Выродок

…поздней весной и ранним летом – примерно до дня солнцестояния – краски особенно нежны и чисты. Наблюдать их лучше всего ранним утром, до восхода солнца, когда на траве и листьях лежит роса и все вокруг подернуто легкой дымкой. Воздух в это время особенно свеж и прозрачен, а полосы теплого воздуха неожиданно сменяются полосами холодного…

Драко потянулся. Ох, и крепко он спал! И приснится же такое! Юноша провел рукой по лицу. Ощущение было каким-то странным. Открыв глаза, он с изумлением обнаружил, что его правая рука полностью закутана в бинты. Драко взглянул на вторую руку – она точно так же оказалась покрыта толстым слоем бинтов. И, кажется, голова тоже закутана в бинты, и шея, и грудь, и спина…
– Что происходит? Где я? – спросил он, стараясь, чтобы голос не выдал тревоги.
– Вы… пришли в себя?
Юноша повернул голову, – кажется, она забинтована вся, – и понял, что ему ответила одетая в мантию целительницы незнакомая девушка, сидящая у его кровати. Хотя нет, это не его кровать, и лежит он, похоже, не дома, а в палате больницы Святого Мунго…
– Наверное, пришел, раз могу говорить.
– А… вы помните, как вас зовут? – незнакомка смотрела на него с каким-то странным выражением.
– С утра меня звали Драко Малфой, – юноша удивился идиотизму собеседницы. – А что, за время моего отсутствия Министерство запретило высокородным пользоваться их именами?
– Нет, что вы! – девушка вздрогнула. – Просто вы уже три дня лежите без сознания…
– И то хлеб, что Министерство нам ничего больше не запретило, – хмыкнул Драко, как вдруг смысл сказанного незнакомкой дошел до его сознания. – Три дня, вы говорите?! А с Уизли что? Там еще Уизли был!
– С вашим начальником все в порядке, мистер Малфой, – энергично закивала целительница. – Он уже ходит. Это вы нас заставили поволноваться…
– Так, понятно, – слова собеседницы немного успокоили юношу: все-таки во время их последнего разговора нищеброд выглядел не слишком хорошо. – А как нас нашли?
– После каждого целевого выезда ваш начальник всегда возвращался в Министерство и докладывал о проделанной работе, – девушка явно была рада возможности поговорить. – А три дня назад он не пришел, хотя знал, как нужна мракоборцам любая информация! Они заподозрили неладное и отправились в особняк, где вы работали. Никого там не обнаружив, мракоборцы начали поиски. След от вашей трансгрессии был совсем слабеньким, но его сумели засечь и трансгрессировать иуда же, куда и вы. Мракоборцы нашли ваше письмо, – оно сильно обгорело, но разобрать слова было можно, – и чуть с ума не сошли от страха!
Драко сильно сомневался, что мракоборцы могут сойти с ума от страха, но его интересовало другое:
– Когда они прибыли на то место, куда нас трансгрессировало?
– В девять часов вечера, мистер Малфой.
– Значит, мы там четыре часа ползали… Не так уж и долго! Это я, идиот, решил отправиться на поиски людей, хотя нужно было ждать мракоборцев там, куда нас трансгрессировало. Зря мы пошли, только силы зря потратили!
– Что вы, мистер Малфой! – целительница смотрела на собеседника с нескрываемым ужасом. – Вы хоть понимаете, куда вас забросило?! Это же родильная площадка диких драконов! Они в прибрежный песок зарывают свои яйца! Если бы вы там остались, вас бы неминуемо сожгли! Драконы ведь даже камень расплавили, под которым вы спрятали письмо! Я еще удивляюсь, что мистер Уизли мало пострадал! Вы чудом спаслись, это самое настоящее чудо!
– Значит, я пострадал больше, чем Уизли? – юноша помнил, как жутко выглядел нищеброд.
– Да, мистер Малфой, больше, – незнакомка помрачнела. – Вашего начальника жгли с большого расстояния, а вас – прямо в упор… Но вы ни в коем случае не должны расстраиваться! – с силой сказала она. – Вам очень повезло, мистер Малфой! У вас сохранились глаза, все черты лица, зубы, язык и все лицевые нервы и мышцы! Это невероятная удача при степени ваших ожогов – один шанс на миллион!
– А… руки? – на мгновение Драко показалось, что все это происходит не с ним.
– С руками все тоже очень хорошо, – девушка тревожно взглянула на собеседника. – Сохранились даже нервы пальцев! Вот только тут что-то странное… Мистер Уизли говорил, что руки вы обжигали дважды, возможно, все необычное связано именно с этим. Но палочку держать вы наверняка сможете!
– Что странное случилось с моими руками? – резко спросил юноша. Поскольку целительница промолчала, он закричал: – Объясните, что случилось с моими руками! Я имею право знать!
– Что здесь за шум? – в палату вошла пожилая женщина в мантии целительницы. – Рада видеть, что вы уже пришли в себя, мистер Малфой. Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, но я хочу понять, что случилось с моими руками!
– Вы получите все необходимые разъяснения, мистер Малфой, – невозмутимо ответила старшая из женщин. – Но сейчас три часа ночи, и, боюсь, для долгих рассказов это не самое подходящее время. И, кстати, мистер Малфой, вы есть хотите?
Драко прислушался к своим ощущениям и кивнул:
– Да, мэм, хочу. Очень хочу!
Целительница кормила его с ложечки, словно младенца, но противоречить ей не было сил.
Поев, юноша уснул и окончательно пришел в себя только после полудня.
Пользоваться руками Драко все еще не позволяли ни при каких обстоятельствах. На протесты пациента целители не обращали внимания. Кормили юношу по-прежнему с ложечки.
После завтрака он потребовал, чтобы ему сообщили, какие травмы он получил, однако в долгих и запутанных обяснениях не нашел ничего нового по сравнению с ночным рассказом сиделки. Целители также сказали пациенту, что сделали ему перевязку, пока он спал. По их словам, заживление ожогов шло хорошо.
Тогда, подумав, Драко спросил, может ли поговорить со своим начальником. Посовещавшись, целители разрешили эту встречу.
Через несколько минут в палату вошел Уизли. Увидев его, юноша испытал настоящий шок. Драко помнил, как жутко выглядел нищеброд после встречи с невидимым драконом. Но сейчас начальничек был совершенно таким же, как и всегда, только волосы почти полностью сгорели, а на левом виске у самых корней волос появился небольшой, едва заметный шрам. Юноша впервые задумался, ЧТО имеют в виду целители, говоря: «Вам очень повезло».
– Добрый день, сэр, – он надеялся, что голос его звучит как обычно.
– Добрый день, мистер Малфой, – Уизли кивнул и сел на стоящий у кровати стул. – Впрочем, мне кажется, что от подобных церемоний мы можем отказаться. Большинство знакомых называют меня Арти. Насколько я знаю, вам не нравится, когда к вам обращаются по имени, так что я могу называть вас по фамилии.
– Мне это не кажется хорошей идеей, сэр, – одна мысль о том, что нищеброд может обращаться к нему по имени, привела юношу в бешенство. – Я ведь по-прежнему остаюсь вашим подчиненным, сэр.
– Как угодно, мистер Малфой, – начальничек пожал плечами. – Так о чем вы хотели меня спросить?
– Сэр, – Драко очень надеялся, что его голос не дрожит, – вы видели мои ожоги?
– Нет, мистер Малфой, – Уизли покачал головой. – Я был без сознания, когда меня нашли, и очнулся уже в больнице… А на перевязки посторонних не пускают. Целители говорят, что ожоги очень сильные, но заживают хорошо, так что вам повезло.
– Я это уже слышал, сэр.
– Мистер Малфой, – нищеброд сморщился, словно жевал лимон, – на драконьей реке вы спасли мою жизнь. Я перед вами в долгу, а долги я привык платить. Однажды оплачу и этот…
– Не стоит благодарности, сэр, – подобного идиотизма юноша от собеседника не ожидал, – это просто работа. Я не сомневаюсь, что вы точно так же вытащили бы меня, если бы я обгорел первым. Кроме того, мы попали в родильный дом диких драконов исключительно по моей глупости… Говорить тут не о чем.
Начальничек пожал плечами, но ничего не сказал. Некоторое время оба молчали.
– Мистер Малфой, – засуетился вдруг Уизли, – разумеется, время вашего пребывания в больнице считается отбытием принудиловки. Все необходимое вам лечение будет оплачено Министерством, как и лекарства, и восстанавливающие процедуры… Ваша волшебная палочка, к сожалению, сгорела на драконьей реке, но мистеру Оливандеру уже заказана новая, точная копия прежней. Работу оплатит Министерство. Если же аналог вашей прежней палочки вам почем-либо не подойдет, Министерство возместит мистеру Оливандеру все затраты по выбору вами другой палочки…
– Это хорошо, – Драко не знал, что еще можно сказать.
