– Итак, начнём, – провозгласил Кингсли Шеклболт в маггловский микрофон.
– Сегодня мы провожаем наших выпускников в последний путь, – шёпотом прокомментировал Дин Томас.
Гарри подавился смехом; сидевшая с другой стороны Гермиона бросила на него грозный взгляд, и Гарри старательно посерьёзнел.
– Я счастлив сегодня стоять на этой сцене и вручать дипломы об окончании Академии Авроров вам, – Шеклболт сделал паузу, – вам, поколению, которым я горд так, словно каждый из вас – мой собственный ребёнок. Несмотря на молодость, вы несли на своих плечах все тяготы войны и сражались за Свет, ещё не окончив школу. Я рад, что вы, сидящие передо мной в этом зале, избрали борьбу со злом делом своей жизни, и я без колебаний вручу в ваши руки свою безопасность. Однако чтобы у меня была возможность это сделать, для начала я должен вручить вам ваши дипломы, – по залу пробежала волна смешков.
Вручение шло по алфавиту, и Гарри успел основательно заскучать, пока министр не добрался до буквы «П».
– Этот диплом с отличием предназначен для… Гарри Джеймса Поттера! – зал послушно разразился овациями, с несколько болезненным любопытством следя за тем, как Гарри пробирается между рядами к сцене, попутно наступая на ноги сидящим. – Думаю, теперь Магическая Британия может быть спокойна – победитель Вольдеморта официально встал на её защиту!
Как-то неожиданно для себя Гарри оказался перед микрофоном, прижимая диплом к груди, как щит; он знал, что каждый выпускник должен сказать несколько слов в качестве прощальной речи, но не задумывался об этом – зря, как показала практика.
– Э-э… – сказал Гарри красноречиво. Вспышки колдокамер ослепили его, напомнив обо всех предыдущих встречах с журналистами – немногочисленных, но не менее от этого неприятных. – Я…
Зал подбодрил его свистом и криками.
– Я хотел бы поблагодарить… – он запнулся. Кого он хотел бы поблагодарить? Родителей, которых не знал? Преподавателей Академии, с которыми Гарри воевал все три года, добиваясь, чтобы его оценивали на тех же условиях, что и остальных студентов? Джинни, с которой они накануне опять поругались и «расстались навсегда»? – Я хотел бы сказать «спасибо» всем вам, – несколько неуклюже закончил он.
Повисла тишина на полминуты, и всё это время Гарри с горящими ушами мечтал провалиться сквозь землю – выжать из себя он больше ничего не мог, но от него явно ждали продолжения.
– Всем, кто сегодня здесь, и всем, кто не дожил до этого дня, – выдавил Гарри наконец, вспомнив речь Шеклболта на прошлое Рождество. – Всё, чего я уже достиг и ещё достигну – всё это ради вас.
На Рождество Гарри перестал слушать после этой реплики и стал обсуждать с Роном шансы сборной Англии в грядущем чемпионате мира по квиддичу, поэтому сейчас он снова умолк и отступил от микрофона, намереваясь смыться со сцены. Шеклболт перехватил его за запястье и сверкнул улыбкой навстречу колдокамерам.
– Сегодня вечером выпускники Академии Авроров по традиции будут патрулировать Лондон, – объявил он. – Гарри возглавляет этот патруль!
Под жиденькие овации Гарри сумел вывернуться из хватки министра и ускользнуть. На своё место в зале он возвращаться не стал, а выбрался в фойе, пустое и прохладное. Там он плюхнулся на скамейку и прикрыл глаза, жадно вдыхая не напоенный ароматами духов и одеколонов воздух.
– Потеряли сознание от факта, что сумели закончить эту богадельню, Поттер? – вкрадчиво поинтересовались откуда-то сбоку.
Гарри открыл глаза и решил, что лучше было бы этого не делать. В конце концов, нависающий над вами Снейп – это нечто, способное обеспечить пару-тройку дополнительных ночных кошмаров, а последних у Гарри и так хватало с избытком.
