Снейп - Поттеру:
-Знаете, мистер Поттер, а по гриффиндорской логике вы мой друг.
Поттер:
-?!?!?!?!?!?!?!?
Снейп:
-У вас в Гриффиндоре есть привычка называть друзями тех, из-за кого у тебя постоянно неприятности, да еще и с мерзким характером.
Поттер, хлопая зельевара по плечу:
-Северус, дружище!..
Чем больше женщину мы меньше, тем меньше больше она нам.
Михаил Жванецкий
В среду утром Гермиона подумала, что еще немного — и у нее окончательно лопнет терпение.
Во-первых, по школе гуляли самые невероятные сплетни о ее предполагаемом романе с Малфоем. Опровергать их слизеринец и не думал — напротив, при любом удобном случае пялился на Гермиону с нескрываемым самодовольством. На зельях она чуть не наорала на него, однако ее опередил Снейп, елейным голосом поинтересовавшись, не болит ли у Драко шея. Малфой слегка покраснел и ненадолго перестал вертеться, но уже на следующем уроке все началось снова.
Во-вторых, Рон старательно игнорировал ее. Оказываясь рядом, он либо смотрел в сторону и разговаривал с кем-нибудь еще — подчеркнуто бодро и весело, либо просто вставал и молча уходил. Гермиона вдруг очень отчетливо поняла, как именно чувствовал себя Гарри на четвертом курсе, когда мальчики поссорились. Только, в отличие от Гарри, теперь она тоже была виновата в ссоре, хотя бы отчасти.
В-третьих, не на шутку разозлившаяся на брата Джинни начала демонстративно здороваться со всеми слизеринцами, которых знала, причем с Малфоем и свитой его девиц — в первую очередь. Драко всякий раз преувеличенно куртуазно ей кланялся, а девицы хихикали и подмигивали, отчего Рон еще больше мрачнел. Весь Гриффиндор наблюдал за конфликтом, ожидая неизбежного взрыва. Надо ли говорить, что атмосфера в Башне была напряженной?
В результате Гермиона пришла на завтрак почти на сорок минут раньше обычного, надеясь избежать встречи с парнями-семикурсниками, которые имели привычку вставать в самую последнюю минуту. Мрачная как туча, она ковыряла вилкой бекон, когда в стол рядом с ее тарелкой ткнулся клювом бумажный журавлик. Вздохнув, Гермиона развернула его.
«Поздравляем! Вы приглашены на заседание Змеиного клуба сегодня в 20-00. Подземелья, третий коридор по правую руку, вторая дверь слева. Председатели клуба: Большой Змей и Дикая Мамба»
Гермиона нахмурилась. Что еще за штучки? Или это вообще предназначено не ей? К ее потрясению, на листочке тут же появилась еще одна надпись:
«Тебе, Грейнджер, тебе».
— Что-то случилось? — поинтересовалась Джинни, садясь рядом.
Гермиона молча сунула ей листок. Джинни взяла его в руки и немедленно захихикала.
— Я ему это припомню...
Удивленная Гермиона заглянула подруге через плечо. В записке в руках Джинни значилось совершенно другое:
«Рыжая Гадючка, тебя я уже приглашал! Кроме того, кое-кто обещал не совать нос не в свое дело. Человеческое существо»
— Что все это значит? — потребовала возмущенная Гермиона, выхватывая записку.
— Я тебе скажу, — хитро улыбаясь, пообещала Джинни, — если ты пообещаешь пойти туда со мной.
— Джинни!
— Или ты пообещаешь, или я вдруг и вправду вспомню, что обещала не совать нос в чужие дела...
— Это Малфой, да? — прошипела Гермиона.
Джинни молча улыбнулась и принялась намазывать тост джемом.
— Ну хорошо! — не выдержала Гермиона. — Обещаю, что пойду с тобой в этот дурацкий клуб, хотя чую, добром это не кончится.
