Спешка кажется Гарри бессмысленной: Министр настоял на том, чтобы зачистку Лидса группа начала уже на следующий день. Видимо, Скримджер по-прежнему опасается его и хочет поскорее проверить в деле. Так что следующим утром он, наспех позавтракав у себя в комнате, топчется на втором этаже, ожидая Марка. Никаких инструкций ему, разумеется, не дали, поэтому он прекрасно понимает, что его участие в зачистке сводится к минимуму — необходимо лишь присутствие.
Наконец Марк выходит из спальни уже полностью одетый и, увидев его, шумно выдыхает и качает головой.
— Отец полчаса мозг полоскал, — доверительно сообщает он и быстро идёт к лестнице. — Он думает, что там может быть опасно.
— Прекрасно, — ворчит Гарри, машинально кутаясь в тёплую мантию и следуя за ним. — Это очень вдохновляет.
— Но лично я считаю, что проблем быть не должно, — резко меняет тон Марк. — У них даже палочек нет.
— Тут ты прав. Зато они есть у министерских.
— Ты думаешь, на нас нападут люди Министра? — фыркает Марк. — Если это произойдёт, Лорд лично открутит Скримджеру голову.
— Но нам это уже никак не поможет, верно? — мрачно усмехается Гарри, и Марк одаривает его нехорошей улыбкой. — Куда мы идём, кстати?
— К Нотту. Все инструкции у него.
— А кто ещё будет из наших?
— Из ваших — никого, — смеётся Марк, — а из наших — Макнейр.
— Позволишь вопрос, эфенди? Почему я — даже спрашивать не нужно. Но вот почему Нотт?
— Не знаю. Но если он спас меня один раз, значит, может спасти и второй. А это будет весьма кстати.
— Довольно эгоистично с твоей стороны.
— Почему?
— Почему? — усмехается Марк. — Сейчас сам увидишь.
К этому времени они уже доходят до двери одной из спален в Западном крыле третьего этажа. Марк небрежно стучит один раз и, не дожидаясь ответа, толкает дверь.
— Да прекрати! — доносится из комнаты почти истеричный мужской вопль. — Я похож на енота!
— Ах ты, енот мой… — смеётся женский голос.
— Хватит!
Гарри заходит в спальню вслед за Марком и видит забавную картину: Нотт склонился к зеркалу, тщетно пытаясь замаскировать чарами ссадины и синяки на лице. Позади него стоит хохочущая Александра. Увидев их, она успокаивается, бросает:
— Всё, оставляю вас, — и уходит.
— Я убью его, — злобно цедит Нотт, не отрываясь от своего занятия и даже не оборачиваясь.
— Кого? — усмехается Марк, по-хозяйски плюхаясь в ближайшее кресло.
— Твоего отца, — Нотт замирает, встретившись с Гарри взглядом в отражении. — Нет, сначала разделаюсь с Поттером!
— Что?! — фыркает он.
— Да! — Нотт резко поворачивается, и только сейчас Гарри замечает, что у него сломан нос, а под глазами тёмные большие полукруги. — Ты чем вообще думаешь, Поттер? Я должен отдыхать ещё дня три, а вместо этого мне придётся прыгать по этому чёртовому Лидсу, по-видимому, снова прикрывая твою задницу.
Нотт опять поворачивается к зеркалу и, что-то бормоча, продолжает накладывать маскировочные чары.
— Тоже мне, неженка! — в сторону бормочет Гарри.
— Не понимаю, чего ты ко мне прицепился…
— Это тебя не касается, — жёстко отвечает он. — У меня были на то причины.
— Ну да, конечно.
— Лучше расскажи, каков план.
— Ну… — Нотт наконец выпрямляется и критически оглядывает результаты своей работы. — В общем-то, всё довольно просто. Мы воспользуемся порт-ключом, чтобы добраться до Лидса, там встретимся с министерскими и начнём зачищать один район за другим.
— Как именно?
— Эфенди, ну ты что, не знаешь, как это делается? — устало вздыхает Марк. — Приходишь в дом, находишь людей, замогильным голосом сообщаешь им, что по указу Министра о сносе всех построек на территории Лидса все жители подлежат немедленному выселению. Они встают и уходят, а министерские следят, чтобы они прошли через арку — у них там проход между маггловским и магическим городом, — и закрывают её. Потом — следующая партия.
— А если они не уходят?
— Посылаешь в них заклятие.
— Из чего?!
— Из принципа, — смеётся Нотт.
— Смешно, — бурчит Гарри.
— Да тебе самому, по идее, и не нужно колдовать, — продолжает Марк. — Ты начальник, остальную работу мы сделаем.