– И дар речи тоже потеряли, – заключил Снейп с фальшивой грустью в голосе. – Впрочем, это даже к лучшему: теперь вы не сможете изрекать глупости.
– Какого чёрта вы тут делаете? – не выдержал Гарри. Сидеть в обнимку с дипломом под испытующим взглядом Снейпа ему не нравилось, но демонстративно отодвигаться было бы глупо.
– Рад видеть, однако, что ваши манеры остались прежними и всё так же блистательно отсутствуют, – хладнокровно парировал Снейп. – И коль скоро вы всё же способны говорить, то, может быть, не откажете в любезности и проинформируете меня насчёт того, когда закончится эта смехотворная церемония, с которой вы вывалились в полуобморочном состоянии?
Гарри испытал острый приступ зависти: вот уж у кого не возникло бы проблем с произнесением речей, так это у Снейпа.
– Скоро закончится, я почти последний по алфавиту… а вы так и не ответили, что вы тут делаете? – вспомнил Гарри и попытался прожечь Снейпа Бдительным Аврорским Взором.
– Как бы вас это ни расстроило, Поттер, мои дела никоим образом не касаются ваших, – Снейп скрестил руки на груди. – Пожалуй, я оставлю вас наедине с этим куском раскрашенного картона, который вы так нежно обнимаете…
Снейп развернулся, чтобы уйти; Гарри среагировал примерно так же, как министр – аврорские условные рефлексы у них были одинаковые, вбитые в одной и той же академии, – взвившись на ноги и ухватив Снейпа за плечо.
Оказывается, чёрная мантия Снейпа была тонкой и гладкой – Гарри не знал, как называется такая ткань; сквозь неё отчётливо чувствовалось тепло чужого тела, буквально обжегшее всё ещё холодную и влажную после ужасного публичного выступления ладонь Гарри. Мышцы упруго перекатились под пальцами Гарри, когда Снейп безуспешно попытался высвободить свою конечность.
– Вы! – обвиняюще заявил Гарри и понял, что забыл, какую претензию хотел предъявить своему бывшему учителю.
– Я? – помог ему Снейп, выжидательно подняв брови. – Кажется, вы что-то хотели мне сказать, Поттер?
– В здании Академии запрещено находиться посторонним, – процедил Гарри сквозь зубы. Для того он побеждал Вольдеморта, экстерном сдавал ТРИТОНы и три года пахал в Академии до седьмого пота, чтобы Снейп по-прежнему обращался с ним, как с бестолковым второкурсником?.. – И я имею полное право знать, зачем вы сюда явились.
– Разумеется, чтобы убить всех, кто под руку подвернётся, пустить над зданием Чёрную Метку и в довершение всех злодеяний порвать ваш драгоценный диплом на клочки, – фыркнул Снейп. – Отпустите мою руку, Поттер, не выставляйте себя на посмешище.
Гарри машинально разжал пальцы и тут же разозлился сам на себя за это.
– В таком случае, вы, вероятно, явились, чтобы в память о старых добрых временах сказать мне несколько гадостей, – ядовито предположил Гарри. – Как трогательно, что вы не изменяете своим привычкам.
Снейп недобро сверкнул глазами и неожиданно наклонился к самому лицу Гарри. Последний непроизвольно задержал дыхание, но от Снейпа не пахло ничем зловонным и отвратительным – разве что чуть-чуть мятой и тем же самым стиральным порошком, каким миссис Уизли стирала одежду Гарри, когда тот гостил в Норе.
– Не весь мир вертится вокруг вас, Поттер, – эта реплика, озвученная тихим шипением, должна была, наверно, изничтожить Гарри и размазать его по каменному полу, но горячее снейповское дыхание коснулось скулы, и кожу странным образом защекотало, как в те моменты, когда Флёр на семейных торжествах Уизли целовала Гарри в щёку. – Уж постарайтесь осмыслить наконец эту простую мысль, хотя, возможно, она для вас слишком масштабна.