— Отлично! — воскликнула Джинни. На них заоборачивались, и она понизила голос: — Да, это от Драко. И от Блез. Нас приглашают в тайный слизеринский клуб. У тебя есть в запасе что-нибудь вкусненькое?
— Зачем? — удивилась Гермиона.
Джинни закатила глаза.
— Можно подумать, ты никогда не была на студенческих вечеринках.
Гермиона насупилась, скомкала записку и убрала в карман.
— Можно подумать, — ядовито ответила она, — меня кто-то туда приглашал.
У Джинни вытянулось лицо.
— Ты что, серьезно?
Гермиона пожала плечами.
— Кому там нужна главная хогвартская всезнайка? Да еще и староста?
— Ну, — лукаво улыбнулась Джинни, — кое-кому, похоже, нужна.
— Джиневра Молли Уизли! — яростным шепотом ответила Гермиона. — Если ты сию секунду не выложишь все, что об этом знаешь... я просто не знаю, что с тобой сделаю!
— Не здесь, — покачала головой подруга. — Ты уже доела? До первого урока еще полчаса, пойдем, мы успеем поговорить.
* * *
— Ну, — потребовала Гермиона, когда они выбежали из Большого зала и свернули в ближайший боковой коридор. — Выкладывай.
— Стоп, — Джинни подняла ладонь, — всего я сказать не могу. Я все-таки обещала. Но я тебе расскажу остальное, а ты догадаешься. С чего начать?
— Начни с того, почему это ты вдруг любезничаешь с Малфоем.
Джинни слегка покраснела.
— Помнишь... разговор позавчера?
Гермиона кивнула, и вдруг ее осенило:
— Погоди-ка. Малфой пришел на трансфигурацию только на вторую половину пары. Макгонагалл жутко разозлилась, пятнадцать баллов с него сняла за прогул. Ты хочешь сказать, что...
— Он меня нашел, когда я ревела в пустом классе. Предложил носовой платок, долго утешал и все такое.
— Малфой, — медленно повторила Гермиона, — утешал тебя?
— Он вполне приличное человеческое существо, — улыбнулась Джинни. — Когда хочет.
— Да, — рассеянно отозвалась Гермиона. — Наверное.
— Гермиона? — осторожно спросила Джинни, видя, что подруга не собирается больше ничего говорить. — Скажи... он тебе нравится?
— Н-не знаю...
Джинни улыбнулась.
— Ну и ладно. Значит, договорились: после ужина забежим в Башню — и в подземелья. Пока! — она подмигнула и умчалась, только что не вприпрыжку.
Гермиона глубоко вздохнула и решительным шагом отправилась на зельеварение. И только у самого класса спохватилась, что Джинни так и не объяснила практически ничего.
* * *
К вечеру Гермиона едва не растеряла всю свою решимость. Рон по-прежнему демонстративно не замечал ее; Малфой все так же самодовольно расхаживал повсюду в окружении стайки девочек и то и дело заговаривал с ней о всяких пустяках, будто так и надо. Если бы не Джинни, Гермиона, наверное, сказалась бы больной и никуда не пошла, однако опасение, что ее попросту сочтут трусихой, пересилило неловкость.
После ужина они поднялись в Гриффиндорскую башню; Джинни ненадолго исчезла в спальне шестого курса и вскоре вернулась в общую комнату.
— Идем? — предложила она.
Краем глаза Гермиона видела, как хмурый Рон наблюдает за ними из угла, где компания семикурсников играла в подрывного дурака, — и внезапно ей захотелось сделать что-нибудь ему назло.
— Идем! — она улыбнулась напоказ, подхватила Джинни под руку и выволокла из гостиной.
* * *
В подземельях было сумрачно и пусто: большинство студентов проводили вечер либо в библиотеке, либо в общих комнатах факультетов, так что навстречу им мог попасться разве что Снейп или какой-нибудь несчастный, спешащий к нему на взыскание. Гермиона представила, что будет, если они наткнутся на вездесущего зельевара, и невольно прибавила шагу.