– А теперь я должен идти, – нищеброд поднялся со стула и направился к двери, – дела, знаете ли… Да, мистер Малфой, моя жена и дети очень хотят навестить вас. Вы согласитесь поговорить с ними?
Вот только с семейкой начальничка ему и не хватало встретиться для полного счастья!
– Нет, сэр, боюсь, я еще не слишком хорошо себя чувствую, – юноша слегка застонал и закрыл глаза.
– Простите, мистер Малфой, – Уизли заметно смутился, – а вы сейчас ничего не хотите? Вам пока запрещают шевелить пальцами рук, а большинство целителей – женщины… Может быть, с мужчиной вам будет проще? Многие мои друзья лежали в больнице, и я знаю соответствующие заклинания…
Все, приехали…
– Спасибо за заботу, сэр, – юноша вложил в эти слова всю свою язвительность, – но я пока ничего не хочу.
– Да-да-да, мистер Малфой, до свидания, – нищеброд быстро вышел из комнаты.
Драко выругался, встал с кровати и направился в туалет. Пусть целители говорят что угодно, но ОБ ЭТОМ он просить никого не будет! Юноша с радостью обнаружил, что может шевелить замотанными в бинты пальцами и не чувствует никакой боли. Да целители просто перестраховщики! Все в полном порядке!

Артур вышел из палаты и выругался. Все-таки этот щенок – самый настоящий выродок! «Детей ваших здесь нет», «я по-прежнему остаюсь вашим подчиненным»… Уизли вообще не предполагал, что захочет отказаться от церемоний в общении с мальчишкой после того, что тот вытворял в начале их совместной работы. Но теперь Артур передумал, можно сказать, предложил этому идиоту дружбу, а тот в ответ устроил демонстрацию своей высокородности, будь она неладна!.. Ну откуда берутся такие недоумки?!
Уизли подошел к окну и закусил губу. Он вдруг сообразил, что, если Малфой, несмотря на пережитые испытания, сохранил свою спесь, это даже хорошо. Но что будет после того, как снимут бинты?!
Артур солгал: позавчера днем он видел своего подчиненного без бинтов во время перевязки и после этого некоторое время тихо посидел в углу, рассасывая под языком одну полезную магловскую таблетку. В больницу их принесла Молли, которой муж объяснил, что это магловские витамины. Хорошая она жена, никогда не задает лишних вопросов…
Затем Уизли побеседовал с главным целителем, но ничего не добился, а потом по сети летучего пороха поговорил с Гермионой и попросил ее обратиться к родителям, чтобы те порекомендовали хороших магловских специалистов по пластической хирургии. (Отец и мать девушки работали стоматологами и в магловской медицине разбирались лучше мистера Уизли.)
Магловские пластические хирурги, увы, оказались людьми совершенно никчемными. Они видели больного вчера днем во время перевязки и бормотали какую-то ерунду о тяжелейшем химическом ожоге и отсутствии шансов на восстановление. Артур наорал на них; впрочем, он не очень хорошо помнил, что тогда говорил и делал, а после ухода идиотов-специалистов принял еще одну таблетку.
Уизли забарабанил пальцами по оконному стеклу. Да что эти врачи понимают! Не зря же слова «врач» и «врать» имеют один корень! Все образуется!

Драко едва успел вновь лечь в кровать, как в палату вошла незнакомая целительница.
– Мистер Малфой, как вы себя чувствуете?
– Нормально, мисс.
– Мистер Малфой, поймите нас правильно! Мы ни в коем случае не хотим принуждать вас к чему-либо, но, раз уж вы начали принимать визитеров… С вами очень хочет увидеться руководитель Департамента по контролю над магическими существами, а также главный целитель нашей больницы. Им очень важно понять, что произошло! Они уже побеседовали с мистером Уизли, но он не видел, что случилось с вами, когда вы ушли в джунгли. Конечно, если вы пока не готовы к такому серьезному разговору, никто не станет вас принуждать…
– Я вполне готов принять этих посетителей, – вспоминать о происшедшем не очень хотелось, но перспектива долгие часы провести в больничной палате в обществе страшненькой сиделки нравилась еще меньше.
– Хорошо, мистер Малфой, я им передам.
Целительница ушла, и через несколько минут в палату вошли два человека. Один из них был высок, худ и темноволос, его лицо испещряли резкие шрамы. Другой, невысокий, лысеющий и плотный, одетый в мантию целителя, выглядел добродушным и улыбчивым.
Представившись, они уселись на стулья рядом с кроватью.
– Мистер Малфой, я хотел бы услышать все, что произошло с вами с того момента, как мистер Уизли показал вам странную вазу в особняке Уилкинсона, – сказал драконовод.
Юноша начал говорить. Вспоминать о случившемся было неприятно, но Драко рассказал все честно, не забыв упомянуть, что вазу схватил именно он, а нищеброд пытался его остановить. Несколько раз юноша прерывал свое повествование, и целитель поил его тыквенным соком. Когда рассказ был закончен, двое мужчин переглянулись.
– Если честно, я ничего иного и не ждал, – мягко сказал целитель. – Такой шок… удивительно, что мистер Малфой хоть что-то помнит.
– Мистер Малфой, – спросил драконовод, – вы, наверное, очень любите книги о драконах? Собираете старинные фолианты с легендами, заучиваете драконьи вирши древних бардов… Интерес к существам, в честь которых вас назвали, вполне понятен.
– Меня назвали не в честь рептилии, а в честь созвездия Дракон, – слова собеседника очень удивили юношу. – Летающими крокодилами я никогда не интересовался, виршей о них не учил и никаких фолиантов не собирал.
Драконовод сочувственно улыбнулся:
– Но хоть какие-то книги о драконах вы, наверное, читали?
– Только те, что были нужны для учебы в Хогвартсе.
– А «Становление эргерена» читали? – быстро спросил целитель.
– Никогда. Даже не слышал о такой книге.
– Мистер Малфой, в том, что вы читали эту книгу, нет ничего зазорного, – ободряюще сказал драконовод. – Да, с ней не согласны ученые, но никому и в голову не приходило ее запрещать! Все мы в юности ею зачитывались…
– Я эту книгу не читал, – Драко начинал раздражать нелепый разговор. – Почему вы так уверены в обратном?
– Да потому, что дракон, которого вы якобы видели, – это золотой зажор. Только он способен рассыпаться в груду золота, чтобы таким образом устроить последнюю проверку для будущего эргерена, – спокойно объяснил драконовод. – Проблема в том, что в действительности золотых зажоров в природе не существует. Упоминаются они только в «Становлении эргерена», и рассказ о вашей встрече с драконом почти дословно совпадает с текстом этой книги…
– То есть вы считаете, что я лгу?! – юноша задохнулся от возмущения.
К немалому изумлению Драко, его собеседники вдруг расхохотались. Они смеялись минут десять и не могли остановиться, а юноша кипел от ярости. Наконец целитель, утирая слезы, объяснил:
– Мистер Малфой, даже если бы мракоборцы нашли вас не в одном из немногих сохранившихся на Земле мест, где все еще живут дикие драконы, то характер ваших ожогов все равно не оставлял бы ни малейших сомнений в том, что с вами случилось. Бесспорно, мистер Уизли и вы стали жертвой драконов, но характер ваших травм наводит на вполне определенные мысли, а ваш рассказ подтверждает самые грустные предположения. Вы готовы услышать очень неприятные вещи?
– Да, готов.
– Видите ли, мистер Малфой, – заговорил драконовод, осторожно подбирая слова, – драконы способны варьировать силу и смертоносность своего пламени. Они могут плавить камни, но умеют и прожигать в толстом железном листе крохотные отверстия. Драконы способны испепелить человека на месте, но могут и просто оглушить его. Большинство ожогов, получаемых драконоводами, ужасно выглядят, но не очень болезненны и легко поддаются лечению; примерно такой ожог был нанесен и вашему боссу. Но вы – другое дело, мистер Малфой. Вы получили очень страшные ожоги, но совсем неглубокие. Если бы они оказались глубже хоть на пару сантиметров, вы вряд ли выжили бы. Вам очень повезло…
– И как же вы объясняете мое везение?