Зельевар снова развернулся – длинные чёрные волосы хлестнули Гарри по щеке, ставя недвусмысленную точку в разговоре – и направился к залу, из которого как раз хлынули свежеиспечённые авроры, преподаватели и приглашённые во главе с министром. Гарри безмолвно наблюдал за тем, как Снейп подходит к Шеклболту, коротко кивает ему, не обращая внимания на протянутую для пожатия руку, и говорит что-то. Он так и ушёл – разговаривая с министром Мерлин знает о чём.
«Всё та же сволочь, какая была», – решил Гарри. Рита Скитер ринулась к нему с Быстро Пишущим Пером наперевес, и Гарри с неприличной для храброго аврора поспешностью ретировался в учебное крыло, куда посторонних не пустили бы охранные заклятия.
* * *
– Дурацкая традиция, – высказался Рон. – Из-за этого патрулирования вечеринку можно будет устроить только завтра…
– Делу время – потехе час, – процитировал Гарри преподавателя маггловских боевых искусств. Обычно эта фраза звучала после того, как преподаватель замечал, что какой-нибудь нерадивый студент отвлёкся, и служила предвестником внеочередной проверки навыков для упомянутого студента. – Подумаешь, попатрулируем… всё равно наверняка ничего не случится.
– Откуда ты знаешь? – Рон был настроен пессимистично. – Вдруг, наоборот, что-нибудь стрясётся, и нам придётся расхлёбывать…
– В крайнем случае, мы всегда может вызвать подмогу, – Гарри проверил, удобно ли вынимать палочку из специального кармана. – И кроме того – мы для этого и учились, чтобы теперь расхлёбывать всё, что происходит в магическом Лондоне. Разве нет?
– Какая-то муха тебя укусила, приятель, – заметил Рон. – С самого вручения дипломов. Что случилось?
– Повстречался в холле Академии со Снейпом, – неохотно отозвался Гарри.
– Со Снейпом? А он-то там что делал?!
– В основном, говорил мне гадости. А потом ушёл с Кингсли. Его, наверно, и ждал. Какие у них могут быть общие дела, не представляю.
– А я знаю, какие, – Рон сосредоточенно изучил себя в зеркале и поправил воротник рубашки. – Неделю назад мама с папой говорили об этом: Снейп бросил преподавать и варит зелья на заказ, а у жены Кингсли какая-то болезнь, для которой надо регулярно принимать лекарство. Я бы к своей жене Снейпа и на милю не подпустил, но Кингсли ему верит.
– Ты пока и не женат, – напомнил Гарри. – Делал бы уже Гермионе предложение, пока её кто-нибудь не увёл.
– Как только на кольцо скоплю – сразу сделаю, – поморщился Рон; слова Гарри попали по больному месту. – А сам-то ты чего не женишься на Джинни? Мама уже много лет мечтает, какие у неё будут рыжие зеленоглазые внуки.
– Не знаю, – признался Гарри откровенно. – Как-то это всё… неохота мне что-то жениться. То есть, я не хочу сказать, что морочу Джинни голову или что-нибудь, просто… я хочу пожить один хоть немного – никогда в жизни не жил один, в собственном доме. Освоиться на работе и всё такое…
Рон, впрочем, был настроен по отношению к женитьбе вовсе не так нерешительно, и они с Гарри спорили на эту тему битых десять минут, пока не настало время идти патрулировать.
* * *
Над Лондоном сгущались сумерки; Гарри в сто двадцать пятый раз взглянул на часы и в девяносто восьмой раз проклял тот день, когда решил стать аврором. Они патрулировали город уже три с лишним часа, и не произошло абсолютно ничего.
Нет, Гарри не претендовал на возможность невзначай поймать десяток-другой затаившихся с войны Пожирателей Смерти или ещё что-то в этом роде; его бы устроило хоть что-нибудь. Хоть бы бродячая собака раздражённо тявкнула вслед, или Мундугнус Флетчер попытался стянуть котлокекс из ларька со сладостями! Но нет, сегодня вечером Лондон прочно занял нишу самого мирного, дружелюбного и безопасного места на Земле. Как раз в тот день, когда Гарри чувствовал настоятельную потребность хорошенько дать кому-нибудь по морде.
