Замечено странное сходство Вольдеморта с тараканом. Его каждую книгу практически убивают снова и снова, но в следующей книге, несмотря ни на то, чем его замочили, ни кто, ни каким изощеренным способом, он все равно возвращается.
(с)ArgentLis
— Будьте прокляты! — крикнула я, пригрозив кулаком бледно-жёлтому фонарю, и тут же, испугавшись, что меня увидят или услышат, спрятала руку за спину и быстро зашагала прочь.
Каблуки моих туфель звонко ударялись о тротуарную плитку; как мне казалось, слишком громко, но, к счастью, вряд ли привлекая чьё-либо внимание: улица была безлюдна, если не считать храпевшую под ворохом газет фигуру, которая бесформенной массой лежала возле мусорного бака.
Я остановилась, мельком глянула на затянутое тучами небо, вдохнула сырой прохладный воздух, от которого сразу же захотелось чихнуть, и плотнее закуталась в мантию. Простудиться совсем не хотелось. Хотя... какая теперь разница?
В квартале отсюда можно было выйти на набережную, и я, недолго думая, устремилась туда, чтобы закончить свою бренную жизнь в Темзе.
Всё это случилось не из-за несчастной любви. Из-за несчастной любви бросаются в грязную и дурно пахнущую воду только юные героини любовных романов, а я к ним не относилась.
Всё это случилось из-за… Если не вдаваться в подробности, дело было в поездке в Америку для обмена опытом, в которую вместо меня отправили Эллис Мак-Клири. Я, конечно, тактично поинтересовалась у мистера Торнса, почему именно она, ведь у нас в отделе столько достойных сотрудников. На что мне ответили: видите ли, Эллис Мак-Клири выглядит более представительно; внешние данные, видите ли, у нас ценятся выше профессиональных качеств. И это стало последней каплей, переполнившей мою чашу терпения, которая и до этого не отличалась большим объёмом.
Я швырнула на стол мистера Торнса заявление об уходе. Ну разумеется, я рассчитывала, что меня уговорят остаться. Он должен был уговорить! Должен! Должен! Но он достал из шкафа мой магический контракт и бесстрастно разорвал его на четыре аккуратные части. Пришла в себя я только на улице, посылая бессмысленные проклятья бледно-жёлтому фонарю. Жалкое зрелище.
Мои вещи, наверное, пришлют с курьером… Два исписанных блокнота, один новый, набор диафильмов, с дюжину перьев и пару книг.
Курьер постучит в мою дверь… Но никто ему не откроет… (Квартира будет пустовать: слишком мало прошло времени, чтобы вселять нового квартиранта после потери такого, как я, хозяйка к тому моменту еще не успеет справиться с горем).
«Мэри была хорошим человеком, — выглянет на шум соседка, доставая из фартука большой белоснежный платок, — и хорошим работником, что же вы так?». На глаза навернутся слёзы. Не сможет сдержать их и курьер. И мистер Торнс — тоже, когда ему расскажут о случившемся.
Как же они могли?..
Я сидела, вцепившись пальцами в гранит, и, щурясь, вглядывалась в грязную воду. Прошло Мерлин знает столько времени, но встать в полный рост я так и не решалась. Во-первых, я всегда боялась высоты, а, во-вторых, такие вещи лучше было совершать при свидетелях. Кто же потом расскажет в подробностях о последних минутах мисс Обини, если за час мимо не прошла ни одна живая душа?
Может быть, лучше завтра, подумала я, и потихоньку начала сползать в сторону тротуара, но не удержалась и с коротким отчаянным криком бултыхнулась в воду.
***
Он вернул мне на нос очки, лёгким движением волшебной палочки высушил стёкла (так же, как и минуту назад — мою одежду и обувь), что-то убрал с моего плеча и благодушно осведомился:
— Вы что-то сказали, юная леди?
— Нет… То есть да… Благодарю вас, сэр. Я…
Я переступила с ноги на ногу, ударила носком одного ботинка о другой, и тощая мокрая водоросль сползла на землю.