– У нас сложилось впечатление, – тихо ответил драконовод, – что дракон захотел съесть вас и перед трапезой решил слегка поджарить на слабом огне. Так мы жарим ростбиф: снаружи – румяная корочка, а внутри – мясо с кровью. Дракон жег вас долго и неспешно, поэтому и не успел сожрать: по вашим следам уже шли мракоборцы и спугнули его…
– В то время, когда дракон вас жег, вы испытывали нечеловеческую боль, мистер Малфой, а продолжалось это долго, – в голосе целителя звучало сочувствие. – Сознание вы почему-то не потеряли, и, чтобы защититься от того кошмара, который с вами происходил, ваш разум создал иллюзию дружеской беседы с драконом. Это помогло вам переключить внимание с боли на воображаемый разговор. Придумать что-то оригинальное в такой жуткий момент вы, разумеется, не могли и использовали в качестве рабочего материала диалог, который читали некогда в «Становлении эргерена».
– Я не читал «Становление эргерена», – устало повторил юноша. Мысль о том, что летающий ящер намеревался употребить высокородного наследника Малфоев в качестве ростбифа, вызвала тошноту и слабость.
– Скорее всего, вы забыли об этом в тот момент, когда дракон вас жег, мистер Малфой, – доброжелательно отозвался целитель. – В подобной ситуации возможно все, что угодно…
– А кто такой эргерен? – юноша устал спорить.
– Эргерен – не имя, а что-то вроде титула, – хмыкнул драконовод. – Это человек, умеющий превращаться в дракона. Для моих коллег эргерен многие века остается тем же, чем морщерогий кизляк стал для издателей журнала «Придира», – великой тайной, к которой безумно хочется приобщиться. Странный выбор, если честно! Хотя, с другой стороны, «Становление эргерена» было написано в очень мрачные времена – вскоре после гибели короля Артура. Волшебники тогда были испуганы, разобщены и ждали чуда, и эта книга им чудо и пообещала – пусть нелепое и невнятное. В «Становлении эргерена» молодой человек неуказанным волшебным образом попал из родной Британии в Норвегию, где в те времена дикие драконы еще водились. Там юноша встретился с золотым зажором и успешно прошел все предложенные крылатым ящером испытания. Тем не менее, дракон сильно обжег юношу, – да, примерно как вас, мистер Малфой, хотя и послабее, наверное. Пострадавшего выходили норвежские крестьяне. Вылечившись, он вернулся в родные места, но прожил там недолго...
– И что с ним случилось? – собственный голос показался юноше чужим.
– В книге этого не сказало, но ее поклонники считают, что юноша превратился в дракона и навсегда покинул мир людей.
– Я не хочу превращаться в дракона! – Драко понимал, что выглядит глупо, но сдерживаться не мог. – Я не хочу покидать мир людей! У меня здесь есть еще дела!
Он умолк, дрожа всем телом и ожидая насмешек, но собеседники смотрели на него с понимающим сочувствием.
– Мистер Малфой, вас никто не заставляет покидать мир людей, – дружелюбно сказал целитель. – «Становление эргерена» – это сказка. Никому за прошедшие полторы тысячи лет – а пытались, поверьте, очень многие, – еще не удалось превратиться в дракона. Так что подобная участь вам вряд ли грозит…
– Простите, – юноша попытался закусить губу, но не смог: бинты крепко прилегали к коже. – Я, кажется, сорвался…
– Ничего страшного, мистер Малфой, – успокаивающе сказал драконовод. – Это нормальная реакция на пережитый шок. Я еще удивляюсь, как терпеливо вы переносите боль…
– Так нет же никакой боли, – выпалил юноша прежде, чем успел обдумать сказанное.
– Даже так? – темноволосый мужчина удивленно поднял брови. – Значит, у вас индивидуальная невосприимчивость к боли от ожогов… Интересно! Скажите, мистер Малфой, вы не хотите сменить место отбытия принудиловки? Я могу устроить вас в любой драконий заповедник по вашему выбору. Работа нетрудная, на свежем воздухе, да и получать будете намного больше, чем сейчас… Наш Департамент – структура влиятельная и на ваших боссов управу найдет.
– Нет, спасибо, – юноша с трудом сдержал дрожь. – Дракона я уже видел и не намерен по собственной воле встречаться с этими тварями снова.
– Ну, как угодно, – драконовод пожал плечами. – Если передумаете – обращайтесь прямо ко мне. Наш Департамент расположен на четвертом этаже.
– Я обращусь к вам, если передумаю, сэр, – Драко точно знал, что никогда этого не сделает.

В тот же вечер, после ужина, когда спать не хотелось и делать было совершенно нечего, он попросил дежурившую у его постели целительницу показать письма, которые пришли к нему в те дни, когда он был без сознания.
Естественно, тетя-предательница и бэвуха Симпсон не могли обойти наследника Малфоев своим вниманием. Драко попросил убрать их послания подальше, надеясь отослать их обратно отправителям, когда выйдет из больницы.
– Неужели вы знакомы с миссис Тонкс? – в голосе девушки звучало неподдельное уважение.
– Нет, не знаком. Видимо, она хочет подарить меня своим дружкам-троллям.
Следующее письмо, к изумлению юноши, оказалось от Риты Скитер. Его Драко тоже, не читая, попросил отложить. С этой отвратительной особой он общаться не собирался.
Целую пачку писем и открыток прислали члены мерзостной нищебродовой семейки. Ну почему Уизли не могут оставить его в покое даже здесь?!
Письмо от Пэнси Паркинсон Драко, подумав, тоже решил отложить. Она, наверное, будет плакать, если увидит его. А это сейчас совершенно лишнее…
К изумлению юноши, ему также написали несколько малознакомых людей, с которыми он учился в Хогвартсе: когтевранцы Терри Бут и чокнутая Лавгуд, а также Эрни Макмиллан с Пуффендуя. Впрочем, с этими предателями крови наследник Малфоев не собирался общаться: подлецов он и без того немало видел в Министерстве.
Эрик Штроссербергер тоже прислал письмо, причем не обычное, а говорящее. Из любопытства Драко попросил сиделку вскрыть это послание, и в палате зазвучал знакомый голос:
– Малфой, не волнуйся за Арти! Мы уже знаем, что он выйдет на работу раньше тебя, и, пока ты лежишь в больнице, твой босс без кофе не останется! Носить Арти ценный напиток будет вся ласковая обслуга!
Юноша хмыкнул, оценив шутку. Приятно, что хотя бы Эрик знает цену мерзкому начальничку!
– Неужели вы носите мистеру Уизли кофе, мистер Малфой? – изумленно спросила целительница.
– Это такая профессиональная шутка, мисс, – Драко порадовался, что его лицо скрыто толстым слоем бинтов.
– А, понятно, – кивнула сиделка. – Мистер Малфой, вы очень устали сегодня и, наверное, вряд ли захотите видеть кого-то еще, но один из ваших однокурсников работает в нашей больнице. Он попросил меня передать вам, что вы можете встретиться с ним, когда пожелаете.
– И кто же это? – юноше все еще трудно было собраться с мыслями.
– Винсент.
– Винсент? – это имя ничего Драко не говорило.
– Винсент Крэбб, неужели вы забыли его? – девушка изумленно взглянула на собеседника.
– Да нет, помню, – юноша действительно запамятовал, как зовут его однокурсника. – И… как он?
– Нормально, – целительница почему-то покраснела. – Более того, мистер Малфой, Винсент наверняка сумеет вам помочь!
– Что вы имеете в виду? – Драко не жаловался на фантазию, но совершенно не представлял, чем сейчас может ему помочь безмозглый громила Крэбб.
– Мистер Малфой, мы все восхищаемся вашим мужеством! – выпалила девушка, густо покраснев. – Вы стоически переносите боль! Это… геройство!
– Да не чувствую я никакой боли!
– И вы поступаете правильно, – собеседница, казалось, не слышала его слов. – Любые обезболивающие средства – заклинания и зелья – быстро вызывают привыкание, так что требуется постоянно увеличивать дозы. Магловские обезболивающие лекарства, увы, обладают тем же недостатком. Вы молодец, что терпите до последнего!
– Не терп…
– Но в таких ситуациях многим нашим пациентам помогает Винсент. Он умеет снимать боль руками.
– Это какой-то магловский способ? – юноша никогда прежде не слышал ни о чем подобном.
– Нет, маглы тоже не умеют так. Но когда Винсент приближает руки к ране или ожогу, которые болят, страдающему человеку почти сразу становится легче. Ни один целитель не может объяснить, почему так получается, но это правда!
Драко чуть не расхохотался, представив себе, как горилла Крэбб приближает к нему руки. Вот только этого и не хватает для полного счастья! Однако юноша сдержал смех: сиделка рассказывала об удивительном умении своего коллеги с явным почтением.
– И как же Винсент открыл в себе эту способность? – Драко надеялся, что голос не выдает его истинных чувств.
