Цели и средства

...а какой отец этого не хочет? Я же тебя (густо вымарано), идиот!
(из никогда не написанного)

...владение приемами первой помощи является обязательным для каждого сотрудника...

Мелкий гад Малфой разоружил его и отобрал камень – Гарри был готов волосы на себе рвать. Это же надо было так довериться, и кому? Помочь сунулся, руку подать... Малфои не меняются!

– Куда он аппарировал? – крикнул Гарри.

Смит... Снейп? Все перепуталось... повернулся и засветил «люмос».

– Палку нашли, Поттер?

Точно Снейп: его голос и интонация тоже его... Живой?

– Я знаю, куда он аппарировал, – на удивление спокойно продолжал Снейп. – Сейчас найдем вашу палку и догоним. Люпин, без обид, можно тебя задействовать для поиска... Люпин!

Снейп зашипел и ринулся к краю поляны. «Люмос» погас, но тут же вспыхнул факел из ветки ближайшего дерева. Снейп вытащил из кустов неподвижное тело.

– «Ступефаем» попал, tâmpit*. Нашел акромантула...

Гарри охнул, склонился над Ремом, тут же увидел свою палочку – Рем, видимо, успел ее подобрать. Гарри осторожно вытащил ее из застывших пальцев.

– Ener...

Снейп резко и больно стукнул его в локоть. Заклинание улетело в темноту, и Гарри снова едва не выронил палочку.

– Вы что...
– Сдурел оборотня энервейтить? – прошипел... Гарри снова засомневался кто. – Вас учили хоть чему-нибудь?

Он оттолкнул Гарри и сам присел в снег.

– Куда хоть попал-то? Finite incantatem, – проговорил он, наудачу обводя тело палочкой, но Рем не пришел в себя.

– Надо вызвать помощь, – напомнил Гарри.
– Без вас вызвали, – огрызнулся Смит и ткнул в какой-то значок на Ремовой мантии. Кажется, волчья голова. Значок светил янтарным глазом. – Сигнал ушел к Тонкс, она... Черт, там же дети!

Смит выпрямился и взмахнул палочкой. Пара сучьев на снегу трансфигурировалась в подобие твердой лежанки.

– Давайте перетащим его сюда... Так, теперь вы останетесь с ним, я за Малфоем, попробуете заэнервейтить – голову оторву.

Оставить Малфоев наедине со Смитом и тем более со Снейпом? Но Рем... Гарри панически огляделся, словно кто-то мог прийти на помощь, и в эту секунду глаз на волчьей голове засветился красным и волк завыл.
– Что это?
– Сердце стало, – рыкнул Смит. – Умеете делать реанимацию, Поттер?
– Нет, – растерялся Гарри.
– Волшебники, м-мать вашу, – прошипел Смит. – Хоть пульс найти можете? Ищите, как появится, скажете.

Как в кино – совершенно неуместная мысль пронеслась в голове Гарри. Ну да, он видел по телевизору, в сериалах и в фильмах, как герою делают непрямой массаж сердца, а Гермиона еще комментировала, что это совершенно неправильно показывают... Бред думать сейчас об этом, но еще больший бред – наблюдать, как обгоревший одноглазый Снейп спасает жизнь Рему Люпину, ругаясь на трех языках.

– Пульс! – рявкнул Снейп.

Гарри отчаянно щупал шею, где, кажется, должна быть сонная артерия, но пульса не было. Он помотал головой. Снейп перевел дыхание и вернулся к массажу. Под пальцами дернулась жилка.

– Есть пульс! – крикнул Гарри. Снейп замер, потом опустился ухом на грудь Рема.
– Есть, – протянул он. – Я тебе умру, сука...

За деревьями вспыхнул свет. Тонкс! Гарри вскочил на ноги.

Сквозь кусты с треском проломился Невилл Лонгботтом.


=========
* tâmpit – рум. дурак



...маггловские методы, как ни парадоксально, нередко оказываются самыми действенными...

На последних ярдах клубок уже и не нужен был – на поляне вспыхивали заклинания и раздавались голоса. Невилл ускорил шаг, как только мог: дорога и так оказалась длиннее, чем он думал: не меньше часа пробирался он за клубком по снегу и буеракам.

За кустами клубок замер и прыгнул в карман мантии. Невилл сжал палочку.

– Невилл, – без тени удивления проговорил Смит. – Хоть кто-то нормальный здесь будет.

«Вот и Макгонагалл так сказала», – некстати пронеслось в голове. И – Мерлиновы панталоны – это Снейп!

– Профессор... – начал было Невилл, но Смит (Снейп – это же ни в какие ворота!) не дал ему сказать ни слова. Одним прыжком он оказался вплотную к Невиллу и почти ласково взял его за грудки.

– Невилл, видите, это Рем Люпин, его «ступефаем» оглушило, его нельзя энервейтить...

– Он оборотень, – кивнул Невилл. – Сок мандрагоры поможет?
– И где вы возьмете сок мандрагоры в феврале? – ощерился Смит – безошибочно знакомо. Тот, портретный, так не скалился, живой, живой!
– В банке, профессор. Консервированный, конечно, но на «ступефай» его хватит, правда?

Смит мигнул, то ли растерянно, то ли совсем непонятно, попятился, не выпуская из рук мантию. Невилл потянулся за ним.

– Невилл! – обрадовался Гарри. – Как хорошо, что ты... Ты останешься с Ремом? Мы за Малфоем, Невилл, его спасать надо.
– Может, лучше я туда? – засомневался Невилл.
– Не беспокойтесь, мы друг друга не убьем, – фыркнул Снейп. – Я смотрю, тут уже все всё знают. Флитвик тоже ведь в курсе, да?

Невилл кивнул.

– Помоги Рему, – снова заговорил Гарри. – Его, наверное, в Мунго нужно или хотя бы в Хогвартс...

Невилл прикинул: в Хогвартс – это час ходу, даже больше, потому что впереди нужно будет аккуратно левитировать лежанку и выбирать место между веток и кустов. До границы аппарационной зоны – минут пятнадцать.

– В Мунго, – сказал он. – Аппарирую, возьму портал скорой помощи и вернусь за ним. Так будет лучше. Давайте за Малфоем, я пошлю патронуса Тонкс, и мы пойдем.

– Невилл, головой отвечаете, – проговорил Снейп и отпустил наконец мантию. – Если мунговские коновалы его добьют, я стану вашим боггартом. Поттер, давайте руку, переносимся в паре.

Они исчезли. Невилл взмахнул палочкой.

– Тонкс, я забрал его в Мунго.

Серебристый сенбернар огромными прыжками унесся в темноту. Невилл проверил – Люпин дышал, сердце билось – и поднял лежанку заклинанием. Потом спохватился, опустил, наколдовал «стрелку» и пошел по ней, стараясь не натыкаться лежанкой на деревья.



...крайне важно сохранять спокойствие...

Услышал и пришел! Эта мысль стучала у Нарциссы в висках, пока она бежала, проваливаясь в снег, за Драко к Берлоге. Он рядом, он знает, все будет хорошо.

Пока что все не выглядело хорошо, но ее это не останавливало. Что-то – кто-то? – вернуло ей способность соображать и действовать, а времени на сомнения уже совсем не оставалось.

Задыхаясь, она обежала дом и нашла Драко на заднем дворе. На расчищенной от снега площадке, алая на черном, горела и пульсировала семиконечная звезда.

– Луна беременна! – выкрикнула она и ухватилась за стену перевести дух. Не падать. Держаться. Неизвестно, когда придет помощь. – Ты оставишь жену и ребенка?!

Драко сбился с речитатива, обернулся, посмотрел безумными глазами. Отвернулся, начал заново обходить гептаграмму.

– Он родится в августе! Ты оставишь сына сиротой?!

– Замолчи!!! – заорал Драко. – Замолчи, я не буду тебя слушать, я не буду вас всех слушать, я делаю то, что должен!

Нарцисса бросилась на сына, попыталась столкнуть с натоптанной тропки, но он, не останавливаясь, отшвырнул ее. Что-то хрустнуло в запястье – перелом? Она не чувствовала боли, не сейчас...