Нужный коридор отыскался быстро, а вот до указанной в записке двери пришлось идти минут пять — без сомнения, место было выбрано так, чтобы туда не забрели случайные люди. Сквозь приоткрытую дверь в коридор падал луч света и доносился негромкий гул голосов.
— Не дрейфь, — неожиданно сказала Джинни. — Будет здорово.
— Я и не дрейфлю, — вздрогнув и слегка обидевшись, прошипела в ответ Гермиона. Она расправила плечи и уверенной походкой последовала за подругой.
Мягкое сияние многочисленных свечей делало комнату теплее и уютнее; каменные стены выглядели не так сурово, а своды потолка терялись в сумраке. На нескольких креслах и диванах расселась странная компания: несколько слизеринских старшекурсниц — в основном те, что в последние дни предпочитали общество Драко; Теодор Нотт и Энид Мун; хаффлпаффка Мораг Макдугал и ее парень Вейн Хопкинс, рэйвенкловец Су Ли и, к потрясению Гермионы, гриффиндорский отбивала Эндрю Кирк.
— Он встречается с Шейлой, — шепнула Джинни.
— А, вот и вы, — улыбнулась Блез. — Уже почти все собрались, ждем только Драко и Малькольма с Грэмом, они пошли в кухню за закуской.
Только тогда Гермиона разглядела в дальнем углу у стены стол, щедро уставленный бутылками со сливочным пивом и какой-то посудой.
— Да, чуть не забыла! — спохватилась Джинни, извлекла откуда-то из-за пазухи большую пузатую бутылку и протянула Блез. — Это от нас, «Старое Огденское».
Ошарашенная Гермиона могла только глазами хлопать: крошка Джинни — и огневиски?!
— О, отлично! — между тем обрадовалась Блез. — У нас есть сок, можно делать коктейли.
— А можно и не делать, — хором возразила мужская часть компании. Девочки захихикали.
— Но Джинни... — вяло запротестовала Гермиона.
— Брось, — фыркнула та. — Ты же знаешь моих братьев! Неужели ты всерьез думала, что я буду пить на школьной вечеринке тыквенный сок? Что бы сказали Фред с Джорджем?!
— Ладно, — вздохнула Гермиона, — сдаюсь.
Улыбнувшись и стараясь выглядеть спокойней, чем на самом деле, она решительно уселась в одно из незанятых кресел, сняла значок старосты и спрятала в карман. Эндрю и Теодор одобрительно показали ей большие пальцы.
— О, вы уже тут! — донеслось до двери. — Отлично, можно начинать.
Малфой с двумя парнями помладше протащили к столу несколько корзинок и свертков: бутерброды, печенье, фрукты... Шейла и Марго тут же принялись раскладывать все это поаккуратней.
— Отлично, — повторил Драко, оценивающе оглядев комнату. — Тед, займешься выпивкой?
Нотт кивнул и поднялся с кресла.
— Охотно. У нас есть «Огденское». Девочки, кому коктейль?
Молча наблюдавшая за суматохой Гермиона почувствовала себя лишней в этой раскованной веселящейся компании. Однако не успела мысль о тихом бегстве прийти ей в голову, как рядом возник Малфой и бесцеремонно уселся на подлокотник ее кресла. В руках у слизеринца были два бокала с чем-то розовато-золотистым, один из которых он протянул ей.
— Возьми, это не крепко. Но ты сразу перестанешь нервничать.
Гермиона послушно взяла бокал и осторожно отпила. Огневиски там присутствовало, это точно, но в целом вкус был незнакомый. Кисловатый, чуть терпкий...
— Что здесь? «Огденское», это понятно, а еще?
— Сок заряники, — Драко улыбнулся, и Гермиона опять удивилась тому, как легко было забыть, с кем именно она имеет дело. — Ее теперь мало где выращивают. В основном в очень старых магических поместьях.