– Случайно. Сначала Винсент уборщиком работал, и к пациентам его, разумеется, не пускали. Но однажды случилась беда: из палаты для больных нервными болезнями сбежала Маргарет Атвуд, ей всего восемь лет. Два года назад ее Грейбек поймал и изувечил. Он ее не только оборотнем сделал, но и… – доброе лицо целительницы исказилось неистовой ненавистью. – С тех пор девочка так и не пришла в себя, никого не узнавала, даже родителей. Всех, кто к ней подходил, она пыталась покусать. В обычном состоянии укусы оборотня безвредны, но это было так страшно… И вот однажды, за несколько дней до превращения, Маргарет сбежала из палаты и как-то сумела подняться на крышу. Разумеется, все переходы в больнице закрыты защитными чарами, но на оборотней накануне превращения магия не очень действует. Девочка стояла на крыше и кричала, кричала, кричала… Когда к ней пытались подойти, она подбегала к самому краю и обещала, что спрыгнет вниз, если к ней приблизятся. С Маргарет пробовал договориться и наш директор – вы его сегодня видели, – и родители, но все было тщетно. Когда мы уже потеряли надежду, Винсент поднялся на крышу и как-то сумел подойти к девочке. Уж не знаю, о чем они говорили, но Маргарет позволила увести себя вниз, в палату. С тех пор они подружились. Винсент ей сказки рассказывает, они вместе песенки поют…
Юноша задумался, того ли человека здесь знают как Винсента Крэбба: Драко не представлял себе, что этот безмозглый громила знает хоть одну сказку или песенку. Впрочем, указывать целителям на их ошибку Малфой не собирался.
– Сначала эта дружба многих беспокоила: Винсент все же бывший Пожиратель Смерти, – девушка тем временем продолжала рассказ. – Сейчас об этом стыдно вспоминать, но что было, то было. С Маргарет работали целители-психологи и легилименты, однако все они пришли к одному и тому же выводу: Винсент ничего плохого девочке не делает и действительно помогает ей вернуться к нормальной жизни. Винсенту разрешили навещать Маргарет, и он часто водил ее играть с другими детьми, которые лечатся в нашей больнице. Тогда-то и выяснилось, что он умеет снимать боль руками. Винсент очень многим нашим пациентам помог! Сейчас его перевели санитаром в детское отделение. Мы договорились с дирекцией Хогвартса, чтобы Винсенту позволили сдать экстерном Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ., а после этого он поступит в школу целителей.
– И вы думаете, что Крэбб осилит учебу? – рассказ сиделки и без того был странным, но беспредельную тупость Крэбба Драко помнил очень хорошо.
– А мы уже разделили обязанности: кто-то подтягивает Винсента по травологии, кто-то – по зельеварению, а я, – целительница снова смутилась, – по чарам. А Маргарет через пару месяцев, наверное, выпишут из больницы. Отец девочки, Джозеф Атвуд, занимает важную должность в Отделе Тайн и обещал походатайствовать, чтобы Винсенту снизили срок заключения. Мы уже составили петицию, и ее подписали почти все родители пациентов детского отделения. Винсент очень, очень многим помог и вам тоже наверняка поможет!
Драко все же казалось, что сиделка говорит не о том Крэббе, с которым он был знаком больше шести лет, но разуверять собеседницу не стремился.
– Спасибо, не надо, – ответил он, стараясь ничем не выдать своего недоумения. – Кроме того, если Винсент лечит детей, то им его помощь наверняка нужна больше, чем мне. Я-то уже взрослый и потерплю как-нибудь!
– Это вам решать, мистер Малфой, – кивнула сиделка, – но если почувствуете себя совсем плохо – обращайтесь ко мне, и я Винсента позову. А сейчас вам пора спать. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, мисс!

… черная бабочка кружилась высоко в небе. Он лениво наблюдал за ее полетом. Легкие, грациозные взмахи крыльев манили за собой, но он просто лежал в траве и смотрел вверх. Высокие стебли травы колыхались над ним, воздух был напоен запахом цветов, трав и разогретой земли. Хорошо! Он окинул взглядом свое тело – такое здоровое, такое послушное и функциональное…
СТОП!!! Нужно просыпаться!

Он открыл глаза и не понял, почему вокруг столько людей. Он дернулся, пытаясь вырваться из их рук, но ремни, которыми он был привязан к кровати, мешали двигаться...
– Успокойтесь, мистер Малфой! – мягко сказал человек, стоявший к нему ближе других. – Вам делают перевязку. Ничего страшного не происходит. Вам нужно спать… Мелани!
– Да, сэр!
Незнакомая целительница навела на него волшебную палочку и взмахнула ею. Он попытался сопротивляться сонным чарам, но не смог и провалился в глубокую тьму…

Уизли выписали из больницы на следующий день после того, как Драко пришел в себя, и поговорить стало абсолютно не с кем. Лежать в палате быстро надоело, и большую часть времени юноша бродил по больничным коридорам, прячась от надоедливых визитеров: семьи Уизли, тети-предательницы, бэвухи-Симпсона, Риты Скитер, Пэнси и прочих. С Крэббом тоже общаться не хотелось.
Несмотря на запрет целителей, пальцами рук Драко шевелил все время, когда его никто не видел. Боли при этом не было, и даже неудобства никакого не ощущалось. Перевязки проводились по-прежнему по ночам, и своих ожогов юноша еще не видел. Один раз он попробовал размотать бинты на левой руке, но они так заверещали, что на шум сбежалось полбольницы. С тех пор Драко подобных попыток не предпринимал.
Проснувшись утром тридцатого июня, юноша увидел, что со спины и груди ему уже сняли бинты. Он бросился в ванную и начал разглядывать свое отражение в зеркале. Увиденное успокоило: обожженная кожа, конечно, оказалась заметно краснее, чем прежде, но выглядела в целом нормально. Драко сам удивился своей радости оттого, что ожоги исчезли практически бесследно. Хорошего настроения не мог омрачить даже тот факт, что голова, шея и руки все еще оставались забинтованными.
Четвертого июля юноша случайно услышал в коридоре разговор двоих целителей.
– Все-таки эти домовики от свободы совсем одурели! – хмыкнул один из них. – Представляешь, сюда пришла целая делегация и требует от нас признать, что эльфу в день нужно столько же еды, сколько и человеку! Мы объясняли-объясняли, что любому домовику за глаза хватит половины человеческой порции еды в день, а эти упрямцы ни в какую! Твердят как заведенные: «Раз мы теперь с людьми полностью равноправны, значит и есть должны столько же!» С ума сойти! Они же в три раза нас меньше!
– Погодите-ка! – Драко подумал, что ослышался. – А почему эльфы считают себя полностью равноправными людям?!
– Так домовиков ведь освободили! – удивился целитель. – Еще двадцать пятого июня! Вы разве не знаете?!
– Нет, двадцать пятого июня я был без сознания…
Не успев договорить, юноша бросился бежать. Где находится кабинет главного целителя, он уже знал.
– Сэр, вы должны немедленно выписать меня из больницы! – выпалил Драко, как только вбежал в комнату, где сидел лысеющий толстяк.
– Боюсь, что это преждевременно, мистер Малфой, – целитель смотрел на пациента с нескрываемым недоумением.
– Сэр, я только сейчас узнал, что домовиков освободили. Я очень надеюсь, что наши эльфы не бросили мою маму, но не уверен в этом. А она… совсем не приспособлена к самостоятельной жизни. О маме должен кто-то заботиться, ее нельзя оставлять одну!
– Если вас это беспокоит, мистер Малфой, мы можем направить к вашей маме сиделку. Она посмотрит, что там происходит, и поможет в случае необходимости. Услуги сиделки оплатит Министерство.
– Нельзя посылать сиделку, сэр! – Юноша с трудом сдерживал панику: а что, если мама опять начала принимать… Нет, не нужно сейчас об этом думать! – Я должен сам посмотреть! Пожалуйста, сэр, выпишите меня!
Целитель долго смотрел на собеседника, потом вздохнул:
– Что ж, мистер Малфой, если вы так хотите… Ваши ожоги заживают хорошо, пальцами вы шевелите, не обращая внимания на наши запреты, так что, думаю, в постоянном вашем присутствии в больнице нет необходимости. Вы должны будете каждое утро приходить на перевязку, а еду мы станем посылать вам домой пять раз в день.
– Я не голодаю, сэр, и в вашей еде не нуждаюсь! – только милостыни ему и не хватало!
– Зато в ней нуждается ваш организм, ослабленный тяжелейшими ожогами, мистер Малфой! Питаение – необходимая составная часть вашего лечения. Если вы отказываетесь лечиться должным образом после выписки, мы оставим вас в больнице вплоть до полного выздоровления.