— Просто прекрасно… Всё больше и больше убеждаюсь в том, что наш Министр — идиот, — говорит Гарри в пространство.
— К счастью, это ненадолго, — хмыкает Нотт и идёт к выходу. — Пошли, нас уже ждут.
Гарри с Марком следуют за ним. Нотт шагает широко и размашисто, движения дёрганые и раздражённые — пожалуй, и впрямь лучше бы ему остаться в постели. На поляне за границей антиаппарационного барьера их ждёт знакомый коренастый мужчина неприятного вида. Он стоит, поигрывая длинной цепочкой, точно такой же, какая была у Эйвери с Ноттом два дня назад. Увидев их, Макнейр замирает и недобро прищуривается, глядя на Гарри.
— Так, — медленно и многозначительно произносит он, и нет необходимости добавлять стандартные угрозы вроде: «И без фокусов».
— Да понял, понял, — поморщившись, ворчит Гарри в ответ на невысказанный вопрос. — Только давайте быстрее, ладно? — вздыхает он и протягивает руку.
— Надеюсь, ты не думаешь, что управишься за час? — усмехается Нотт.
Вместо ответа Гарри крепко сжимает губы и хватается за цепочку. Раздаётся громкое «Эй, какого чёрта ты?!.» — и стремительный водоворот скручивает внутренности.
— Ты совсем спятил?! — орёт Макнейр, как только ноги касаются твёрдой земли. — Ещё раз схватишь портал без предупреждения…
— Ну и что будет? — Гарри с вызовом смотрит на палача.
— Уолли, Гарри, давайте не будем ссориться, — насмешливо говорит Нотт, приторно улыбаясь. — Нам ещё несколько дней вместе работать.
Гарри в ответ лишь передёргивает плечами и только сейчас начинает осматривать место, где они очутились. Риддл был прав: магическая часть Лидса представляет собой жалкое зрелище. Они стоят на площади с полуразвалившимся неработающим фонтаном. От центра её отходят четыре улицы, скрывающиеся в плотном, непонятно откуда взявшимся — на улице довольно холодно — тумане. Дома старые и обветшалые, многие просели, у некоторых и вовсе нет крыши, и кажется, что они готовы рухнуть от малейшего дуновения ветра. Грязь под ногами довершает картину всеобщего уныния. Вокруг нет ни души и стоит такая оглушительная тишина, что слышны завывания ветра. И даже странно, что в городе вообще может быть хоть кто-то живой. Кажется, жизнь покинула это место очень и очень давно.
— Слушай меня, Поттер, — начинает Макнейр, приближаясь опасно близко, — если ты…
— Вы слышите? — обращается он к Марку и Нотту, не обращая на придурка внимания.
— Да, — кивает Нотт, вглядываясь куда-то вдаль и хмурясь, но тут же морщины на его лбу разглаживаются. — Это министерские. Видимо, решили прибыть раньше нас, чтобы осмотреться.
Гарри, проследив за его взглядом, тоже напряжённо вглядывается вглубь улицы, пока из тумана не появляются пять фигур в длинных мантиях.
— Они? — на всякий случай спрашивает он у Нотта.
— Они, — кивает тот и, не торопясь, направляется навстречу.
Гарри резко оборачивается к Макнейру.
— Слушай внимательно, придурок, — понизив голос, быстро говорит он, — постарайся не забыть, что пока мы здесь, я — твой начальник.
— Ты мне не начальник, — упрямо фыркает Макнейр, и Гарри очень жалеет, что Риддл отправил с ним именно этого идиота.
— Отлично, скажи это министерским! — он разворачивается и идёт за Ноттом.
— Мистер Поттер, — ещё издали приветствует его седой худой чиновник в нелепой треуголке, — я — Кен Фарстон, начальник Департамента Магического Правопорядка. — Гарри пожимает сухую узкую ладонь и коротко кивает. — Мы уже установили барьер по периметру города, сюда никто не сможет проникнуть. Надеюсь, мы с вами сработаемся, — с дежурной улыбкой добавляет он.
— Да, если вы не будете нам мешать, — холодно отвечает Гарри. — Откуда начнём?
— Мы будем на площади, у арки, — немного растеряно произносит Фарстон. — А вы начинайте. Если мы вам понадобимся…
— Спасибо, мы справимся сами, — отзывается Гарри, краем глаза замечая, как многозначительно переглядываются Нотт и Макнейр. — Начнём с крайней правой улицы. Приступим, — бросает он и, больше ни на кого не обращая внимания, направляется к первому дому.
— Эй, Поттер, — шепчет Нотт, догнав его и склонившись к самому уху, — где ты так научился ставить министерских чиновников на место?