– Да Люк скорее тысячу раз сдох бы, чем позволил умереть тебе! – закричала она плачущим голосом, но Драко заткнул уши и продолжал бормотать заклинание.


– А вот мы сейчас у него и спросим, – послышалось совсем не с той стороны, откуда она ждала. – Не бойся, Принцесса. Думаю, ты знаешь мужа лучше, чем твой сын... Стоять, Поттер. Он должен закончить начатое, а то всю жизнь маяться будет. Не хотите общаться с покойником – отойдите и не мешайте.

Снег заскрипел под тяжелыми шагами.
– Что с тобой, Принцесса? Рука?
«Не трогай», – хотела она сказать, но получилось только заскулить испуганно. Глаз на незнакомом лице знакомо прищурился.
– Ossis fracturum reparo... Потерпи немного, сейчас пройдет. Не «круциатус», чай...


– Профессор! – где-то далеко вскрикнул Поттер

Внутри гептаграммы сгущался белый светящийся туман. Нарцисса рванулась к сыну, но ее крепко держали за плечи.

– Спокойно, Принцесса, спокойно. Все будет хорошо. И не таких уламывали.



...дракон, доведенный до отчаяния, способен...

Невыносимо медленно – и невыносимо быстро в дымке проступали знакомые черты. Драко трясло, кружилась голова, звенело в ушах. Серебряный флакон леденил левую ладонь, пальцы казались чужими. «Дурак, дурак, дурак!» – орал редактор в голове. «Дурак, что ты наделал?!..»

Отец был точно таким, каким Драко помнил его. Высокий, стройный... Гордое, породистое лицо обрамляли роскошные – у Драко таких не было и не будет, прости, папа, – тяжелые локоны.
Он осознал вдруг, какую жалкую замену предлагает тому, потерянному, пожранному злой судьбой телу. Не смог. Опять не смог, опять провал, он снова не заслуживает ничего, кроме презрения...

Дымка рассеялась. Отец – тень, пока еще тень в сияющих светлых одеждах – повел головой, вглядываясь. Пошевелил губами.

– Что это? – едва расслышал Драко. – Где я?

– Отец... – хрипло пошептал он.

Отец вздрогнул, его взгляд заметался и наконец остановился на нем.

– Драко! Сынок, что случилось, что с тобой?..
– Отец, ты будешь жить! – забормотал Драко, не давая себе остановиться. – Ты будешь жить, ты достоин жизни, я призвал тебя, чтобы ты жил, род Малфоев... Ты должен жить, отец, я... Прости, это все, что есть, другого тела у меня нет, прости, я должен был догадаться, найти еще кого-нибудь... Но он ведь не был бы Малфоем, папа, прости, прости меня, пожалуйста... но ты хотя бы будешь жить... Это ведь лучше, чем...

Где-то далеко, совсем за границей слуха вскрикнула мать. Послышался низкий и хриплый голос, переходящий в кашель, – Драко не мог и не хотел разбирать слова, это было все неважно.

– Драко... – отец двинулся к нему, но остановился, когда Драко замахал руками.
– Нет! Отец, оставайся на месте, я... Не пересекай границу! Чтобы Обмен... ты должен быть внутри. Мы оба – внутри. Я сейчас...
– Обмен?! – голос отца окреп, стал звучен и красив, как раньше. – Сынок, я не...
– Обмен Хирона... – Драко развел руками. Как, наверное, жалко он выглядит сейчас. Ухватился за первый попавшийся обряд... – Камень – он ведь существует, и я...
– Но как?! – отец стоял у самой границы гептаграммы, но не переступал ее. – Как?! Драко, тебя заставили?! Кто?! Чего они хотят?!
Даже теперь, даже из-за грани он готов был великодушно защитить сына...
– Я сам, – тихо выговорил Драко. – Я хочу, чтобы ты жил.

Сказал бы сейчас Геронт, что это ложь? А впрочем, это все уже совсем не важно...
Он выпрямился и шагнул в гептаграмму.



...такая расстановка приоритетов может показаться странной неподготовленному наблюдателю...

Нарцисса не могла смотреть и не могла оторваться. Голос призрака был почти не слышен. Лишь под конец он напомнил голос Люка. Северус держал ее за плечи и будто ждал чего-то, но потом, когда Драко шагнул внутрь, вздрогнул, выругался и пропал. Сразу стало холодно.

Она не видела больше ничего, кроме гептаграммы. Та распускала в разные стороны лучи-щупальца и извивалась – мерзкая тварь, проглотившая ее мальчика. И ничего, уже совсем ничего нельзя было...

Раздался крик, и Драко вывалился на снег спиной вперед. Упал скорчившись, Нарцисса не успела ахнуть, как он вскочил и бросился назад.

– НЕ СМЕЙ!!! – загремел в ночи голос Люка во всю мощь. – И думать не смей! Не подходи!

Призрак теперь смотрел в их сторону, он слепо оборачивался на звуки голоса, и Нарцисса поняла: он не видит того, что за алой чертой.

– Но отец...

Призрак замотал головой, белые волосы разлетелись во все стороны, упали на лицо. Живой Люк обязательно откинул бы их раздраженным жестом. Этому было, кажется, все равно.
– Драко, сынок... Я... я сейчас опять все испорчу, наверное, я тупица, прости меня, малыш... Я...
Призрак опустил голову, вцепился в волосы руками.
– Я так мало говорил тебе, как ты мне дорог, – услышала Нарцисса сдавленный, и такой живой, голос Люка. – Как много ты для меня значишь... Драко, сынок, я никогда бы не... Я же... Я всегда гордился тобой. Я так хотел... так хочу, чтобы ты был счастлив... То, что ты сделал, – это... Я рад, что могу сказать тебе все это. Хоть так... Но прошу тебя, пожалуйста... Я же люблю тебя, малыш, как ты не понимаешь... Не надо...

– Но отец! – крик Драко был больше похож на рыдание. – Разве ты не хочешь жить?!

Призрак замер, его лицо исказилось. Он воровато оглянулся на что-то, видное ему одному, скорчился и спрятал лицо в полупрозрачных ладонях.
– Не такой ценой, – еле слышно выговорил он. – Не делай из меня большую мразь, чем я есть. Не искушай меня, я ведь могу и согласиться...



Казалось, эти слова принесли ему облегчение. Он выпрямился и переступил алый барьер. Сияние внутри гептаграммы померкло, а призрак проявился яснее, теперь он был одет в обычную министерскую мантию.

– Это камень, – пробормотал из темноты Поттер. – Теперь это просто чертов камень...
– Не поминай к ночи, – процедил Северус. – Просто ему...

Призрак шагнул к Драко, но тот отступил, повторяя:
– Что ты наделал, папа... Что ты наделал...
Прозрачные плечи ссутулились, и Нарциссе стало жаль Люка. Наверное, первый раз за все время замужества – жаль.

Северус возник где-то за спиной.
– Ну вот, Принцесса. Скоро все кончится. Не так страшно, как мы боялись, я особо и не пригодился.
«Дурак», – могла бы сказать Нарцисса, но ее не так воспитывали, чтобы говорить очевидные вещи вслух. Поэтому она просто устало привалилась боком к стоящему рядом с ней дураку и потерлась виском о меховой лацкан куртки. Северус вздрогнул, потом осторожно положил ей руку на плечи.
– Держись, Принцесса, недолго осталось.
Он прижал ее чуть крепче, потом замер и зашелся кашлем.
Нарцисса подняла глаза – и застыла тоже. Призрак стоял рядом и смотрел прямо на них.

Она мертвой хваткой вцепилась в руку своего Принца, готовая не то спрятаться за его плечо, не то рвануться вперед и защищать. Кого и от кого – значения не имело.