— Надеешься произвести впечатление? — нахмурилась она.
— Отчасти, — легко отозвался он, не обижаясь. — Отчасти просто поддерживаю беседу. А отчасти... — он наклонился ближе, облокотившись о спинку кресла, так что их лица оказались совсем близко, — отвлекаю тебя, чтобы ты не сбежала раньше времени. — Резко выпрямившись, он подмигнул ей, поднес к губам свой бокал и сделал большой глоток. — Пей.
Гермиона повиновалась.
— Ну что, легче? — негромко спросил Драко спустя пару минут. — Раньше говорили, что заряника веселит сердце и прогоняет печали...
Она замерла и встревоженно нахмурилась.
— Это правда? Эта ягода... влияет на сознание?
— Нет, — он фыркнул. — Это всего-навсего старые легенды. Сама заряника не обладает никакими особенными свойствами. Просто без магии ее не вырастить.
— И это все? — удивилась Гермиона. — Но зачем тогда...
— ... столько возни ради обыкновенной ягоды? — усмехнулся Драко. — Затем, что люди любят все редкое. Трюфели. Черные тюльпаны. Желтые алмазы. Почему бы не вывести ягоду, которая растет только в непроглядной темноте, а созревает на рассвете третьего дня первого весеннего полнолуния?
— Но это же... — ахнула Гермиона.
— Ага, — кивнул Драко. — Наши предки были странные люди. — Помедлив, он прибавил: — Говорят еще, будто заряника исполняет желания. Если оказаться в нужное время в нужном месте. Только никто не знает, что это значит.
— Хватит философии, — раздался над ухом насмешливый голос Блез, и Гермиона вздрогнула от неожиданности. Слизеринка протягивала Драко гитару: — Народ жаждет песен и зрелищ.
— С меня песни, зрелища с кого-нибудь еще, — парировал тот, забирая инструмент. Со вздохом пересел на соседнее кресло и принялся перебирать струны, проверяя строй, и подкручивать колки. — Кстати, мне нужен второй голос.
— И желательно не мой, для разнообразия, — кивнула Блез и посмотрела на Гермиону.
Пришлось поспешно качать головой:
— Я петь не умею. Вообще.
— Ну, должна ж ты хоть что-нибудь не уметь, — беззлобно поддразнила ее слизеринка. — А Джиневра?
— Кто тут поминает мое имя всуе? — хихикнули рядом, и Гермиона опять чуть не подскочила. Джинни распустила свои рыжие волосы, глаза ее весело поблескивали — никогда еще она не выглядела настолько ведьмой.
— Ты умеешь петь, Рыжая Гадючка? — требовательно поинтересовался Драко, закончив возню с гитарой.
— Я умею все! — гордо ответствовала та, уперев руки в бока.
— Отлично. — Драко повернулся к Гермионе: — Тебе принести еще коктейль?
— Наверное...
Она сама и не заметила, когда ее бокал успел опустеть.
— Я принесу, — встряла вездесущая Блез. — А ты не отлынивай, Малфой.
— Ступай, Забини, — Драко состроил высокомерную мину, но не продержался и секунды. — Добудь и мне, Блез?
— Слушаю и повинуюсь, — засмеялась та и исчезла. Гермиона вдруг заметила, что, пока они препирались, остальные успели перебраться поближе, подтащив стулья, кресла и скамейки.
— Ну, что поём? — спросил Драко у Джинни.
Та нахмурилась.
— Я не знаю, что вы любите, — Джинни в волнении накрутила на палец пышную рыжую прядь. — Народное что-нибудь?
— Всякое, под настроение, — отмахнулся Драко. — Народное... «Элиссон Гросс» подойдет? Или «Лорд Рэндал»?
— И то и другое! — нетерпеливо потребовала Шейла.