— Пообщайся с Фаджем с моё — не такому научишься, — усмехается Гарри и останавливается перед дверью.
Впрочем, назвать дверью полусгнившую покорёженную фанеру, едва прикрывающую вход, очень трудно. Гарри силится хоть что-то разглядеть сквозь самую крупную щель, но в доме темно и тихо.
— Ну, давай, эфенди, — подбадривает Марк, легко касаясь его запястья. — Пора за работу.
Гарри делает глубокий вздох и толкает фанеру, которая распахивается и повисает на огромных ржавых петлях. Он шагает внутрь и морщится: в нос ударяет затхлый запах плесени, немытого тела и мочи.
— Свет! — говорит он, полуобернувшись — тотчас раздаётся слаженное «Lumos», лучи от трёх палочек освещают просторную комнату.
Гарри делает несколько шагов вперёд и осматривается. Всё намного хуже, чем он предполагал: на обшарпанном полу и на остатках поломанной мебели лежат люди, которые начинают лениво ворочаться, стоит только свету потревожить их. Гарри насчитывает девять человек: две старухи, несколько женщин помоложе, один мужчина и двое детей непонятно какого пола, не старше десяти лет. Все они одеты в лохмотья и грязное, кое-как намотанное на тело тряпьё. У них худые, выпачканные грязью и сажей лица. Завидев нежданных гостей, кто-то прячется под сломанный диван с торчащими пружинами, кто-то заслоняется рукой от света и недовольно ворчит, кто-то, пошатываясь, поднимается на ноги.
От вида этих нищих, давно потерявших человеческий облик, и от страшной вони кружится голова. Гарри знает, что должен немедленно что-то сказать, но слова застревают в горле, а язык становится неповоротливым. Хочется выбежать на улицу, глотнуть свежего воздуха, но ноги словно впечатались в ветхий заплёванный пол. Из желудка поднимается тяжёлый ком, и Гарри боится, что его сейчас вырвет. Он на мгновенье зажмуривается, когда перед глазами начинают мелькать разноцветные точки. И вдруг тихий спасительный голос возвращает его в реальность:
— Давай, эфенди, не трусь.
Ему хочется огрызнуться, что вовсе он не трусит, но сил на это не остаётся. Поэтому он ещё раз обводит взглядом сквибов и, стараясь говорить твёрдо, произносит:
— Вставайте! На основании указа Министерства о зачистке территории Лидса, все вы подлежите немедленному выселению. Идите к арке, вас там ждут.
Одинокая пара, сидящая в углу, немедленно повинуется и, поднявшись с пола, не спеша идёт к выходу, но остальные не торопятся покидать насиженное место.
— Что вам от нас нужно? — скрипит сморщенная старуха, упирая руки в бока.
— Немедленно покиньте дом, — ровно отвечает Гарри, хотя внутри всё уже клокочет от злости непонятно на кого и дикого отвращения.
После его слов на ноги встают уже все остальные сквибы. Тихое недовольное ворчание постепенно перерастает в громкий возмущённый гул:
— Мы не уйдём!
— Это наш дом!
— Вы не имеете права…
— Вы нас выгоняете?
— Куда нам идти?! У вас нет сердца!.. Идите к чёрту!
От потока голосов, перерастающих в вопли, закладывает уши, и Гарри шире расставляет ноги, чтобы не упасть: комната плывёт перед глазами. Ему хочется заорать на этих тупых людей, но он сдерживается, не позволяя эмоциям взять вверх, потому что кроме злости и брезгливости появляется почему-то и жалость к несчастным бездомным идиотам.
— Если вы откажетесь уйти по-хорошему, мы применим силу, — негромко произносит он и, не выдержав, всё-таки закрывает глаза, чтобы не видеть недовольные грязные лица.
После его слов крики звучат с новой силой, и становится ясно, что просто так эти люди не уйдут. Гарри теряется, не зная, как ещё уговорить сквибов убраться, но, к счастью, в этот момент из-за его спины выходят Макнейр с Ноттом и вскидывают палочки. Голоса моментально утихают. Несколько секунд проходят в страшной мёртвой тишине. Вдруг один из мужчин делает резкий рывок вперёд и тут же получает в грудь Expelliarmus от небрежно взмахнувшего палочкой Нотта. Сквибы замирают, со страхом и непониманием глядя то на Пожирателей, то на Гарри, и наконец-то с неохотой бредут к выходу, не тратя времени на сборы: вещей у них практически нет. Упавшего сквиба подхватывают под руки, поднимают с пола и осторожно выводят из дома. Он с трудом переставляет ноги, зато не забывает грязно ругаться по дороге.