– Ты... Ничего ведь не было, – сказал Люк, и в этот момент он действительно был похож на Люка, каким она его помнила. – А я, дурак...
Он криво улыбнулся. Северус мягко отстранил Нарциссу и вытащил из кармана фляжку.
– Ничего не было, – кивнул он. – И да, ты дурак.
Прозрачные глаза уставились на Нарциссу. Она похолодела. Люк не отличался проницательностью при жизни, но сейчас, казалось, видел такие закоулки ее души, куда не добирался даже Лорд.
– Прости, Нарси, – тихо сказал призрак. Он протянул руку к ее щеке, но отдернул в последний момент. – Если можешь...
– Ты ни в чем не виноват, Люк.
– Виноват! – глаза призрака вспыхнули и потухли. Нарциссе стоило неимоверных усилий не отшатнуться. – Перед всеми. И перед тобой – во многом. Пожалуйста, постарайся меня простить.
Она заморгала. Кажется, первый раз за десять лет к глазам подступали слезы.
– Я... постараюсь, Люк. Я не держу на тебя зла.
Люк кивнул и обернулся к Северусу.
– Если она... Если ей будет плохо... с тобой... то я найду способ вернуться, ты понял? Впрочем... Драко доберется до тебя раньше.
Он оглянулся на сына – Драко подошел к ним почти вплотную и слушал, впитывая каждое слово.
– Ты... Он тебя вроде слушал. Ты скажи этому дуралею: пусть живет. Тролль с ней, с фамильной честью, прадед семейное древо за сотню галеонов купил, когда на контрабанде разбогател. Пусть живет, пусть любит эту свою...
Он прервался и махнул рукой.
– Проповедник из меня – как из тебя аристократ. Объясни ему сам, ты же учитель все-таки.
Он отлетел на несколько ярдов, чтобы видеть всех.
– Я... пойду?
Северус посмотрел на Нарциссу. Она кивнула.
– Ступай, Люк. Покойся с миром.
Драко долго молчал, глядя в землю. Потом тоже кивнул – еле заметно.
– Прощай, Люциус, – сказал Северус, и его голос снова зазвучал знакомо. – Я о них позабочусь.

Люк хотел что-то сказать в ответ, его губы зашевелились беззвучно, потом призрак начал бледнеть. Наверху зашумели деревья, налетевший порыв ветра заставил Нарциссу закрыть глаза, а когда она открыла их, Люк уже исчез.



...остро реагируют на вспышки света...

Гарри потер глаза. Последний источник света погас, оставив будто впечатавшееся в веки плывущее желтое пятно: как если долго болтать через камин в темноте или – он вспомнил детство у Дурслей – пялиться в телевизор.

– Ну что, так и будем полуночничать на морозе или зайдем в дом? – услышал он голос Сней... Сми... Черт, голос был Снейпа, но тот Снейп так не разговаривал...

Ответить он не успел.

– Lumos maxima! Expelliarmus totalus! – грянуло почти одновременно. – Британский аврорат, всем стоять!

– Ну, Поттер, ваш черед, – выдохнул Смит совсем близко, и что-то холодное и круглое легло ему на ладонь. – Готовьтесь.
Гарри сжал Воскрешающий камень.
– К чему?
Смит хмыкнул.
– Отмазывать. Семь лет назад у вас вышло недурно.



...материнский инстинкт весьма развит по сравнению с другими яйцекладущими рептилиями...

Тонкс проснулась в темноте и тишине. Она сладко потянулась и пошарила по кровати, чтоб убедиться: Рем спит рядом и все в порядке, – но кровать пустовала. Тонкс села и прислушалась. Засиделся с Хорошим человеком до ночи?
Тихо. Слишком тихо и темно. Она завернулась в халат и вышла в коридор.
Тедди и Вики спали в детской. В пустой гостиной мерцал камин. Тонкс добавила света, поискала записку, шепотом обругала непутевого мужа и запустила анализ помещения по аврорской схеме.
Камин работал туда-назад до дома на Гриммолд-плейс – это понятно, это за Джимом приходили. В комнату прибыли два почтовых патронуса и один улетел – Смит научился-таки? Сигналка на окне и на выходе – Рем запер дом перед уходом. Ясно, получили патронусов и убежали куда-то в ночь. Не ясно ничего на самом деле. Куда побежали-то? Выпить в «Трех метлах» – не похоже. Ох, мутит воду Смит, ох, получит Рем по ушам, как вернется...
Прекрати кудахтать, прикрикнула на себя Тонкс. Чего развела панику на пустом месте? Гостей разогнал, детей уложил, сигналку поставил, пошел догуливать праздник с приятелем, все равно засыпает только под утро. Что не так?
Все было не так. Тонкс объяснить не могла, но чувствовала. Сон пропал. Она села в гостиной с книгой, бессмысленно просмотрела пару страниц, вздохнула и сдалась. Пошевелила угли в камине и бросила горсть порошка.

– Аврорат, дежурное отделение.

В зеленом пламени моментально появилось лицо Китти, диспетчера.
– Аврорат, чем мы можем вам... О, Тонкс, привет!
– Привет, стройняшка. Кто за старшего нынче?
– Мэл. Позвать?

Через пять минут камин высветил круглую физиономию Мэла Бэббиджа.
– Круто поднялся, Бэбс?
– Да сам себе честь по утрам отдаю, – отмахнулся Мэл. – Тонкс, случилось что?
Она вздохнула.
– Рем пропал. Ушел с приятелем ночью и не вернулся. Я, может, зря дергаюсь...
– Приятель – это, часом, не Смит из Хогвартса? – резко перебил Мэл.
– Он, – Тонкс похолодела. – На него есть что-то?
– Да так... – Мэл покрутил пальцами. – Общий «на стреме». Все, Тонкс, я понял, найдем тебе мужа, не дрейфь. Приготовь из вещей что-нибудь, Дик заскочит, заберет.

Камин погас. Тонкс прикусила губу, метнулась в подвал, вытащила рубашку из корзины. Подумала еще, добавила коврик из-под кровати. Завернула, уменьшила, стала ждать. Потом вскочила и заглянула к детям. Тедди разметался и скомкал одеяло. Вики сосредоточенно сопела, чинно уложив ладошки под щеку.
Непривычная сигналка особенно громко прозвучала в тишине. Не вход и не камин – подарок Смита, резная волчья башка. Опасность! Рем в беде! Теперь-то куда бежать? Наверное, с этой штукой в руке можно попробовать аппарировать к Рему, как по локусу, но дети... Их не бросишь без присмотра, даже под заклинаниями.

Тонкс спохватилась, вызвала патронуса.

– Мама! Пожалуйста, срочно вернись домой, мне нужно уйти, дети одни!

Серебристый волк растаял за окном, и снова стало невыносимо тихо. Мама не отвечала, из аврората никого не было. Тонкс понимала, что паникует, что не прошло и двух минут, но просто сидеть и ждать не могла. Она торопливо переоделась, распахнула дверцы аптечки, уставилась на бутылочки – что может пригодиться? Арника?
Сигналка взвыла – смертельная опасность! Несколько страшных и бесконечных минут Тонкс смотрела на красный огонек и клялась себе, что, как только найдет Рема, немедленно поставит связку, чтоб можно было аппарировать к нему, где бы он ни был. Только бы все закончилось благополучно.
Проклятый огонек пожелтел. Уже не смертельная, уже просто опасность. Тонкс на подкашивающихся ногах ушла в спальню, вытащила из постели спящего Тедди – он забормотал что-то, но не проснулся, – устроила его на коленях, обняла. Так было легче. Так она понимала, почему сидит здесь, а не ищет умирающего мужа. Это все Смит, чтоб ему...

Мама и патронус от Невилла появились почти одновременно. По крайне мере Рем был под присмотром и его отправили в Мунго. Что там с ним сделали, оставалось только догадываться, но лучше так, чем неизвестность. Невилл с ним, Невиллу можно доверять.

– Иди, детка, – тут же сказала мама, забирая Тедди. – Давай, в Мунго его перехватишь. Если что нужно будет – скажешь, я не буду спать.

Едва Тонкс подошла к камину, пламя вспыхнуло зеленым.

– Тонкс, извини, только вырвался. У нас общая тревога и вообще хрен разберешь что такое, – затараторил Дик. – Давай вещи, сейчас мигом найдем.

Да что ж невовремя так! Тонкс сдержалась: Дик ни при чем.

– Все, нашелся уже, он в Мунго. Дик, освободи мне камин, быстро!

Дик виновато кивнул и исчез. Мама положила руку на плечо – тихо, девочка, все уже нормально. Почти. Тонкс вдохнула, выдохнула, пытаясь унять дрожь, сыпнула горсть порошка в камин.