— И можно без хлеба, — поддразнила ее Марго.
Гермиона едва успела удивиться, что слизеринки не только знают маггловские детские книжки, но и вот так просто признаются в этом знании, — как Драко взял первый аккорд, и шепот в комнате стих.
На Элиссон Гросс посмотреть-то страшно — Лютая ведьма Элиссон Гросс. Она меня заманила в башню, А может, нечистый меня занес. К себе на колени вдруг посадила, И голос ведьмы вкрадчивым был...
Сменив его, вступила Джинни:
Ах, как бы я тебя наградила, Когда б ты, красавчик, меня любил!
И дружный хор подхватил припев:
Прочь, ведьма, прочь, убирайся прочь, Других на удочку лови! Ни через год, ни в эту ночь Не купишь ты моей любви!
Гермиона осознала, что перед ее носом держат бокал с коктейлем, только когда Блез наклонилась и громко прошептала в самое ухо:
— Да бери же...
— Спасибо, — смутилась она, но Блез уже отошла в сторону и устроилась неподалеку на краешке стола.
Баллада была долгой и смешной; Гермиона никогда ее прежде не слышала — в отличие от последовавшего за ней «Лорда Рэндала», о котором она когда-то давно читала в учебнике литературы.
— Что так поздно вернулся, лорд Рэндал, мой сын, Что так поздно вернулся, о мой паладин? — Я охотился, мать, постели мне постель, Я устал на охоте и крепко усну. — Ну а где ты обедал, лорд Рэндал, мой сын, Ну а где ты обедал, о мой паладин? — У любимой моей. Постели мне постель, Я устал на охоте и крепко усну.
Певцы, хотя пели вместе впервые, отлично чувствовали друг друга; усталые, равнодушные интонации Драко прекрасно сочетались с «Моллиной» тревогой в голосе Джинни.
— Я боюсь, ты отравлен, лорд Рэндал, мой сын, Я боюсь, ты отравлен, о мой паладин... — Да, отравлен я, мать. Постели ж мне постель, Я устал на охоте и крепко усну.
— А теперь что-нибудь наше! — потребовала Мораг, в запале хлопнув себя ладонью по колену.
— Только не Мак-Мэдда, — поспешно вставил Вэйн, и все захохотали.
— Это самая длинная шотландская баллада, какую я только знаю, — пояснил Драко недоумевающей Гермионе. — К тому же она все равно не настоящая, просто поздняя стилизация. Эй, леди Хайленда, «Дональд Макгилливрей» тебе не пойдет? Он хоть побыстрее...
— Отстань, сассенах, — огрызнулась Мораг. — Он еще нуднее. Давай лучше «Горца».
— «Горца» так «Горца», — пожал плечами Драко, слегка покосившись на Джинни. Та решительно кивнула и начала:
Мой горец — парень удалой: Широкоплеч, высок, силен. Но не вернется он домой — Он на изгнанье осужден. Как мне его вернуть? О, как его вернуть? Я все бы горы отдала, Чтоб горца вновь домой вернуть!
К концу песни у Джинни блестели глаза, но если кто и обратил на это внимание, кроме Гермионы, то ничего не сказал. За «Горцем» потребовали «Семь пьяных ночей», потом «Молли Мэлоун» и «Каррикфергус», потом еще что-то... Гермиона и сама не сразу заметила, что начала подпевать, даже не зная слов. Она наконец-то по-настоящему расслабилась и почувствовала себя своей в этой неожиданной компании. «Может быть, — размышляла она, — тут хорошо, потому что они такие разные. Они дополняют друг друга — слизеринский лоск и сарказм, хаффлпаффская открытость и немножко сентиментальность, рэйвенкловская сдержанная рассудительность и гриффиндорский задор... Получается здорово».
Она подобрала под себя ноги, свернувшись в кресле почти клубком, подперла подбородок кулаком и продолжила наблюдать за играющим Драко... пока ее вдруг не потрясли за плечо. Гермиона открыла заспанные глаза: улыбающийся Драко сидел перед ней на корточках.