— Вы все ублюдки! Все вы! — доносится его голос уже с улицы. — Вы убиваете нас! Наш Министр — Фадж! Я убью вас, твари! Это мой дом!.. — и ещё много бессвязного бреда.
Когда голоса наконец стихают, Гарри делает то, о чём мечтал последние омерзительные минуты — не глядя ни на кого, вылетает на улицу, задирает голову и глубоко вдыхает свежий ноябрьский воздух. Тут же головокружение усиливается, и он упирается ладонями в стену, прикрыв глаза.
— Эй, эфенди, ты как? — слышится рядом встревоженный голос.
— Нормально, — отвечает Гарри, быстро кивая и с трудом сглатывая.
— Я думал, будет хуже, — усмехается Марк, и он медленно открывает глаза, чтобы убедиться, что стена перед лицом больше не заваливается.
— Да куда уж хуже? — бормочет он пересохшими губами. — Они просто… Они уже почти свихнулись.
— Я говорил не про них, а про тебя. Я боялся, что ты сблюёшь или в обморок хлопнешься.
— Перестань, Марк, — Гарри отклеивается от стены и выпрямляется. — Я ведь не нежная девица из романов Джейн Остин.
— А кто такая Джейн Остин? — с интересом спрашивает Нотт, переступая порог дома. Макнейр следует за ним.
Когда они оказываются на улице, Гарри видит, что на лицах обоих играют странные улыбки.
— Что?! — негодующе выплёвывает он. — Вы думаете, это смешно?! Это ведь живые люди!
— Да мы вовсе не над этим, — медленно произносит Нотт, удивлённо глядя на него. — Мы думали, ты грохнешься в обморок, как припадочная девка. В общём, ты молодец, — твёрдо заканчивает он, и Гарри чувствует, как отчего-то ему становится легче.
— Это… Да как так можно жить? — ни к кому не обращаясь, говорит он, качая головой.
— Я видел вещи и похуже, — фыркает Макнейр и направляется к дому напротив.
— Не сомневаюсь, — тихо произносит Гарри ему в спину.
— Мы проверили второй этаж, там никого нет, — говорит Нотт. — Видимо, они все спят вместе, чтобы было теплее, — он делает несколько шагов вслед за Макнейром, но потом оборачивается и негромко спрашивает у Гарри: — Ты в порядке?
— Можно подумать, тебе есть какое-то дело, в порядке я или нет?! — неожиданно для самого себя взвивается он.
— Может, мне и нет дела, — пожимает плечами Нотт, — но вообще-то принято спрашивать об этом. У нормальных людей, — сухо добавляет он, разворачивается и быстро идёт к дому.
Марк качает головой, глядя на Гарри с неодобрением.
— Только молчи. Пожалуйста, — просит тот и, сделав глубокий вдох, твёрдо шагает к дому напротив.
***
— Ну, вот мы и дома, — с усталой улыбкой констатирует Марк, как только все четверо оказываются у границы барьера поместья.
Стоит уже поздний вечер, и уютный свет в окнах кажется сейчас Гарри самым родным и желанным, что только может быть на свете. Макнейр и Нотт обгоняют их и бодро шагают к воротам, а Гарри еле переставляет ноги. Он безумно устал. Десятки хлипких домов и множество грязных осунувшихся лиц: недовольных, несчастных, разъярённых, злых. Калейдоскоп картинок сегодняшней «чистки» мелькает перед глазами, пока он медленно бредёт к дому. Хочется рухнуть в постель и забыться крепким сном, но он прекрасно понимает, что ему, скорее всего, ещё предстоит разговор с Риддлом, который непременно захочет узнать, как всё прошло. Но Гарри, несмотря на то что сильно измотан, отчего-то желает этого разговора, вернее, желает поговорить с тем, кто готов его выслушать и, возможно, посочувствовать. Хочется выплеснуть всё наболевшее за этот день, выговориться, объясниться. У него и раньше случались подобные порывы, особенно после неудачных вылазок в штабе. Но тогда рядом были Рон и Гермиона, которые часто понимали его и без слов. Теперь же нет никого. Конечно, он мог бы поговорить с Марком, но у него нет уверенности в том, что циничные фразочки этого флегматика — именно то, что сейчас нужно. Поэтому всю дорогу до поместья они преодолевают в тягостном молчании.