– Приемный покой больницы святого Мунго, камин занят, ожидайте.

Мама сжала плечо – спокойно, это быстро. Тонкс кивнула – все-все, не дергаюсь. Взялась за каминную полку и смотрела в огонь, выжидая, пока он загорится зеленым.



...от соблюдения правил безопасности может зависеть не только ваша жизнь...

Гарри еще щурился от яркого света, поэтому узнал рослого аврора, только когда тот заговорил.

– Ба, Поттер! Ну, брат, нюх у тебя на паленое, зря ты к нам не пошел.
– Привет, Мэл!

Мэл Бэббидж, приятель Тонкс. Круглощекий, неторопливый, добродушный, не обижающийся на дурацкую кличку «Бэбс». Увалень увальнем... Вот только Гарри пару раз побывал с ним на спарринг-площадке и представлял, чего стоит этот увалень в деле.

– Вы-то тут откуда взялись? – Гарри пожал руку аврору... старшему аврору, заметил он нашивку. – Ого, с повышением?

– Да уж два месяца... – Мэл огляделся. – Нас Тонкс подняла: Рем пропал. А сюда по «колпаку». Люпин-то где?

– Ему плохо стало в лесу, но... – Гарри запнулся. – В общем, долго объяснять. Он не один, думаю, он в Мунго уже.

– Так... – протянул Мэл. – А тут у нас что? Шон! – гаркнул он. – Доложи обстановку.

Рядом нарисовался парень в форменной мантии.
– В зоне обнаружен резидентный фон свыше одиннадцати эм на куб, на земле пента... гептаграмма, предварительная проба на кровь положительная. Криминалисты пока возятся, но подозреваем некромантию. Задержаны наблюдаемый Смит, наблюдаемый Малфой Драко и наблюдаемая Малфой Нарцисса. Палочки изъяты, проверка показала...

Мэл махнул рукой.
– Так, по палкам мне письменно, задержанных на допрос, чего на морозе их держать. Гарри, пойдешь с нами – чую, без полпинты тут тролль ногу сломит. Шон, Майку скажи, пусть дом осмотрит, и чтоб не как в прошлый раз. Шеклболту сообщили?

Шон развел руками.
– А надо? Праздник, да и поздно...
– Я тебе дам, поздно. Сказано, по Смиту сообщать лично. Боишься министра среди ночи с жены стаскивать – так и скажи...

Мэлов лис выслушал рапорт и готов был убежать, когда над поляной раздался грозный рык Снейпа:
– НЕ ТРОГАТЬ!

– Ну чтоб я сдох, – пробормотал Мэл. – Их что, специально этому учат? Что за шум, мистер Смит?

Снейп зашелся кашлем и прошипел:
– Скажите вашему кретину, чтоб не смел открывать флаконы, если не знает, что внутри.
– Дик, ну ты это, правда... Что там у тебя?
– Флакон серебряный, нашли внутри гептаграммы, сэр.
– Что внутри, мистер Смит?

Снейп затянул шарф и пожал плечами.
– Малфой знает, – подал голос Гарри.
– Что там, мистер Малфой?

Малфой помедлил. Видимо, взвешивал, что ему будет за вранье.
– Псигидра. Взвесь крови кентавра в дыхании дементора, – нехотя выговорил он.

Мэл присвистнул.
– В рубашке родился, Дик. Спасибо, мистер Смит. Давайте уже к нам, а то и вы кашляете, и дама, я смотрю, не по погоде одета...



...волшебные твари могут реагировать на заклинания нестандартно...

Дежурная целительница в приемном покое узнала профессора Лонгботтома, поэтому сначала выдала портал скорой помощи, и только потом начала регистрировать вызов.
Портал перенес их сразу на пятый этаж, где Невилла уже ждал смутно знакомый колдомедик с зачарованными носилками. Палата, куда они направились, пустовала: то ли праздники выдались мирными, то ли дежурная поспособствовала.
– Доктор Пай, – представился целитель, после того как Люпина уложили на койку. – Что у вас случилось, профессор Лонгботтом?
– «Ступефаем» ударили.
– «Энервейт» не помог? – нахмурился Пай. – Сильное заклинание?
– Он оборотень, доктор, мы не применяли «энервейт». Я читал...
– Давно он под заклинанием? – перебил Пай.
Невилл попытался прикинуть время.
– С полчаса. Я хотел предложить сок мандрагоры – что скажете?
Пай, не переставая водить палочкой над неподвижным телом, посмотрел удивленно.
– Идея прекрасная, да только где мы сейчас возьмем свежих мандрагор?
– Консервированные есть.
– Гениально! – просиял Пай. – Я всегда говорил, профессор, что мы недооцениваем маггловские технологии. Вы потом покажете как? Вам нужно в Хогвартс за соком?
Невилл кивнул.
– Я прослежу за его состоянием, пока вы вернетесь. Остановка сердца была, сейчас стабилен... думаю, все будет хорошо.

Невилл торопливо спускался по лестнице. По-всему выходило, что проще всего связаться через камин в приемной, а потом тем же путем назад. Камин был свободен, и Ханна, бедняга, еще не спала. Ждала...
– Котя, открой камин на вход!

Ханна, теплая и чудесная, обняла его, едва он выбрался из камина. Невилл поцеловал ее в нос и с сожалением отвел руки.

– Извини, я еще бегу, там... там Люпин, ему плохо, мне нужны мандрагоры срочно.
– Рем Люпин? Что там происходит, Нев?

Невилл наспех рассказал, что знал, пока они шли по спящему замку в его кабинет и там шарили в кладовой. Только о Снейпе он умолчал – нельзя было говорить без его ведома. Может, потом...

Минерва Макгонагалл выросла на пороге, когда Невилл открывал камин в приемную Мунго.

– Оба живы, Ханна расскажет, – доложил он и влез в зеленое пламя.

В приемной его встретила взволнованная дежурная.

– Министр патронуса прислал! – воскликнула она. – Лично справлялся, как мистер Люпин. Мы вызвали целителя Сметвика, не волнуйтесь, все будет на высшем уровне!

Неприятно засосало под ложечкой. Невилл кинулся к лестнице. Может, зря он дернулся, может, все хорошо там, целитель Сметвик опытный и умный, он в Мунго работал, еще когда маму и папу сюда привезли...

Целитель Сметвик, бледный, в перекошенной мантии, стоял в дверях палаты, Пай метался рядом.
«Снейп меня убьет», – невпопад подумал Невилл.

– Вы его «энервейтом»?
– Я не знал, – начал Сметвик, и голос его дрогнул. – Мы попытаемся помочь.

Невилл отодвинул обоих целителей и вошел в палату. Рем Люпин сидел в постели, опираясь на подушку.

– Невилл, – проговорил он, и от его радостного голоса захотелось плакать. – Наконец-то, Невилл, хоть кто-то нормальный в этом дурдоме. Они шарахнули меня «энервейтом», ты знаешь? Пожалуйста, вызови Дору. У меня времени мало, а они сокрушаются и ломают руки, а толку от них нет.

Мало времени – это минут пятнадцать, сказал Рем. Невилл буквально ощущал, как они утекают одна за другой. Руки холодели от ужаса – Мерлин, как же он облажался! Торопился, хотел спасти, герой хренов. Из палочки вырывалось лишь беспомощное серебристое облако, он даже патронуса вызвать не мог, потом сообразил и побежал в приемную – лучше камин, ведь ее нужно как можно быстрее привести сюда.

Камин полыхал зеленым, и Тонкс как раз выходила из него.

– Невилл! Где Рем?
– Пятый этаж, – ответил он. Что дальше? Что ей сказать?
– Я не сразу смогла сюда, я ждала, пока мама из Хогвартса придет, – объясняла Тонкс, бодро поднимаясь по лестнице. – Невилл, ну он как, лучше уже, да? Что с ним?
– «Ступефай», – пробормотал Невилл. Язык словно лип к небу. Как же тяжело, Мерлин...
– Кто? Смит? Он до Азкабана не доживет, клянусь. Ох ты ж... Это тогда ему с сердцем, да? Ох, Невилл, спасибо тебе, ты так вовремя там...
Надо сказать, думал Невилл. Кровь стучала в висках. Надо сказать, только как?
– Нет, Смит ни при чем, он не виноват...
– Кто его стукнул?
– Не знаю, – честно ответил Невилл.
Надо сказать...
– Которая палата?
Тонкс решительно отодвинула Пая и Сметвика и бросилась к мужу.
– Рем!
Невилл замер на пороге. Люпин улыбался.
– Дора! Успела, хорошо как. Иди ко мне.