– Ещё немного, и я усну на ходу, – уныло предрёк Рон.
– Выспишься, – буркнул Гарри. – Завтра на вечеринке всю ночь будешь как огурчик.
Как ответственный за патрулирование, Гарри по устоявшейся за годы существования традиции схеме поделил выпускников на восемь групп; получилось по четыре человека в каждой. Дин Томас и Майкл Корнер, чуть поотставшие от Гарри с Роном, обсуждали квиддич такими тоскливыми голосами, что их – не голоса, конечно, а Дина с Майклом – становилось жалко.
– Вот если бы сейчас завернуть за вот этот угол – а там магическая драка, – размечтался Рон. – Какие-нибудь Пожиратели, или просто пьяные придурки. И чтобы мы их обезвредили в три приёма и доставили в отделение; и остаток патрулирования нам хоть было бы о чём поговорить.
– Хорошо бы, – вздохнул Гарри, заворачивая за упомянутый угол Диагон-аллеи. – Но нечего мечтать о несбыто…
Гарри замолчал на полуслове – красная вспышка Ступефая ослепила его.
По счастью, этот Ступефай был направлен не в него, и у Гарри было время прийти в себя и выхватить палочку – на всё вместе ушло меньше секунды.
– Expelliarmus! – выкрикнул он. Это заклинание всегда его выручало; сколько бы он ни вызубрил новых полезных заклятий, это одно вертелось у него на языке в первую очередь, когда дело доходило до драки.
– Petrificus Totalus! Stupefy! Reducto! – вразнобой среагировали Рон, Майкл и Дин.
Разноцветные вспышки заклятий наполнили узкую улочку; Экспеллиармус отразился от стены и заметался суматошным рикошетом, Ступефай и Редукто высекли из стен по нескольку обломков камня, а Петрификус рассыпался алыми искрами, яркими, как маленькие факелы, и осветил лицо прижавшегося к стене человека, одного напротив пяти-шести нападавших.
Это был Снейп. А под ногами у него валялась переломанная палочка – судя по всему, его собственная.
Нападавшие не теряли времени даром; двое из них продолжили пулять заклятиями в уворачивавшегося раз за разом Снейпа, а остальные переключились на авроров-выпускников.
Гарри знал, что драться в дуэльном зале Академии со своими же однокурсниками – это совсем не то же самое, что участвовать в реальной битве; чёрт побери, он был на войне! Но знание, похоже, потускнело за годы, проведённые в безопасности, и теперь Гарри видел, что драку они вчетвером сливают самым бездарнейшим образом. И кому? Нескольким наглым сволочам в потрёпанном снаряжении Пожирателей Смерти!
Скользнув вдоль стенки, Гарри накрыл Снейпа щитом – очень вовремя, потому что в следующую секунду о щит разбилось сразу три заклятия. Гарри удвоил защиту и попытался вырубить этих недобитков-Пожирателей заклятием Collabor; но они, кажется, не имели никакой охоты падать в обморок посреди магической стычки и принялись швыряться настолько мощными заклятиями, что щит лопнул, отозвавшись резкой болью у Гарри в голове.
Рон, Дин и Майкл совместными усилиями успели, вроде бы, уложить двоих; Гарри помог бы им справиться с остальными, но те двое, что занимались Снейпом, снова нацелили на зельевара палочки, и Гарри не колебался, делая то единственное, что ещё успевал – ринулся вперёд, сбивая Снейпа с ног и оказываясь на пути заклятия сам. Раздался противный хруст; Гарри упал на что-то мягкое и попытался вдохнуть – раз, другой – воздух обжигал лёгкие; мир резко выцвел и стремительно подёрнулся темнотой, как экран выключенного телевизора.
* * *
– Мистер Поттер, вы слышите меня?