Юноше пришлось принять условия сделки. Подготовка необходимых документов заняла всего несколько минут. Затем Драко взамен сгоревшей в драконьем пламени палочки выдали новую, точную копию прежней, несколько дней назад сделанную Оливандером. Вручая палочку, целители строго сообщили, что до полного снятия бинтов пациентам не разрешается творить магию. Впрочем, юноша и не собирался нарушать этот запрет, сочтя за лучшее в данном вопросе следовать рекомендациям профессионалов.
Попасть в лондонский особняк Малфоев с помощью летучего пороха Драко помогла одна из знакомых целительниц. На прощанье она дала пациенту небольшой мячик и сказала:
– Если вы почувствуете себя плохо, мистер Малфой, вам нужно только сжать мячик. От этого простого действия на пульте дежурного целителя сработает сигнализация, и к вам, где бы вы ни находились, будет выслана бригада скорой помощи. Мячик послужит и маяком при трансгрессии, так что найдут вас быстро…
Поблагодарив девушку, Драко шагнул в камин.

В передней родного дома было темно и пусто. Юноша быстро зашагал вверх по ступеням широкой мраморной лестницы. Когда он оказался на втором этаже, то услышал дикий вопль, в котором не было ничего человеческого. Определив, где находится источник звука, Драко бросился бежать к спальне матери.
– А-а-а-а! Я хочу видеть моего сынаааааа! Почему его прячуууут от меняааааа?! Он погиииииб, я знаюуууу!
Нарцисса, одетая в мятую ночную рубашку, билась на кровати, удерживаемая лишь крохотными ручками Торки. Лицо женщины распухло, длинные волосы скатались в колтуны.
– Успокойтесь, миссис Малфой! – безостановочно повторяла домовуха. – С вашим сыном все в порядке. Он жив и поправляется!
Но Нарцисса не слушала эльфку и продолжала орать. Вошедшего не заметил никто из присутствующих в спальне.
Драко, мгновенно ослабев, прислонился к стене. Он не был уверен, что смог бы пережить появление в больнице матери в таком состоянии. Какое же счастье, что Торки…
– Мама, успокойся, – сказал он хрипло. – Со мной все в порядке, я вернулся…
Нарцисса посмотрела на вошедшего в комнату человека – и дико завопила, дрожа всем телом. Юноша взглянул на свое отражение в зеркале, висевшем на противоположной стене, и понял, что так напугало мать. Драко за время пребывания в больнице уже видел себя в зеркале, но только сейчас сообразил, какое впечатление может произвести на неподготовленного человека. Кукла с марлевым шаром вместо головы и забинтованными крючьями вместо рук действительно способна напугать…
– Мама, успокойся, – повторил он, чтобы не молчать. – Я твой сын Драко. Со мной все в порядке, бинты скоро снимут. Ожоги заживают хорошо…
Миссис Малфой перестала кричать и некоторое время лежала молча, а потом отчаянно и безнадежно заплакала:
– Что они с тобой сделали, сынок! – всхлипывала она. – Что они с тобой сделали! Они всегда ненавидели тебя, всегда тебе завидовали, вот и отомстили… Но ничего, настанет день – и они поплатятся…
– Мама, успокойся, пожалуйста! Ничего страшного не случилось! Ожоги скоро заживут! Успокойся, все хорошо!
Драко подошел к матери и протянул ей свою забинтованную руку. Нарцисса взяла ее, но плакать не перестала, только теперь всхлипывала тише. Юноша не знал, сколько просидел у постели матери до того, как она уснула.
Когда дыхание спящей стало спокойным и ровным, Драко повернулся к Торки:
– Давно мама находится в таком состоянии?
– С тех пор, как узнала, что с вами сталось, мистер Драко Малфой, сэр, – прошептала старушка. – Кричит, бьется… Мы попытались выяснить, где она запасы зелий хранит, да тут беда эта приключилась…
– Какая беда?! – неужели случилось еще что-то, о чем он не знает?!
– Волю дали, – домовуха не сказала, а выплюнула эти слова. – Все наши всполошились и давай кричать да спорить, мистер Драко Малфой, сэр! Стыд и срам! Пока они спорили, а я их вразумить пыталась, ваша матушка, видимо, выпила все, что хранила. Я желудок ей промыла, да магию зелий не смоешь, а силы у меня уже не те…
– Спасибо тебе, Торки. Я… не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты спасла маму от позора, но однажды я непременно это сделаю, вот увидишь!
– Что вы, мистер Драко Малфой, сэр! Это мой долг… Да что же это я стою! Нужно ведь вам обед приготовить!
– Не нужно. Еду мне пришлют из больницы.
– Тогда… я немного посплю, сэр…
Эльфка вдруг сползла вниз по стене, рядом с которой стояла. Когда Драко подошел, старушка уже спала. Он взял ее на руки и отнес в ближайшую гостевую комнату. Хотя гостей Малфои не принимали уже давно, все гостевые комнаты в доме по-прежнему сияли чистотой. Юноша уложил домовуху на кровать, накрыл одеялом и вышел в коридор.
Драко попытался вызвать других фамильных эльфов, но никто не откликнулся. Видимо, остальные домовики решили, что после освобождения могут покинуть особняк своих хозяев. Тогда получается, что с двадцать пятого июня по четвертое июля Торки удерживала маму одна, без всякой помощи извне… Неудивительно, что старушка сразу заснула!
Содрогнувшись, юноша зашел в свою комнату. Она выглядела точно так же, как в старые времена, когда высокородные Малфои вели жизнь, подобающую людям их положения, а об освобождении домовиков никто и помыслить не мог.

На следующее утро, позавтракав присланной из больницы едой, Драко отправился на перевязку. Если честно, он не сумел понять, каким образом целители умудрились, снимая бинты, не показать ему его руки, но случилось именно так. На прощание целители заверили юношу, что заживление идет прекрасно.
Вернувшись домой, он прошел в кабинет отца и вызвал Торки. Самые тревожные опасения оправдались: остальные эльфы покинули дом.
– Но вы не волнуйтесь, мистер Драко Малфой, сэр! – попыталась успокоить его старушка. – Они скоро вернутся! Эльфы не могут жить без хозяина, а лучше хозяина, чем вы, им не найти!
Юноша не очень поверил этим словам и взялся за перерасчет расходов: раз уж девять домовиков ушли от своего хозяина, их теперь не нужно кормить, и сэкономленные на этом деньги можно потратить иначе…
Драко взглянул на смету расходов, вспомнил услышанный в больнице разговор и резко спросил:
– Почему ты мне солгала, Торки? По мнению целителей, ежедневной человеческой порции еды достаточно двум эльфам, а ты сказала, что такой порции хватит на пятерых. Я рассчитывал расходы, исходя из твоих слов. Почему ты мне солгала?!
Старушка затряслась всем телом, но голос ее звучал твердо:
– Эльфы очень прожорливы, мистер Драко Малфой, сэр! Они при желании могут столько сожрать, что оторопь берет! А в сложившихся обстоятельствах это была вполне разумная норма!
Юноша тихо выругался и отпустил домовуху, попросив ее присмотреть за мамой, а сам с головой ушел в расчеты. После ухода девятерых эльфов о голодных днях можно было забыть, но основная проблема оставалась: денег на выплаты банку высокородные Малфои не имели…
Драко размышлял, что же ему делать, как вдруг лежавший на столе колокольчик зазвенел, сообщая о прибытии гостей. Юноша взглянул в висящее на стене волшебное зеркало, отражавшее улицу у ворот дома Малфоев, и ахнул, увидев семейство Уизли почти в полном составе. Начальничек и Перси, правда, отсутствовали, зато Поттер, Грейнджер и Флер Делакур-Уизли наличествовали. Все визитеры держали цветы и разнообразные коробки.
Драко взял в руки колокольчик – теперь люди, которые стоят у ворот, смогут слышать человека, сидящего в кабинете. А благодаря магии, наложенной на ворота дома Малфоев, в кабинете всегда было слышно тех, кто перед ними стоял.
– Какая неожиданность! – заметил юноша со всей возможной язвительностью. – Чем обязан столь… массовому визиту?
– Открывай, Малфой! – резко сказал один из близнецов. – Невежливо держать гостей на пороге!
Гермиона прошептала несколько слов этому близнецу, и он замолчал.
– К сожалению, господа, я вынужден вас разочаровать, – настроение у Драко улучшалось с каждой секундой. – Боюсь, состояние здоровья не позволяет мне принимать гостей.