Как только Гарри переступает порог дома и попадает в холл, замечает на лестнице нескольких Пожирателей, направляющихся на ужин. Только сейчас он вспоминает, что ничего не ел с утра. Хотя, после увиденного сегодня, аппетит, кажется, отбило надолго. Гарри идёт к лестнице, чтобы как можно скорее очутиться в своей комнате, как вдруг видит спускающегося ему навстречу Риддла, который о чём-то тихо переговаривается с Малфоем, и хмуро шагающего позади них Снейпа. Увидев Гарри, Риддл замедляет шаг, а Снейп, быстро обогнав его, подходит к Нотту и втискивает ему в ладонь пузырёк с каким-то зельем.
— Как всё прошло? — с интересом спрашивает Риддл, подходя ближе, и переводит взгляд с Нотта и Макнейра на Марка с Гарри. — Проблем не было?
— Нет, милорд, — отвечает Макнейр. — Сегодня всё гладко.
— Надеюсь, вы не слишком утомились? — усмехается Риддл. — Эдриан, как ты?
— Благодарю, мой Лорд, лучше не бывает, — бормочет Нотт и опрокидывает в рот Снейпово зелье.
Из зала выходит Эйвери, и его лицо расплывается в нехорошей улыбке.
— Вы вернулись, — говорит он. — А я так вас ждал!
— Руперт! — отзывается Нотт, шагая к Эйвери. — А я-то как ждал. Поди-ка сюда, — шипит он, хватает Эйвери за локоть и оттаскивает в угол.
Оттуда доносятся отборная ругань, злобное бормотание Нотта и тихий смех Эйвери. Риддл несколько секунд смотрит на них, прищурившись, а потом поворачивается к Гарри.
— Вы как раз успели к ужину.
— Позвольте мне пропустить его, — говорит Гарри. — Мне бы хотелось принять душ и переодеться.
Риддл коротко смотрит на Снейпа и кивает. Тот разворачивается и быстрым шагом идёт к залу.
— Конечно, Гарри. Я провожу тебя, — говорит Риддл и медленно поднимается по лестнице, Гарри следует за ним. — Как там? — спрашивает он, когда их уже никто не слышит.
— Ужасно, — честно отвечает Гарри без тени эмоций. — Они уже не люди, они просто ненормальные.
— Грязные животные. Как я тебе и говорил.
— Они не животные, — уже прохладнее возражает он. — Просто они в полном отчаянии.
— Забавно. Ещё вчера ты соглашался со мной, что они идиоты. Сейчас ты их жалеешь.
— Да, жалею — мы же выгнали их из собственных домов!
— Это не их дома. И это не их мир, — жёстко отрезает Риддл. — Они всего лишь брак магического сообщества. Только сквибы, законно работающие в магическом мире, находятся под юрисдикцией Министерства. Остальные приравниваются к магглам.
— Ну, может, они и стали бы работать, если бы им кто-то предложил.
— А они просили? Как ты думаешь, почему Филч работает школьным смотрителем, а они валяются в грязи, как собаки? Да потому что он в своё время сделал всё, чтобы остаться с магами. А эти животные не делают ничего и думают, что им всё свалится с неба на голову.
— Скажите, а когда вы учились, Филч уже работал в школе? — с внезапно проснувшимся интересом спрашивает Гарри.
— Да, — кивает Риддл, — только начинал. Он был совсем молод, но уже тогда умел превратить жизнь любого студента из волшебной сказки в настоящий ад.
Полминуты проходит в молчании, и наконец Гарри решает озвучить ещё один вопрос, который мучает его уже давно.
— Милорд, — тихо произносит он, — а как вообще появились сквибы?
— Ты ведь читал «Основы тёмной магии», — удивлённо отзывается Риддл. — Сквибы — это результат смешения магической крови и маггловской. Проще говоря, это последствия смешанных браков, которые могут проявиться через многие поколения. Например, Северус родился в семье ведьмы и маггла, и сам он весьма сильный волшебник. Но его внуки или правнуки, если они когда-нибудь будут, вполне могут оказаться сквибами. Так что, как видишь, волшебники сами испортили собственную кровь.
— Ваш отец тоже был магглом, — осторожно замечает Гарри.
— Да, — соглашается Риддл, ничуть не разозлившись.— Но к счастью для моих будущих потомков, у меня их никогда не будет.
— Почему? Вы познали тайну бессмертия, но это не значит, что вы вечны.
— Верно, — улыбается Риддл. — Когда-нибудь не станет и меня. Но дело в том, что родственные связи мешают установить правильные, выгодные отношения. Они накладывают определённые обязательства. Так что намного лучше иметь не сына, а преемника.
Он одаривает Гарри странным внимательным взглядом и останавливается, потому что они уже подошли к комнате. Гарри неуверенно смотрит на него и толкает дверь.
— Я, наверное, не успею на ужин.
— Ты можешь поужинать у себя, — кивает Риддл и по-хозяйски заходит следом.