— Пора вставать, — лукаво сказал он. — Или, наоборот, идти спать. Уже за полночь, а у нас со Снейпом уговор: чтобы к часу все были в общежитиях.
Гермиона зевнула, села и огляделась. Кроме них и Джинни, в комнате никого не осталось; мебель вернули на свои места, и вообще никаких следов студенческой вечеринки не было видно.
— Пойдем, я вас провожу, — Драко помог ей встать, потом предложил Джинни вторую руку. — Надеюсь, было не слишком скучно?
— Драко, не напрашивайся на комплименты! — Джинни со смешком пихнула его в плечо. — Можно подумать, ты их и так мало слышишь!
— Можно подумать, я их считаю! — парировал слизеринец. — Но я, между прочим, серьезно. Так как? — он посмотрел на Гермиону, и та вдруг поняла, что он и в самом деле почти не шутит.
— Нет, что ты. Было замечательно, — ответила она и опять не смогла сдержать зевок. — Извини. Я ужасно не выспалась. Почему вы по пятницам не собираетесь? Вставать было бы не нужно...
— Именно потому, — фыркнул Драко. — Если б мы собирались по пятницам, то сидели бы до утра, а потом спали бы полсубботы. Снейп разрешил эти посиделки только при условии, что они не повлияют на режим.
— Снейп? — уточнила Гермиона. — А профессор Макгонагалл в курсе?
— Все деканы в курсе, конечно, и директор тоже. Просто Снейп за нас отвечает, потому что собираемся мы на его территории. И беспокоится, как бы не пострадала его репутация самого страшного преподавателя Хогвартса, умеющего навести порядок где угодно.
Джинни хихикнула.
— Как будто в этом кто-то сомневается!
Они дошли до дверей в Гриффиндорскую башню; Полная Дама дремала и не сразу отозвалась, когда ее окликнули.
— Эскалибур, — спокойно произнес Драко, будто знать гриффиндорский пароль для него было дело обычное. Только спустя пару секунд удивленная Гермиона сообразила, что слизеринец — староста школы, как и она сама, а значит, знает все основные пароли, включая директорский.
— Поздно вы, молодой человек, — щурясь, проворчала Полная Дама.
— Прошу прощения, мадам, — Драко картинно склонил голову. Джинни захихикала.
— Ну, я вас оставлю! — величественно объявила она. — Не буду мешать!
Потом снова хихикнула и исчезла за портретной рамой. Гермиона неуверенно посмотрела на Драко. Он стоял очень близко и без улыбки глядел на нее. Потом тихо и серьезно спросил:
— Ты пойдешь со мной в Хогсмид в следующую субботу?
И Гермиона испугалась. Одно дело — легкомысленное приятельство, что каким-то чудом начало складываться между ними, несмотря на предыдущие несколько лет войны. И совсем другое — согласиться на свидание с человеком, который еще несколько недель назад искренне презирал ее и все, что она воплощала.
— Я не знаю, Драко... — еле слышно начала она. Однако у него вдруг сделалось такое лицо — каменное, холодное, так похожее на лицо прежнего Малфоя, что у Гермионы не хватило духу договорить то, что она собиралась. — Я подумаю, хорошо? До завтра. Спокойной ночи.
Не дав ему времени на ответ, Гермиона развернулась и сбежала в Гриффиндорскую башню. К ее невероятному облегчению, гостиная оказалась пуста.
* * *
Спала Гермиона плохо. Она не знала, что ответить Драко, к тому же ее мучила совесть — строго говоря, она ведь не рассталась с Роном, а только поссорилась с ним. Справедливость и самая обыкновенная вежливость требовали, чтобы она выяснила отношения со своим нынешним парнем до того, как принимать приглашения от другого. И хотя вечеринка в Змеином клубе вряд ли могла сойти за свидание, особенно если учесть, что Гермиона ходила туда с Джинни, Рон все равно наверняка подумает худшее. Провертевшись большую часть ночи с боку на бок, она заснула лишь под утро и в результате проспала — когда ее растолкала Лаванда, все остальные уже ушли завтракать.