– Поэтому мы и пришли… – жена нищеброда немного поколебалась, но голос ее звучал твердо, – мистер Малфой. В вашем состоянии трудно хозяйничать одному в таком большом доме…
– И вы решили поселиться вместе со мной, не так ли?! Поэтому вы и притащили с собой столько коробок? Действия ваши вполне понятны: наш фамильный особняк намного больше «Конуры», где вы живете, – я правильно ее называю?
Близнецы, Рон, мелкая Уизли и Поттер побагровели от бешенства, но Билл ответил очень спокойно:
– Нет, мистер Малфой, вы ошибаетесь. Мы пришли, потому что эльфы покинули ваш дом, а без посторонней помощи вы не можете обслуживать себя обожженными руками. Вот мы и решили помочь…
– А почему вы думаете, что от нас ушли домовики?! Они покинули тех, кто плохо с ними обращался, а Малфои всегда заботятся о тех, кто им преданно служит. Поэтому эльфы живут с нами по-прежнему!
– И можем мы увидеть хоть одного? – ехидно осведомился второй близнец.
– Разумеется! – Торки, умница, как-то узнала о происходящем и неожиданно появилась у парадной двери в дом. – Наши предки начали служить Бенджамену Малфою почти четыреста лет назад, когда он только приехал из Франции в Англию. Мы никогда не покинем его потомков!
Драко получил искреннее удовольствие, наблюдая за ошарашенными лицами незваных гостей.
– А… вы знаете, что рабство домовиков отменено, мэм? – растерянно спросила Гермиона.
– Разумеется, мисс Грейнджер, – с достоинством ответила старушка. – Все эльфы Малфоев умеют читать, если вы это имеете в виду.
– А, может быть, она под Империусом? – растерянно спросил Рон.
– Нет на ней Империуса, – вздохнул Поттер. – Уж я-то вижу!
– Господа, я бесконечно благодарен за ваш дружеский визит, но вынужден попросить вас удалиться, – сказал Драко томным голосом. – Боюсь, я еще слишком слаб, чтобы вести долгие разговоры.
– Это печально, Малфой, – Билл подошел очень близко к глазку в воротах, и Драко с невероятной четкостью увидел испещренное глубокими шрамами лицо старшего сына нищеброда. – Но, может, ты все же сделаешь для меня исключение?
– Нет, красавчик, не сделаю. У меня и без тебя проблем хватает.
Драко положил колокольчик и вернулся к работе. Раз уж Торки теперь вольная эльфка, ей нужно платить зарплату… Интересно, какие деньги получают домовики, помогающие по хозяйству?
Краем глаза взглянув в зеркало, юноша увидел, что семейка Уизли, потоптавшись у ворот еще немного, дружно трансгрессировала. Наконец-то! До чего же неприятные люди! Явились незваными, чтобы порадоваться унижению высокородного… Нет уж, не выйдет! Обойдутся!
Но он хорошо с ними поговорил, отцу это наверняка понравится! Драко довольно хмыкнул, но вдруг сообразил, что по привычке сидит, закинув ноги на стол, а уж такой вульгарности Люциус не одобрил бы ни при каких обстоятельствах. Убрав ноги, юноша принял более подобающую высокородному позу и вызвал Торки.
Когда старушка материализовалась, он поблагодарил ее за помощь и спросил, какую зарплату она хочет получать. Домовуха возмущенно заявила:
– Пусть эти безмозглые идиоты, которые свободными себя считают, требуют деньги за свою работу! А я как была потомственной эльфкой рода Малфоев, так ею и останусь!
Отпустив разгневанную старушку, юноша решил, что, несмотря на возражения, будет платить ей по два галеона в месяц и увеличит жалованье, как только представится малейшая возможность.
Размышления Драко вновь прервал звон колокольчика. Взглянув в зеркало, юноша выругался: его опять беспокоил один из Уизли. Этого нищебродова сыночка младший Малфой встречал реже, чем остальных, и после недолгих размышлений сообразил, что видит сейчас драконовода, который живет в какой-то Мерлином забытой дыре – то ли в Албании, то ли в Болгарии...
– Мистер Малфой! – приехавший с Балкан нищеброд говорил быстро и отрывисто. – Я знаю, что вы пока не можете долго беседовать с посетителями, но очень прошу вас выслушать меня.
«Очень прошу?» Это что-то новенькое…
– Говорите, мистер Уизли.
– Я знаю, что вы не ладите с моим отцом, и хочу предложить вам другую работу. Мое начальство может договориться, чтобы вас перевели в «Дракуларию» – румынский драконий заповедник. Поверьте, это замечательное место! Все драконоводы получают очень хорошую зарплату, им не нужно ни перед кем отчитываться. Свежий воздух, прекрасная природа… Соглашайтесь, мистер Малфой! Пожалуйста!
Сговорились они, что ли?! Наверное, драконовод из Министерства этого нищеброда подослал.
– Неужели вы верите такой антинаучной книге, как «Становление эргерена», мистер Уизли? Серьезному ученому не к лицу подобное легковерие…
– «Становление эргерена» – это сказка, и эргеренов не существует, мистер Малфой, – твердо ответил нищебродов сынок. – Не понимаю, при чем здесь они.
Драко удивился: он был готов поклясться, что его собеседник говорит искренне.
– Тогда зачем я вам нужен? Только не говорите, что приглашаете меня из жалости: я все равно вам не поверю.
Уизли молчал, закусив губу, и Малфой, которому общение с нищебродами уже осточертело, резко спросил:
– Ну?! Или отвечайте, или уходите!
Драконовод покраснел как свекла и чуть слышно промолвил:
– Просто вы мне снились, мистер Малфой. Я видел во сне, что вы работаете в нашем заповеднике… А вам не снилось ничего подобного?
Драко положил колокольчик на стол и от души расхохотался. Нет, все Уизли – люди с большим приветом! Отсмеявшись, он снова взял колокольчик – впечатлительный сынок начальничка по-прежнему стоял у ворот – и вежливо сказал:
– Нет, я ничего подобного не видел, мистер Уизли. Вообще-то, подобное неплохо лечат в больнице Святого Мунго. Очень советую вам туда обратиться!
Драконовод побелел и стиснул руки в кулаки, а потом тихо сказал:
– Если в вашей жизни появится что-то непонятное, мистер Малфой, пожалуйста, напишите мне! Адрес очень простой: Румыния, заповедник «Дракулария», Чарльзу Уизли. До встречи!
С этими словами сынок нищеброда наконец-то трансгрессировал.. Драко тихо выругался: ну почему все Уизли так хотят сделать его своим подчиненным? Начальничек, потом дружочек Перси, теперь этот псих… «Вы мне во сне снились» – с ума сойти! Интересно, а начальничек его во сне видит? Надо будет непременно спросить!

Мать к обеду не вышла, и Драко ел один. Закончив трапезу, он спустился в фамильную сокровищницу. Да, немного здесь осталось! Юноша начал отбирать вещи, попутно прикидывая, сколько за них можно получить. Горбин заплатил ему меньше двадцати процентов от истинной стоимости драгоценностей, а на какую сумму согласится его преемник? Пятнадцать процентов? Десять? Пять? Значит, как ни крути, нужно брать почти все, оставив лишь несколько самых памятных вещей…
– Что вы делаете, мистер Драко Малфой, сэр? – Торки прервала невеселые размышления юноши, возникнув прямо в сокровищнице.
– Собираю вещи для продажи. Скоро придет время для новых выплат банку, а денег у нас нет.
– Но торговец Горбин давно сидит в Азкабане, мистер Драко Малфой, сэр!
– Он оставил мне визитную карточку с адресом, по которому можно обращаться в крайнем случае. Я пойду туда.
– Но это же опасно, мистер Драко Малфой, сэр! Вдруг Горбин рассказал об этом убежище на допросе, и теперь там караулят мракоборцы?!
– Горбин – хороший окклюменист, с ним даже мракоборцы не справятся. Я уверен, что он промолчал. Но, так или иначе, другого выхода у нас нет…
– Давайте я пойду вместо вас, мистер Драко Малфой, сэр! Если меня арестуют, я скажу, что украла у вас эти драгоценности! Эльфы сейчас в фаворе у Министерства, и надолго меня не осудят!
– Ты с ума сошла, Торки! – юноше стало не по себе. – Ты думаешь, я позволю тебе рисковать ради меня?!
– Я уже старая, мистер Драко Малфой, сэр, и жить мне осталось недолго. Лучше я сяду в тюрьму, чем вы. У вас ведь вся жизнь впереди…
– И я не намерен начинать ее с предательства. Все, Торки, этот вопрос решен! Кроме того, есть еще одно обстоятельство. Если меня арестуют, тебе будет не зазорно обратиться за помощью к миссис Тонкс, а за мамой ты хорошо присмотришь и без меня, уж в этом я не сомневаюсь. А без тебя мне с мамой не справиться…
Старушка побледнела и тяжело вздохнула:
– Я все сделаю как надо, сэр. Когда вы собираетесь идти продавать драгоценности?