Гарри останавливается на середине гостиной, чувствуя себя неловко, потому что не имеет понятия, зачем ещё ему понадобился. Риддл подходит ближе и серьёзно говорит:
— Я понимаю, что ты устал и хочешь отдохнуть, но это срочно. Мне нужны твои воспоминания.
— Воспоминания? — хмурится Гарри.
— Видишь ли, все мои слуги отдают свои воспоминания после неудачных или важных операций. Я хочу видеть твои. Надеюсь, ты не против? — он достаёт палочку, и Гарри моментально напрягается: после снейповских уроков любое вторжение в разум вызывает у него неприятные ассоциации.
Риддл деликатно выжидает, помахивая палочкой, как будто от его согласия что-то зависит.
— Чего ты боишься? — с лёгким прищуром спрашивает он, когда пауза затягивается. — Я бы никогда не стал изменять твою память.
— Интересно, почему? — нервно фыркает Гарри, волнуясь всё больше и больше. — Это было бы отличным решением всех проблем.
Вместо ответа Риддл подходит почти вплотную, и он улавливает лёгкий, невесомый запах пряных трав.
— Расслабься, — совсем тихо произносит Риддл, поднимая палочку. — И сосредоточься. Мне нужно всё: с момента, как ты переступил порог поместья, и до того, как вы вернулись.
Гарри остаётся лишь подчиниться. Он закрывает глаза, чтобы не видеть лица Риддла совсем близко от своего, и воскрешает в памяти все сегодняшние события. Он чувствует слабую волну магии, как дуновение ветра, и картинки начинают мелькать перед глазами, как в старом, наспех склеенном фильме. Он решается открыть глаза, лишь когда слышит шелест риддловской мантии. Уже стоя на пороге, Риддл оборачивается и говорит очень тихо:
— Ты прав, изменение воспоминаний решило бы многие проблемы. Но я никогда не сделаю это с тобой. Всё, что у нас было — наше. Фальшивка мне не нужна.
С этими словами он скрывается за дверью, мягко прикрыв её за собой. Гарри ещё с минуту стоит в полутьме, потому что так и не зажёг свет, а потом плетётся в ванную. Он устало скидывает с себя всю одежду и, шагнув в ванну, со стоном удовольствия подставляет лицо под чистую воду. А затем берёт губку и начинает остервенело тереться. Хотя ему кажется, что от сегодняшней грязи он ещё не скоро отмоется.
***
— Слава Мерлину, это последний! — выдыхает Марк, когда они с Гарри, Ноттом и Макнейром появляются в Лидсе на четвёртый день.
Накануне им не хватило совсем немного времени, чтобы закончить с оставшимися шестью домами. За минувшие два дня Гарри так и не удалось поговорить с Риддлом. Вчера тот был занят, а за день до этого у Гарри самого не было желания. Как ни странно, ему кажется, что последний разговор увеличил дистанцию между ними, хотя собственных ощущений он понять не может.
К счастью, следующие два дня прошли лучше, чем первый. То ли сквибы поняли, что у них просто нет выбора и спорить с отрядом зачистки бессмысленно, то ли Гарри уже успел привыкнуть к омерзительному зрелищу, открывающемуся за порогом очередного дома. Но несмотря ни на что, появившись на площади Лидса в четвёртый раз, он испытывает облегчение, зная, что этот день будет последним. И Марк полностью разделяет его чувства, в отличие от Нотта и Макнейра, которым, кажется, просто всё равно.
Жители первых двух домов покидают свои жилища спокойно, даже не пытаясь спорить или возмущаться, за что Гарри, вымотанный постоянными криками и завываниями, им очень благодарен. С третьим домом всё обстоит куда сложнее. Судя по всему, раньше здесь располагался большой магазин, потому что войдя внутрь он обнаруживает больше двадцати человек в огромном помещении. Поначалу и здесь не возникает проблем: сквибы понуро поднимаются со своих мест и бредут к выходу. Проследив за последним из них, Гарри тоже выходит на улицу, провожая взглядом неспешно двигающуюся к площади толпу. Марк, Нотт и Макнейр, проверив заклинанием верхний этаж, направляются к следующему дому. Он собирается последовать за ними, как вдруг замечает, что от толпы отделилась одна фигура и скрылась в ближайшем переулке.
— Эй, Гарри, идёшь? — кричит Марк.
— Продолжайте без меня, мне нужно кое-что проверить, — отвечает он и быстро идёт к тому месту, где только что видел беглеца.
