Когда Аргерус и бывший пленник королевства фей, наконец, вступили в человеческий мир, то немедленно отправились они в белый дворец владыки Лесного царства. Не весело проходило их путешествие. Погруженным в думы, исполненные чувством вины, следовал освобожденный юноша за волшебником, но не менее мрачным выглядел сам Аргерус. Заметил Гаркар, что не ладное творится с его хозяином — медленно направлял Светлый Лорд своего коня вперед и словно все время прислушивался к чему-то на ходу.
— Что это с тобой? — скрипуче поинтересовался, наконец, ручной ворон, — Тебе так не понравился прием Флорианы? А ведь она была очень мила к нам.
— И позволила тебе объедаться виноградом из её сада? Я все знаю, — Аргерус невесело усмехнулся и покосился на пернатого друга, восседающего на его плече. — Только феи просто так свои милости не оказывают. С тебя взять нечего. А я предпочитаю знать, чем придется платить.
Пойманный на своей привязанности к лакомствам, ворон тут же проворчал:
— Подумаешь виноград. Ты сам доверился Флориане куда больше, позволив использовать её Зеркало.
— Каркай тише, дружище, — Аргерус понизил голос. Волшебник явно был доволен итогом их путешествия, но все же не желал, чтобы юноша, следовавший за ними, услышал этот разговор: — Ничего подобного. Флориана рассчитывала, что Зеркало поможет ей, а не мне. Но она забыла, что даже околдованный не утрачивает своих истинных чувств. Магия может отнять память, но не привязанности.
Сказав это, Аргерус вдруг так резко натянул поводья и осадил коня, что Гаркар едва усидел на его плече.
— Что-то случилось, мессир? — спросил молодой рыцарь, остановив скакуна подле своего освободителя. С беспокойством смотрел он на тонкий профиль волшебника и с опаской ожидал ответного взгляда пронзительно синих глаз. Казалось порой, что могли они видеть внутри человека самую душу.
— Я должен покинуть Вас, сударь, — заявил волшебник своему спутнику, — Стены белого дворца уже видны, а мне пристало быть там, где я нужнее. Прощайте!
Молодому рыцарю оставалось лишь согласно кивнуть головой, сознавая, что вряд ли кто-то удостаивался более подробного ответа, чем этот. Так покинув спутника в полном недоумении на полпути, Аргерус отправился в сторону окраины Лесного царства, и даже мудрый говорящий ворон не понимал теперь что происходит.
— Лети домой, Гаркар, — приказал волшебник, когда отдалились они на достаточное расстояние, — Узнай, как поживают моя милая жена и Кларитас. Только будь осторожен, и не показывайся никому на глаза. Чувствую я, что случилось с Эсмирой не ладное. Я же отправлюсь в городок у Северного леса, в трактир, где живет Альди. Похоже, скоро понадобится и её помощь.
Послушался ворон волшебника, и тут же вспорхнул с его плеча. Аргерус же пустил своего коня во весь опор и к вечеру третьего дня достиг он окраины Лесного царства, где жила храбрая девочка Альди.
С тех пор, когда подружились княжна Эсмира и шустрая дочка трактирщика, произошло не мало событий и минуло много дней. Оставалась Альди все такой же озорницей, которая однажды отправилась в опасное путешествие вместе с царевной Лесного царства и впервые встретила на своем пути волшебника Аргеруса. Теперь же не первый год скучала она о былых приключениях и украдкой ворчала на матушку, которая частенько упрекала дочь в поведении уже неприличествующем будущей девице на выданье.
Они не виделись почти три года, но Альди узнала Аргеруса, лишь только показался он на пороге трактира её отца. Как и прежде сидел на плече волшебника ворон Гаркар, только теперь, уже подросшей юной авантюристке, показался давний друг еще моложе, чем прежде. И уж точно ни один из присутствующих в трактире гуляк не мог бы догадаться, что светловолосому юноше в черном бархатном плаще давно перевалило за две тысячи лет.
Хоть и решила Альди заранее обидеться за то, что так и не позвали её Аргерус и Эсмира ни в одно из своих знаменитых приключений, но любопытство все же взяло верх. Не утерпела девочка, и все же подошла к долгожданному гостю, неприметно устроившемуся в темном углу. Ничего не ел и не пил Аргерус лишь вполголоса беседовал со своим вороном, но, заметив приближение Альди, молвил как можно приветливее:
— Здравствуй, дитя. Тебя-то нам и надо. Мне и Гаркару необходима твоя помощь.
Услышала эти слова маленькая проказница, и затрепетало её сердечко от радости. Однако прежде чем согласиться на любые условия, уперла она руки в боки и заявила дерзко:
— И вовсе я уже не дитя! И вообще, что же это такое вдруг стряслось, что нельзя теперь обойтись без меня?
С вызовом глянула девочка в темно-синие глаза волшебника, но лишь встретилась с ним взглядом, как стало ей стыдно. Словно почувствовала она, что глубоко в сердце Аргеруса поселилась небывалая печать и тревога. И смутилась тогда Альди из-за своего нахальства и глупых обид. Опустила она очи долу и, ковырнув половицу носком туфельки, смиренно попросила:
— Простите меня, мессир.
Напускать на себя виноватый вид эта рыжая хитрюга умела столь мастерски, что даже уставший в дальней дороге Аргерус не смог сдержать легкой улыбки, оценив по достоинству и саму мгновенную перемену, и невинный взгляд, полный неподдельного раскаяния.
— Совсем-то ты не меняешься, Альди, — заметил волшебник, не думая гневаться, — Только ростом вытянулась. Коли так пойдет, скоро и я сойду за твоего старшего брата. Тут же ободрившись, улыбнулась Альди и, как ни в чем не бывало, устроилась на скамье рядом с друзьями.
— Расскажи этой притворщице, Гаркар, то же, что ты поведал мне, — попросил волшебник своего ворона и еще раз пересказал его пернатый товарищ, как облетел он башни их замка, и что нового и необычного заприметил.
Показалось Гаркару, что ничего не изменилось за время их отсутствия. С нетерпением ждала своего возлюбленного Эсмира, как прежде играл маленький Кларитас в своей колыбели. Лишь две необычности углядел Гаркар, но и они на взгляд ворона не вызывали подозрений. Всего-то появилось у Светлой Леди новенькое зеркальце. Так полюбилось ей оно, что носила Эсмира его везде с собой на золотой цепочке, пристегнутым к поясу. А еще плакал все время Кларитас. Не могли утешить младенца ни кормилица, ни даже материнские руки. Еще сильнее заходился ревом ребенок, лишь приближалась к нему Эсмира. Только как бы невинно то ни выглядело, а нахмурился еще сильнее Аргерус, лишь услышал все это от верного ворона. Не сомневался больше волшебник в зародившемся подозрении — околдовал кто-то Эсмиру, пока пребывал он в королевстве фей и, верно, были у него и более серьезные основания так думать.
Только Альди могла помочь выяснить, что же произошло с её подругой, и, выслушав план Аргеруса, сразу же согласилась она участвовать. Любила девочка Эсмиру, словно старшую сестрицу, и не менее жаждала побывать в новом приключении. Потому, как только побеседовал Аргерус с её отцом, собралась Альди в путь, отправились они, не мешкая, по утру в дорогу, и к полудню показались уже на горизонте шпили замка волшебника.