– Сегодня после ужина. Времени остается мало, и нужно спешить, пока лицо и руки у меня еще забинтованы. В таком виде меня сложнее будет узнать…
– Хорошо, сэр.

К ужину Нарцисса все же вышла, но на сына старалась не смотреть. Закончив есть, Драко пожелал матери спокойной ночи, вышел из столовой, прошел в сокровищницу и положил в карман мантии Уменьшающий мешок, в котором лежали драгоценности для продажи. Вслед за Уменьшающим последовал Честный мешочек, истошно вопивший, когда в него клали фальшивые деньги.
Творить волшебство после встречи с драконом, да еще и новой палочкой, юноша пока не решался. Поэтому Торки наложила на себя и на хозяина заклинание Мимикрии, и вдвоем они вышли за ворота особняка Малфоев. Там домовуха взяла Драко за руку и вместе с ним трансгрессировала по адресу, который был указан в визитке, полученной юношей от Горбина. (Помимо адреса, на визитке имелась и фотография магазина, куда ростовщик предложил приходить в случае необходимости.) После перемещения эльфка сняла со своего спутника чары Мимикрии.
– А теперь возвращайся домой, Торки, – Драко очень надеялся, что его голос звучит твердо. – Позаботься о маме, если что…
– Все будет в порядке, сэр, – голос старушки слегка дрожал.
Послышался хлопок трансгрессии – домовуха вернулась в особняк Малфоев.
Юноша распрямил спину и зашагал к дверям старинного, но обветшалого дома. Больше всего Драко хотелось развернуться и бежать отсюда куда глаза глядят, но он сдерживался: ему очень нужны деньги, и только здесь их можно раздобыть.
Внутреннее убранство дома походило на лавку самого Горбина: полутьма, высокий прилавок, запыленные витрины и стулья для посетителей. За прилавком стоял незнакомый русоволосый парень лет тридцати.
– Где хозяин? – спросил Драко.
– Я хозяин, – ответил незнакомец и облизал губы.
Юноша понимал, какое впечатление производит на тех, кто видит его впервые, и не особенно встревожился из-за нервозности собеседника.
– У меня есть драгоценности на продажу, – сказал он негромко. – Вас это интересует?
– Да – русоволосый откашлялся. – Покажите, пожалуйста, товар.
Драко положил на прилавок одну из драгоценностей. Когда покупатель осмотрел ее, юноша убрал эту вещь и достал вторую.
Осмотр продолжался долго, а когда он завершился, русоволосый сказал:
– Я согласен купить все эти драгоценности за…
Услышав предложенную сумму, Драко с трудом сдержал свои чувства. Три четверти от истинной стоимости! Он даже не рассчитывал на такую удачу! Это позволит полностью расплатиться с долгами!
– Может быть, накинете немного? – человек, который не торгуется, всегда вызывает подозрения. – Это же форменный грабеж!
– Ни кнатом больше! – пожал плечами хозяин магазина. – Или соглашайтесь, или уходите!
– Что ж, вынужден принять ваши грабительские условия, – скрывать радость было очень нелегко. – Несите деньги!
– Сейчас… – русоволосый скрылся во внутреннем помещении магазина. Юноша ждал у прилавка, держа в руках пакет с драгоценностями, и боролся с отчаянным желанием немедленно уйти. Драко пытался успокоиться, но не мог.
– Вот…
Хозяин вернулся с небольшим мешочком и высыпал оттуда на прилавок галеоны. Юноша начал их пересчитывать – и тут же заверещала сирена, помещение ярко осветилось, и раздался усиленный волшебным динамиком голос:
– Департамент мракоборцев! Всем, подозреваемым в незаконной сделке, стоять и не двигаться!
Драко поразился тому, что происходящее его совсем не удивляет, словно он догадался о провокации с самого начала, но не позволил себе в нее поверить. Юноша положил мешок с драгоценностями на прилавок, повернулся лицом к дверям и вытянул руки перед собой, спокойно наблюдая, как их обвила волшебная веревка, сотканная из золотого огня. Сопротивляться и отрицать случившееся не имело смысла: Драко знал, что мракоборцы были намного сильнее в легилименции, чем он – в окклюменции.
– Смотри-ка, клиент попался опытный! – хмыкнул один из служителей закона, взмахом своей волшебной палочки извлекая волшебную палочку из кармана задержанного. – Видно, не первый раз у нас гостить собирается!
– Не зря он рожу и руки бинтами обмотал! – хмыкнул другой, накладывая на рассыпанные на прилавке деньги и драгоценности специальные заклятья-метки. – Но это ему не поможет…
На какое-то мгновение у юноши возникла отчаянная надежда, что его пытаются арестовать жулики, лишь выдающие себя за представителей власти, но через секунду он понял, что ошибся. Заполнившие магазин люди были одеты в форменные мантии и использовали фирменные заклинания мракоборцев. Кроме того, лица некоторых из присутствующих были Драко знакомы: кажется, он встречал их в Министерстве.
Ну вот и все… Как глупо…
– Состав преступления налицо, – один из мракоборцев указал на лежащие на прилавке деньги и мешок с драгоценностями. – Настала пора нашему забинтованному приятелю поговорить с Розалиндой…
– Да, пожалуй, – к Драко подошла невысокая полная женщина, чем-то похожая на Жамбу, только волосы Розалины не вились кудряшками, а были сколоты в пучок. – Здесь и поговорим. Незачем его в Министерство тащить: и так все ясно. Поболтаем за жизнь минут десять – и отправим в Азкабан до суда…
У юноши подогнулись колени, и он с трудом заставил себя стоять прямо.
– Выйдите-ка отсюда, парни, – тем временем распорядилась толстуха. – Клиент попался нервный, застенчивый, не смущайте его! Только палочку его мне передайте и руки ему развяжите!
Один из мракоборцев выполнил просьбу женщины. Затем все, кроме Розалины и Драко, покинули помещение. Юноша успел заметить, что у русоволосого парня, ушедшего вместе с остальными, связаны руки.
Толстуха тяжело опустилась на стул, жестом приказала арестованному сесть на другой и хмыкнула:
– Эй, мистер, ты бинтики-то свои сними! Не понадобятся они тебе больше! И не жарко тебе в них?
– Жарко, мэм. Но меня руки плохо слушаются, так что вы сами попробуйте!
– Фу-ты, ну-ты, какие мы беспомощные! – женщина фыркнула и навела на бинты свою палочку. – Ну-ка!..
Дальнейшие события доставили Драко огромное удовольствие. Как только синий луч, вылетевший из палочки Розалины, коснулся бинтов, те начали истошно верещать, и на шум сбежались все мракоборцы, только что покинувшие помещение. Толстуха, правда, быстро нейтрализовала суматоху: вой почти сразу утих, а служители закона опять ушли. Но приятная мелочь всегда лучше долгой мерзости…
– И где это тебя угораздило? – заинтересовалась женщина. – Ведь бинты так истошно верещат только при ожогах…
– Да супом облился, – охотно объяснил Драко. – Есть очень хотелось, вот я и начал суп хлебать прямо из котла, но не удержал его и прямо на себя опрокинул. А суп горячий, зараза…
– Да, бывает… А звать-то тебя как?
– Джон Соммерсет Смит, – благожелательно ответил юноша.
– Интересненько… А, может, лучше с твоей палочкой поговорим? Ну-ка!
Розалина навела свою палочку на ту, что принадлежала арестованному, и молча произнесла заклинание. Палочка Драко задергалась, словно птица, попавшая в силки. Из кармана толстухи вылетело перо и начало быстро писать на куске пергамента, появившемся оттуда же.
– Как интересно! – восхитилась женщина. – Условно-досрочник на принудиловке, осужден за помощь Волдеморту, да еще и высокородный… Что ж ты закон нарушаешь, дорогуша?! Фамильные драгоценности продавать нельзя!
– А я вообще человек рисковый! Люблю приключения, знаете ли!
– Бывает…
Розалина продолжала изучать написанное пером, а потом внимательно взглянула на арестованного:
– Скажи, никто из твоих родных не проходил по нашим сводкам лет восемь-десять назад? Что-то фамилия знакомая…
– Нет, мэм. Отца обвиняли в пособничестве Волдеморту пятнадцать лет назад, но тогда оправдали, а арестовали три года назад. Меня арестовали в прошлом году. А в указанное вами время ни у кого из наших не было проблем с законом.