– В общем…
Моя работа — быстро выдумывать правдоподобные объяснения, когда что-то грозит Статуту секретности, но сегодня, по всей видимости, звёзды были ко мне неблагосклонны. Кроме того, объяснения я ведь выдумывала для магглов, а не для самого знаменитого из ныне живущих волшебников. Есть же разница.
— Поскользнулись? — спросил мой спаситель, подсказывая ответ, и я энергично закивала.
— Споткнулась о камень, оступилась, перевалилась через ограду. Такое случается не только со мной. И часто.
— Разве?
Я взглянула на небо; мой взгляд должен был выражать немой укор звёздам. Но из-за туч им, к сожалению, не было меня видно.
Почему-то я вспомнила, что в детстве я, как и большинство моих сверстников, собирала карточки от шоколадных лягушек. Даже купила для них альбом в дорогой бархатной обложке и с красивой посеребрённой застёжкой, которая запиралась заклинанием. Чем-то я должна была увлекаться? Ни квиддич своей жестокостью, ни плюй-камни своей бессмысленностью мне не нравились.
Чаще всего мне попадался как раз мой спаситель, Альбус Дамблдор, тогдашний, да и нынешний, директор Хогвартса. Никто из однокурсников не хотел обменивать его ни на Перикла, ни на Моргану (о которой я мечтала сильнее всего). Понятное дело. Он ведь ещё ходил рядом, живой, бодрый, а это обесценивало его карточку.
— Альбус Дамблдор, — представился он, и я пробормотала в ответ своё имя. — Больше всего мне сейчас хочется выпить чашечку горячего шоколада. Не хотите ли составить мне компанию?
Больше всего я хотела ответить «Нет» и отправиться домой предаваться тяжелейшей хандре, но по виду Дамблдора стало понятно: он догадывается (ещё бы), что я не совсем поскользнулась, и меня не стоило оставлять здесь одну.
Я подумала и решила, что легче уж согласиться и печально ответила:
— А давайте…
***
План мести Торнсу созрел после второй кружки шоколада. Альбус Дамблдор был директором Хогвартса, а в Хогвартсе ежегодно одна должность была вакантна. Раз уж подвернулся такой случай, нужно было действовать.
— Я нуждаюсь в смене, — тяжело вздохнула я, — чего-то в профессиональном плане. Понимаете? Должность профессора ЗОТИ – моя мечта, – прямо сказала я, и Дамблдор очень смутился.
— Боюсь, что вряд ли смогу вам чем-то помочь. Должность профессора ЗОТИ у нас уже занята, — он развёл руками. — Кандидатура уже найдена. А других свободных мест в этом году у нас нет. Если только помочь вам подыскать место в министерстве…
Меня будто окатили ушатом холодной водой. Попасть в Хогвартс было моей самой главной мечтой в жизни. Уже минут десять.
— Да что ж это такое…
Я взглянула в окно. Мимо пронёсся зелёный омнибус. Можно дождаться следующего и…
Дамблдор закашлялся, чем-то подавившись.
— Я думаю, что могу что-то придумать, — сказал он. — Профессор… Квиррел не справляется с полным курсом. Вы не согласитесь преподавать в Хогвартсе несколько часов… маггловедения в неделю?
Я помолчала для вида (всё-таки Маггловедение не было Защитой от тёмных сил) и согласилась.
***
Мои вещи и чек прислали через неделю с совой. Уменьшили и вложили в конверт, решив тем самым сэкономить. На доставке они сэкономили тоже — сова требовательно протянула лапку с привязанным к ней мешочком, — но расставалась с кнатами я с лёгким сердцем, даже испытала некое сладостное чувство от мысли, что в департаменте происшествий пока не знают о начале моей новой карьеры. Пока. Джесси, болтливой толстушке из отдела регистрации происшествий, я решила написать сразу после приезда в Хогвартс, хотя мы с ней особо и не общались. Она удивится, конечно, но разнесёт новость о моей новой работе быстрее Нимбуса.
На метле я и решила лететь в Хогвартс. Сначала подумала о поезде, на котором целых семь лет приезжала в школу, но потом отговорила себя покупать на него билет. Сейчас я всё-таки профессор, а не какая-нибудь студентка. Могу позволить себе полететь и на метле.