Невилл закрыл дверь. Пай куда-то исчез. Сметвик нервно мерил шагами коридорный тупик.
Нужно было сообщить Смиту... Снейпу. Сразу нужно было, честно говоря, но кто знает, что там у них с Малфоем, может, Снейп в укрытии или держит Малфоя на мушке, или... Невилл придумал еще полдесятка причин, прежде чем понял, что просто медлит и тянет время. Сцепил зубы и взмахнул палочкой.
– Профессор, они заэнервейтили Люпина. Я отлучился за соком мандрагоры.
Еще и оправдываешься, неудачник несчастный. Хватит.
– Простите.
Серебристый пес перепрыгнул коридор и пропал. Невилл прижался лбом к стене там, где исчез его патронус, и закрыл глаза. Больше делать было нечего.



...заполнение отчетов составляет существенную часть работы...

В аврорате уже ждал Кингсли. Судя по парадной мантии, спать он еще не ложился.
Нарциссу резво взял под руку низенький полный азиат в форме целителя, она отчаянно дернулась к сыну и к Смиту, которых оставили под стражей. Кингсли мазнул взглядом по Малфоям, уставился на Смита, прищурился. Смит зыркнул исподлобья и отвернулся к Драко.
– Из этой вашей псигидры, Малфой, можно сделать неплохой отпугиватель для дементоров, – услышал Гарри. – Если найти аналог для крови и распылять у маггловских поселений... Свяжитесь со мной, когда эта комедия закончится. Есть шанс заработать памятник при жизни.

– Неплохой улов, Бэббидж, – кивнул Кингсли. – Ну что, этих господ на допрос. Гарри, садись, рассказывай!

Гарри уселся на жесткий стул, повел плечами. Снег в волосах таял, и ледяные капли стекали за шиворот.
– Прямо и не знаю, с чего начинать...

Кингсли слушал внимательно, не перебивал. Покачал головой и отправил патронуса в Мунго после рассказа о Реме. Хмыкнул, узнав о Малфое-старшем и романе Смита с Нарциссой.

– Смит... В общем, он в порядке, – закончил Гарри. – Только, если я тебе про него расскажу, он мне башку свернет. Лучше сам его спроси.
– Вы с Минервой как сговорились, – вздохнул Кингсли. – Ладно, подать сюда нашу таинственную личность... Что там, Мэл?

– Вот отчеты по палкам, мистер Шеклболт. Палочку миссис Малфой нашли у Малфоя-мл... Малфоя. Там швейные заклинания и макияж. У Малфоя – набор покруче: «петрификус», «мобиликорпус», «аппарицио», «силенцио»... потом пара десятков «акцио» – искал что-то, потом «ступефай» – говорит, по акромантулу бил... – Мэл перевел дух. – А потом – какой-то жуткий греческий заговор, мы спеца вызвали расшифровывать. Да, и в доме найдена книга на греческом и тетрадь с переводом.
– А парализовал кого?
– Мать. Медик подтверждает. Она заявление писать отказывается.
– Еще бы она согласилась, – буркнул Кингсли. – Интересно, с какой она палки патронуса посылала. Точно она, Гарри?
– На кухне Майк одноразовку нашел, – встрял Мэл. – Можем отпечатки снять.
– Обожди...

Кингсли достал палочку, и стол накрыла голубоватая сфера. Гомон аврората, треск и свист заклинаний, шелест пергаментов и хлопанье дверей сразу стихли.

– По Смиту что?

Мэл приосанился.
– Ха. Смит про этот вечер все по минутам разложил. А вот про себя говорить отказывается. Веритасерум требует. Кровь по базе прогнали, совпадений с упиванцами в розыске нет, но вот ожог на левой руке – страсть какой удобный. А палка... По палке все чисто, но есть непонятка. По всем рассказам выходит, что они из леса к той хибаре аппарировали. А «аппарицио» на палке нет. Гарри, или это ты его?..

Гарри покачал головой, припоминая. Вытаскивал Снейп палочку?.. Стоп. А Невилл говорил о границе...
– Ерунда какая-то. Оттуда вообще аппарировать нельзя.
– У Малфоя-то, положим, порт-ключ нашли, – почесал затылок Мэл. – А вот Смит...
– А у Смита на малфоевское укрытие был локус, – сказал Кингсли. – Без палки перенесся.
– Так нельзя же!
– Без метлы летать – тоже, говорят, нельзя. Ан летали. «Берлога», помню я эту твою хибару. А значит, с Малфоями он давно дружен. Уж с миссис Малфой как минимум. Что возвращает нас к вопросу... Что там еще?

За сферой размахивала руками темнокожая девушка в зеленом сари. Гарри не сразу узнал в ней Патил... видимо, Падму: Парвати с Лавандой уехали во Францию.
– Это Падма Патил, сэр, – подтвердил Мэл. – Наш эксперт.
– Задали вы мне работу, – выпалила Падма, ворвавшись под купол, – но я эту жуть нашла. Ни за что не...
– Обмен Хирона, – перебил Кингсли. – Отца воскрешал.
Падма сникла.
– Так вы знаете? И надо было тогда...
– Надо было убедиться. Молодец, Патил. На некромантию тянет?
– Да в том-то и дело, что нет, – Падма развела руками. – Формально это даже на черную магию не тянет, хотя надо бы запретить...
– Тогда что у нас на Малфоев? – спросил Мэл. – Миссис Малфой вообще пострадавшая, на Малфое остается «ступефай»? Если б не его условное – дать бы по башке и отпустить, в войну и не такое с рук сходило.
– Он и правда мог решить, что акромантул, – вздохнул Гарри. – У Рема глаза светятся.
– Тогда отпускайте под невыезд, – распорядился Кингсли. – Смита ко мне.



...способны прощать обиды и проявлять трогательную заботу...

– Вот и все, примите извинения, миссис Малфой, – коротышка медик провел ее в холл. – Вы можете идти.
– Где мой сын? – спросила Нарцисса, не садясь. Разница в росте давала хотя бы иллюзию уверенности.
Медик изобразил вселенскую скорбь.
– Вероятно, ему еще придется ответить на ряд вопросов.
– Я уйду только с сыном.
– Ну, тогда придется подождать. Если хотите чаю или кофе...
– Я хочу видеть сына.

Она все-таки выпила дрянного местного кофе с каким-то печеньем, и даже не стучала зубами о чашку. Посмотрела на часы – с ужина у Фортескью не прошло и четырех часов. Как там Луна, бедная девочка. Надо бы дать ей знать, что все лучше, чем могло бы... Нарцисса покрутила в пальцах палочку. Получится патронус второй раз в жизни?

– Мистер Малфой, вы можете идти, но просим вас до окончания следствия не покидать пределы Великобритании. Подпишите здесь, пожалуйста.

Драко, прямой как струна, вышел в холл – и привалился к стене.
– Милый, как ты? – Нарцисса подбежала и взяла сына за руку. Рука ощутимо дрожала.
Драко не ответил.
– Идем, дорогой, – засуетилась Нарцисса. – Луна беспокоится, наверное, а ей нельзя, она ждет ребенка. Доктор сказал, будет мальчик – чудный мальчик, он родится в августе. Прекрасное время август, можно будет весь день гулять на воздухе, пойдем, пойдем, милый...

Она довела сына до лифта, потом в вестибюль в цокольном этаже и аппарировала в Мэнор. Дома было темно и тихо.
– Она ушла, – прошептал Драко. – Она не вернется. Я все погубил...
Нарцисса силой усадила его в кресло, дала в руки стакан воды и молнией взлетела в спальни.
– Ее вещи на месте. Думаю, она отправилась к отцу из кафе. Идем.

К Лавгудам прошли камином: у Нарциссы самой начинали дрожать руки.