– «В указанное вами время» – хорошо излагаешь! Значит, это были однофамильцы.
– У нас нет однофамильцев, мэм. Мои родители и я сейчас единственные Малфои в Англии.
– А твоих родителей как зовут?
– Люциус и Нарцисса, мэм.
– А с Селией Константайн ты знаком?
– Нет, мэм.
– Вы должны были познакомиться во время одного из целевых выездов. Постарайся вспомнить! Красивая женщина лет тридцати, вдова, у нее трое детей!
Юноша добросовестно напряг память, но быстро одернул себя. Никакой Селии он не помнил, а, кроме того, не понимал, зачем допрашивающая его тетка спрашивает об этой женщине. Кто бы Селия ни была, нельзя впутывать ее в свои проблемы!
Драко ответил, стараясь, чтобы его голос звучал максимально искренне:
– Не помню, мэм! У нас выезды были несколько раз в неделю, и в большинстве случаев приходилось общаться с женщинами и детьми. Я действительно не помню, мэм.
Толстуха тихо выругалась и потерла висок, нывший с самого утра. С 1989 по 1994 годы она работала в отделе по борьбе с незаконным оборотом зелий и Нарциссу Малфой помнила прекрасно хотя бы потому, что обе они были названы в честь цветов. Розалине не нужно было спрашивать, почему зэк, выдержавший на принудиловке четыре с лишним месяца, ни с того ни с сего так глупо подставился.
Женщина снова вполголоса выругалась. Разумеется, о том, что недавно случилось с Арти Уизли и его подчиненным-выродком, она, как и все мракоборцы, слышала, ибо история эта наделала много шума. Однако Розалина, как и сам Драко, считала, что ничего особенного здесь нет. Если бы Арти погиб, его нерадивого подчиненного непременно упекли бы в тюрьму, а садиться в Азкабан никому не хочется.
Но так уж сложилось, что Розалина Дункан жила на одной лестничной площадке с Селией Константайн. Общение с соседкой и ее тремя детьми было единственной радостью в жизни одинокой сотрудницы Департамента мракоборцев. Розалина очень хорошо помнила, как пару месяцев назад Селия рассказывала о замаскированной под игрушку портативной Черной Дыре, которая неведомо как попала в спальню детей, но никому не причинила вреда, поскольку была уничтожена ликвидаторами из Министерства.
– Говори, что хочешь, – обычно спокойная, сдержанная Селия сейчас кипела от гнева, нервно шагая по своей крохотной кухоньке, – но я не согласна с новой политикой Министерства!
– Что ты имеешь в виду? – спросила Розалина, лениво потягивая сливочное пиво.
– Парень, который работает с мистером Уизли, – условно-досрочник на принудиловке. Я готова голову дать на отсечение, что он голодает, причем давно! Видела бы ты, как он на еду смотрел! Почему Министерство позволяет себе так унижать своих противников?!
– Потому что они, если бы победили, не голодом нас морили, а поубивали бы всех! Помогал выродок Волдеморту – пусть на своей шкуре почувствует, почем фунт лиха!
– Я не согласна! Нельзя уподобляться злодеям, против которых мы боремся! Если мы станем такими, как они, – ради чего тогда все наши усилия?! Сдались бы Волдеморту без боя, – может, больше людей уцелели бы!
– Ты как всегда преувеличиваешь, Селия! Преступник должен в тюрьме сидеть, а твой разнесчастный Пожиратель ходит на свободе, работает под началом у Арти, учится уму-разуму… Этот выродок Министерству должен быть по гроб жизни благодарен!
– Невозможно быть благодарным тому, кто морит тебя голодом!..
И вот сейчас парень, о котором рассказывала Селия, сидел на соседнем стуле, повинный только в том, что обязан был выплатить долги матери-феллера. Если бы он плакал, угрожал или каялся, Розалине было бы легче отправить его в Азкабан, но мальчишка, несмотря на смертельный ужас, держался не так уж плохо. То есть совсем неплохо… И, похоже, он так устроен, что прямой помощи не примет… Мисс Дункан вообще относилась к Министерству без особого восторга, а уж жизнь своей единственной подруги и ее детей ценила намного выше всех дурацких законов мира, вместе взятых, поэтому не колебалась ни секунды.
– Ладно, мистер Малфой, давайте запишем ваши показания. Итак, вы, как и ваш отец, увлекаетесь коллекционированием антиквариата?
– Да, мэм, – даже забинтованное лицо не помогло мальчишке скрыть изумление.
– Гуляя, вы случайно проходили мимо этого антикварного магазинчика и решили зайти, потому что, несмотря на поздний час, он был открыт?
– Все верно, мэм.
– Войдя, вы спросили у продавца, что он может вам предложить. Он показал вам драгоценности, которые вас заинтересовали, и вы решили их купить. Договорившись о цене, вы достали деньги, и тут вбежали мы. Все верно?
– Да, мэм.
– Что ж, я очень рада, что досадное недоразумение разъяснилось, мистер Малфой. От имени Департамента мракоборцев приношу вам свои извинения. Вы хотите забрать деньги или драгоценности?
Мальчишка дернулся, ожидая подвоха, но собрался с силами и твердо ответил, глядя собеседнице в глаза:
– Деньги, мэм. Они все-таки мои. А кто знает, откуда взялись эти драгоценности?
– Хорошо, мистер Малфой. Только подождите немного, я сниму с них наши метки…
Толстуха помахала палочкой над галеонами, а потом сказала:
– Можете их забрать, мистер Малфой. Надеюсь, никаких проблем с ними у вас не будет, но в жизни случается всякое. Если хоть что-то пойдет не так – обращайтесь ко мне. Вот моя визитная карточка. И палочку свою не забудьте!
– Спасибо, мэм, – Драко быстро забрал палочку, деньги и визитку.
Женщина тем временем сложила драгоценности в мешок и спрятала его себе в карман.
– Не за что, мистер Малфой! Защищать закон – наша работа! Вы сможете сейчас трансгрессировать самостоятельно?
– Боюсь, что нет, мэм.
– Насколько мне известно, ваш особняк находится неподалеку от …?
– Верно, мэм.
– Я трансгрессирую вас туда, а до своего дома вы, думаю, сумеете дойти пешком. Давайте руку!
Он снова вздрогнул, но руку протянул. Розалина немедленно трасгрессировала. Доставив мальчишку на место, она вернулась обратно в магазин и с удовольствием увидела растерянных мракоборцев.
– А где арестованный? – недоуменно спросил один из них.
– Произошло недоразумение, а когда все разъяснилось, я отпустила мистера Малфоя.
Сразу несколько мракоборцев подняли волшебные палочки, пытаясь найти на начальнице следы Империуса, но ничего не обнаружили.
– Малфой… – задумчиво произнес один из парней, – это тот самый, который…
– Вот именно, – кивнула Розалина. – Бюрократия, туды ее в качель! Сейчас из-за портативок все на ушах стоят, вот и рыщут везде как ненормальные, срывают друг другу оперативные комбинации… И настоятельно советую всем молчать о случившемся! Кто хоть слово вякнет – тому сначала я память сотру, а потом – Арти. Забудете, как ложку ко рту подносить!
Однако, несмотря на уверенный вид, на душе у женщины было неспокойно. О расходе казенных денег все же нужно было отчитываться, и Розалина решила завтра обсудить проблему с Арти: никто лучше него не умел разводить бюрократическую машину Министерства. Никаких угрызений совести женщина не испытывала: влиятельные и абсолютно безмозглые чиновники Министерства воровали столько, что она считала себя вправе потратить некоторую сумму казенных денег на помощь неплохому человеку, попавшему в беду. Драгоценности Малфоя Розалина тоже намеревалась отдать Арти: он наверняка придумает, как их вернуть строптивому мальчишке.
Уже дома, перед тем, как уснуть, женщина вспомнила одно обстоятельство, которое ее сильно обеспокоило. Сведения о магазине, где она сегодня работала, были найдены в самом дальнем уголке сознания Горбина несколько дней назад, когда началась суета из-за портативок. Розалина не сомневалась, что, будь старик хоть немного поздоровее, он сумел бы скрыть это воспоминание. О магазинчике знали очень немногие подельники Горбина – и знал Пожиратель Смерти Драко Малфой, с которым, если верить воспоминаниям старика, они в последний раз виделись три года назад, вскоре после ареста Люциуса.
Женщина отчаянно пыталась понять, правильно ли поступила сегодня, без вопросов отпустив мальчишку, но усталость взяла свое, и Розалина уснула, так и не придя к определенному решению.

Драко плохо помнил, как в тот вечер добрался домой, прошел в свою спальню и уснул.