Свою одежду и книги я упаковала в рюкзак, туда же воткнула клетку с Милгред.
Около полудня, наложив на себя и метлу парочку заклинаний, которые помогли бы не нарушить Статут о секретности, я вылетела из окна. Настроение у меня было хорошее, несмотря на мой страх высоты и постоянно одолевающие при полётах мрачные мысли.
Погода не радовала. Ветер, который на земле казался тёплым ветерком, на высоте напоминал шквалистый, пронизывал до костей и заставлял зубы постоянно что-то выстукивать. Один раз я чуть не врезалась в галдящую стаю птиц; с трудом удержала равновесие и чуть не лишилась чувств, взглянув вниз. А когда я пролетела сквозь грозовую тучу, то пожалела о выбранном способе передвижения в тысячный и один раз.
***
— Мисс.
Я достала из кармана платок и, сняв очки, вытерла стёкла.
— Я позову директора?
— Пока не стоит.
Нацепив их на нос, я узрела перед собой Филча и Снейпа. Они стояли в одинаковой позе, скрестив руки на груди, и наблюдали за мной: завхоз — с нескрываемой ненавистью, зельевар — с презрением.
Я стянула с плеч рюкзак, тот плюхнулся на землю, отчего лицо Филча перекосилось.
— В сторону! — рявкнул он.
Я недоумённо пожала плечами и достала из рюкзака клетку с Милгред. Мышь выглядела здоровой и бодрой. Чего я бы не сказала о Филче.
— Уйди! — крикнул он и сделал угрожающий шаг вперёд.
— Барышня, не соблаговолите ли сойти с грядки? — членораздельно проговорил Снейп, и я только сейчас догадалась внимательно посмотреть под ноги. Под моим правым ботинком погибал артишок. Я быстро отошла в сторону и притянула к себе рюкзак; ремешок зацепился за один из овощей и вырвал его с корнем. Филч издал какой-то непонятный звук.
Я бросила рюкзак и выпрямилась, прижимая к себе клетку с мышью.
— Я ваш новый профессор, — сказала я и попыталась приветливо улыбнуться, но, судя по перекошенным лицам, плохо вышло. — Дорогие коллеги, добрый день! – радостно воскликнула я.
— Директора сюда, — шепнул Снейп Филчу, и тот помчался в замок.
Зельевар посмотрел на меня как на существо с другой планеты, которых так любят магглы, и пугающе вежливо осведомился:
— И какой, простите, вы у нас предмет будете преподавать, барышня? — он похлопал волшебной палочкой по ладони; я даже не заметила, когда он успел её достать.
— М…
— Защиту от тёмных сил? Так, смею огорчить вас, мадмуазель, у нас уже есть… преподаватель, – процедил сквозь зубы Снейп.
— Маггловедение, — проговорила я.
Он прищурился и оглядел меня с головы до ног.
— Позвольте вас расстроить, у нас уже есть и профессор маггловедения.
— Вы понимаете… — замялась я. — Долгая история.
— Слушаю внимательно.
Но к нам уже нёсся Филч с новостью, что эта… «дамочка» и в самом деле будет преподавать в Хогвартсе маггловедение.
***
Недоумение. Вот что вызвало моё появление в Большом зале за ужином. Флитвик недоумённо спросил: «Разве маггловедение среди студентов пользуется такой популярностью?». Макгонагалл с недоумением отодвинула от себя клетку с Милдред и попросила больше не приходить на ужин с домашними животными. Мадам Хуч ела картофельное пюре и поглядывала на меня с недоумением. Декан Хаффлпаффа о чём-то беседовал с как будто наевшимся лимонов профессором Снейпом, и взгляд её выражал недоумение.
Только Дамблдор был образцом невозмутимости. А также молодой человек, который ещё не преподавал в Хогвартсе, когда я там училась, почему-то, глядя на меня, прямо таки источал ничем не прикрытую неприязнь. Это был профессор Квирелл, как мне объяснили потом. Он тоже преподавал мой предмет.