Уже переступая бортик камина в издательстве, она поймала себя на мысли, что за все время супружеской жизни сына не удосужилась познакомиться со сватом. С человеком, которого шантажировал Лорд... И Люк вместе с ним. Он принял мальчика на работу, напомнила она себе. И не возражал против брака. А... теперь? Не придется ли Драко искать новую работу?

– Осторожнее, миссис Малфой, здесь ступенька, – Лавгуд подал ей руку. – Добрый вечер, Драко. Луна тебя ждет наверху. Думаю, на завтра вам обоим стоит взять отгул.

Нарцисса выпрямилась.
– Мистер Лавгуд, я хотела бы объяснить...

Лавгуд улыбнулся.
– Мы только что получили патронуса от профессора Снейпа. Все в порядке, ничего не нужно объяснять.
Она оглянулась на дверь, куда ушел сын.
– Драко, он...
– Ему нужен отгул. И Луна. И время, чтобы все зажило. Луна хорошая девочка, она ему поможет. Вы устали, миссис Малфой, хотите чаю?
У него была хорошая улыбка. Таким мог бы стать Люк, если бы...
– Спасибо, мистер Лавгуд, рада бы, но...
– Дела, – кивнул Лавгуд. – Понимаю.
– Но... – она помялась. – Если два ваших ответственных работника завтра гуляют, а праздник сегодня вышел скомканный... Может быть, вы не откажетесь поужинать завтра в Мэноре? Мы все, вчетвером?
– С удовольствием, – ответил Лавгуд и склонил голову набок. – А ваши павлины действительно предсказывают погоду?


Она зверски устала, но дела еще не закончились. Северуса держат в аврорате. Из-за них. Еще не хватало, чтобы героя войны упекли в Азкабан после всех передряг...

– Что-то забыли, мэм? – девчонка в приемной аврората подняла глаза от бумаг.

Нарцисса подавила страх. Не время. Сделай вид, что твой муж все еще держит министерство в кулаке.
– Я хотела бы видеть мистера Эвана Смита. Его доставили вместе с нами.
– Минутку...
Девочка кинула записку в камин, Нарцисса вспомнила шутку Люка, что министерская минутка равна дюжине астрономических, но ответ действительно пришел очень быстро.
– Мне очень жаль, мэм... – развела руками девочка. – Он в Мунго...

Сердце заколотилось. Что они с ним сделали?! Как надо было допрашивать свидетеля, чтобы...
– Что с ним?
– Не знаю, но вы можете послать патронуса... Ох, простите, миссис Малфой, вы ведь не мо...

– Expecto patronum!
Дракон почувствовал настроение хозяйки, зашипел и вспрыгнул на стойку. Девчонка ойкнула и присела.

– Кингсли Шеклболту. Аврорат, минус пятый ярус. Господин министр, довожу до вашего сведения, что, если вы мне сейчас же не откроете камин в Мунго, я разнесу эту долбаную халупу к троллям свинячьим! – отчеканила Нарцисса.
Дракончик взмыл к потолку и оттуда рыбкой нырнул в пол.
Нарцисса выдохнула. Она не была уверена, что правильно воспроизвела лексикон егерей, но надеялась, что смысл уловить удастся.

– Ми... миссис Малфой... – девочка вылезла из-под стойки. – А... может, не надо министра? Давайте я вам так открою? Я что ж, не человек? Я понимаю...

Нарцисса не стала обзывать себя идиоткой только потому, что констатировать очевидное – дурной тон.



...при выяснении отношений могут и не доходить до собственно драки, ограничиваясь...

Снейпово «на пару слов» предсказуемо вылилось в полчаса. Гарри особо не беспокоился, но все-таки перевел дух, когда они с министром вышли из допросной, очевидно довольные друг другом. Ну, насколько по Снейпу можно было что-нибудь понять.
– Все-таки оно того стоило, – ухмыльнулся Кингсли. – Хотя бы ради удовольствия видеть эту красоту. Где брал?

Гарри только сейчас разглядел рисунок на свитере и охнул: вместо привычных оленей его украшали драконы – в весьма недвусмысленных позах. Это он при детях такое?..

– Где брал, там нету, – отмахнулся Снейп. – Не пяльтесь, Поттер, у этой картинки есть цензурный вариант.

Он щелкнул пальцами, и драконы выстроились гуськом.

– Ну, не буду вам мешать, – сказал Кингсли. – Эван, подожди еще десять минут, я подпишу бумаги. «Колпак» снимем завтра... сегодня, но днем, идет? – он картинно зевнул.
– Я честный гражданин, – хмыкнул Снейп. – Мне скрывать нечего.

Они остались стоять лицом к лицу. Гарри судорожно подбирал слова. Снейп выждал, покачался на каблуках и уселся на стул, где раньше сидел Кингсли.
– И почему все считают, что нам непременно надо поговорить? Вам надо со мной поговорить, Поттер?
Гарри пожал плечами и тоже сел. По идее стоило попросить прощения, но виноватым он себя не чувствовал. Не врал бы профессор – не пришлось бы играть в сыщика.
– Кстати, я вам благодарен, – неожиданно добавил Снейп. – Малфоям светил бы Азкабан без вашей поддержки.
Гарри хотел сказать, что состава преступления нет, но понял, что Снейп говорит не о сегодняшнем.
– Я подумал, что Дамблдор... и вы... этого не хотели бы.
Снейп кивнул. Изливать душу он, похоже, не собирался.
– Камень, – вспомнил Гарри. – В лесу ему не место, наверное... Проклятый огонь его возьмет?
– Можно попробовать. Помощь нужна?
Разговор не клеился.
– Думаю, справлюсь... Профессор, – решился Гарри.

Что сказать? Что спросить? «Как вы выжили»? «Давайте дружить»? «Расскажите о маме»?

– У меня... много маминых фотографий. Может быть, вы хотите...
– Нет.

Разлюбил? Ну да, Нарцисса же...

Снейп посмотрел на Гарри.
– Спасибо, Поттер. У меня есть... будут школьные фотографии. Их достаточно.
– А... та? Если вы помните...
Снейп дернулся к куртке, потом опустил руку.
– В кабинете. В столе. Вы, наверное, хотите ее восстановить?
– Она уже больше ваша, чем моя, – Гарри развел руками. – Но если дадите снять копию, буду благодарен.
– Пришлю. Или передам с Лю...

Гарри почти обрадовался, когда Невиллов сенбернар прервал их на полуслове. Впрочем, потом стало резко не до шуток.

– Pizda mă-tii! – Снейп рывком вскочил на ноги. – Палату не мог назвать?!
– Пять-два, – Кингсли все слышал. – Открыть камин в Мунго?
– И мне полчаса в приемном объясняться? Тут лету пять минут. Дай портал на улицу, – он оглянулся. – Пришлю патронуса, Поттер, идите домой. Если он жив, ему не до вас, если сдох – подождет до утра.

Кингсли покачал головой.
– Вот как ему удается, а?
– Что? – не понял Гарри.
– Быть героем, и при этом такой скотиной.



...следует принимать меры по экстренной реанимации...

– Дора! – Рем сгреб ее в охапку и зашептал куда-то между плечом и ухом: – Ты только не... не убивай никого, ладно? Я поймал «ступефай» в лесу, очень глупо, а здесь меня «энервейтом» пытались в чувство привести – ну правильно ведь? Они не виноваты, Дора.

У него сейчас остановится сердце, поняла Тонкс. Как у того парня из общины – едва ли не единственное, что он ей рассказал о своей жизни там. Неплохой парень, и его почти удалось уговорить на аконит и помощь Дамблдора, но его оглушили авроры во время очередной вылазки, и после «энервейта» он прожил четверть часа – сердце сначала взбесилось, а потом остановилось. Оборотни реагируют по-другому – но об этом почти никогда не вспоминают, об этом нигде не написано, и Рем прав: никто не виноват.
Как они могли его шарахнуть заклинанием без спросу, чертовы коновалы?!