Он заворачивает в переулок и успевает заметить подол мантии, мелькнувший между домами. Ускорив шаг, он сворачивает вправо. Сквиб, видимо, заметивший погоню, уже практически бежит, но перед следующим поворотом Гарри всё же удаётся догнать его и схватить за локоть. Человек оборачивается и сдавленно вскрикивает, а Гарри с изумлённым возгласом отпускает его и отступает на шаг: преследуемый оказывается молодой женщиной, чисто, хоть и бедно одетой. К груди она судорожно прижимает маленькую, не старше трёх лет, девочку.
— Куда вы собрались? — холодно спрашивает Гарри, скрещивая руки на груди.
Женщина опускает глаза и закусывает губу.
— Вам некуда бежать, — продолжает Гарри. — По периметру города установлен барьер. А если даже вам удастся спрятаться, вы погибнете, когда дома будут сносить.
— Я знаю, — наконец тихо отзывается она, поднимая голову. — Но я не могу уйти из магического города.
— Все смогли — сможете и вы.
— Вы не понимаете… — женщина кусает обветренные губы и комкает мантию на спине девочки. — Я не такая, как они, я клянусь. Я всю жизнь прожила со своими братьями-магами, но два месяца назад их убили, а дом конфисковало Министерство, потому что решило, что сквиб не может унаследовать его. Поймите, мне просто некуда было деваться. Но я клянусь, я с рождения жила с магами, я не знаю, как жить в маггловском мире. Я ничего не умею, у меня нет ни документов, ни образования.
— Мэм, я всё понимаю, — произносит Гарри уже мягче, — но я не могу оставить вас здесь. Город сровняют с землёй.
— Но если я сейчас уйду, то уже не смогу вернуться. Вы же знаете, что без палочки нельзя попасть в магическую часть ни одного города.
— Знаю, но прошу вас уйти.
— Мистер Поттер, умоляю, помогите мне.
Гарри даже вздрагивает, когда слышит собственное имя. Впрочем, если женщина знает его в лицо, значит, она говорит правду.
— Я бы с радостью, — начинает оправдываться он, — но я не знаю, как вам помочь.
— Вы можете аппарировать нас в Лондон, в Лютный переулок. Там есть где укрыться.
— Не могу, — качает он головой, понижая голос. — Простите, но я не могу.
— Прошу вас…
— Я отвечаю за зачистку, и если Министр узнает, что я отпустил хотя бы одного сквиба…
— Мистер Поттер, — в глазах женщины уже стоят слёзы, — я знаю о вашем великодушии, знаю, что, скорее всего, вам приходится делать это не по собственной воле. Но умоляю, мы не выживем у магглов. Без денег нас с Эмили никто не приютит, а в Лютном переулке я знаю место, где можно остановиться.
— И вы не боитесь тащить ребёнка в эту дыру?
— Поверьте, мистер Поттер, сейчас лучше там, чем у магглов. Прошу вас… Вам же ничего не стоит. Мистер Поттер…
Женщина беспомощно умолкает, не сводя с Гарри щенячьего взгляда. Он колеблется, не зная, как поступить. По-хорошему, ему нужно схватить беглянку и сдать министерским, но что-то в груди беспокойно шевелится, не давая выполнить указ. Гарри оглядывается, но его никто не торопится искать. Его охватывают страх и смятение, он знает, что должен делать, но никак не может решиться. Он уже близок к тому, чтобы ответить жёстким отказом, как вдруг девочка на руках женщины поворачивает голову и широко распахивает глаза.
— Мама, это Гарри Поттер? — звонко спрашивает она с восторженной улыбкой.
— Да, — тихо отвечает женщина, нервно переступая с ноги на ногу в ожидании ответа.
— Он спасёт нас?
В голосе девочки столько надежды, что у Гарри что-то ёкает между рёбер.
— Конечно, милая, я надеюсь, — бормочет беглянка, не отводя от него тревожного взгляда.
И это становится последней каплей.
— Хорошо, — сдаётся Гарри, и женщина тихо вскрикивает от радости. — Тише! — немедленно шикает он на неё. — Слушайте внимательно. Я аппарирую вас в Лютный переулок, но никому не говорите, откуда вы. Никому, вам ясно? Спрячьтесь, где хотели. Вас не должны найти.
— Спасибо, спасибо, мистер Поттер, — сбивчиво шепчет беглянка, протягивая к Гарри руку. — Огромное спасибо.
— Успокойтесь и держите девочку крепче.
Женщина кивает и сильнее прижимает ребёнка к груди. Гарри берёт её за локоть, закрывает глаза, представляя Лютный переулок, и сильный рывок переносит их в пространстве.
