаться – он, рыча, начал врываться в его тело все быстрее, все яростней. И Люциус, почти теряя разум от этой ненормальной близости, забыв себя, двигался ему навстречу. Ноги и руки уже не держали, он навалился на камень, и Блэк почти лег на него, не останавливаясь не на миг.
Вспышка наслаждения прошла по позвоночнику вниз – спину и ягодицы опалило жаром. Стало вдруг так легко, словно он вышел из своего тела.
– Блэк…
– Люци!
Они замерли, вздрагивая в экстазе. Небо над ними полыхало изумрудами, и свет на мгновение померк перед глазами.