– Тихо, Пинки, тихо, маленькая, не надо, – он целовал ее и вытирал лицо теплыми ладонями.
– Рем, ну подожди, там же целители, они что – ничего не могут?
– Пай сказал – что-то попробует, кажется, маггловское. Дора, как начну задыхаться, пусть пробует, а сейчас со мной все хорошо и я лучше с тобой побуду. Тедди скажешь что-нибудь, ладно? Пусть не сердится.
Он тыкался носом за ухо, в руки, под мантию, шумно вдыхал и снова целовал куда попало.
– Рем! Это Смит тебя в лес утащил?
– Это долго, Дора, тебе Гарри расскажет. И Эван, да. С Эваном все нормально, ему можно доверять. Кстати, скажи ему – я просил тебе рассказать. Так и скажи, он поймет. И еще, пожалуйста, проследи, чтоб Драко не упекли в Азкабан. Обидно будет. Только пусть проверят, что это Драко, под веритасерумом. Я не брежу, Гарри знает, о чем я. Он не знал, он спасал мать.
Голова шла кругом. Тонкс ничего не понимала, оставалось только запоминать. Драко? Этот гад ударил Рема «ступефаем»? Она узнает и разберется. Тедди. Что сказать Тедди? С Эваном все нормально? Ох, сомнительно, вот кого бы под веритасерумом допросить. Мерлин, о чем она думает?! Рем...
Он прижался к ней, она слышала, как колотится его сердце, потом бешеный стук внезапно затих – Дора обмерла и вздрогнула, но сердце стукнуло, еще и еще раз, медленно и редко.
– Рем! – крикнула она.
– Не надо, – улыбнулся он. – Не плачь, Пинки, нам так хорошо было вместе, правда? Восемь лет. Я такого счастья и представить не мог. Ты прости меня – могло быть девять, но я правда думал, что тебе без меня будет лучше. Ничего, ты меня переупрямила, спасибо... тебе...
Он обмяк в ее руках, Дора не удержала, выронила на подушки враз отяжелевшее тело.
– Пай! Невилл! Кто-нибудь!
– Дора, – хрипнул он. – Иди... не надо смотреть.
– Не уйду, – крикнула она. – Рем, держись, не уходи, пожалуйста...
Она знала, что это бессмысленно, но кричала и просила, и держала его руку. Он до боли стиснул ее пальцы, потом отпустил, и она разрыдалась, но все равно не разжимала руки – и когда Пай колол Рема маггловским шприцем, и когда пытался запустить сердце. Потом Невилл мягко, но настойчиво отвел ее.
– Нельзя, Тонкс, а то тебя зацепит.
Она не поняла, но через секунду увидела – из палочки Пая в грудь Рему била голубая молния. Потом Пай отшатнулся и проговорил:
– Все. Простите, профессор Люпин.
Это ей – не сразу поняла Тонкс. Это он перед ней извиняется, вместо того чтобы... что? Она не знала.
За спиной зазвенело стекло. Окно осыпалось осколками, и с подоконника спрыгнул Смит. Молча метнулся к Рему, цапнул его за шею.
– Я сделал, что мог, – заговорил Пай.
– Я вижу, – рявкнул Смит. – Идиоты. Crucio!

Потом скажу – был в состоянии аффекта, успела подумать Тонкс, но Пай даже не вскрикнул. Палочка Смита упиралась Рему в грудь. Зачем?! За что?
– Прекрати, скотина! Что ты делаешь? Зачем?

Невилл и Пай уже оттаскивали Смита, он вцепился в палочку и не отводил взгляда от Рема.

– Врешь, fiu de curva! Ну же, давай!
А Рем еще защищал его – в последние минуты. Сволочь, что же он делает... Тонкс кинулась к Смиту, метя в лицо отросшими ногтями, – и замерла.

Рем скулил. Он бился на кровати, то сжимаясь комком, то вытягиваясь в струнку, и выл, жалобно, знакомо и страшно.

– Finite incantatem! – крикнула Тонкс. Заклинание словно о невидимую стену ударилось. – Прекрати это, Смит, немедленно!

– Finite incantatem! – рявкнул Смит глубоким, совершенно не своим голосом.

Рем затих, тяжело дыша. Дышал! Тонкс кинулась к нему, затормошила, прижалась к груди – стучит! Живой!

– Тонкс, подожди! Отойди от него!
– Уйди, Смит, – бросила она, не оборачиваясь. – Уйди, отстань от нас!
– Это зверь, – процедил Смит. – Зверя я вытащил. А он там есть?

Тонкс наклонилась к Рему, бережно взяла его лицо в ладони. Он открыл глаза – мутные, «лунные».

– Джон! – позвала она. – Иди ко мне. Держись! Слышишь меня? Джон! Ты здесь, правда ведь?
Он нахмурился, будто вспоминая, – такая знакомая гримаса, он всегда так хмурился вечером перед восходом полной луны, когда превращения еще не было, но собираться с мыслями было все труднее.

– Дора... Я здесь.

Она метнула на Смита торжествующий взгляд – я с тобой еще поквитаюсь! – и прижалась к мужу.

– Все хорошо, ты вернулся, мы тебя вытащили.
– Как?
– «Круциатусом», – хладнокровно сообщил Смит. – Не обессудь, Люпин, если хотел соединиться с друзьями, здесь ты пока нужнее.

«Круциатусом»? Тонкс отшатнулась, чувствуя, как краска заливает щеки.

– Эван... это ты специально, чтобы его спасти?
– Ну а зачем? – вздохнул Смит. – Надеялся, что выйдет. Хуже все равно бы не было. Потом поблагодаришь.
– Друг, – проговорил Рем.
Тонкс повернулась к нему, но он смотрел на Смита. Опять нахмурился, ища слово.
– Северус, друг здесь. Спасибо.
Чего? Это что за...
– Замолчи, волчья морда. Он бредит, Тонкс, неудивительно в его состоянии. Ничего, после полнолуния все должно прийти в норму.
– А, да. Брежу, – согласился Рем. – Мне можно.
Он прижался к ней – нос в подмышку и требовательно проворчал:
– Чесать.
– Все, нам точно пора, – фыркнул Смит. – Тонкс, объяснишь потом аврорам, что запретка – в уникальном случае и для спасения жизни? Доктор, хотите сделать что-то полезное – принесите ему крепкого и очень сладкого чаю, это после «круциатуса» хорошо. Лонгботтом, хватит подглядывать, идемте.

Рем поднял голову.
– Северус! А Хорек?
Смит споткнулся.
– Нет, мне определенно нравится, когда ты говоришь, что думаешь, Люпин. Даже жаль, что после полнолуния ты снова станешь вежливым. С Драко все в порядке.
– Хорошо, – вздохнул Рем.

Тонкс снова прижала его к себе – живого, теплого! Идите уже и дверь закройте, и чаю не надо, мы сами справимся. Рем ткнулся в щеку.

– Не плакать, – веско сказал он. – Чесать.



...при выборе имени рекомендуем руководствоваться следующими...

Луна спала. Свернулась клубочком в кресле, уложила голову на подлокотник. Драко сел на пол рядом.

Было больно. И пусто. Исчез стержень, который заставлял его держаться эти недели. Он вспомнил тетку Беллу, ее безумные глаза, жуткие гримасы, неукротимую энергию, которая даже на стуле не давала ей усидеть спокойно. Он так же выглядел со стороны? Неудивительно, что мама испугалась. А Луна...
«Имеет полное право тебя бросить, – сказал внутри кто-то безжалостный голосом Снейпа. – Зачем ее сыну такой отец?»

Он закрыл глаза. Если надо... Если так будет лучше для всех, то он уйдет. Попробует начать с начала – или просто... уйдет.

Его легонько потрясли за плечо.
– Ты что сначала будешь, – спросила Луна, – ужинать или мыться?

Только под горячим душем он понял, как продрог. Он пустил воду горячее – и еще горячее, насколько мог терпеть. Обжигающие струи, пар, жесткая мочалка и клубничное – гадость! – мыло вымывали накопившуюся за сорок дней грязь. Останется от него что-нибудь, когда грязь закончится?

Луна обняла его, чистого, легкого, как пустой мешок. Вернула в жизнь.

– Будет мальчик, – сказала она. – Я подумала, может быть, мы назовем его...
Нет! Не надо! Только не...
Луна подняла глаза.
– ...Скорпи?



...длительное лишение сна может привести к...