— Что, ты теперь правда встречаешься с Малфоем? — полюбопытствовала сокурсница, пока Гермиона наспех одевалась и расчесывалась.
— Еще не знаю, — процедила Гермиона, зажав в зубах заколку и яростно расчесываясь. — Сначала я выясню все с Роном. Потом подумаю.
— Но он за тобой ухаживает? — уточнила Лаванда, хитро прищурившись.
— Слушай, я есть хочу, — проворчала Гермиона. — Давай сначала позавтракаем, сплетни потом.
Не дожидаясь ответа, она подхватила сумку, выскочила за дверь и заторопилась вниз по лестнице. Однако, едва войдя, она поняла, что завтрак ей сегодня точно не светит: посреди гостиной, уперев руки в бока и яростно сверкая глазами, стояли Рон и Джинни. С десяток старшекурсников тихо наблюдали за ссорой.
— Где вы вчера были? — прошипел Рон. — Я ждал до полуночи, вас не было, ни тебя, ни Гермионы!
— Не твое дело! — огрызнулась Джинни.
— Нет, мое! Ты моя сестра, а она моя девушка! Это мое дело, куда вы ходите и с кем встречаетесь!
— Мечтать не вредно!
— Я хочу знать, где вы были!
— Да пожалуйста! — Джинни язвительно сощурилась, и Гермиона могла только бессильно смотреть, понимая, что сейчас произойдет непоправимое. — Вчера мы были у слизеринцев в подземельях.
Рон поперхнулся, вытаращив глаза. Присутствующие дружно ахнули.
— Доволен? — поинтересовалась Джинни. — И, прежде чем ты спросишь, нас пригласили Драко и Блез. И мы отлично провели время, правда, Гермиона?
Все дружно повернулись к ней, и Гермиона почувствовала, как заливается краской.
— Это правда? — выдавил Рон, багровея.
Гермиона кивнула.
— Я хотела с тобой поговорить, Рон...
— О чем? — рыжика наконец прорвало. — Что ты хотела мне сказать — что ты мне изменяешь с Малфоем? Спасибо, мне уже сообщили! Лучше скажи, зачем ты втравила в это Джинни?
— Меня никто не втравливал! — возмутилась его сестра. — Я сама могу втравиться во что угодно! И буду дружить с кем хочу, и ты мне не указ!
— Я твой брат! Я не хочу, чтобы вся школа думала, что вы обе гуляете с этим ублюдком! А Гарри? О нем вы подумали? Да он бы возненавидел вас обеих!
В комнате повисла гробовая тишина.
— Может быть, и так, — тихо произнесла Гермиона, сжав кулаки, чтобы не выдать, как у нее дрожат руки. — Вся школа пусть думает что угодно, но с тобой, Рон Уизли, я не только не буду больше встречаться, но и даже не заговорю, пока ты не извинишься перед Джинни.
Стараясь ступать как можно увереннее, все в той же тишине она прошла между ними и покинула башню, с такой силой толкнув портретную раму, что Полная Дама негодующе вскрикнула.
— Извините, — буркнула Гермиона, ускорила шаг и помчалась по коридорам, почти не разбирая дороги. У самых дверей в Большой зал она налетела на кого-то и не упала только потому, что ее подхватили под локоть.
— Доброе утро, мадемуазель. Куда это вы так спешите? — спросил ее веселый голос.
О господи. Вот только этого ей прямо сейчас и не хватало.
— Малфой, отпусти меня. И я буду очень благодарна, если ты оставишь меня хоть ненадолго в покое, — прошипела она, выворачиваясь.