Гарри выплывал из забытья, и единственной его мыслью было: «Боже, как меня мутит».
– Мистер Поттер, если вы меня слышите, моргните.
Какой надоедливый голос.
– Мистер Поттер!..
Гарри честно попытался моргнуть – может быть, теперь, когда он сделал то, что от него хотели, его оставят в покое? В конце концов, сейчас ночь, раз уж с открытыми глазами оказалось так же темно, как с закрытыми. А ночью людям полагается спать, разве не так?
– Вот и отлично, – одобрительно откликнулся голос. – Вы можете говорить?
Гарри шевельнул губами в безуспешной попытке сказать: «Отвалите, или хотя бы дайте мне тазик, чтобы я поблевал».
– Понятно, не можете, – заключил голос, ничуть не огорчившись. – Вполне предсказуемый эффект зелий… в таком случае моргайте один раз для «да» и два раза для «нет», хорошо?
Гарри моргнул один раз, смирившись с тем, что в покое его не оставят.
– Очень хорошо. Мистер Поттер, вы помните схватку во время патрулирования?
Схватку? Кто кого хватал?.. Гарри уже хотел было моргнуть два раза, как память навалилась на него, душная и тяжёлая, как перьевая подушка.
Луч Ступефая. Тёмный переулок. Снейп без палочки. Драка. А потом хруст и падение.
«Да», – просемафорил Гарри веками.
Голос задал ещё несколько вопросов разной степени глупости, после чего удовлетворённо заявил:
– Судя по всему, память не повреждена. Восприятие тоже в порядке.
– Но… – рискнул спросить второй голос, до сих пор молчавший.
– Мы попробуем справиться и с этим, – оборвал его первый так торопливо, словно боялся, как бы Гарри не услышал вопроса целиком. – Вы можете отдохнуть, мистер Поттер.
Что-то сладковатое пролилось меж разомкнутых губ Гарри; его придержали за затылок, помогая сглотнуть, и через минуту Гарри заснул.
Во сне его продолжало мутить.
* * *
На этот раз Гарри мог говорить, но видеть по-прежнему ничего не видел – опять ночь? Неужели обязательно наглухо задёргивать на ночь занавески? Хоть бы луч лунного света…
Гарри прокашлялся и попробовал сказать вслух:
– Есть здесь кто-нибудь живой?
Вышло хрипло, но вполне членораздельно. Ответа, однако, не последовало, и Гарри расстроенно замолчал.
В тишине были явственно слышны шаги и деловитые разговоры в коридоре. «Это место, где я сейчас, – тут работают по ночам и в темноте? Под дверь должна была пробиться хоть полоска света, если этот свет там есть…»
Звук открываемой двери заставил Гарри вскинуть голову. Темно, темно, хоть глаз выколи…
– Добрый день, мистер Поттер. Я рад видеть, что вы проснулись, – жизнерадостно объявил тот же самый голос, который задавал дурацкие вопросы. – Как вы себя чувствуете?
«Добрый день»?
– Где я? – потребовал Гарри, не обратив внимания на вопрос. – Кто вы? Почему здесь так чертовски темно?
Против воли Гарри последний вопрос прозвучал почти жалобно.
– Вы в госпитале Сейнт-Мунго, мистер Поттер. Я – целитель Флойд, ваш лечащий колдомедик.
– Отлично, а почему тут темно? – Гарри ещё с пятого курса помнил, что в Сейнт-Мунго очень даже светло. И, говоря начистоту, ему уже отчего-то совсем не так сильно хотелось знать ответ на свой вопрос.
Флойд замолчал. И молчал очень долго, до тех пор, пока Гарри не сорвался на крик:
– Почему?!!
– Постарайтесь не терять присутствия духа, мистер Поттер, – ободряющим тоном начал целитель. – Видите ли, заклятие, которым в вас попали, плюс сильный удар о стену, сотрясение мозга… и ваши очки разбились, осколки – это вечная проблема… Здесь не темно. Вы просто ослепли.