Очутившись в тёмном закутке, Гарри первым делом оглядывается, чтобы убедиться, что они действительно в Лютном переулке. Впрочем, не узнать его невозможно. Низкие хмурые дома, нищая старуха, неподалёку грязный трактир, из окон которого доносится музыка и весёлый смех. Убедившись, что их никто не видит, он подталкивает женщину вперёд и быстро шепчет:
— Идите, идите быстрее!
— Спасибо вам, большое спасибо, помоги вам Мерлин, — отвечает женщина и быстро юркает в ближайшую маленькую улочку.
— Да, без его помощи не обойтись, — вздыхает Гарри и стоит ещё с минуту, задумчиво уставившись в стену.
Всё так легко. Ведь сейчас он может просто взять и аппарировать к штабу, и его никто не найдёт. Не будет ни погони, ни пущенных вслед заклятий. Всё быстро, просто и легко. Странно, ведь Риддл прекрасно знал, что в Лидсе нет антиаппарационных барьеров, но всё же отправил его туда, понимая, что он в любой момент может сбежать. Почему? Наверное, доверял и знал, что он никуда не денется. Как странно и… глупо. Потому что именно сейчас Гарри очень близок к тому, чтобы, наплевав на всё, вернуться в штаб. В конце концов, именно этого требовал от него Дамблдор: немедленно убраться из поместья. И всё, что он наговорил старику — это ерунда. Никто не станет криво на него смотреть и обвинять в том, что он не справился. Все поймут. Друзья, по крайней мере, точно поймут. И не просто поймут, а обрадуются его возвращению. А всё, что будет с Пожирателями, его уже не должно касаться.
Гарри вдруг отчётливо представляет, как Марк с Ноттом и Макнейром заканчивают зачистку в последнем доме, начинают искать его, оббегают весь город, зовут, до поздней ночи проверяют каждый уголок, а потом ни с чем возвращаются в поместье. Представляет лицо Риддла, когда тому сообщают, что он сбежал. Словно наяву видит страх на лицах Макнейра и Нотта, когда Риддл поднимает палочку и ровно произносит два убивающих проклятья. Видит смятение и непонимание на лице Марка, когда Риддл говорит, что тот оказался идиотом, если доверял Гарри, и приказывает отправить его в подземелья, к отцу…
Гарри встряхивает головой, желая отогнать от себя жуткие картинки, и приваливается спиной к грязной прохладной стене. Тяжело вздохнув, он прикрывает глаза ладонью. Нет, он не может так. Не станет. Может, они и ублюдки, и убийцы, и, в конце концов, Пожиратели, но они не заслуживают наказания, а тем более, смерти из-за него. Особенно Марк. Он ловит себя на мысли, что странный слизеринец, который с первого же дня отнёсся к нему, как к старому приятелю, а не врагу, уже стал по-своему… если не другом, то, по крайней мере, своим. А Гарри просто не имеет права обманывать его доверие и предавать. У него совершенно иная цель, и он уже пообещал себе идти к ней, наплевав на всё, что говорит Дамблдор. И в его слабости никто не виноват. Особенно Марк.
Вздохнув и окинув взглядом знакомую улицу в последний раз, Гарри аппарирует обратно в Лидс. Как он и предполагал, его нынешние коллеги уже закончили чистку и направляются к площади. Он выходит из-за поворота и почти лоб в лоб сталкивается с ними.
— Где ты был? — спрашивает Марк. — Мы тебя искали.
— Мне показалось, что я видел кого-то, — туманно отвечает Гарри. — Хотел убедиться, что здесь никого не осталось.
— А, ну хорошо, — усмехается Марк и хлопает его по спине. — Ну что, каторга закончилась? Домой с чистой совестью?
— Ага, — кивает Гарри, натянуто улыбаясь. — С чистой.
— С чистой! — передразнивает Нотт. — Не делай так больше, Поттер. По-хорошему прошу. У меня рука до сих пор плохо двигается.
— Ладно, не буду, — отвечает он, постепенно расслабляясь, и ехидно добавляет: — Неженка.
Макнейр басовито гогочет за спиной.
— Не смей, Поттер! — бросает Нотт совершенно беззлобно. — Когда проштрафишься, я посмотрю, как ты потом ползать будешь.
— Не «когда», а «если», — деловито поправляет Гарри.
— Готов поспорить…
— Так, да тут пахнет пари! — радостно выкрикивает Марк.
— Замолчите, — с улыбкой морщится Гарри и, окончательно успокоившись, полной грудью вдыхает холодный воздух.
Как ни странно, нелепая болтовня Пожирателей стирает все тяжёлые мрачные мысли, посетившие его в Лютном переулке. Остаётся только удовлетворение от выполненной работы и сладкое предвкушение горячего сытного ужина.