— Чем я заслужил такую немилость? — лукаво поинтересовался Драко, одной рукой пытаясь удержать ее, а во второй пряча что-то за спиной. — Еще вчера вы были более благосклонны ко мне, мадемуазель.
Скажи он хоть что-нибудь другое, и дело, возможно, обернулось бы не так плохо. Но в эту минуту его манера выставляться только подлила масла в огонь, и Гермиона, и без того кипевшая от злости, взорвалась.
— Тем, что ты самовлюбленный наглый позер! Я сказала, оставь меня в покое! И ты, и Рон — два сапога пара! Два бесчувственных идиота! Вас ничего не интересует, кроме собственного «хочу»! На меня вам плевать! Так вот, с меня хватит! Видеть вас обоих больше не желаю!
Оттолкнув ошарашенного слизеринца с дороги, Гермиона ворвалась в Большой зал и замерла, увидев, что с нее не сводят глаз как студенты, так и преподаватели. От мысли, что ее все слышали, стало немного дурно, и она растерялась, не зная, что лучше — сесть за стол как ни в чем не бывало или уйти.
— Что ж, Грейнджер, — холодно произнес Драко, — спасибо за откровенность. По крайней мере, о недопонимании говорить не приходится. Гарантировать я, конечно, не могу, но сделаю все возможное, чтобы поменьше попадаться тебе на глаза. Только, будь любезна, избавь меня от этого мусора!
Что-то хлестнуло ее по ногам чуть выше щиколоток; обернувшись, Гермиона успела увидеть, как Драко стремительно удаляется. На полу лежали три алые розы: головка одной из них надломилась, несколько листьев и лепестков осыпались от удара. Это стало последней каплей — расплакавшись, Гермиона бросилась прочь, подальше от любопытных и сочувствующих глаз. Ну почему, почему она все делает не так?!
——————————
«Элиссон Гросс» (Alison Gross) — английская народная баллада. Пер. Игнатия Ивановского.
«Лорд Рэндал» (Lord Randal, или Lord Randall) — народная баллада. Пер. Игнатия Ивановского. «Лорд Рэндал» славен тем, что это одна из древнейших английских баллад в диалогическом жанре; первоисточник ее, однако, точно определить не удается, поскольку в XVII веке она была распространена по всей Европе и исполнялась на разных языках (в частности, известны ее немецкий, чешский, венгерский, датский, итальянский и другие варианты). Наиболее древним опубликованным вариантом является итальянская баллада L’Avvelenato (букв. «Отравленный», 1629).
«Молли Мэлоун» (Molly Malone) и «Каррикфергус» (Carrickfergus) — ирландские народные баллады.
«Алан Мак-Мэдд» — песня Евгения Сусорова (Эжен д'Альби), стилизация под шотландскую балладу.
«Дональд Макгилливрей» (Donald McGillavry) — баллада шотландского поэта Джеймса Хогга (1770-1835), известного под псевдонимом Эттрикский пастух. Отстань, сассенах... Сассенах (Sassenach) — шотландское презрительное название англичан, от гэльского sasunnach, сакс. То же происхождение и значение имеют ирландское Sasanach и корнуольское Sawsnek. К концу песни у Джинни блестели глаза... «Горец» (Highland Harry Back Again) — стихотворение Роберта Бернса. Здесь цитируется в переводе С. Я. Маршака.
Однако в оригинале героя песни зовут Гарри.
My Harry was a gallant gay, Fu' stately strade he on the plain; But now he's banish'd far away, I'll never see him back again. Chorus. — O for him back again! O for him back again! I wad gie a' Knockhaspie's land For Highland Harry back again. When a' the lave gae to their bed, I wander dowie up the glen; I set me down and greet my fill, And aye I wish him back again. O for him, &c. O were some villains hangit high, And ilka body had their ain! Then I might see the joyfu' sight, My Highland Harry back again. O for him, &c.