– Показал дорогу, дери его дракон, – выдохнул Снейп, закрыв за собой дверь палаты. – Сметвик, я вам советую спрятаться и не отсвечивать, пока Тонкс не заберет его домой. Сами понимаете, авроры ее отмажут независимо от того, что она с вами сделает.

Он тяжело привалился к стене и прикрыл глаза... глаз.

– Профессор, – начал Невилл.
– Эван, – перебил его Снейп. – Хотите разговаривать с покойниками, Невилл, идите попросите у Поттера Воскрешающий камень. Пока он его еще куда-нибудь не закинул.
– Я виноват, – выговорил Невилл. – Вы мне поручили за ним присматривать, а я...
Отступивший было ужас возвращался панической волной. Если бы... что бы он делал, как бы работал бок о бок с Тонкс?
– Ну и что мне теперь, читать вам нотации или грехи отпускать? – вздохнул Снейп. – Невилл, три часа ночи, у меня болит спина, горло, и нет ни малейшего желания вытирать вам сопли. Налажал? Налажал. Мог бы страдать в углу, но сообразил – меня вызвал. Все, не майтесь больше.

Он махнул рукой и пошел к лифту.

– Профессор! – снова окликнул его Невилл.
Снейп молча обернулся.
– Я Ханне проболтаюсь, – предупредил Невилл.
– Валяйте, – пожал плечами Снейп. – Не вы, так Минерва. Не Минерва, так Тонкс. И еще раз – Эван.
– Я не могу, – признался Невилл.
– Предпочитаете «Северус»? – ухмыльнулся Снейп. – Не морочьте мне голову, полгода могли, а теперь нет? Семь лет вы меня боялись, семь лет расшаркивались с моим портретом, дальше что делать будем? Пойдемте.
– Куда?
– В кафетерий. Надеюсь, герой войны и кавалер ордена Мерлина может рассчитывать на стаканчик виски, пусть даже и в три часа ночи? И мне за компанию прихватить.
– Виски? – поразился Невилл.
– Все равно завтра до обеда занятий не будет. Так идем? Я угощаю. В конце концов, я вам должен еще за Нагини.

Невилл мотнул головой.
– Там закрыто. Пойдемте в «Дырявый котел».
Снейп страдальчески сморщился, разминая поясницу.
– Ну, «Котел» так «Котел». Давайте.
И похромал к лифту.
Внизу, в приемной, раздавались голоса – дежурной целительницы и еще один, смутно знакомый. Снейп нахмурился и заторопился.
Напротив стойки дежурной стояла Нарцисса Малфой.
– Он должен был поступить за последние полчаса. Узнайте! Высокий, нет левого глаза, на лице ожог... А регистрация в морге тоже идет через вас?

А вот об этом, директор Макгонагалл, могли бы тоже предупредить! Невилл тронул Снейпа за рукав.

– Наверное, не надо в «Котел». Я в Хогвартс, меня ждут.

Снейп глянул на него – совсем как тогда, в лесу, хлопнул по плечу и зашагал через вестибюль.

– Что-то тебя, Принцесса, в последнее время на покойников потянуло.

Невилл пробрался к камину и, не оглядываясь, вызвал Хогвартс, личные комнаты Ханны Эббот.



...период ухаживания может длиться от...

Нарцисса ожидала, что приемный покой будет переполнен, но у стойки толклось только несколько посетителей. То ли день выдался спокойный, то ли все жертвы праздника уже отдыхали в палатах.

Она дождалась, пока от стойки отойдет парень с ползающими по лицу красными сердечками.
– К вам только что поступил мистер Эван Смит. В какой он палате?
Угрюмая целительница уткнулась в записи.
– Не поступал такой, мэм. Следующий!
– Подождите! – Нарцисса оглянулась, за ней никого не было. – Посмотрите на «Северус Снейп».
Целительница уставилась на нее, как на сумасшедшую.
– Мэм, Снейп умер много лет назад. Эван Смит к нам не поступал. Извините, ничем не могу помочь.
Нарцисса закусила губу.
– Может быть, он поступил под другим именем. Одноглазый, лицо обожжено, под пятьдесят. Должен был поступить из министерства.
Целительница пожала плечами.
– Из министерства приходил только запрос насчет... – она перелистнула пергамент – мистера Люпина. Но у него два глаза. Мэм, если вы не против...
– Да постойте же! – Нарцисса хлопнула ладонью по стойке. – Может быть, его регистрировали не вы? Он должен был поступить за последние полчаса. Узнайте! Высокий, нет левого глаза, на лице ожог.
Сердце ёкнуло.
– А... регистрация в морге тоже идет через вас?

– Что-то тебя, Принцесса, в последнее время на покойников потянуло, – раздался знакомый голос совсем рядом.
Северус шел к ней от лифта.

– Северус, – выдохнула Нарцисса и шагнула вперед. – Северу-у-ус...
Она вцепилась в колючий свитер и почувствовала, что ноги окончательно перестают ее держать.
– Помер, – ее подхватили и обняли за плечи. – Я за него. Не обращайте внимания, мисс, леди перенервничала. Идем присядем, Принцесса, в нашем возрасте вредно столько волноваться. Как там мальчик?
– С Луной, – всхлипнула Нарцисса. – Я думала, ты...
– Я живучий, – усмехнулся Северус и усадил ее на продавленный диванчик. – Такая мелочь, как аврорский допрос, меня не доконает. Ты-то как?
– Платье жалко, – сказала Нарцисса и разрыдалась.

Выглядела она жутко, наверное: встрепанная, в грязном и рваном платье, глаза и нос наверняка покраснели... Плевать. Он тоже не Аполлон.
– Ничего, все поправимо. Это не починим – другое сошьем, еще лучше... Нет, мисс, успокоительного не надо, дайте воды, а лучше рюмку коньяку. Семь лет назад он у вас точно был под стойкой... Все в порядке, Принцесса, уже можно не крепиться, можно спокойно поплакать. Сейчас я тебе даже платок из чего-нибудь сделаю. Вот так. Плачь, Принцесса, сильные женщины могут себе позволить такую слабость.
Она, морщась, выпила дешевый коньяк, выдохнула и снова прижалась к Принцу.
– Не умирай больше.
Раздался смешок.
– В ближайшее время не собираюсь.

Северус осторожно потерся щекой о ее макушку и пробормотал что-то непонятное.
– Что? – переспросила Нарцисса.
– La mama dracului, – повторил он. – К драконьей матери. Кажется, я наконец-то пришел.



...авторы надеются, что данное пособие окажется полезным для тех, кто...

Ханна дремала в кресле, кошка – на подлокотнике. При виде Невилла обе вскочили, а Макгонагалл, кажется, обернулась еще прежде, чем лапы коснулись пола.

– Ну что?
– Драко в порядке, Рем Люпин жив, Гарри знает, кто Смит, – отрапортовал Невилл и рухнул в освобожденное кресло. – Подробностей я не знаю, простите, Минерва.
– Авроры были?
Невилл покачал головой.
– Простите, я правда больше ничего не знаю. Смит сказал – Драко спасли. И еще – он, наверное, попросит отгул на завтра.
– Ладно, – сжалилась Макгонагалл. – Думаю, подробности я узнаю у непосредственных участников событий.
В окно крепко постучали. На подоконнике теснились две птицы: важный министерский филин с большим конвертом, украшенным печатями, и мелкий сычик с запиской в лапке – записка подозрительно напоминала рецептурный бланк. Минерва забрала оба послания, развернула записку, прочла и фыркнула:

– Невилл, тебе только предсказания вести. Что ж, похоже, копия аврорского отчета удовлетворит мое любопытство. Спокойной ночи, господа деканы.

На пороге она обернулась.
– Завтра загляни в кабинет. Я расскажу, что там было.

Ханна забралась в кресло рядом и затормошила Невилла:
– Ну подожди, не спи еще минутку. Кто Смит?
– Смит – это Снейп, – пробормотал он. – Выжил, представляешь? С ума сойти.
– Снейп?! – не то обрадовалась, не то ужаснулась Ханна. – Ой... ой-ой, а я ему такую валентинку... Нев, ну подожди! Снейп – и вы с ним так подружились? А как он с портретом-то...

«А еще он задолжал мне поход в “Дырявый котел”», – подумал Невилл, но вслух не сказал: это было бы уж слишком.